Jus primae noctis (Право первой ночи)

Случай испытать зелье против Драконьей оспы представился Гарри лишь через пару месяцев. В расположенном неподалеку крошечном магическом поселении разразилась страшная эпидемия. Когда местный староста догадался отправить сову к мастеру Гриндевальду, призывая того на помощь, половина деревни уже заразилась смертельно опасной болезнью, а несколько человек умерли. Ранним утром сова влетела в трапезную Вальд-холла и опустилась перед Гриндевальдом. Отвязав от лапы послание и прочитав его, старый волшебник подозвал к себе Гарри. — Мастер Бринкс пишет, что в Шелл-виллидж эпидемия Драконьей оспы. Тебе придётся отправиться туда без меня. Я не смогу отлучиться из школы так надолго. — Я бы и сам не позволил вам присоединиться ко мне. Болезнь особенно опасна для детей и стариков. А вдруг вы заразитесь? — Да? — хмыкнул Гриндевальд. — Но ведь у меня есть твоё снадобье. — Надо ещё понять, действует оно или нет, — мрачно сказал Гарри. — Ты собираешься сообщить об этом мистеру Бринксу? — Разумеется. Правда, не думаю, что у них есть иной выход, кроме как принять мою помощь и выпить неопробованное зелье. И, кстати, я сам приму его на глазах у мистера Бринкса. Так, по крайней мере, меня не сумеют обвинить в отравительстве. — Полагаю, ты прав, — кивнул Гриндевальд. — Действуй. Возьми с собой парочку домовиков. Им эта хворь не страшна в любом случае. *** Почти месяц Гарри и двое домовиков Вальд-холла провели в Шелл-виллидж, ухаживая за больными, которых разместили в местной церквушке. Поначалу дело шло довольно плохо. Тем, кто заболел уже давно, зелье не помогало почти совсем. Из этой категории больных спасти не удалось практически ни одного. Однако заразившиеся сравнительно недавно довольно быстро выздоравливали, а на их телах и лицах вовсе не оставалось никаких отметин. Гарри раз или два показалось, что и он подхватил заразу. Он чувствовал ужасающую слабость и головные боли, а кожа на лице, ладонях, ягодицах и внутренней части бёдер загрубела и чесалась. Впрочем, регулярные приёмы зелья достаточно быстро свели эти угрожающие симптомы на нет. Все эти дни Гарри практически не спал. Поначалу больных было так много, что он с двумя эльфами буквально сбивались с ног, чтобы ухаживать за всеми. Гарри, наравне со своими маленькими помощниками, не чурался любой работы. Он обтирал больных тряпицами, смоченными в уксусе, чтобы сбить жар, мыл их, кормил и убирал нечистоты. Чуть позже к Гарри присоединились мистер Бринкс, тоже перенёсший Драконью оспу и спасшийся благодаря зелью, и несколько женщин и девушек. Впрочем, вскоре необходимость в их помощи отпала, поскольку на исходе третьей недели в импровизированном лазарете остались лишь четверо самых тяжёлых больных. Гарри и его верные домовики ухаживали за ними, не отходя от их постелей ни днём ни ночью. К сожалению, один пациент, восьмидесятилетний старик, невзирая на все старания Гарри, всё же умер, зато трое других поправились, и вскоре лазарет опустел. — Вы совершили нечто абсолютно невозможное! — сказал мистер Бринкс, оглядывая опустевший зал церквушки, где ещё дней десять назад некуда было шагу ступить от лежавших прямо на полу больных. — Вы спасли нашу деревню. Даже не представляю, чем мы можем отблагодарить вас. — Ничем, — бледное, измученное от усталости лицо Гарри озарила улыбка. — Теперь я знаю, что моё зелье работает. И, возможно, это поможет мне в одном очень важном для меня деле. *** — Как я понимаю, тебя можно поздравить! — мастер Гриндевальд поднялся, чтобы обнять возникшего на пороге Гарри. — Да, кажется, у меня получилось, — Гарри покачнулся от усталости и был вынужден опереться о руку учителя. — Не беспокойтесь, я как следует вымылся, прежде чем вернуться сюда, сменил одежду, а старую сжёг. — Это было весьма предусмотрительно с твоей стороны. Не хотелось бы возникновения эпидемии в Вальд-холле. И как ты оценил работу зелья? Если, конечно, ты не слишком устал, чтобы рассказать об этом прямо сейчас. — Честно говоря, я предпочел бы сперва ещё раз помыться и поспать, если вы не возражаете, — улыбнулся Гарри. Ему действительно не терпелось поделиться с Гриндевальдом результатами эксперимента, длившегося в полевых условиях целый месяц, однако от усталости он с трудом ворочал языком. — Разумеется, иди отдыхай. Мы ещё успеем всё обсудить. *** Разговор состоялся лишь вечером следующего дня. Вымывшись и слегка перекусив, Гарри провалился в такой крепкий сон, что проспал целые сутки. По окончании занятий Гриндевальд пригласил его к себе, где уже был накрыт стол и стояла большая оплетённая бутыль вина. — Это эльфийское. Из запасов лорда Малфоя, — сказал Гриндевальд, кивнув на бутыль. — Он учился здесь одновременно с Северусом и с тех пор каждый год присылает мне вино из своих подвалов. — Здоровье лорда Малфоя, — отсалютовал ему кубком Гарри. — Постой, сперва мне хотелось бы выпить за тебя. Пока ты спал, я получил записку от мистера Бринкса. Он пишет, что ни разу в жизни не видел такой самоотверженности. И что если бы не ты и твоё зелье — большая часть деревни вымерла бы. — Оно в самом деле действует, — скромно сказал Гарри. — В начальной стадии болезни излечение происходит довольно быстро. Буквально за неделю. А ещё оно не даёт заразе развиться и поразить тело. Это я испытал на собственном опыте. К сожалению, несколько человек из тех, кто заболел ещё до моего появления, умерли, невзирая на приём зелья. Семь стариков, два младенца и один ещё достаточно молодой мужчина. — Это вполне предсказуемо, — прокомментировал последние слова Гарри Гриндевальд. — Возможно, со временем тебе удасться вывести формулу зелья, при приёме которого все заболевшие, независимо от возраста и течения болезни, будут выздоравливать. В любом случае это успех. И, надеюсь, Северус заинтересуется таким талантливым человеком, как ты. *** Десять дней спустя Гарри шагал по мощёной булыжником мостовой Косого переулка. В кармане его дорожной мантии лежали два драгоценных пергамента, способные, как он надеялся, открыть для него двери в дом Северуса Принца. О том, что он предпримет в случае неудачи, Гарри попросту отказывался думать. Впрочем, чем ближе он подходил к лавке Принца, тем больше его охватывала паника. С чего он взял, что Северус в этот раз не прогонит его прочь, как уже делал не один раз? Гарри остановился, словно его ударили кулаком в грудь. Он вдруг понял, что ничего у него не выйдет. Что Принц не возьмёт его в свой дом. Ведь не зря же он разорвал связавшие их магические узы. Гарри с пугающей ясностью вспомнил выражение дикой ярости на лице Северуса из снов в то мгновение, когда были произнесены слова магического обета. И в этот момент Гарри понял всё. Он, сам того не желая, вынес приговор их отношениям. Он решил за них обоих, не спросив мнения Северуса. Не поинтересовавшись его желаниями, он привязал к себе Принца магическими путами. Неудивительно, что Северус воспротивился этой попытке осчастливить его насильно. Гарри захотелось немедленно аппарировать куда глаза глядят. Однако он подавил этот порыв. Даже если любовь Северуса было уже не вернуть, Гарри мечтал провести рядом с ним несколько месяцев. Хотя бы в качестве ученика. На негнущихся ногах Гарри подошёл к двери в лавку и позвонил в колокольчик. Минут пять никто не отзывался, затем дверь приоткрылась, и на пороге показался заспанный домовой эльф. — Сегодня воскресенье, мы открываемся позже, — сообщил он Гарри. — Мне нужно срочно поговорить с мастером Принцем, — единым духом выпалил Гарри. — Пожалуйста! Это крайне важно. — Хозяин ещё отдыхает. Добби не станет его будить. Впрочем, если вы прибыли издалека, можете подождать в прихожей. Эльф провёл Гарри по полутёмной лестнице наверх и указал на табурет, стоявший в крошечной прихожей. — Ждите здесь. Когда хозяин проснётся, я доложу ему о вас. *** После казни Макнейра и Лестрейнджа Северус почувствовал невероятную усталость и опустошение, словно он совершил не праведную месть, а подлое убийство из-за угла. Странно, когда он наказывал за предательство короля Артура, то ощущал чуть ли не ликование. Правда, в тот раз никто не умер. Бывшая королева Джиневра, скорее всего благодаря своему дару убеждения, подкреплённому магией, стала настоятельницей женского монастыря, а сир Ланселот, разжалованный до простого пехотинца, по слухам, уволился из армии и открыл весьма популярный трактир, где и хвастался о своих многочисленных ратных и постельных подвигах, разумеется, наотрез отказываясь рассказывать о той сказочной неделе, что он провёл в обьятьях королевы Джиневры. Как бы там ни было, все вовлечённые в историю с поддельными духами здравствовали и по сей день, в отличие от Крауча, Петтигрю, Макнейра и Лестрейнджа. «Ты был полковым лекарем. На твоих руках умерло немало людей. Почему же сейчас ты мучаешься так, словно смерть этих четверых не являлась заслуженной карой?» — вопрошал Северуса внутренний голос, явно не расположенный к состраданию. «На моих руках умирали лишь те, кого я не мог спасти, — парировал Северус. — А Мародёров я самолично отправил на тот свет». «Туда им и дорога! — фыркал внутренний голос. — Или ты не помнишь, что именно сделали с тобой эти четверо?» «Вообще-то их было шестеро, — машинально поправил Северус своё второе я. — Остались ещё двое. И да, я всё отлично помню. Тем не менее я не испытываю ни малейшего удовольствия от убийства этих подонков. И не понимаю, что со мной не так. Разве я не должен чувствовать радость хотя бы оттого, что избавил мир от этих похотливых мерзавцев?» «Не ворчи! Вот разберёшься с Блэком и Поттером, тогда и поймёшь, что такое настоящая радость. Кстати, ты уже решил, как будешь убивать их?» «Его, — вновь поправил свой внутренний голос Северус. — Я убью только Блэка. И сделаю это руками Поттера. Точнее, не совсем руками… В общем, если у меня получится, сам увидишь». «Я заинтригован. Но не проще было бы покончить с ними одновременно? Ведь замок Поттера охраняется так, что тебе никак в него не пробраться». «Это вне сомнения было бы проще, но тогда Поттер умрёт. А я хочу, чтобы он какое-то время жил с ощущением ужасающей потери. Я хочу, чтобы этот подонок испытал то, что чувствовал я, когда он искалечил меня и опорочил перед Лили». «Как знаешь. Но тогда может случиться, что ты никогда не покончишь с ним». «Я найду способ расправиться с Поттером. Не беспокойся. Лорд, мать его, Джеймс Поттер не умрёт от старости в своей постели». Внутренний монолог так измотал Северуса, что в ту ночь он проспал всё на свете. В том числе время, когда обычно открывал лавку. Вскочив с постели, он быстро оделся, плеснул в лицо водой из таза, применил бреющие чары и вышел из спальни. — Хозяин, доброе утро! — поприветствовал его Добби. — Там вас дожидается тот школяр, который когда-то уже приходил в лавку. — Давно ждёт? — мрачно поинтересовался Северус. — Давно, — кивнул Добби. — Хорошо, — тяжело вздохнул Принц, — выйду к нему и спрошу, чего он хочет. *** Северус резко открыл дверь, и Гарри моментально вскочил с табурета. — Что привело тебя ко мне? — глядя ему прямо в глаза, спросил Принц. — Снова за старое? Пришёл наниматься ко мне в ученики? Гарри, не говоря ни слова, протянул ему пергамент с рецептом зелья от Драконьей оспы. Несколько минут Принц внимательно изучал свиток, потом сказал: — Это бесспорно интересно. Ты, вне всякого сомнения, обладаешь даром в области зельеварения. — Вы так думаете? — Гарри решил идти напролом. — Тогда умоляю вас, прочтите вот это. И он буквально сунул в руку Принца письмо от Гриндевальда. «Дорогой Северус, — писал ему Гриндевальд. — Прости, что я проник в твою тайну и узнал тебя, моего ученика, кем я так гордился и кого оплакивал много лет. Не представляешь себе, какое счастье я испытал, узнав, что тебе удалось выбраться живым из той ловушки, которую подстроил тебе лорд Поттер. Так уж вышло, что я примерно догадываюсь насчёт произошедшего с тобой в Коукворте. И, более того, осведомлён о создании магической связи между тобой и Гарри Поттером и о том, что ты каким-то непостижимым образом разорвал её. Я не стану просить тебя посмотреть на Гарри моими глазами, хотя, если бы ты сделал это, то увидел бы в этом мальчике много хорошего и светлого. Однако хочу сообщить тебе кое-что безусловно важное: родовой магии Поттеров в нём я не увидел, хотя он безусловно чистокровный волшебник и рождён в законном браке. Я не знаю, как такое могло случиться, поскольку раньше никогда не сталкивался с тем, чтобы в сыне не было ни капли магии отца, но считаю, он не повинен в деяниях лорда Поттера. Прошу, прислушайся к моим словам. Я искренне советую тебе принять его под свою опеку. Я наслышан, что ты не берёшь учеников, но, если ты хоть немного доверяешь моей интуиции, не отказывай ему в его просьбе». Пергамент вспыхнул и осыпался. Снейп стоял, словно громом поражённый. — И что это меняет? — Северус посмотрел на Гарри таким взглядом, что юноша моментально понял: его очередная попытка добиться расположения Принца потерпела фиаско. — Я просто хотел, чтобы вы знали. Я — не такой, как мой отец. — Я и без письма от мастера Гриндевальда знал это, — сказал Северус. — Но тем не менее вы не возьмёте меня в ученики? — с горечью спросил Гарри. — Ни тебя, ни кого бы то ни было ещё, — отрезал Северус. — Это моё окончательное решение. Северус уже собирался повернуться к Гарри спиной, но в этот момент тот сказал: — Я мог бы делать всю грязную работу по дому, — невероятным усилием воли Гарри умудрился не пролить ни слезинки. — Не смотрите на то, что я сын лорда. За годы обучения в Вальд-холле я многому научился... Северус внимательно посмотрел на стоявшего перед ним юношу. Вся его поза: склонённая голова, опущенные плечи, судорожно стиснутые руки свидетельствовали о неимоверной душевной боли, которую причинял ему отказ. Мальчишка, вне всякого сомнения, был влюблён в Северуса, и только невероятная гордость не позволяла ему разрыдаться от горя и отчаяния. Если бы Северус являлся садистом, он, возможно, и взял бы Поттера именно в том качестве, в котором он сам предлагал себя ему. Наблюдение за тем, как сын твоего злейшего врага чистит котлы и метёт полы в зельеварне, могло хотя бы немного компенсировать Северусу все те унижения, каким он подвергся по прихоти Джеймса. Однако, зная себя, Северус понимал, что лично ему это не доставит ни малейшего удовольствия. Даже не читая письма Гриндевальда, Северус и так осознавал, что Гарри не похож на своего отца. Стараниями магии, связавшей их с самого рождения Гарри, Принц отлично представлял, каким тот был человеком. И при иных обстоятельствах допускал, что Поттер-младший вполне мог бы ему понравиться. Его недюжинный ум и целеустремленность вызывали уважение. К неполным восемнадцати годам Гарри совершил открытие, способное предотвратить смерти многих волшебников от болезни, ранее не поддающейся лечению. Беглого взгляда на пергамент с магической формулой оказалось для Северуса достаточно, чтобы понять — Поттер создал нечто совершенно уникальное. Конечно, своё открытие он совершил не вполне самостоятельно. Дело в том, что в его годы Северус и сам увлёкся идеей сварить лекарство от считавшейся неизлечимой болезни. Незадолго до своего возвращения в Коукворт он начал работать над магической формулой зелья, однако потом события завертелись столь быстро, что проект так и остался в начальной стадии. А поскольку все записи Северуса достались Поттеру, не было ни малейшего сомнения, что Гарри взял за основу для своего эликсира именно наработки Северуса. Этот мальчишка обладал огромным потенциалом, развить который почёл бы за честь любой уважающий себя зельевар. И такому человеку приходилось сейчас отказать из-за собственных принципов, желания переспорить магию и страха... вновь открыть ему своё сердце. И, пожалуй, именно страх влюбиться в Гарри оказался сильнее всего. — Прости, Поттер. Наверное, ты хороший человек и, как я уже сказал, со временем можешь стать выдающимся зельеваром. Но не с моей помощью. Прощай.