Мемуары хронооперной примадонны

      Кейске Баджи. Этот парень всегда появлялся в моей жизни эпизодически, но из раза в раз слишком метко, задевая каждую нервную клеточку. Каждый гребаный синапс. До последнего убеждала себя в абсурдности такой реакции, что это неправильно, аморально, в конце-концов, мне уже перевалило за пятый десяток, он же — грубый мальчишка, неспособный полноценно сдерживать свою агрессию. Но стоило мне утвердить его незначимость у себя в голове, забыть, сбросив минутное наваждение на помутнение рассудка, как он заявлялся, отрезвляющим молотом ударяя по наковальне моего шаткого мирка. Порой даже кажется, что он нарочито воздвиг вокруг себя ореол ненависти и злобы, сквозь который я с мазохистским удовольствием пробиралась. А временами и не кажется вовсе.       Впрочем, последние выжившие крупицы рационализма совсем не тонко намекали, чем же именно вызвана такая нездоровая реакция на юношу. Ещё совсем свежие воспоминания о былой жизни временами всплывали перед глазами в той или иной ситуации. Я всячески пыталась отгонять навязчивые миражи, напоминающие о падшести моей души, а они, как юркие паразиты, продолжали прогрызать свои норы. Всё больше находилось аналогий с нынешними днями. А своё последнее прошлое хотелось забыть, как страшный, но от того не менее впечатляющий своими красками, сон.       Тогда я любым доступным и не очень способом пыталась уничтожить себя как изнутри, так и снаружи. И выходило это у меня чертовски хорошо. Если поначалу просто сыграл роль подростковый интерес, насколько далеко может зайти человеческая ничтожность, то спустя какое-то время я воочию увидела и ощутила на себе профит. Деньги, предусмотрительно украденные у семьи, быстро заканчивались, а без них в том тёмном мире единственным верным решением казалась лишь ближайшая крыша высотки. Пусть я и не была превосходным химиком, но учёба в меде, будь она проклята, открывала новые знакомства и некоторые двери. А комнаты, что они запирали, непрерывно излучали смрад ацетона, бензина, йода и уксуса.       Беспорядочный незащищённый секс уже не казался чем-то грязным, а модный у западной молодёжи, крэк, — чем-то недоступным. Оказывается, у каждого десятого, если не пятого, проходившего мимо тебя человека, с вероятностью девяносто девять процентов, где-то в кармане могли завалятся таблетки «без рецепта» или несколько грамм марихуаны.       Позже я влезла не в ту компанию, не с теми людьми. Время, правда, подходящее для саморазрушения было, но это уже не столь важно. Все связи с близкими я оборвала после первой же скуренной сигареты с канабисом. Было немного обидно, что меня так быстро списали со счетов, потеряв надежду на возвращение. Даже немного фанатичный к моему благополучию Татсу, после очередной попытки вразумить «разбушевавшееся подростковое безумие», и получив жесткий ответ, оставил эту затею.       Спустя год, может больше, я каким-то образом попала в Минато, а после непосредственно в Роппонги, где и застала пик своей никчемности. Тогда, а может и сейчас, всем микрорайоном управляли два брата. Переспать с ними хотела добрая половина девушек, да и, честно говоря, некоторые парни тоже. Я в какой-то момент тоже горела этими мыслями. Красивые, словно сошедшие с глянца модели, харизматичные, властные, и до омерзительности нарцистичные. О да, стоило один раз застать их воочию за делами, как это желание тот час пропало. Почему-то, сложилось впечатление, что попадись я им, меня сначала отымеют, а потом выбросят через окно прямо к мусорным бакам, оставляя гнить. Жить не хотелось, но заканчивать её именно так, тоже сильного желания не было. Только вот, я не учла момента, что держа в обороте запрещёнку, они могли быть в курсе нагловатой распутной девчонки, в узких кругах именуемой «Ангелом», но лишь потому, что воспроизводила одноименную «пыль». Бутлегер без лишних слов выдал меня в руки этих чудовищ, впрочем, даже это не спасло его. Без того черная полоса, стала сущим вантаблэком из которого выбраться мне уже не давали.       Они меж собой часто шутили, что лицо у меня помято от постоянного недосыпа и принятой дури. Точно не от периодических близких встреч с тяжелым ботинком или шершавой стеной. Казалось, согнуть меня было гораздо проще, чем сломать, поэтому делали это все, да с завидной регулярностью. Только вот первые трещины в стене здравого смысла появились слишком скоро. Неожиданно для меня и от того травматичней. Наверное, уже в тот момент я захотела покончить с собой, а мысли, как говорится, материальны.       Ярче всех моих воспоминаний всплывает чувство свободного падения, а спустя каких-то пару мгновений — животный страх. Не знаю, кто придумал ту чушь, мол перед смертью, человек видит прожитое, но проходя через это несколько раз, с уверенность могу доказать обратное. Умирая медленно, ты буквально ощущаешь остановку сердцебиения, тупую боль по всему телу от застоя крови; когда смерть наступает от падения с крыши — ты побываешь в аду. Я спрыгнула, но затем передумала.

***

      Проснулась я в холодном поту. Тело было липким и неприятным, от чего хотелось поскорее смыть с себя сон. Кадан беспокойно скулил у кровати тыкаясь влажным носом в свисающую руку. Перед глазами всё ещё стояла картинка мёртвого Кейске, смутно знакомых парней, но постепенно и эти остатки ночи исчезали.       После разговора с брюнетом, я ещё некоторое время бездельно слонялась по улице, думая обо всем и ни о чем одновременно. Не сказать, что голова очистилась, но некоторые мысли пришли в порядок. На следующий день, когда гуляла с псом, опять встретила Кейске. Начало казаться, что этот парень следит за мной, но ничего против его компании не имела. Постепенно он начал делится некоторыми деталями о себе, с такой нарочито окруженной холодностью, словно я выпрашивала подробности. Но от того было не менее интересно слышать истории. Как например о его знакомстве с Чифую. Я же, в свою очередь, делилась некоторыми деталями с Ханагаки, дабы иметь на брюнета рычаги давления. Также на постоянной основе он забирал меня из балетной школы, и как бы я не отнекивалась, Такуя буквально силком спихивала меня на брюнета, постоянно находя отговорки, которые с каждым разом становились всё бредовее. Впрочем, с ней мы сполна навёрстывали общение дома или в том догфрендли кафе, так полюбившемуся всем, где к нам присоединялась Эмма. В таком темпе, на постоянных встречах, и держалось наше общение.       Выйдя из душа, сразу направилась на кухню, откуда слышались разговоры. Мама и Аюй о чём-то оживленно вели диалог, параллельно завтракая, что было странно вдвойне. Обычно, постоянно занятая старшая Сё, утром пила кофе со сливочным маслом в гордом одиночестве, лишь изредка приглашая меня к себе, но даже в такие дни мы сидели в тишине, ведь так было заведено. После смерти отца, эта женщина кардинально изменилась и я не уверена, что в лучшую сторону.       — Атсуко-чан! Утро доброе, — Такуя искрилась изнутри доброжелательностью, несмотря на всё ещё яркие кровоподтёки на лице.       Мама активно кому-то писала и время от времени улыбалась. Она точно не собирается ничего мне рассказывать, особенно делиться чем-либо личным.       — А чего вы меня не разбудили? — демонстративно обиженным тоном я старалась показать всю учинённую несправедливость, но это мало подействовало. Во всяком случае, на женщину, ведь Аюй призывно похлопала подле себя, после встала за ещё одной кружкой.       Последнее время, мать совсем отдалилась, да и отношение ощутимо изменилось. И виной тому, я уверенна, был тот странный мужчина с фестиваля. До конца не хотелось верить в то, что она так быстро забыла отца, но стоило взглянуть правде в лицо. Только вот, сколько бы ни пыталась, эта же правда уродливым пятном мельтешила, не давая полностью разглядеть себя.       Воспользовавшись предложением шатенки, села за стол и выжидающе посмотрела на родительницу. Не хочет говорить, придётся спрашивать самой.       — Кому пишешь? — решив начать издалека, и постаравшись принять непринуждённый вид, поблагодарив Такуя за чай, стала ждать ответа. Но вопрос всё продолжал висеть в воздухе. — Мама?       — Ты ведь знаешь, что лезть в чужие дела неприлично? — говоря это, она так и не подняла на меня взгляд, что сильно задело моё эго. — Я ведь ничего не спрашиваю о твоих побоях или том бандюке, который подвозит тебя до дома. Или ты думаешь, я ничего не вижу? — она наконец соизволила повернуться, но в глазах было лишь осуждение и какой-то упрёк. От такого стало неприятно вдвойне.       — Во-первых, — я вобрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы успокоится и не заводится раньше времени, но уже готовая к зарождающемуся скандалу. Такого между нами ещё не было. — Кейске не «бандюк», как ты говоришь. Он добрый и честный, в отличие от некоторых. А во-вторых, с каких пор мы стали чужими? — было неприятно от таких слов, хоть с подобными высказываниями в мою сторону я бы ещё смирилась. Но обижать друзей я не позволю даже ей, особенно, когда правда была за мной.       — А с каких это пор, ты начала огрызаться? Повторяю ещё раз, тебя не касаются мои дела, — словно ставя точку в разговоре, она поднялась, относя свой недопитый кофе к раковине. Я подскочила за нею, не желая так заканчивать. Мне нужны ответы.       — Может ты не хочешь говорить потому, что пишешь тому мужчине? — она замерла, а сбоку ойкнула Аюй, и одного моего взгляда хватило, чтобы она, пробормотав извинения под нос, скрылась в гостиной. — Ты только недавно оплакивала отца, так что с тобой случилось? — не хотелось так говорить и это было низко с моей стороны, но молчать сил больше не было. Фитиль уже зажжен. — Постоянно где-то пропадаешь, приходишь поздно или вообще не приходишь. Ты всё время твердишь о том, как стоит вести себя, что делать, чтобы стать достойным человеком, а сама ведёшь себя…       Договорить мне не дал звон разбившегося стекла. Чашку так и не донесли к раковине. Осколок отрикошетил к ноге, но ранил он не кожу, а попал прямо в сердце. Стало так обидно за себя, отца, да и от слов матери тоже. Мы явно сказала лишнего в гневе.       — Ты ничего не знаешь о моей скорби, — голос её шипел, а ладошки сжались. — Я не пошла в университет, ушла из семьи, ведь полюбила твоего отца. Мы были счастливы, а остальное стало неважным. Когда ты появилась, а его дела в группировке пошли вверх, мне казалось, что всё идеально. Возможно иногда мафия и приносит неудобства, но мы привыкли. А потом он умер. Его не стало и он больше к нам не вернётся. Думаешь мне легко? — с каждым словом количество децибел в её голосе повышалось, ровно как и процент злости. На секунду показалось, словно я совсем не знаю эту женщину и в то же время, видела в ней своё отражение. — Ты избалованная неблагодарная дочь, думающая лишь о себе. Так ты никогда не вырастешь достойной фамилии своего отца, — она скоро отвернулась и засеменила с кухни. Я была уверенна, что увидела слезу сбежавшую по щеке.

***

      Погода портилась. От утреннего солнца не осталось и следа, ровно как и моего хорошего настроения. После ссоры с матерью, я тоже ушла, опять оставив Аюй с псом, в голове откладывая мысль, что нужно проводить с ними больше времени. Всё же, за весь период нашего совместного проживания, она всячески поддерживала мои эмоциональные упадки, когда родительница уходила вечером или просто день не задался. К тому же, именно она стала ключевым звеном к улучшению наших взаимоотношений с Кейске. Калейдоскопом перед глазами пронёсся момент нашего разговора, когда брюнет привёз меня домой после занятий балета, которые проходили через день. «Я была в приподнятом расположении духа, что не укрылось от зоркого взгляда Такуя. Она хитрым взглядом проводила меня от входных сёдзи к пуфам, где сидела. Приземлившись напротив и тяжело вздохнув, я вопросительно подняла взгляд. — Как покатались? — она, чрезвычайно от чего-то довольная, улыбалась. Хотя я догадывалась в чём дело. — Ещё пару месяцев назад я бы ни за что не села на байк добровольно, — спонтанно выдала скорее себе, чем кому-то, но достаточно громко, чтобы Аюй услышала. Прежде чем она что-то сказала, добавила, — но Баджи здесь совершенно не при чём. — Как скажешь, — она в примирительном жесте подняла руки, но улыбка с её лица не сошла, а лишь стала шире. — И он, конечно, не причастен к твоему довольному виду? — Возможно, — сказано было почти уверенно. Почти — потому что эти глаза напротив действовали похлеще сыворотки правды. — Ладно. Допустим я и правда рада. Представим, Кейске тоже внёс свою лепту в это. Что ты ещё хочешь от меня услышать? — Он ведь тебе нравится? — от такой фразы я подавилась воздухом — настолько неожиданно прозвучали эти слова. Моя реакция никак не укрылась от неё, и апогеем её радости был звонкий смех. Настолько заразительный, что я даже не пыталась противиться. По телу прошлась волна тепла, заполонившего пространство. Я не была уверенна в её словах, но зерно истинны в них присутствовало. Некая симпатия всё же была. Но более всего, мне безумно хотелось предотвратить последствия приближающегося шторма, и романтика, в таком случае будет лишь мешать. — А с чего такие выводы? — стало интересно узнать причину послужившую таким мыслям, ведь я почти была уверенна, что внешне не выдавала себя ничем. Не считая определённых моментов, но о них она вряд ли знала. — Так это же понятно, — удивлённое выражения лица словно говорило о моей несообразительности. — Каждый раз, когда вы встречаетесь, ты начинаешь мять одежду, словно очень волнуешься. — а вот это и правда удивило. Сама я таких мелочей не замечала, но волноваться было о чём. — Ну а то, что ты ему симпатизируешь, и так ясно. От слов Аюй я физически ощутила жар, опаливший тело. Пусть моя рациональность в принципе понимала всю суть этого, но подростковое тело реагировало отдельно от головы.»       Почему-то именно этот наш разговор всплыл при таком дерьмовом настроении. Но от того, что вызывал он лишь тёплую улыбку, былая злость начала отступать, а на место её среди нейронов проползло волнение. Словно вот вот должно случится что-то ужасное. Подобное я уже ощущала, и последний раз, перед тем, как началась битва с Мёбиус, но тогда я списала всё на излишнюю восприимчивость. Решив не зацикливаться, я наконец оглянулась, до этого просто бесцельно бродив, — ноги привели меня к реке.       Дети бегали на берегу, резвясь с брызгами от воды, а их родители мило беседовали меж собой. От подобной картины стало по своему комфортно. Хотелось бы когда-нибудь так же умиротворённо проводить время, без постоянных преследований мафии, ежедневных переживаний, но дурная реальность неприятно напоминала о моей проблеме.       Встряхнув головой, в надежде отогнать непрошенные мысли, сменила курс, чтобы не бороздить уже не кровочащие, но болезненно гниющие раны. Ведь всегда проще убежать от чувств, чем пытаться справится с ними. А когда они перестали искать выход наружу, а просто стремятся разъесть мозги подобно сифилису, становится только мучительней.       Дорога в излюбленный парк была уже изучена вдоль и поперёк, но именно сегодня, она показалась мне незнакомой. Наверное, я просто ещё здесь не гуляла одна. Хотя, и это видимо не на долго. В метрах ста, на качелях, где не так давно мы с Эммой жестко отделали её назойливого ухажера, сидел Чифую. Он был один, и выглядел неважно. Непривычно видеть постоянно собранного блондина таким… несчастным?       Он тоже заметил меня, но звать не спешил, лишь махнул рукой в приветствие. Решив, что в компании он не шибко нуждается, я уже собралась пройти мимо, но когда меня окликнули, резко остановилась.       — Он с тобой видится? — голос его был хриплым и уставшим. Я не сразу поняла о ком парень, но сообразив, что общих знакомых у нас не так уж и много, коротко кивнула.       Место возле него было свободным, поэтому чтобы не перекрикиваться через всю площадку, села на сидение, машинально качнув ногами. А Чифую и не был против.       — Наверное, Баджи меня избегает, — я обернула голову к парню, внимательно слушая, но продолжать он пока не спешил, по видимому собираясь с мыслями. — После того, как он ушёл с банды, мы встретились лишь единожды. И то, с моей инициативы. А до этого, ему ничего не мешало завалится ко мне в квартиру через окно просто чтобы поболтать. Дома его не застать, а на улице выловить не реально. Поэтому и стало интересно, он от всех отстранился, или только от меня.       Я не знала что ответить. После того инцидента у храма, я и забыла, что Кейске так то ушел со Свастонов, и не задумывалась о том, поддерживает ли он общение с остальными. Видимо, я оказалась исключением. От этой мысли, почему-то стало неприятно, но одновременно с этим я насторожилась. Конечно, перейдя в другую группировку, они стали противниками, но разве это означает, что нужно тот час оборвать все связи с друзьями? За брюнетом я не замечала каких-то кардинальных изменений всё это время. А теперь задумалась, а хотела ли я замечать? Он и правда в последнее время был каким-то задумчивым, но не настолько, чтобы заострять на этом внимание. Молчание затянулось.       — Знаешь, мы дружим полутора года. Но за всё это время даже ни разу не ссорились серьёзно. Да, присутствовали мелкие стычки, бывало я даже получал от него, но это казалось таким не значительным, что смысла стопорится на этом не было. А сейчас мне кажется, я где-то ошибся. Принял неправильное решение, спровоцировал, но в любом случае чувствую себя виноватым, — такие слова удручали не только парня. На коже почти буквально оседало напряжение. Хотелось ответить, сказать хоть что-нибудь в поддержку, но не уверенна, что Мацуно поймёт её правильно, не сильно воспринимая на свой счет.       — Чифую-сан, в глубине души ты ведь сам понимаешь, что ни в чем не виновен. Это его решение, — стараясь говорить размеренно и спокойно, я продолжала покачивать ногами. — В жизни каждого наступает момент, когда нужно что-то изменить в жизни…       — И бросить всех? — меня перебили, а голос его стал немного жестче. — То есть, ты считаешь, что он поступил правильно?!       — Я не это хотела сказать, — но договорить мне опять не дали.       — А что же? — он вскочил, и по инерции я дернулась. Казалось, он только и ждал от меня неправильного действия или слова, чтобы высказать накопившуюся злость. Вот только, на меня не за что было срываться. Его претензии были мне абсолютно не понятны и не объективны, но я продолжила покорно слушать. — Да что ты вообще понимаешь.       — Перестань перебивать, это не прилично, — глубоко вдохнув, сбрасывая зарождающееся раздражение, я старалась не заводится. Всё же, это не со мной перестал общаться лучший друг, но утренняя ссора с матерью сказалась и на мне, вызвав чрезмерную нервозность. — И пожалуйста, попытайся войти в его положение. Вероятно, ему так же тягостно, но на это должны быть свои причины, и если он тебя в них не посвятил, значит так нужно. Сам ведь сказал, вы никогда даже не сорились серьезно, не думал, что он тебя защитить пытается? Или просто оберегает.       — Но мне не нужна его опека, — он грузно сел обратно, опустив руки вдоль тела, всем своим видом показывая, как устал. — Всегда он так, — за то время, что мы разговариваем, он впервые улыбнулся. Вымучено правда, но искренне, — действует в одиночку, валит всё на себя одного. — после сказанного, он с силой треснул себя, от чего я испуганно ойкнула. — Дурак этот Баджи-сан, а я ещё больший, что засомневался в нём.       С покрасневшим лбом, как бы противоречиво это не звучало, он выглядел по настоящему счастливым. Хорошо, что хоть кому-то за сегодня помогла, а не в очередной раз облажалась.       — Спасибо тебе, Атсуко-сан, — от такого обращения, я смутилась, и поспешила отрицательно махать руками.       — Не стоит. Ты ведь старше меня, — приставку «сан» мне приходилось слышать необычайно редко, а будучи младшей в большинстве компаний, было немного дико и не привычно. — Лучше просто Атсуко.       — Хах, ладно. Тогда, спасибо, Атсуко. Мне и правда помогло, — не уверенна, что на самом деле сильно помогла, но если он так считает, то ладно. — Что ж, пойду я, а то засиделся немного, — и в подтверждение своих слов, встал, потягиваясь, на что суставы откликнулись характерным хрустом.       — Давай. Увидимся ещё, — надеюсь, это произойдёт не в каких-нибудь странных обстоятельствах, как это бывает обычно. Этого я уже не озвучила.       Попрощавшись с парнем, так и осталась сидеть на месте, продолжая размышлять о своём. Например, почему Кейске избегает Чифую, или чего он ушел с банды. Когда это только произошло, я пообещала себе вернуться к этой теме, но удачного момента никак не находилось. Почему-то была уверенна, это не вызовет позитивного отклика брюнет, а может даже и волну негатива, как было ему присуще. Но достоверно ясно одно — треклятый Кисаки и к этому мог приложить свои поганые руки. Не просто же так, брюнет принял такое решение после его вступления в банду. Пускай я и смутно помню прошлое, но ощущение неприязни и исходящей опасности от этого человека были знакомыми.       Пока я была погружена в собственные мысли, мимо проходили прохожие, и когда в ногу с разгону врезалась собачья морда, не сразу сообразила в чем дело. На секунду потеряв равновесие и точку опоры, я схватилась за цепь качели, чтобы не свалиться окончательно. Кадан же не мог убежать сам? Обернувшись, позади заметила Аюй, идущую ко мне.       — Ты чего здесь одна сидишь? — она стояла рядом, поднимая с земли небольшую ветку, бросая её псу. — Твоя мама расстроена.       К этому разговору я точно не была ещё готова, и опустив голову, молчала, разглядывая выбоины в песке, оставленные кроссовками, которые теперь были грязными. Опять мыть придётся.       — Эй, земля вызывает Атсуко, — перед глазами замахали рукой, таким образом привлекая внимание.       — Я слышу, просто не хочу отвечать.       — Пусть так, но поговорить ты все же хочешь? Нельзя держать в себе негатив, это плохо скажется на ауре, — она назидательно подняла палец, улыбаясь, но мои губы так и остались плотно сжатыми. Сдавшись, она вздохнула, покачав головой. — Ты неисправима.       Кадан принёс палку мне, за что я потрепала его по голове и бросила её опять, при этом поднимая взгляд на Такуя.       — Думаешь, они сойдутся? — она поняла о ком я, но лишь задумчиво перевела взгляд в небо.       — Кто знает, — профиль у шатенки точеный, с мягкими изгибами, а сама она была настолько тонкой и изящной, что казалось, повеявший ветер унесёт её словно причудливую, но прекрасную иллюзию. Настоящая прима, которой я так желала быть. Я завидовала ей, но доброй завистью, ставя девушку в пример. Однажды хотелось бы стать, если не как она, то приближенно такой же. — Твоя мама в праве сама решать свою судьбу, и ты прекрасно знаешь, какого это, когда в твою жизнь вмешиваются, лишая возможности выбора.       — Знаю, — иногда мне казалось, что Такуя знала намного больше того, что озвучивает. И дело вовсе не в её врожденной проницательности. — Но это не оправдывает её, — во мне говорила детская обидчивость и обострённое чувство справедливость. Никак не взрослый человек.       — А если бы тебе запретили общаться с теми парнями или Эммой? Или со мною? — я удивленно на неё уставилась, мол, вещи то разные. — Мы юны, и всё в нашей жизни не постоянно, а вот чем старше становишься, тем больше нуждаемся в стабильности и равномерности. Так и твоя мама, после смерти отца, потеряв ту константу, что удерживала на плаву, начала искать новую. Возможно не сразу, вероятно, делая ошибки, но в конечном итоге она найдёт её. И будет то мужчина, работа или ты, — она переместила взор опять ко мне, — тебе следует принять этот факт.       Она рассказывала правильные вещи, звучала убедительно, и я была с ней согласна. А после на секунду поддалась той мимолётной злости во мне, вызванной скорее эгоистичностью, чем обоснованными причинами.       — Если ты так хорошо разбираешься в причинно-следственных связях, то почему до сих пор не помогла себе? — желание заткнуть ладошкой рот, лишь бы он не действовал сам по себе, возросло в геометрической прогрессии. Горечь, осевшая на языке, разъедала нежные ворсинки. Солипсизм, сторонником которого никак я не являлась, показался сейчас единственно верным.       — Если ты решила выместить на мне злость — я не против, — губы напротив растянулись в до того приятной улыбке, что мне стало неудобно. — Только, не груби больше матери, договорились? А насчет меня… Наверное, стоило б позвонить родителям. Я оставила телефон дома, пойдёшь сейчас со мною? — дождавшись короткое «Нет», она кивнула чему-то у себя в голове и развернулась. Кадан, который всё это время лежал рядом, заинтересованно поглядывал на нас. Она как-то грустно погладила его по голове. — Тогда оставляю этого парнишку на тебя. Покеда, — больше она не сказала ничего.       Я не знала что мне делать. С одной стороны, нужно было идти вместе с Аюй домой, а с другой, не уверенна, что увидев мать сейчас, я сдержу обещание. Атсуко, и когда ты стала такой неуравновешенной? Не хотелось думать о том, что я окончательно схожу с ума, хотя для обычного стресса это было уже слишком. Нужно записаться на бокс. Там злость эту выместить получится лучше.       Сидеть дальше на одном месте не хотелось, и мы двинулись вдоль реки, в противоположную от храма сторону. Наверное, стоило бы сходить туда, может в меня демон вселился? Усмехнувшись своим мыслям, но сделав пометку, что к Будде не обращалась лет так десять точно, продолжила путь.       Дети больше не играли на берегу, оно и ясно — погода испортилась окончательно. Серые тучи заволокли небо, но намокнуть было бы наименьшим несчастьем за сегодня. Худшим я бы посчитала Баджи, опершегося возле своего байка об огорожу реки. Впрочем, это мелочи. С ним то мы точно сцепимся, и даже было за что, в отличии от той же Аюй, предъяви к которой, оказались не больше чем моим желанием выместить на ком-нибудь злость. Так что, пройдя мимо, просто поздоровавшись, я надеялась что он окликнет меня, но этого не произошло.       Пройдя ещё метров двадцать, я остановилась сама, оборачиваясь. Парень, ощутив мой взгляд, бросил ответный вопросительный, не совсем понимая, чего я от него хочу. Возвращаться обратно было бы глупо. Конечно. Именно поэтому спустя минуту, я уже стояла рядом, копируя его взгляд на противоположную сторону берега.       — Я говорила с Чифую, — на имя друга Кейске никак не отреагировал, а я продолжила. — Спрашивал меня о тебе.       — И что ты ответила? — голос бесцветный, казалось, случилось что-то плохое, что-то, о чём он жалеет, или мне просто показалось. Нужно прекращать искать во всем скрытый смысл, а то до возвращения в лечебницу, чувствую, не долго осталось.       — Ничего, — неопределённо пожала плечами. — Только, что мы иногда встречаемся. Он выглядел огорченным. Ты не хочешь его видеть? — вопрос скорее был риторическим, и я никак не ожидала ответа на него, поэтому уверенное «Да», сбило меня с толку. — Почему?       — Тебе не понять, — разговор не вязался, а парень вёл себя сдержано, в отличии от меня. — С тобой то что? Выглядишь неважно. — он окинул тело взглядом ища изменения, и от этого по конечностям поползли неприятные липкие мурашки.       — День не задался. С самого утра поссорилась с матерью, а после и Аюй сильно задела. Имела неосторожность упомянуть о её отношениях с родителями, — тяжело вздохнув, глаза сами закрылись, но тянущая боль заставила открыть их. — Ты только что вырвал у меня волос?       — Сделаю амулет тебе, а то совсем плоха стала, — моему замешательству не было предела, но игривый оскал, явно был привычней той задумчивости с его стороны. — А из-за чего повздорили?       — Она встречается с одним мужчиной и он мне не нравится., — брюнет хотел сострить, но я продолжила, не дав перебить. — Я не знакома с ним лично, но кажется, я похожего уже видела.       — А ты матери об этом сообщила? — я задумалась. Ведь и правда. С моей стороны звучали лишь обвинение ничем не подкреплённые. Получается, в её глазах я и правда выглядела как избалованный ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. — Почему-то, я так и подумал. Ты всё время сначала делаешь, а потом думаешь.       — В смысле? — приятное впечатление от разговора смыло, словно его и не было, зато вернулась нервозность. — Что ты хочешь этим сказать?       — Что услышала. Или я не прав? — создалось ощущение, будто он меня провоцирует, и пусть говорил всё так же правду, приятного в ней оставалось мало. — Каждый раз ты лезешь не в своё дело, а потом расстраиваешься, когда тебя отталкивают. Не грузи себя, — Баджи имел неосторожность сказать это вслух и я сорвалась. Не вымещенная злость, наконец нашла долгожданный выход наружу.       Резко обернулась к нему. Хотелось взять чего потяжелее и со всей имеющейся силой приложить о его голову. Или на худой конец поколотить. Я замахнулась, но он схватил меня за запястье, словно был к этому готов. А потом и вторую руку поймал.       — Да ты что. Заделался первоклассным психологом, я погляжу? — слова так и сочились жёлчью. — Да только подорожник, приложенный к кровоточащему сердцу спасительней будет, — будь я змеёй, укусила бы его прямо за эту жилистую шею, и впрыснула самый мучительный смертельный яд. — Не лезь не в своё дело. Сам не можешь избавится от своих проблем, то и…       Я не сразу поняла что произошло, но щёку обдало жаром, и я рефлекторно преподнесла к ней руку. В ушах стоял звон. Чувство было, словно у меня с головы выпал мерзкий жук, что до этого терроризировал нейроны, разнося по ним вирус.       — Успокойся уже. Какого чёрта ты постоянно взваливаешь на себя ношу, от которой каждый раз морально прогибаешься, ещё и вымещаешь злость на остальных, — он прикрыл глаза ладошкой, видимо уже жалея о содеянном, и тяжело вздохнул. — Такуя то тебе что сделала?       Меня сгребли к себе в объятья, и как бы я не пыталась вырваться, он продолжал меня держать в тисках, терпя укусы и удары, лишь сдавленно шипя.       — Будь ты котом, тебя бы уже давно усыпили, — после сказанного, я на миг замерла, и мне стало стыдно за такое поведение. Ну и ну, докатилась, Сё, на старости лет, уже на людей бросаешься. — Прошу, прости меня, Кочан. Это был первый и последний раз, когда я позволил себе такое. Хочешь, руку мне сломай, но только левую. Правая ещё мне пригодится, — и так нежно обвил руками и положил свою голову мне на макушку, что вся злость словно испарилась. Я почувствовала меня неловко и немного неуместно.       — Дурная у тебя привычка — сначала бить, а потом ластится, — было видно, что он не хотел до такого опускаться. Майки будет зол, если узнает. — Получается, нужно теперь извинится перед Аюй-сан? И правда, что на меня нашло? Но перед этим, предлагаю тебе всё же найти сначала Чифую.       Окончательно успокоившись, я хотела было предложить вместе пойти к блондину, но Баджи отнекивался, аргументируя делами и вообще у него встреча с одним человеком. С кем, не уточнил, но странным мне показалось не это. Раньше ведь, как сказал блондин, ничего не мешало ему даже посреди дня завалится к Мацуно, и их посиделки важнее каких-то там планов. Возможно сказано было не так, но суть осталась. Так что изменилось?       Согласовав в голове все «за» и «против», решила не докапываться, а с Чифую встретится позже. Всё же сегодняшний день явно не располагал к позитивным диалогам.       Посидев ещё какое-то время на берегу, мы попрощались. Появилось желание пойти домой, а вот видится с матерью нет. Узнать то, что хотела изначально не получилось, за то пошатнуть и так не самые крепкие отношения получилось очень даже. Молодец.       Родные стены встретили меня тишиной. Обойдя все комнаты, ни мамы, ни Аюй я не нашла, хоть и была уверенна, что последняя ждёт меня. Зато в кухне, на столе, лежала записка. «Атсуко-чан! После нашего разговора я задумалась. И правда, они ведь мои родители и поступила я не очень хорошо. Мама сказала, что отец скучает и просит, чтобы я вернулась. Поэтому, спасибо за гостеприимство. Надеюсь дома и правда всё хорошо и сегодня я заберу вещи. Ха-ха. Не забывай кормить Кадана, а то с тем, как поздно ты просыпаешься, он голодный утром ходит. И помни обещание не обижать маму. Не бери мой уход сильно на свой счет. Ха-ха. Люблю, целую! Встретимся завтра в балетной школе».       В конце письма нарисовано кривое сердечко, и машущий человечек. Не смотря на содержание письма, я ощущала себя самым ужасным существом на земле. Чувство, что своими руками я заставила девушку уйти, накрыло с головой.       В соседней комнате завибрировал телефон, оповещая об SMS. Подбежав к нему, надеясь, что там не будет сообщение от Такуя в котором она просится опять к нам, ведь мама обманула и её наказали. Написала и правда Аюй, но её слова заставили, до этого державшее напряжение спасть. «Дома всё хорошо) Даже брат рад моему возвращению».

***

      Вечером вернулась мама, и как бы она не пыталась обиженно игнорировать моё присутствие, настырность и желание закончить этот день позитивной нотой, были сильнее.       — Хорошо, я расскажу тебе о нём позже, — мы всё же завели тему о том мужчине, и на этот раз откликнулась она более позитивно, — Но ты больше не будешь лезть в мои отношения, договорились?       — Постараюсь, — смирится с мыслью, что теперь всё будет немного по другому, не хотелось, но я только покорно согласилась.       — Ты умница, Атсуко, но иногда твои перепады огорчают, — спрашивать, о чём она, я не стала. Попрощавшись, мы пошла спать, и напоследок написав Аюй спокойной ночи, с чистой совестью легла в кровать.       Утро встретило меня рано. Звук звонка разбудил и Кадана. Сначала подумала, что это Такуя решила заняться моим режимом, и от мысли, что она так боится оставить пса без завтрака, я улыбнулась. Но это была не она. Эмма не любитель поговорить по телефону, предпочитая им встречи вживую. А особенно утром. Может опять случилось чего с Манджиро или Кеном?       — Привет. Ты смотрела на время? Почему так…       — Ты видела новости? — голос её звучал надорвано, словно она плачет и я сразу насторожилась, а ладошки вспотели от беспокойства.       — Сейчас гляну, — без заминок, сразу пошла в главную комнату к телевизору, на ходу спрашивая у девушки, что случилось, но внятного ответа так и не дождалась. У Сано была истерика.       Резко заговоривший телевизор, видимо разбудил маму, и она сонно вышла с комнаты.       — Что стряслось, ты чего не спишь? — ответа не последовало.       Я уже и не слышала, не видела ничего. Ни плача Эммы с выпавшего телефона, ни обеспокоенный голос мамы. Только какой-то шум, и пробивающийся сквозь него голос ведущей новостей, да бегущую внизу строку. «Сегодня ночью произошло зверское убийство в районе Синдзюку. Мужчина средних лет забил до смерти дочку. Предположительно преступление произошло под действием алкогольного опьянения. Вероятно, ссора произошла на почве семейных проблем. Обеспокоенные шумом соседи вызвали полицию, но приехавшие на вызов правоохранители застали девочку уже мёртвой, а домочадца спящими. Имя жертвы Такуя Аюй».