Jus primae noctis (Право первой ночи)

Шаги Макнейра давно уже стихли в коридоре, а Гарри всё сидел в кресле, словно пригвождённый к месту отвратительной правдой о людях, которых он знал и любил с раннего детства. Картина вырисовывалась абсолютно ужасная. Выходит, аккуратный и педантичный Барти, научивший Гарри читать и писать не только на родном языке, но также и на латыни, оказался гнусным педофилом, любившим похищать и насиловать детей, а Питер, весельчак и балагур, знавший бесчисленное множество историй и баллад, под чьё пение Гарри частенько засыпал, предпочитал душить свои жертвы во время совокупления. Гарри почувствовал, что больше не может бороться с подступающей к горлу тошнотой. Он резко наклонился и исторгнул свой ужин прямо на пол. Посидев несколько минут и отдышавшись, Гарри вытер рот, затем с помощью чар убрал следы рвоты и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, из которых неудержимо текли слёзы. Перед его мысленным взором тут же встала мерзкая сцена, произошедшая возле двери в эти самые комнаты, когда Макнейр едва не изнасиловал Луну на глазах Гарри. Отец тогда наказал Уолдена, а Гарри успокоил словами, что с Луной не случилось ничего непоправимого. В тот раз с ней и в самом деле не случилось того, чего явно добивался от неё Макнейр. А что произошло бы, если бы Гарри не оказался поблизости? Да, отец тогда сыграл в благородство и не стал применять к Луне своё право лорда на первую близость с невестой, однако с другими девушками Коукворта он был далеко не так милостив. Гарри сам не так давно видел «персональную армию» лорда Поттера, состоявшую исключительно из его бастардов. Гарри затрясло от гнева и отвращения. Получалось, что всё, чему его учили с детства: честь, правда, благородство, целомудрие — всё это было пустыми словами для окружающих его людей. Хорошо разыгранным спектаклем для одного маленького зрителя под руководством гениального лорда Поттера. Друзья отца, фактически вырастившие Гарри, внушали ему одно, тогда как сами поступали совсем по-иному. Нет, у них не просто имелись «недостатки и маленькие слабости», по меткому выражению Макнейра. Они были преступниками. Чудовищами! И, судя по тому, как густо покраснел Уолден, отвечая на заданный в лоб вопрос о степени осведомлённости лорда Поттера насчёт поведения его людей, тот всё отлично знал. Потому и попытался скрыть от Гарри обстоятельства смерти Крауча и Петтигрю. Гарри хотелось сейчас же разыскать отца и выяснить у него всю правду, однако вовремя вспомнил, что в этот поздний час лорд Поттер наверняка развлекался в объятиях Сириуса. А может, и не только его одного. Гарри не забыл, как застал отца и его супруга в постели со служанкой. До него только сейчас дошло, что его благородный лорд отец — похотливый развратник, который, отнюдь не довольствовался одним лишь Блэком. Гарри снова затошнило. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять бившую его нервную дрожь. «Я пробуду здесь три дня, уеду обратно в Вальд-холл и буду умолять мастера Гриндевальда написать Северусу письмо и объяснить, что я — совершенно не такой, как мой отец!» — решил Гарри. Он не имел ни малейшего представления о причине размолвки между Принцем и лордом Поттером. Однако таковая несомненно имелась, раз отец недвусмысленно сказал когда-то о палочке Северуса: «Я отнял её у своего врага». Внезапно Гарри прошиб холодный пот. Он вспомнил, как отец однажды пожаловался Сириусу, когда ошибочно полагал, что их никто не слышит: “Я купил Гарри палочку у самого лучшего лондонского мастера, а он все равно предпочитает пользоваться тем старьем, доставшимся мне от дохлого Принца”. Разумеется, Гарри тогда ничего не понял. Только сейчас он начал осознавать: лорд Поттер не сомневался в смерти Северуса, и, возможно был к ней причастен. Именно поэтому Гарри прямо-таки распирало от желания сообщить Принцу о том, что он не похож на отца ничем, кроме внешности. Разумеется, Гарри не мог предвидеть будущее и не знал, как повлияет эта информация на решение Принца брать ли его в ученики, но всё же надеялся, что Северус хотя бы не будет видеть в нём лишь сына своего давнего недруга. О большем Гарри и не мечтал, особенно учитывая весьма плачевные результаты обряда. *** За бесконечными пирами и следовавшими за ними жаркими ночами с Сириусом, к которым изредка присоединялась парочка служанок посмазливее, лорд Поттер и не заметил круто изменившегося настроения сына. Впрочем, если бы и заметил, Гарри списал бы свою меланхолию на грусть по безвременно умершим «дядьям», что было вполне естественно. Наконец тянувшиеся так мучительно долго праздники закончились, и Гарри позволили отбыть обратно в школу. — Вряд ли я летом вернусь домой, отец, — честно предупредил Гарри. — Хочу отправиться в Лондон и поступить в обучение к одному знаменитому зельевару. Лорд Поттер задумался, и Гарри уже испугался, что сейчас последует категорический отказ, однако он был приятно удивлён, когда услышал: — До своего двадцатилетия можешь делать что хочешь. Но потом я велю тебе жениться на Эбигейл Блэк. Можешь не волноваться. Мой брак с её отцом и матерью не имеет никакого значения для твоей женитьбы. Поскольку между вами нет кровного родства, то это не может считаться инцестом. К тому же Эбигейл весьма хороша собой и, как я слышал, весьма одарена магически. Через два года ей исполнится тринадцать. Тринадцать — отличный возраст для замужества. Юная супруга подобна глине. Ты сможешь вылепить из неё всё, что тебе заблагорассудится. — Да, отец, — поклонился Гарри, про себя подумав, что вот-вот освободится от необходимости выслушивать скабрезные намёки лорда Поттера, — спасибо за совет и наставления. *** — Ты сам не свой, Гарри, — нахмурился мастер Гриндевальд, когда тем же вечером юный лорд Поттер принялся уговаривать его как можно быстрее написать письмо Северусу. — С тобой точно всё в порядке? — Да, — машинально кивнул Гарри, — нет, — он провёл рукой по лбу, точно пытаясь справиться с обуревавшими его мыслями. — Не знаю, мастер. «Да что такого происходит в этом Поттер-касле, если мальчишка всякий раз возвращается оттуда в таком состоянии?!» — с возмущением подумал Гриндевальд. — Давай хотя бы завершим работу над твоим зельем, — сказал он вслух. — Ты же сам говорил, что хочешь заинтересовать своего Принца. — Он такой же мой, как и ваш! — огрызнулся Гарри, понимая, что Гриндевальд прав. — Но после испытаний прошу вас сдержать слово! *** Ближе к середине весны Северус решил, что выждал достаточно, и можно действовать дальше согласно продуманному до мелочей плану. Северус не знал и не мог знать, заподозрил ли что-нибудь его злейший враг — Поттер. Впрочем, вряд ли. Первые две казни своих насильников Принц совершил с ювелирной аккуратностью. Дождавшись, пока вороны закончат свой страшный пир на мёртвом теле Крауча, он уничтожил кости вместе с магической верёвкой, тем самым стерев все следы пребывания Барти в этом месте. Питер же после приведения приговора в исполнение выглядел так, словно при помощи игр с дыханием пытался доставить себе максимальное удовольствие и «слегка» не рассчитал. Ни один человек не видел Северуса в его поместье. Даже укрепляющее, которое он оставил возле постели юной вдовы Петтигрю, выглядело как обыкновенная вода и никак не могло навести на след знаменитого лондонского зельевара. Так что теперь Северус мог со спокойной душой готовиться к встрече сразу с двумя своими врагами — Макнейром и Лестрейнджем. И, видит Бог, он приготовил для них нечто совершенно особенное. По крайней мере, так какое-то время казалось Северусу. Однако по зрелом размышлении Принц был вынужден признать, что в его плане есть существенный изъян: первоначально он собирался привлечь к казни Макнейра и Лестрейнджа соучастников — сельских парней или же хастлеров из облюбованного обоими Мародёрами борделя. И хотя он уже поступал подобным образом, убив Крауча руками старого рыбака, в случае с Макнейром и Лестрейнджем Северус решил действовать иначе. В конце концов, у жителей той деревни были все причины отомстить Барти за своих детей, тогда как вовлекать в убийство посторонних людей показалось Северусу неправильным. Выбрав способ казни, Принц вызвал к себе Добби. — Мне нужно, чтобы ты отправился в поместье Макнейра и следил за ним. Как только они с Лестрейнджем соберутся на «охоту», ты последуешь за ними, выяснишь, куда они аппарировали, а затем явишься за мной и перенесёшь в то самое место. Ты сделаешь это для меня, Добби? — Добби с радостью послужит хозяину Северусу. Добби готов не спать и не есть целый месяц, но выполнит поручение! — с готовностью закивал эльф. — Уверен, что тебе не придётся целый месяц морить себя голодом. По твоим же собственным словам, эти двое довольно часто охотились на людей. Только смотри, не мешкай. Вызови меня прежде, чем они начнут развлекаться с «дичью». — А если хозяин Северус будет занят в лавке? — спросил предусмотрительный эльф. — Ты прав! Не могу же я при твоём появлении выгнать покупателей вон, — усмехнулся Северус. — Придётся нам с тобой довольствоваться для нашей прогулки лишь вечерним и ночным временем. *** На третий день слежки за двумя Мародёрами Добби возник в спальне Принца, выдернув того из дремоты громкими воплями: — Хозяин, хозяин, Добби исполнил ваш приказ! Северус, который все прошлые ночи спал не раздеваясь, готовый по первому зову сорваться с места, мгновенно вскочил с постели, сунул в карман мантии загадочный продолговатый предмет и крепко взял Добби за руку. Миг спустя они уже стояли на краю поляны, с которой доносились мольбы, плач и жалобные стоны. Северус сразу понял, что они опоздали. Посреди поляны на брошенном прямо на землю плаще лежал раздетый до пояса Макнейр, на член которого, как бабочка на булавку, была нанизана совершенно голая девушка. Она громко кричала и плакала, поскольку, помимо крупного детородного органа Макнейра, таранившего лоно, в её зад толкался не менее толстый член Лестрейнджа. Возле дерева на траве сидела ещё одна девушка, по всей видимости, связанная по рукам и ногам чарами. Из её широко открытых от ужаса глаз непрерывным потоком текли слёзы. Она открывала рот, очевидно, в попытке умолить похитителей прекратить насилие над её сестрой или подругой, но из её рта не доносилось ни звука. Скрытый чарами Невидимости и Отвлечения внимания Северус вытащил палочку, направил её на пыхтящих от удовольствия Макнейра и Лестрейнджа и произнёс: — Империо. По телам обоих прошла крупная дрожь, однако они все ещё продолжали двигаться в бедной девушке. — Немедленно прекратите и отпустите её! — скомандовал Принц. — Запрещаю вам пользоваться магией, — добавил он. Лестрейндж покорно прекратил насилие и даже попробовал помочь девушке подняться, но её не держали ноги. Северус отменил чары Невидимости и склонился над несчастной. — Я не сделаю вам обеим ничего плохого, — сказал он как можно спокойнее, подав девушке валявшееся неподалёку платье. — Вы сможете дойти отсюда домой? — Я не знаю, где мы… — всхлипнула та. — Мы собирали грибы, когда на нас с сестрой напали. А потом… нас куда-то понесло… — Добби знает, откуда их похитили, — донёсся из кустов голос эльфа, который весьма предусмотрительно решил пока не показываться на глаза не волшебникам. — И может отнести обратно. — Мой слуга поможет вам вернуться домой, — обратился Северус ко второй девушке. — Пожалуйста, не бойтесь его, хоть он и выглядит немного странно. Поскольку Принц не хотел, чтобы девушки испугались Добби, он сперва успокоил их с помощью чар и лишь потом помог одной из них одеться, снял заклинание со второй и жестом подозвал эльфа к себе. — Ой! — воскликнула та, кого не успели изнасиловать. — Кто это? — Мой слуга Добби, — ещё раз повторил Северус. — Он совершенно безобидный. Его не нужно опасаться. — Спасибо вам, добрый господин! — разрыдалась освобождённая от заклинания девушка. — Вы спасли меня и сестру. «К сожалению, я не успел предотвратить насилие!» — с горечью подумал Принц. — Добби, доставь их домой в целости и сохранности. Пару мгновений спустя на поляне остались лишь Северус, Макнейр и Лестрейндж. Сбитые с толку Мародёры, так и не надевшие штанов, смирно сидели рядышком на расстеленном на земле плаще. — Ну вот, теперь, когда нам никто не помешает, я хотел бы напомнить вам об одном событии, которое произошло в Поттер-касле чуть меньше двадцати лет назад. Попробуете сами вспомнить или мне помочь вам? Макнейр наморщил лоб, а затем отрицательно покачал головой. Лестрейндж пожал плечами. — Ну конечно, как вы можете помнить подобное. Одного-единственного истерзанного мальчишку среди целой череды замученных вами людей. — Постой… — внезапно осенило Макнейра. — Ты — тот парень из Коукворта, жених покойной леди Поттер. Как тебя там… — Северус, — с усмешкой подсказал Принц. — Да. Точно. Это я. — Ты? — удивленно уставился на него Лестрейндж. — Ты не похож на того парня. — Ну всё-таки прошло почти двадцать лет, — снова усмехнулся Северус, мысленно удивляясь тому, что ведёт непринуждённую беседу со своими бывшими насильниками да ещё перед тем, как покончить с обоими. Впрочем, скованные Империо Лестрейндж и Макнейр пока не догадывались о его намерениях и оттого были практически спокойны. — Странно, что ты выжил, — произнёс Лестрейндж. — Когда мы отдали тебя Люпину, ты выглядел почти как труп. — Верно, — кивнул Северус. — Вы тогда на славу надо мной поработали. — Значит, этот мерзкий оборотень тебя не убил, — Макнейр с презрением сплюнул на землю. — Нет. Не убил, — подтвердил Северус. — И теперь ты пришёл, чтобы отомстить нам, — голос Лестрейнджа дрогнул. Он попытался подняться с плаща. — Сидеть! — прикрикнул на него Принц, а затем продолжил гораздо более спокойным тоном. — Я пришёл, чтобы казнить вас. Помнится, вам нравилось брать меня вдвоём… Думаю, теперь пришло время и вам попробовать, каково это, когда в тебя долбятся два члена одновременно. Северус достал загадочный предмет, оказавшийся деревянным дилдо, обтянутым кожей, дотронулся до него волшебной палочкой и произнёс заклятие умножения. — По два на каждого, — прокомментировал он свои действия бледным как смерть Макнейру и Лестрейнджу. — Ты… ты хочешь затрахать нас до смерти? — хрипло спросил Родольфус. — Именно это я и намереваюсь сделать, — кивнул Северус. — А если мы заплатим тебе выкуп… — несмело начал Макнейр. — Ваш друг — покойный Барти Крауч — тоже предлагал мне денег, — злая усмешка тронула губы Северуса. — Значит, это ты его убил? — И его, и Питера Петтигрю, — бесстрастно бросил Северус. — А теперь, когда мы выяснили всё, что нужно, лягте на спину. Живо. Сопротивляться действию Империо было бесполезно. Оба Мародёра выполнили приказ. — Согните ноги в коленях и разведите как можно шире, — скомандовал Северус и взмахнул палочкой. Два первых дилдо взметнулись в воздух. Словно копья они вонзились в анусы Макнейра и Лестрейнджа и принялись мерно двигаться. Поляна огласилась жалобными стонами и отвратительными чавкающими звуками, с которыми дилдо всё быстрее входили в Макнейра и Лестрейнджа, причиняя им невероятную боль. Мародёры, которые ни разу не проявили сострадания ни к одной своей жертве, скулили и молили о пощаде. — Девушка, которую вы трахали сегодня, тоже умоляла вас прекратить. Не помню, чтобы вы прислушались к ней. Не просите и меня. Не тратьте попусту слов. Я пришёл сюда не для того, чтобы проучить вас и отпустить, а для того, чтобы убить. Так, как вы сами убили множество невинных людей. Готовьтесь, сейчас будет больно по-настоящему. С этими словами он загнал в Макнейра и Лестрейнджа оставшиеся дилдо, которые с трудом протиснулись в уже занятые отверстия, калеча и разрывая плоть. Оба Мародёра уже кричали в голос, так что в какой-то момент Северусу пришлось наложить на них Силенцио. Как и в случае с Краучем и Петтигрю, Северус не чувствовал ни радости, ни триумфа, лишь мрачную гордость от того, что наконец-то отомстил своим мучителям. Ему совершенно не хотелось досматривать кровавый спектакль до конца, однако кому-то требовалось уничтожить тела. Первым испустил дух Лестрейндж. Макнейр продержался чуть дольше. Однако вскоре и он умер от боли и разрывов. Удостоверившись, что оба Мародёра мертвы, Северус уничтожил тела и аппарировал домой. Теперь в его списке осталось лишь двое: Сириус Блэк и Джеймс Поттер.