Будешь моим солнцем?

      Шелковая простынь казалась слишком холодной, даже ледяной. Гладкая поверхность ткани неприятно касалась обнаженной кожи. Танджиро пытался расслабиться, но шелк совсем не давал сделать этого. Как и полное отсутствие одежды или руки, заведенные над головой и привязанные к изголовью кровати, кромешная темнота в комнате — все это мешало глубоко вздохнуть и просто осознать, что он здесь. Не важно где. Хотя, на самом деле, Танджиро это даже не волновало. Шелковая ткань — лишь отмазка. Лишь Незуко по-настоящему имела значение.       Танджиро не знал, где его сестра. Известно было лишь одно — она в лапах монстра. Он не смог, не защитил ее. Должно быть, все происходящее сейчас расплата. Что ж Танджиро был почти уверен, что заслужил. И то, что у него не было выбора никак его не оправдывало.       Возвращаясь в мыслях всего на пару часов назад, Танджиро себя ненавидел. Проклинал даже. Но прошлое не изменить. Обещание уже было дано. Камадо не знал, как на это согласился. Надо полагать, отчаяние. Не скажи он «да», они бы погибли. Все. Он, Незуко, Иноске, Зеницу, столпы, просто невинные люди. Делая выбор, Танджиро понимал, что не может ими пожертвовать. Всегда следовало выбирать наименьшее из зол, так он привык считать. Спасти несколько жизней ценой одной — вот правильный выбор. Только вот это единственной жизнью была Незуко. Правда…       Музан сказал, что не убьет ее. Сказал, что ему не нужна ее жизнь, лишь кровь. Наверное, он даже не соврал. Пока Незуко жива, Кибуцуджи обладает неограниченным количеством ее крови, благодаря которой он так отчаянно жаждал получить победу над солнцем. Стать совершенным существом, вот его цель. Не убить Незуко или Танджиро, или охотников на демонов. Просто… жить. Так он сам сказал. Беззлобно, с тенью улыбки на лице. Сложно не поверить. Музан всегда умел убеждать.       Танджиро дал обещание. Отчасти потому, что хотел спасти жизни других людей, отчасти потому, что действительно увидел в словах демона правду. Еще обещание — отдать Незуко Кибуцуджи. И тогда тот никого не тронет. Камадо его выполнил. Позволил монстру забрать сестру. А еще он пошел за ними следом. Танджиро не мог оставить ее, пусть даже при таких обстоятельствах. Все равно, что с ним будет, главное быть рядом, и видеть, что Незуко действительно жива.       Музану это не понравилось сперва. Он покачал головой, рассмеялся и спросил, зачем Камадо это нужно. Конечно, он все понимал, та тысяча лет, проведенная на этой земле, давно убила в Кибуцуджи всякую возможность удивляться и ждать ответов на вопросы. Скорее, он спросил лишь для того, чтобы дать возможность подумать. Отговорить, возможно. Но Танджиро сказал, что если демон забирает его сестру, то и его тоже. Музан понимал это с самого начала. Он был совсем не против забрать их обоих, заставив Танджиро дать еще одно обещание — он сделает все, что ему скажут, и он не станет сопротивляться.       — Все, что угодно, только не делай Незуко больно, — сквозь слезы сказал он тогда.       — Идет, — улыбнулся Музан, протягивая руку. Танджиро покорно сжал ее в ответ.       А сейчас, спустя пару часов, он покорно лежал на холодной шелковой простыне, не обращая никакого внимания на затекшие руки и натертую до крови кожу запястий. Он все сделает, лишь бы Незуко была в порядке. Абсолютно все.       Камадо соврал бы, сказав, что ничего не понимает. Нет, он не привык обманывать самого себя и, тем более, он не дурак. Все было слишком очевидно: связанные руки, кровать, пропажа одежды. Предсказуемо, к чему все шло. Танджиро никогда особо не думал об этом, но почти не удивился, что у Музана есть подобные наклонности. Впрочем, он согласился на все. И он вытерпит, как бы мерзко ни было.       Правда, Танджиро испугался, когда в комнату кто-то вошел. Дыхание сбилось, по виску стекла капелька холодного пота. Он не хотел. Камадо знал о сексе, знал, к сожалению, в подробностях, благодаря Зеницу, как это происходит, но… боялся. Всего шестнадцать, почти ребенок.       — Ты уже пришел в себя?       Голос Музана казался мягким и спокойным. Свеча, что он держал, отбрасывала причудливые блики на стены. Танджиро не помнил, как оказался здесь. Между обещанием и пробуждением прошло несколько часов, воспоминания о которых покинули его память. Либо он просто был без сознания все это время. Правда, это совсем не важно.       — Незуко, — только и смог выдавить из себя Танджиро. В горле пересохло.       — Она в порядке, я же говорил, что не сделаю ей ничего плохого. Хочешь воды?       Музан вел себя непринужденно, так, будто не видел ничего странного в происходящем. Поставил свечу на тумбочку и налил воду в стакан из кувшина, стоявшего там же. Пальцы Кибуцуджи дернули за край веревки, связывающей руки Танджиро. На миг их руки соприкоснулись. Камадо вздрогнул, искренне не понимая, почему демон сделал это.       — Будь у меня гарантия, что ты не попытаешься перевернуть тут все вверх дном, только проснувшись, я бы не делал этого, — пожал плечами Музан, — но ее не было, так что извини.       Извини. Танджиро ведь не послышалось?       Камадо осторожно выпутался из веревок, размял затекшие руки. Лишь попытавшись сесть он заметил, что помимо шелковой простыни было и одеяло, такое же шелковое. Танджиро потрогал его рукой, будто желая убедиться, что он есть и, что оно скрывает его наготу. Неосознанно он натянул его до подбородка. Но стоило Камадо сесть, как одеяло все равно упало.       Музан протянул Танджиро стакан. Единственное, чего последнему хотелось, чтобы все закончилось как можно скорее. Но воду он взял, пить действительно хотелось.       — Можно не медлить, — осторожно попросил он.       — В каком смысле? — переспросил Музан.       — Ну… это… я…       — Что?       — Ты сказал, что я должен делать все, что ты скажешь, — ответил Танджиро, опустив глаза вниз. — Лучше сейчас.       — Что лучше? — губы Музана все еще были изогнуты в мягкой полуулыбке.       — Ну… на мне нет одежды, и я подумал, что…       Кибуцуджи рассмеялся, кажется даже искренне.       — И ты подумал, что я хочу заняться с тобой сексом? — сквозь смех спросил он.       Несмотря на темноту, разбавленную лишь тусклым светом единственной свечи, можно было разглядеть, как щеки Танджиро вспыхнули.       — Не знаю, успокоит ли тебя это, но я не собирался, — начал Музан. — Твоя одежда в стирке, а новую еще не принесли, как я смотрю. А что до веревок, то, как я уже сказал, мера предосторожности.       Камадо так ничего и не ответил. Продолжал молча смотреть в сторону Кибуцуджи, на деле же сверля взглядом стену, находящуюся за его плечом. Танджиро был слишком удивлен и даже шокирован, чтобы говорить.       — Я это не одобряю, — сказал Музан. — когда кого-то берут против его воли. Терпеть не могу, если мои демоны так делают и, конечно же, наказываю их. Изнасилование — это слишком низко и грязно. Прежде чем ты возразишь, сказав, что мы все равно убиваем людей, просто представь: люди едят свиней, и ты их за это не осуждаешь, но, полагаю, ты осуждаешь тех, кто совокупляется со свиньями, будучи человеком? Чувствуешь разницу?       Танджиро поморщился. Не то чтобы он когда-либо задумывался о людях и свиньях в таком ключе.       — Хотя…       Улыбка Музана стала шире, но ничего злобного в ней так и не появилось, словно демон вовсе и не забирал Танджиро и его сестру против их воли. Впрочем, так ведь и было. Кибуцуджи протянул руку и осторожно убрал волосы со лба мальчика.       — Хотя, — закончил он начатую фразу, — если ты не против, я бы попробовал. При должном подходе секс может быть приятен. Полагаю, у тебя не было опыта, но, если согласишься, тебе понравится, обещаю.       Музан говорил спокойно и мягко, сложно было не поверить, но Танджиро было почти что все равно. С тем же успехом Кибуцуджи мог не отвязывать его руки от изголовья кровати и просто взять то, что хочет. Пусть, с его слов, демон и не одобрял изнасилования, что странно и почему-то немного притягательно. Но, в любом случае, Танджиро, как бы страшно и мерзко ему не было, согласится на все, лишь бы с Незуко была в порядке.       — Я не заставляю, — будто прочитав его мысли, сказал Музан, — но может ты хочешь увидеть сестру…       — Да, — перебил Танджиро. — прямо сейчас. Я все сделаю, только можно мне убедиться, что с Незуко все хорошо.       — Я все еще не хочу, чтобы твое согласие было таким, но ладно, если ты так жаждешь ее увидеть, то… Правда сейчас она спит, и тебе придется дождаться одежды.       Камадо кивнул. Все, что угодно.       Музан не соврал, сказав, что Незуко в порядке. По виду с ней все было хорошо. Она лежала на кровати, тихо посапывая, и явно выглядела спокойной. Танджиро взял сестру за руку, легонько сжал. Взгляд Камадо упал на синяк, что расплывался на внутреннем изгибе локтя.       — Ничего страшного, — сказал Музан. — Я просто взял у нее немного крови.       — Хорошо, — вздохнул Танджиро, наконец успокаиваясь и понимая, что сестра в порядке.       — Долго будешь тут сидеть? Хочешь ее разбудить?       Камадо покачал головой. Он не собирался тревожить сон Незуко. Главное, он убедился, что она в порядке, а дальше? Дальше он сделает то, чего хочет Музан. Пусть демон и сказал, что ни к чему не принуждает. Что-то подсказывало Танджиро, что он должен согласиться. Ради сестры.       — Пойдем, — тихо сказал он. — Я согласен.       Кибуцуджи вновь улыбнулся. Поразительно, насколько часто он это делал, находясь рядом с Танджиро. Конечно, демон все понимал. Предсказать логику Камадо было совсем несложно, но Музан не собирался отказываться, пусть согласие и было весьма условным. Ему этого хотелось, а получать то, чего хочет, он привык уже давно.

***

      Комната, в которой очнулся Танджиро при свете оказалась намного больше, чем виделась поначалу. Ее можно было назвать даже роскошной, как и все в этом месте. Это место. Наверное, дом Кибуцуджи. Но может и нет. Камадо особо не задумывался, просто сидел на краю кровати и ждал, когда демон вернется с обещанным вином. Он никогда раньше не пил, но сейчас это казалось почему-то уместным, своеобразный способ расслабиться и успокоиться.       Танджиро было страшно, но этот страх казался непохожим на те чувства, что он испытывал ранее в случаях опасности. Скорее она напоминал тревогу и волнение, нежели сковывающий тело и душу ужас. Камадо глубоко вздохнул. На самом деле, все было не так и плохо.       Музан, как и обещал, принес бутылку вина и бокалы. Наверняка, напиток был дорогим, правда Танджиро все равно не понравился его вкус. Странный какой-то и слишком кислый.       — Разве это не лучше? — спросил Кибуцуджи.       Они сидели на краю кровати и пили вино.       — Лучше, чем что? — не понял Танджиро.       — Лучше, чем та жизнь, которая у вас была. Неужели тебе правда нравится быть охотником на демонов? Разве не лучше жить так, с комфортом?       — Нет. Я хочу помогать людям, которых вы убиваете, — покачал головой Камадо.       — Ты злишься на нас, демонов? Злишься на меня?       Ответ, кажется, был предельно очевиден, но Танджиро так ничего и не сказал. Вино начало действовать. Камадо ощущал, как голова немного кружится, а на душе становится легче. Очень приятное чувство.       — Понимаю, — вздохнул Музан, — но ты ведь не злишься на комаров за то, что они пьют твою кровь. Не презираешь землетрясения и бури за то, что они уносят жизни людей. С демонами ведь точно так же, мы всего лишь часть этого мира. И мы хотим жить.       — Поэтому тебе нужна моя сестра? — спросил Танджиро.       — Да, чтобы жить. Я хочу победить солнце. Знаешь ли, тысяча лет без него, так себе удовольствие. Хотя, я научился находить удовольствие и в других вещах.       Рука Музана легла на колено Танджиро. Последний вздрогнул, но чувство не казалось неприятным. Ладонь демона была теплой, как и его губы.       Камадо никогда не целовался, даже не думал об этом. И все же первый поцелуй представлялся ему иначе. Точно не с демоном. Не с Музаном. Но тот целовал его и это было почти что приятно. Касания теплых влажных губ ощущались непривычно, но совсем не противно, как это должно было быть.       Кибуцуджи отстранился.       — Тебе понравилось? — спросил он и, так и не дождавшись ответа, сказал: — если да, то, будь добр, отвечай.       Губы Музана вновь коснулись губ Танджиро. И последний ответил. Неумело, немного по-детски, но какой-то внутренний порыв заставил его неуверенно начать повторять то, что делал демон.       Наверное, причиной всему вино или физиология, но происходящее правда казалось приятным. Почти до мурашек.       Ладонь Кибуцуджи, все это время покоившаяся на колене Танджиро, скользнула выше.       — Так ты согласен? — тихо спросил демон.       — Да.       Камадо пытался себя убедить, что делает это исключительно ради сестры, но, на самом деле, соглашаясь, он даже не подумал о Незуко.