Время чудес

Разрешите представиться, меня зовут Драко Малфой. Да, тот самый. Наверняка вы еще помните меня, причем совсем другим, не тем, в кого сейчас я превратился. Конечно, все волшебники видели изображения нашей семьи. Всего какой-то год назад на обложке каждого второго выпуска Ежедневного Пророка неизменно можно было увидеть мою образцово-показательную семью. Аристократы, цвет высшего общества. Всегда красивые, ухоженные, прекрасно одетые. Пример для подражания. Но сейчас, встретив меня на улице, вы ни за что не узнаете во мне того самого потомка древнего аристократического рода. Несколько лет назад я шел по жизни, гордо подняв голову. Все восхищались мной. Я был аристократом не только по происхождению, а еще по убеждениям и образу жизни. Я никого из себя не корчил, как любили говорить недоброжелатели, я действительно таким был. Мои одноклассники-слизеринцы лезли из кожи вон, чтобы угодить родителям, быть похожими на них. А мне это удавалось настолько легко, что никто не верил в то, что я не репетирую походку, слова и жесты перед зеркалом. Мне такие доводы казались настолько смешными, что я даже не удостаивал их комментариями: пусть завидуют себе на здоровье. Я был признанный лидер в Слизерине. У меня было все самое лучшее: девушка, вещи, даже отметки. Никто не смел мне перечить, на факультете я был царь и бог. И принимал все это как должное, потому что кто этого достоин, если не я? Они же, простые смертные, могут только жаловаться на судьбу, а если пытаются что-то сделать, идут к цели сквозь тернии, долго и упорно. Я же был словно рожден побеждать. И не знал поражений…Вот только я сделал в жизни всего один неверный выбор, который свел все это на нет. Я выбрал сторону Вольдеморта, приняв метку и присоединившись к рядам его преданных слуг. Представляете: я, свободолюбивый аристократ, не признающий никаких попыток ограничить свою свободу, стал презренным слугой какого-то полукровки. В голове до сих пор не укладывается… А тогда все казалось логичным. Это был путь, который избрали все нам подобные, поэтому я даже не задумался о том, правильно ли это. Так часто бывает: верно то, к чему склоняется большинство. Именно поэтому мы, аристократы, которые должны бы быть самыми свободными, которым должно было бы плевать на мнение остальных, на самом деле самые подневольные люди. Хоть это и кажется странным на первый взгляд, это верно хотя бы потому, что те, кому нечего терять, ничего и никого не боятся, не идут на сомнительные сделки с совестью. А мы являемся заложниками общественного мнения, поэтому, когда все видные аристократы примкнули к Вольдеморту, и у моей семьи не осталось выхода. Но, как известно, мой отец как никто умеет сделать хорошую мину при плохой игре. Поэтому никто бы не догадался, что мы пришли в стан Вольдеморта не добровольно. Более того, все были абсолютно убеждены в том, что мой отец всегда был в первых рядах союзников Темного Лорда. Я, как достойный сын своего отца, тоже служил его хозяину. И все равно, несмотря ни на что, я чувствовал себя свободным. Да, это нелепо. Да, абсурдно. Но, знаете, я и правда в те золотые времена практически делал, что хотел. Были, естественно, ограничения в виде воли господина, но я как-то по-слизерински, с помощью хитрости, умел обходить ее. Я даже не задумывался над тем, что будет, если мы проиграем (как, впрочем, и над вероятностью нашей победы). Я жил одним днем, не загадывая и не строя планов. А потом мы проиграли. Орден Феникса выиграл войну, его верхушка стала элитой общества волшебников. Для нас же случилось страшное: падение с пьедестала. Да, не скрою, для меня это был особенно тяжелый удар. Потому что тогда я был эгоистом, привыкшим, что целый огромный мир вертится вокруг него. Я не хотел признать, что вокруг меня живут точно такие же люди, не хуже и не лучше. Мне казалось, что именно я достоин большего. А этот проигрыш в войне ставил окончательный и бесповоротный крест на моих надеждах на блестящее будущее. Был ли я удручен поражением Темного Лорда? Положа руку на сердце, я не знаю. Потому что мог сколь угодно выражать презрение к магглам и утверждать, что их всех перебить мало. Это не значит, что я и правда думал именно так. А как я думал? Честно говоря, и сам уже забыл. Слишком привык за долгие годы не выражать собственного мнения и во всем следовать указаниям отца. А когда я задумался сам, оказалось, что поражение Вольдеморта меня угнетает только в части, касающейся благополучия моего и моих близких. Я ведь уже говорил, что я эгоист? Падение Вольдеморта совпало с моим окончанием школы, и так уж получилось, что из самого уважаемого хогвартского старшекурсника я превратился в самого обычного парня, не хуже и не лучше остальных. Это так ужасно – быть обычным. Тем не менее, это было еще не самое страшное. Самое страшное – то, что мы в одночасье скатились в низ социальной лестницы. Это продолжалась не долго, но запомнилось всем нам на всю жизнь. Пожалуй, из моей семьи по мне такое падение ударило больше всего. Родители… Знаете, ими я всегда восхищался. И хотя был во многом на них похож, я не смог так, как они, сохранить невозмутимость, не сломаться… Наверное, не так уж я и достоин фамилии Малфой, как сам думал. Были судебные процессы. Нас ненавидели, презирали. На нас устраивалась охота, многих приспешников Вольдеморта избивали, а то и убивали, а потом никто ничего не видел, ни одного свидетеля не находилось. Да…это была не наша победа. Так жутко было видеть, как большинство волшебников веселится, готовится жить полной жизнью. А мне в то время жизнь казалась конченной окончательно и бесповоротно. Но мы снова выкрутились. Знаете, мы всегда выходим из любых положений, даже таких безвыходных. Поразительно, но, несмотря на то, что весь Аврорат убежден в том, что наша семья была первой среди Пожирателей (после Вольдеморта, разумеется), все равно папе удалось добиться того, что нас всех оправдали. Нам завидовали, потому что мы единственная семья из наиболее приближенных к Темному Лорду, которой удалось избежать Азкабана. Я, наверное, слишком избалован, но я не считал, что нам повезло. У нас отняли почти все состояние, оставив ровно столько, сколько надо, чтобы жить довольно скромно. Родовой особняк удалось отсудить, но Министерство намерено подавать апелляцию, дабы заполучить его в свое владение. И мы больше не блистательная семья аристократов, а самые обычные люди. Но даже больше этого меня мучили процессы над остальными теми, кому не повезло иметь такого отца. Да, я не бесчувственная сволочь. И есть среди осужденных на несколько лет Азкабана мои друзья: Тео, Блейз, Панси… Они же не сделали ничего плохого, это я чуть не убил Дамблдора. И то меня отмазали. А ребята всего лишь выбрали не тот путь, они виноваты гораздо меньше, чем я. Во время учебы в школе мне казалось, что я такой весь из себя замечательный, что меня невозможно сломать. А события после победы Ордена Феникса наглядно показали, что никакой я не герой. Обычный парень. Я не хотел делать вообще ничего, так вымотали первые недели после победы Ордена Феникса. Но отец настоял (а он умеет…) на том, чтобы я пошел учиться или работать. Вот учиться точно сил не было. И занесла меня Нелегкая в небольшой отдел министерства, занимающийся штрафами за мелкие магические правонарушения. Как я там очутился? Сам порой удивляюсь…уж точно не занесло попутным ветром. Да если бы хоть кто-то сказал мне, что я, Малфой, буду работать на обычной, ничем не примечательной работе, за копеечную зарплату… да я бы вызвал на дуэль наглеца! А ведь именно так оно и вышло… Знаете, я был тогда очень растерян и совсем не знал, куда податься. Мир, такой знакомый и привычный, разрушился у меня на глазах. И остались только острые осколки. Нет, сразу я не сдался, отец не позволил. Категорически отказавшись продолжать образование, я пробовал устроиться в приличные места, но меня никуда не брали. Конечно, не смотря на то, что я умен, энергичен и изобретателен, потенциальные работодатели боялись навлечь на себя гнев новых хозяев жизни. Так что ничего-то у меня не получалось… А потом я вспомнил тот самый отдел Министерства. Я там стажировался месяц, между пятым и шестым курсами. Вообще-то это было наказанием отца, но совершенно неожиданно мне понравилось. Там работают самые обыкновенные люди, не относящиеся ни Ордену Феникса, ни к Пожирателям. Они просто делают свою работу, старательно и безупречно. И там я был не аристократом, тем самым Драко Малфоем, а просто стажером, которого учили и которому помогали. От меня никто не ждал ничего сверхъестественного, и это, как ни абсурдно, оказалось действительно самым настоящим летним отдыхом. Знаете, может быть, я и мазохист… Потому что еще на стажировке понял, что работа это собачья: денег платят до смешного мало, работать надо очень много и интенсивно, часто приходится оставаться после работы и раньше приходить, за это даже «спасибо не скажут». Еще приходит много мелких нарушителей, которые чуть что хватаются за палочки и устраивают неприличные истерики, ибо штраф платить никто желанием особо не горит. В первый же день моей стажировки начальство вызывало охрану раз десять… Кстати, работать действительно пришлось, не просто перебирать бумажки (как большинству стажеров), а именно вкалывать. Только вдумайтесь в смысл фразы: в первый раз в жизни мне понравилось работать! И вот теперь, когда все от меня отвернулись, и я оказался на окраине жизни, я вспомнил про этот маленький отдел, где меня приняли как родного. Решил попытать счастья, все-таки этот отдел хоть и выполняет важную миссию, начальству не виден особо, слишком оно высоко. К тому же ко мне, несмотря на все мои аристократические замашки, очень хорошо отнеслись. Так что шел я туда с чувством, что останусь надолго. К лучшему или худшему, ожидания оправдались: взяли. В отдел меня приняли с радостью, оформление документов много времени не заняло. Отец, конечно, был в ужасе, но кому сейчас легко? Конечно, Малфой заслуживает чего-то большего, чем такая тяжелая и низкооплачиваемая работа, но было не время что-то из себя строить. Потому что в то время все члены проигравшей стороны находились под присмотром аврората. Я знаю, и за мной тоже следили. А может, следят до сих пор. По крайне мере, тогда было нельзя проявлять какую-либо инициативу, пытаться вновь занять высокое положение в обществе. Конечно, официально это не запрещалось, победители же пытались выставить себя добренькими до невозможности. Но уж мы-то знали, что находимся под колпаком. Так что сидеть надо было тихо и не рыпаться. Видел золотую троицу победителей, аж злость берет. Все знают, что они теперь крупные шишки. Не пожелали идти в авроры, и работают в Министерстве. Но не на такой должности, как я и остальные простые смертные. Они ведь особенные, и должности у них высокие. Правда, какие и в каких отделах я, честно сказать, понятия не имею. Тем не менее, как вижу их рожи, меня прямо перекашивает. А в отделе мне нравилось, только вот беспокоила должность – самая маленькая из возможных. И я каждый день порывался уволиться, и всегда что-то останавливало. Месяц шел за месяцем, а я все оставался на месте. А потом случилось еще одно весьма неприятное происшествие: на меня начала наползать рутина, все больше опутывая своими липкими щупальцами. Знаете, так бывает. Случается это всегда неожиданно, медленно, но верно. Вроде бы ничего не предвещает этого, ты живешь и работаешь как обычно, но постепенно рутина все больше наползает, а с ней приходят лень и скука. И не успеешь понять, что все же происходит, как ты у них в плену. Как-то меня окончательно затянуло… Работа, работа, работа, кругом одна работа. И ведь главное, я вроде бы от этого и не особенно страдал. То есть сам прекрасно знал, что это в корне неверная позиция, но ничего менять не мог и не хотел. Хотя бы потому, что так было удобно. А все мои мысли после не нашей победы текли как-то вяло, неторопливо. Не хотелось больше с кем-то бороться, куда-то бежать, что-то делать. Хоть я и искренне восхищаюсь отцом, я на него совершенно не похож и никогда не стану таким, как он. Друзей у меня не осталось, не с кем было весело проводить время, да и как-то не хотелось. Коллеги по работе? Они все очень милые люди, но с ними меня связывает работа, и ничего больше. Мне было так больно смотреть, как друзей сажают в Азкабан (надо же, оказалось, у меня есть сердце!), что я не хотел больше никого впускать в свое личное пространство. Так что не было у меня возможности проводить время весело и интенсивно. Когда один день похож на другой, это вскоре становится настолько привычным, что не хочется ничего менять. И я даже относился с раздражением к постоянным попыткам родителей как-нибудь меня расшевелить, заставить думать о том, как прекрасен этот мир, заставить за что-то бороться, чего-то желать, к чему-то стремиться… Пытались родители по-разному. Папа подходит к делу, как и обычно, фундаментально, с чисто практической точки зрения. Я не устаю им восхищаться. Пожалуй, он единственный, кто сумел, несмотря на поражение в войне, снова стать влиятельным человеком. Конечно, не таким, как раньше. Мы все понимаем, что это абсолютно невозможно. Но, тем не менее, папа по кирпичикам создал новый бизнес. Уж не знаю, какой, меня это абсолютно не интересует. Папа сохранил прежний шарм. И хоть из нашего особняка конфисковали большинство предметов интерьера, составляющих основу привычной для нас роскоши, все равно он, как и раньше, вел себя как король в своем дворце. Хоть вещи на нем теперь были значительно проще и дешевле, он так держался, что казалось, будто они стоят целое состояние. И, встав на ноги окончательно, он решил взяться за меня. Решил, что я снова стану тем самым Драко Малфоем, которым он когда-то гордился, если войду в его бизнес. Вообще, папа с нескрываемым пренебрежением относится к моей работе. Считает, что это просто ненужная трата времени за копеечную зарплату. Что лучше пусть этим занимаются другие, жалкие неудачники. А его сын всегда должен быть на высоте, хочет он этого или нет. Я не хотел, как не хотел абсолютно ничего. И пропускал мимо ушей все многочисленные нудные нравоучения на повышенных тонах, по-прежнему не желая вникать в суть нового семейного бизнеса. Мама… Она подошла к делу с совершенно иной, неожиданной для меня стороны. Не поверите: с завидной энергией маман стала подыскивать мне невест. Эх, такой бы энтузиазм да в мирных целях! Я сбился со счету и уже не вспомню, сколько и каких девушек приходило к нам. Брюнетки, блондинки, рыжие… Глупые и ботанки, нежные и грубые, словоохотливые и молчуньи… Все слились для меня в сплошную массу. Я уже привык, что к каждому моему приходу дома обязательно присутствует очередная красавица знатного (или не очень, в нынешние времена не до жиру) рода, приглашенная на чай. Мне было все равно. Это странно, но на моих чувствах находится толстая корка льда, и я не намерен завязывать отношения. Так и проходит жизнь: тихо, серо, скучно. Кругом сплошное однообразие, засасывающее, словно в воронку. Кажется, мне не выбраться из этой тусклой повседневности. И как-то незаметно подкралась первая зима после победы. Наконец-то закончился безумно трудный, как и обычно, рабочий день. Нашего отдела, одного из очень немногих даже в Министерстве, нисколько не касалась предпраздничная суета. Казалось, все это проходит мимо нас. Я знаю, сотрудники других отделов, вместо того, чтобы работать, празднично украшали свои кабинеты и сбегали втайне от начальства покупать подарки близким. Только у нас жизнь продолжала идти своим чередом. Поэтому нас все считали странными, а мы были уверены, что все держится исключительно на нас. Я даже подарок родителям толком не выбирал. Знаю, это неправильно. Надо было и мне, как всем нормальным людям, обегать все магазины Косого переулка, чтобы приобрести что-то настолько праздничное и красивое, чтобы дух захватывало. Но вы, наверное, уже поняли, что я не нормальный человек. Я никуда не бегал и особенно ничего не искал. Просто зашел в маленький магазинчик и купил там подарочное издание Истории магического мира для отца (а то нашу библиотеку тоже конфисковали) и очаровательный заколдованный шар для мамы, он показывал самые лучшие воспоминания того, кто смотрит в него. Стоило это мне очень приличных денег, придется, наверное, занимать до моей копеечной зарплаты. Кстати, помимо папы, мне еще очень многие говорили, что достоин я намного большего, чем имею. Потому что, как ни крути, а учился я в Хогвартсе великолепно. Лучше меня училась, может быть, только Грейнджер, да и то не факт. И вот теперь многие из тех, кто средненько учился в Хогвартсе, занимают приличные места и получают зарплату гораздо выше моей. А весь это мне прочили великое будущее! Я сам по началу думал о том, что, несмотря на бесспорную важность отдела, в котором работаю, мог бы в других местах приносить куда большую пользу. Например, я хотел бы работать в Аврорате. У меня для этого были достаточные способности. Вот только кто возьмет в авроры меня, так что пришлось смириться. Но в то время мне было плевать и на это. А тем более после тяжелого трудового дня. Я думал только об одном: как бы поскорее добраться до дома. И надеялся от всей души, что там меня не поджидает очередная кандидатура в жены. Иду домой, вокруг очень красиво. Какая-то мягкая зима в этом году. Нет особых морозов, только пушистый снег и живописные сугробы. Даже странно как-то: совсем недавно бушевала настоящая война, и всем нам, находящимся по разные стороны баррикад, казалось, что ей не будет конца. Все вокруг излучало напряжение и страх. Тогда и зимы были совершенно другими, и люди не радовались так. Все мечтали только, чтобы скорее кончилась война, и вся окружающая обстановка излучала лишь напряжение и страх. Теперь же все иначе. Мы находимся, словно в прекрасной зимней сказке, все вокруг дышит покоем и умиротворением. Наверное, оттого, что людям надоело жить в напряжении и страхе, но все они расслабились и замерли в ожидании чуда. Кругом счастливые лица, кругом царит оживление и радостное предпраздничное волнение. Все-таки завтра Рождество. И каждый хочет получить в этот праздник свой кусочек счастья. Каждому кажется, что именно он достоин чего-то удивительного и чудесного, что он особенный (хоть на деле особенный у нас только золотой мальчик Гарри Поттер). А я не разделял всеобщего оживления. Отчасти потому, что пребывал в состоянии апатии, отчасти потому, что всегда был прагматиком. Не верил в чудеса и Санта-Клауса с оленями. Я считал тогда, что кому, как не нам, волшебникам, знать, что в мире не существует чудес. Я просто не понимал значения слова «чудо». Так что подходил к дому я все с тем же выражением вселенской усталости на лице. Знаю, родители огорчатся, но поделать с собой, увы, ничего не могу. А дома меня ожидало то, отчего выражение моего лица стало еще более кислым: мама все же пригласила к нам на чай еще одну кандидатку. Как и обычно, накатило раздражение: ну неужели сложно понять, что я не хочу жениться, потому что… А и правда, почему? Ведь пора бы, казалось, подумать о личной жизни. Я молод и хорош собой, знаю, многие девушки хотели бы со мной встречаться, и уж тем более выскочить за меня замуж. Но меня самого подобная перспектива как-то не вдохновляла. Может быть, причиной моя личная жизнь. Сколько себя помню, мы с Панси дружили, а потому, когда выросли, нашла дружба переросла в романтическую привязанность. Некоторое время мы встречались. Знаете, она мне просто нравилась, и мне было не важно, что она далеко не красавица. То есть я знал себе цену и прекрасно видел недостатки Панси, но как-то особо не заострял на них свое внимание. Так что некоторое время мы с ней были вполне счастливы…вот только недолго. На самом деле во всем виноват я один. Просто я же такой образцовый аристократ, лучший парень Слизерина, а то и всей школы. Я не мог допустить все больше распространяющихся слухов, что, дескать, первый красавец совсем рехнулся, спутался с дурнушкой. У меня же безупречный вкус, я хотел всем доказать это. Поэтому мне пришлось бросить Панси. Это оказалось очень тяжело для нас обоих, но каким-то чудом мы сумели остаться друзьями. В смысле, конечно, были упреки и обиды, но мы как-то справились… И то, что Панси посадили в Азкабан, стало для меня особенно тяжелым ударом. Возможно, я до сих пор к ней неравнодушен. А может быть, просто переживаю, как за любого своего друга. Предпочитаю об этом не задумываться. После Панси моей девушкой стала блистательная Саманта Барелл. Чистокровная слизеринка, красивая как с картинки, на год меня моложе. Пожалуй, это самая подходящая мне на тот момент кандидатура. Слухи мгновенно смолкли. Мне все завидовали, спорили, кому больше повезло: мне или Саманте. Мы считались самой лучшей парой. Но на самом деле я не получал от этой связи абсолютно никакого удовольствия. Когда мы встречались с Панси, были радость от встреч, тоска в разлуке… А с Самантой все было очень прозаично: мы красиво смотримся вместе, и потому обязаны встречаться. После того же, как я перестал быть кумиром и образцом для подражания, она просто бросила меня. Нет, я не особо сильно страдал. Было просто обидно, что мной, получается, пользовались. Но я во всем виноват сам. И больше не хотелось никакой личной жизни, по крайней мере, в ближайшее время. А вот теперь у нас на кухне сидит Астория Гринграсс. Очень красивая девушка, однокурсница Саманты, они даже дружили. На тот раз мама выбрала уж точно ровню: Гринграссы очень напоминают нас. Не скажу, что мы дружили семьями. Знаете, люди, очень друг на друга похожие, нечасто завязывают дружбу. Почему? Да все очень просто: им неприятно терпеть людей с такими же недостатками. Мы же прекрасно знали, что являемся для всех бесспорным объектом для подражания. И, глядя на то, как нами восхищаются, или даже, как нам завидуют, испытывали ни с чем не сравнимое удовольствие. А Гринграссы нам ни в чем не уступали. Да, они были чуть менее знамениты, но это лишь потому, что в Англию приехали не так давно, раньше обитали во Франции. Однако у них были все основания затмить даже нас…но мы все проиграли… И для них начался тот же кошмар, те же шепотки за спиной, косые взгляды, допросы. Их тоже сильно прессовали, но им, как и нам, удалось сохранить часть состояний и остатки достоинства. У Астории есть старшая сестра Дафна, ей двадцать пять. И обе они, как и я, работают в Министерстве на смешных должностях. Причем Дафну понизили сразу после победы Ордена Феникса (и эти люди всерьез утверждают, что они против любого вида дискриминации!). Так что, в какой-то мере я и Астория - товарищи по несчастью. Я еще раз пристально взглянул на нее. Идеал красоты и мечта любого: среднего роста, платиновая блондинка, волосы густые и длинные, идеальное лицо, а самое главное – это глаза, такие голубые, что в них можно утонуть. Вот только в глазах-то отчасти все и дело. С некоторых пор в них поселился вселенский холод. И никто в Англии не знает Асторию другой, разве что только ее родители. Ее красота безупречна, но мало кто отваживался приударить за ней, потому что она всех замораживала холодом своего сердца. Наверное, вы скажете, что так не бывает. Но все именно так. Все восхищались ей, признавали, что она безупречна…но предпочитали кого-то попроще. На моем шестом курсе произошло событие, которое Дамблдор устраивал раз в десять лет – выбирали королеву Хогвартса. Много было очаровательных кандидаток, достойных во всех отношениях. Выбрали Асторию. И с тех пор у нее появилось прозвище – Королева Ледяное Сердце. Не знаю, да мне и не интересно, кто первый это предложил. Суть в том, что прозвище подошло Астории идеально. И по сей день она достойна его. Хотя, казалось бы, испытания, постигшие нас после поражения Вольдеморта, должны были бы стряхнуть с нее спесь. Но не тут-то было. У меня была мысль связаться с Асторией, когда я расстался с Панси. Тогда я был весь в расстроенных чувствах и ничего не боялся, да и мне ли бояться какую-то ледышку. А то, что она очень красива и неприступна, только пошло бы на пользу моему имиджу. Я даже не рассматривал варианта, что Астория не захочет встречаться со мной. Считал себя абсолютно неотразимым. Но я предложил встречаться Саманте. Прежде всего, потому, что все-таки отношения моей семьи и Гринграссов были достаточно натянутыми. А я тогда не мог себе позволить иметь мнение, отличное от мнения семьи. Не то, чтобы от меня этого требовали. Ожидали, это да, но ни к чему не принуждали. Тем не менее, я настолько уважаю родителей, что даже не подумал предложить встречаться девушке, которая им неприятна. К тому же для меня это было совершенно не принципиально. Теперь же, похоже, пережитые страхи очень сблизили мою семью и Гринграссов, и теперь мама уже рассматривает союз мой и Астории как вполне неплохой вариант. Но я был вынужден ее огорчить, сказав, что отношения с Асторией в мои планы уж точно не входят. Потому что многое изменилось с тех пор, как я находился на вершине успеха и популярности. Я многое пережил и чего уж точно не хочу, так это постоянно сковывающего сознание льда. Наоборот, если у меня когда-нибудь появится невеста (а потом и жена) – это должна быть та, которая своим теплом сумеет растопить холод моей души. И это (как я тогда считал) уж точно не Королева Ледяное Сердце. Так что пришлось мне выдержать очередную дискуссию с мамой. В конце концов, она заявила, что все равно пригласит Асторию отметить с нами Рождество, и я лег спать в скверном настроении.