Мемуары хронооперной примадонны

      Я не верила. Не верила, когда мне плакалась в плечо Эмма, не верила, когда мы были в похоронном зале. Хотелось, чтобы всё это оказалось очень глупой, затянувшейся шуткой или сном. Мне часто снятся кошмары, так почему же это не один из них? Но сиплый вой матери Аюй и стеклянные глаза её брата были гораздо реальнее, чем юношеская рука, державшая мою ладонь. Когда Баджи узнал о случившемся, он тут же пришёл поддержать нас. Не уверена, насколько это нужно на самом деле, и уместно ли было, но, по правде говоря, стало немного легче.       После похорон я больше не плакала. Слёз не было. Эмму забрали Манджиро с Доракеном, а брюнет, увидев их, перекинулся с бывшими товарищами парой слов чисто для приличия, в которые я не вникала. Вскоре парень тоже уехал.       Семейная могила Такуя находилась на кладбище Аояма, и от мысли, что во время Ханами, все, кому не лень, будут здесь бродить, даже не зная, какой невероятный человек там захоронен, становилось тошно. Ещё хуже стало от общей несправедливости и фальши её «родных». Как они могли такое допустить? В какой-то степени было интересно, что же эти родственники делали в момент, когда тот нелюдь избивал мою бедную Аюй? Пытались ли они его остановить или же подстрекали к тому ужасному, что совершило это животное? Насколько мне известно, никаких существенных связей, да и больших денег, у её семьи не было, поэтому судить его должны по всей строгости закона. Но даже пожизненное заключение казалось непомерно мизерным наказанием. Он отнял жизнь, так не будет ли правильным отобрать её у него же?       Татсу уже давно узнал об этой ситуации, и ещё с самого начала настоял, чтобы я с мамой ехали на машине, поэтому мы добирались домой именно на ней. Старшая Сё держалась стойко, пускай и печаль в глазах выдавала её мысли с головой. Я же просто исчерпалась и думаю, излишне будет говорить о том, насколько виноватой себя считаю в случившимся. И этот факт останется неизменен. Новая константа в моей жизни. Об этой ли стабильности взрослых говорила Такуя?       Погода, словно в издёвку, была слишком хорошей. Вчерашнее занятие в балетном классе, стремительно приближающаяся учёба, личностные проблемы Кейске, да даже временные скачки Ханагаки, всё это меркло на фоне произошедшего. Больше ничто не казалось достаточно значимым, чтобы заставить меня взять себя в руки. А вот чувство мести на их плане особенно резко мелькало в мыслях, чтобы потом засесть между нейронов и синапсов.

***

      После той ссоры с Татсу у дома Такемичи, мы с ним практически не общались. Я искренне не хотела затевать разговор о женитьбе, но знала, насколько он был неизбежен. Собственно, быть дочерью куминчо — это не только дорогие подарки и привилегии, но и постоянная опасность извне: преследования, скрытность, а главное — абсолютная покорность мужчинам. Такова цена «свободы», за которую я готова заплатить.       — Давно не виделись, Атсуко, — молодой мужчина сидел достаточно вальяжно, как для оябуна, но в каждом его жесте, в малейшем движении пальца, ощущалась буквально безграничная власть и сила. Почему-то, глядя на него, перед глазами возникал образ Манджиро с собрания, но проморгавшись, это видение сошло.       — И правда. Я уже и не помню, когда заходила к Вам, — стоящие позади члены Сумиёси-Кай обязывали обращаться к сидящему напротив за деревянным столом Татсу со всем уважением. Хотя маленькую вольность, в пору своего характера, я себе позволила. Мужчины позади за всё это время так и не подняли голов.       — Оставьте нас, — стоило ему закончить фразу, как за считанные секунды мы остались наедине, — Чего ты как не своя. — тёплая улыбка, на постоянно серьёзном лице, была по-своему очаровательной и родной.       — Я скучала, ящерица, — зря думала, что слёз больше не осталось.       Не знаю сколько прошло времени, но сидя на полу, и навзрыд рыдая на руках Татсу, словно маленький ребёнок в объятьях любящего родителя, стало немного легче. Я рассказала ему обо всём. О Баджи и его уходе из банды, о ссорах с матерью и её похождених, о Аюй… Он слушал молча, лишь в некоторые моменты участливо кивая или хмуря брови. Татсу не сильно удивился части моего рассказа о ней и том мужчине. Наверное, стоило бы прекращать посвящать всех вокруг в свои переживания.       — Ты хочешь чтобы он ответил за то, что сделал, я правильно понимаю? — мы сидели на вычурном, но достаточно комфортном диване. Документы, ровными стопками лежащие на столе, были отложены на потом.       — Наверное, я прозвучу, как эгоистичный ребёнок, но… Я хочу, чтобы этот человек страдал также, как Аюй. Он этого заслужил, — несмотря на жестокость сказанных слов, мой голос, на удивление, был спокоен. Подействовал так учтиво предложенный чай или же эмоциональный выплеск, неважно. Главное, что мои суждения были честны.       — Надеюсь, ты понимаешь, что он сейчас находится в следственном изоляторе, и оттуда его нужно забрать до оглашения судебного решения. А осудят его очень скоро. К тому же, он не имеет отношения ни к одной группировке, это так же затрудняет дело. Но, ничего невозможного, как ты знаешь, нет, — Татсу встал, потирая затёкшую от частого сидения за писаниной шею. — Кстати говоря, у меня к тебе тоже есть разговор.       — Чтобы ты не решил, я честно приму любой исход, — выпалила я, не дав ему договорить. Возможно, мысленно я и смирилась со своей участью, но сжатые до белизны костяшки пальцев противоречили словам.        — Дурная привычка перебивать, Атсуко, — на мгновение на его лице промелькнуло раздражение, но оно быстро сменилось снисходительной улыбкой, — В тот раз ты и правда поступила достаточно опрометчиво, но в этом нет твоей вины. Глупо было с моей стороны заставлять тебя, — на моё ничем не прикрытое удивление, он лишь пожал плечами, — Я оставил эту идею женитьбы, к тому же, дочь новоявленного «второго» сама изъявила желание отправиться в Китай. Не в обиду тебе, но на данный момент, она является более весомым звеном в клане, чем ты, — от его слов появился неприятный осадок на душе, но стоило посмотреть правде в глаза — такая действительность была к лучшему. Осторожными нам с мамой всё ещё нужно быть, но даже такой маленький шаг к освобождению от влияния якудзы, несомненно радовал. Позже меня накормили вкусным ужином в одном из ресторанов, сетью которых управляет мафия. Не сказать, что еда сильно отвлекает от эмоционального перенасыщения, но после утоления физического голода думается легче.       Мама была не очень рада видеть Татсу. И как бы она не пыталась это скрыть, мужчина, видимо, прекрасно её понял, поэтому надолго не задержался, и, вскоре попрощавшись, уехал. Мать в таком отношении к главе я не винила, понимая в чём причина неприязни. Впрочем, не до конца ясным оставался один факт: почему влиятельному якудза она предпочла лжеца?       Не став глубоко рассуждать на эту тему, я направилась в душ. Моя спальня была первой по коридору, по дороге я старалась не смотреть на комнату, в которой жила Такуя. Она так и не забрала свои вещи.

***

      Новый учебный семестр встретил меня чередой неприятностей и, казалось, уже привычных казусов. С самого утра шёл дождь, и мамино предупреждение об этом было благополучно мною проигнорировано, поэтому, придя в школу насквозь мокрой, так ещё и забыв спортивную форму, пришлось просить Эмму об услуге. Новое потрясение ждало меня уже в классе, заставив замереть в дверях. И имя ему — Манджиро Сано. Честно говоря, я не сразу его заметила, так как парень был без своего извечного напарника, к тому же, разложившись на парте, он бессовестно спал. В принципе, неудивительно, что его присутствие вызвало замешательство — как-никак посторонний человек в классе. К тому же, мы чаще пересекаемся на улице, чем здесь.       Директор нашей школы — строгий мужчина средних лет, помешанный на правилах, поэтому контингент здесь соответствующий — либо прилежные ученики, вроде меня, либо отпертые хулиганы, подобны блондинистому дуо, как я их окрестила в голове, так в слух ни разу не озвучив. Директор с радостью принимал таких, желая перевоспитать ушваль в «приличных граждан», а любимым наказанием его было отстранение от занятий. Не смотря на это, в основному не хотели отчисливать даже самых отпетых прогульщиков, как манджиро.       Во время перемен мы не пересекались в коридорах, и подозреваю, что он до сих пор спит, а на обеде Эмма силком утащила меня во двор, где чаще всего ели ученики. Пусть мы и находились в параллельных классах, она, словно боясь надолго меня потерять из виду, всячески старалась выловить. Это маниакальное желание находиться рядом немного пугало, но в какой-то степени я была и не против.       Мы старались не говорить о покойной подруге, лишь обмолвившись «Ты в порядке?», уже заранее зная ответ на вопрос. Эта рана, будучи ещё слишком свежей, так и норовила начать кровоточить, и никакое гемостатическое средство не остановит её. Зато Сано умело перевела тему на Доракена, который своим отношением к блондинке, начал меня конкретно раздражать. Таких твердолобых нужно ещё суметь найти. Но когда я вскользь упомянула о Манджиро, разговор начал набирать обороты. Ожидаемо, я дала заднюю.       — Вот не могу понять, чем он тебя пугает? Вы достаточно долго общаетесь, и я думала, ты привыкла, — девушку, по-видимому, вся эта ситуация малость огорчала.       Хотелось бы и мне внятно ответить на этот вопрос. Хоть самой себе. Согласна, парень он хороший, правда временами до одури пугающий, но свойственная, наверное, всем Сано, харизма, не оставила и меня равнодушной. К таким людям тянулись. Последователи летели, словно бабочки на огонь, что тотчас обжигал нежные чешуйчатые крылья.       — Это сложно, — более ёмкого ответа ожидать не стоило, но к той злополучной харизме, наверное, бонусом шла ещё и упёртость с приставучестью.       — Не думаю, что сложнее высшей математики, — она нервно улыбнулась, от воспоминаний о ненавистном предмете, — Заметь, тест по ней я написала неплохо, — сомневаюсь, что, еле набрав проходной бал, результат можно назвать таковым. В противовес обаянию Эммы, я могла разве что поставить свой многоречивый взгляд. Действовал он даже надёжней, — Ладно, чего ты, — в примирительном жесте подняв руки, она, видимо, почувствовала себя неловко.       Хотелось рассказать ей обо всем, как, например, Такаши. Но тогда мною руководили лишь момент и эмоции, вытеснив здравый смысл. Всё же правда не всегда бывает логичной и понятной.       — Лучше скажи, ты с Баджи-куном видишься? А-то недавно Майки, как бы невзначай, спросил о нём, но я его не первый день знаю. Он очень переживает, — голос Эммы стал серьёзней, а задумчивый взгляд устремился вдаль, и на секунду мне показалось, что рядом сидит сам блондин.       — Порой они ведут себя так по-детски, — часто, из-за этого я и не могла разобрать их намерения или мысли, отчего чувствовала себя уязвимо.       — Все они пережили слишком много, и беззаботность — единственный способ отгородить себя от ещё пущего отчаяния, — в раз, блондинка стала очень печальной, словно вспоминая что-то неприятное.       Я догадывалась, что эти ребята пережили нечто плохое, но устраивать допрос по этому поводу не стала. Наверное, зря. Каждый раз, откладывая такие вопросы, ответы на них вылезают мне боком.       — И ещё! Я совсем забыла. Майки попросил меня передать, чтобы ты пришла на крышу во время обеда, — кинув взгляд на циферблат школьных часов, я удручённо вздохнула. До начала урока оставалось пятнадцать минут, — Говорю же, забыла. Но он сказал, что дело важное и не терпит отлагательств. Возможно, он пришёл в школу лишь для разговора, — Эмма задумчиво, в привычном для неё жесте, поднесла палец к губам.

***

      Школьная крыша — запретное место для учеников. Двери, ведущие к ней, были всегда закрыты, а ключ, вероятно, в единственном экземпляре находился у охранника. Даже в школьных правилах была прописала строка «Обучающимся вход на крышу школы строго воспрещён!», поэтому видеть двустворчатые железные двери открытыми, было весьма странным. Впрочем, вопрос о том, как туда попал Сано, исчерпал себя, стоило мне увидеть в замке отмычку с проволоки. Значит, бывает он здесь часто.       Стоило мне оказаться снаружи, подул порывистый ветер, растрепав волосы, из-за чего я не сразу увидела одинокую фигуру парня у стены. Он сидел, облокотившись о бетон, прогретый солнцем после недавнего дождя, и смотрел, казалось, в никуда, хоть я и понимала, что периферическим зрением он заметил меня первым. Но начинать разговор не спешил, а время до следующего урока неумолимо сокращалось.       — Манджиро, ты что-то хотел? — стараясь быть дружелюбной, я улыбнулась. Лучше бы молчала.       — Слушай, Кочан… Мне кажется, ты темнишь, — такое заявление стало для меня неожиданным. Скажу больше, я обескуражена. Но, прежде чем я что-то ответила, парень продолжил: — Что бы не случилось, какое бы дерьмо не происходило — ты оказываешься где-то рядом. Из-за этого у меня появилось стойкое ощущение, что ты причастна к этому.       — Ты параноишь, — его слова, фактически не имели никакого основания, но всё же заставили меня задуматься и усомниться в своей правоте.       — Думаешь? — он иронично усмехнулся, и на миг мне показалось, что это совсем не тот Майки, которого я знала до этого, но в то же время он был более настоящим. — Тогда как ты объяснишь связь с Шуджи Ханмой?       Его слова застали меня врасплох. Конечно, я понимала, за этим его напускным ребячеством скрывается взрослый и рассудительный лидер, но чёрт! Правда оказалась намного неожиданней. Всё это время он присматривался ко мне и читал, как открытую книгу? Ещё и замечал намного больше, чем я могла предположить.       — Я могу всё объяснить, — старалась говорить чётко, не выдавая странного волнения от неопределённости, но выходило, откровенно говоря, плохо. — Я и не собиралась этого скрывать. Просто рассказывать нечего, мы с ним не часто пересекаемся, и уж тем более не имеем дружеских связей, не говоря уже о чём-то большем. Пускай это и звучит как оправдание, но истинна такова — Ханма обыкновенный фрик, с которым мы иногда видимся, и то по чистой случайности.       — А ещё, который завербовал Баджи в Вальхаллу. А с ним вы уже видитесь почаще, — парень сложил руки на груди, выжидая, чем я парирую его слова. Это уже больше походило на допрос с пристрастием, чем на «дружеский диалог». От чего-то его слова казались мне искренними, но в то же время, сказанными лишь для того, чтобы посмотреть на мою реакцию. Я была загнана в угол.       — Погоди, Эмма ведь упоминала, что ты спрашивал о Баджи-сане, — из-за этой несостыковки я решила, что он блефует и пытается спровоцировать меня. Вот только следующая фраза и этот его выпад объяснила.       — Чифую мне всё рассказал, — вот и верь после этого парням. Хотя я и не просила держать эту информацию в тайне, но думала, разговор останется между нами, — А потом он упомянул один момент, — на этих словах желваки на лице блондина зашевелились, и я испуганно отступила назад. Такой его вид меня пугал ещё больше, хотя, казалось бы, — Какого чёрта, Кочан? Почему ты ничего не рассказала о нападении, скрыв его от нас? — в этот момент он напоминал мне хищника, по сравнению с которым, Кейске был милым домашним котом. Брюнет хоть и давил иногда на маня, но точно не в таком тоне, как сейчас это делает Майки.       — Если ты сейчас же не прекратишь этот цирк, я уйду, — слёзы испуга и обиды уже готовы были сорваться с глаз, но я стоически выдерживала этот взгляд, — Раз уж ты всё знаешь, то должен понимать, что это не та тема, о которой просто так болтают за чашечкой чая. И как ты себе это представлял? Что-то из разряда «Эй Манджиро, Доракен, как поживаете? А знаете, меня тут изнасиловать пытались. Неловко получилось, правда?» — голос мой язвительный, слегка подрагивал, но с каждой секундой становился всё тише, чтобы под конец выдать лишь хрипы.       — Сказала бы ты…       — Что? Что бы изменилось? — как же я устала от этого, — Я не говорила потому, что, наверное, мне было стыдно? Или, по-твоему, «друзья» — это лишь люди, что тебя слушаются и пляшут под дудку? — слова были сказаны менее решительно чем до этого. Мне хотелось его чем-нибудь задеть, хоть и понимала неправильность таких мыслей. Я надеялась, что сказуемое образумит его и остудит этот пыл, но отступать он не был намерен. То ли не видя своей неправоты, что было похоже на эгоцентричного Сано, то ли опять какие-то его нераскрытые стороны, но выступать в роли груши для эмоционального всплеска я не намеревалась; самой же недавно требовалась такая, — Если ты мне не веришь, то к чему был весь этот фарс? — моё и так не самое стойкое состояние норовило вылиться во что-то роковое.       Звук, оповещающий начало урока, показался мне спасительным кругом из этой ситуации. Я надеялась, что Манджиро уйдёт — мои колени, по ощущениям, сейчас перестанут держать тело, и я разобью их об бетон. А чувство униженности и несправедливости не позволяли мне упасть перед ним. Впрочем, звонок его мало волновал.       — Помнишь, что я сказал Такемучи у храма, после ухода Баджи? — он ловко перевёл тему, мне же хотелось поскорее уйти. Больше не слушать его, убежать, но лишь кивнула головой, подтверждая сказанное, — Хорошо. Не думаю, что Баджи будет слушать Такемучи. Изобьёт — да, но точно не даст тому шанса, — он улыбнулся измученно, и, чёрт, я не сдержала слёз.       Не понимала его намерений, своих мыслей, а сама ситуация была до одури противоречивой. Внутренний анализатор дал сбой, и всё это казалось какофонией ощущений и квинтэссенцией безумия. Чудно. Слёзы казались горькими на вкус, и я постаралась быстро стереть их с лица.       — А ты не думал, что у него могут быть свои причины для ухода? Он не мог просто так взять и бросить вас, — голос немного дрожал, но, казалось, на это никто не обращал внимания. Я так точно, лишь раз за разом тёрла глаза рукавом школьной кофты. Зато заметила, как в руках парень начал крутить отломившийся от стены округлый кусочек бетона.       — И? — он поднялся с насиженного места, а после, смотря мне прямо в глаза, бросил камешек с крыши. Он пролетел мимо, вероятно, Сано и не хотел напугать меня, но возымело это прямо противоположный эффект. В страхе, я не чувствовала тела, а мышцы враз стали каменными — Ладно, — снова сменившееся настроение Манджиро меня совершенно не удивило. — Что-то я засиделся здесь. Покеда, Кочан.       — Что будешь делать, если достроишь свой карточный домик, а подует ветер? — слова, брошены вдогонку, и ответ на них уже не ожидала услышать, но, к моему удивлению, блондин замер.       — Остановлю его, — я не видела глаз Манджиро, но даже так ощутила пустоту, стелившуюся в них. Почувствовала её кожей. Больше мы сегодня не виделись.       Пребывая в немом шоке от случившегося, я не сразу заметила звонивший телефон. Татсу.       — Ко, ты ещё в школе? — голос его звучал немного странно, и я догадывалась, что послужило причиной таким изменениям.       — Да. Есть новости? — в надежде услышать положительный ответ, я затаила дыхание.       — Всё пошло немного не по плану, но, в общем и целом, мои ребята постарались, — он был доволен своими подчинёнными, и я почти наяву видела эту гордую улыбку и всегда снисходительный взгляд.       — Спасибо, ящерица, — наверное, следовало почувствовать вину за подобные просьбы, или хотя бы сожаление, но это существо, которое Аюй имела неосторожность называть отцом, не заслужило такого. Зато гнить в канаве — очень даже. Тёплых чувств я не испытывала ни к её матери, ни к брату в особенности.       Как-то, она поведала мне историю, из-за чего обрезала волосы, ведь в моих, пускай мутных, но воспоминаниях, она имела длинные каштановые косички. Брат, когда она спала, отрезал одну, из-за чего пришлось укоротить длину полностью. После этого случая волосы почему-то росли плохо.       Не знаю, насколько Аюй была бы довольна моим поступком, но благодаря этим людям, уже и не узнаю, поэтому, ведомая внутренними порывами, я позволила себе подобное мизантропство.

***

      После школы, мы решили немного развеяться в центре. Эмма расспрашивала, чего от меня хотел Манджиро, но при упоминании его имени по коже начинали бегать мурашки, которые после концентрировались где-то в районе солнечного сплетения, вызывая приступ тошноты. Такая реакция была не понятна блондинке, но в подробности она решила не вдаваться, за что ей спасибо.       Дождь закончился пару часов назад, напоминали о нём только небольшие лужицы, которые, впрочем, исчезали буквально на глазах, из-за палящего солнца. Вспомнив, что не помешало бы купить парадную пачку, ведь несмотря на траур, я решила не забрасывать то, чем 9 она жила.       Любимый магазин с танцевальными принадлежностями встретил нас, в контрасте с жарой на улице, приятной прохладой от кондиционера. Глаза разбегались от изобилия костюмов, пуант, лент и прочих интересных вещей. Решив осмотреться, мы с Эммой разделились и, зайдя в нужный мне отдел, я обомлела: в метрах пяти от меня стояла знакомая мне высокая худощавая фигура.       Я не верила своим глазам. Аюй, живая и здоровая, перебирала вешалки с пачками, вертя в руках ту, которую мы с ней незадолго до этого уже видели на манекене. Теперь я была уверенна, что мне и правда приснился весь тот ужас. Не могла же она в самом деле умереть?       — Эй, Аюй-чан! Ты чего это не здороваешься? — широко улыбаясь, как она часто делала, и еле сдерживая слёзы, я подошла к шатенке. — Знала бы ты, как я скучала. Кадан, между прочим, тоже. Как ты и посоветовала, теперь просыпаюсь пораньше.       Она, словно не ожидавшая оклика, удивленно обернулась, но, увидев меня, смягчилась.       — Ты чего? Не виделись всего-то пару дней, — тихий смех ласкал уши, в этот момент я истинно почувствовала себя счастливой. Её спокойная реакция обрадовала меня вдвойне. — А где по традиции объятья? — и призывно раскрыла руки, как делала это при встрече.       Недолго думая, я подбежала, обнимая в ответ, но лицо, почему-то уперлось в спину. Я была уверенна, что она повернута ко мне передом. А после, вместо привычного медвежьего, и совершенно не элегантного покачивания, как мы любили, последовал вскрик и рывок за руку.       — Девушка! Вы что себе позволяете? — голос у шатенки немного отличался от того, который мне запомнился.       — Простите её, пожалуйста. Не знаю, что на неё нашло, — Сано почему-то кланялась ей, тянув мою руку вниз, видимо, чтобы я повторила этот жест. Я отчаянно не понимала зачем.       — Эмма, это же Аюй-чан, ты чего? — изумлённо произнесла я, но моргнув, вместо Такуя, напротив была незнакомая мне рыжая девушка, с явным испугом на лице от моего поступка.       — Она умерла, Атсуко, — голубые глаза блондинки застелила пелена слёз. — Ты точно в порядке?       Это не моя Аюй. И осознание того, что секунду назад я была уверенна в обратном, меня испугало.       — Теперь не уверена.

***

      Перед смертью Эйнштейн сказал, что различие между прошлым, настоящим и будущим — иллюзия. Всего лишь неизменно существующая иллюзия.       Я старалась вспоминать эту фразу, когда-то услышанную от старого преподавателя, в моменты отчаянья. Ведь, если мы живем только в постоянно меняющемся сейчас, то прошлое не должно быть таким, оно гложет и без того гниющее сознание. А само значение времени, ни что иное, как социальная конвенция. Но даже прокручивая в голове эти слова, словно мантру, призраки прошлого и фантомы будущего, якорем тянули меня ко дну, навстречу самим недрам ада. Я хотела смириться с мыслью, что происходящее — один из кругов чистилища, правда, ещё не решила какой именно. Жаль только хлесткие удары реальности были до чёртиков болящими.       После инцидента в магазине, Эмма вывела меня на улицу и, не найдя лучшего решения, позвонила Манджиро с просьбой забрать меня. Не уверена, зачем это нужно, но в тот момент, ещё слабо соображавший мозг, не мог сгенерировать внятного отказа. Вероятно, она подумала, что раз уж мы сегодня беседовали, то он непременно поможет в случившейся ситуации. Стоило всё же рассказать ей о том, что он с подозрением относится к моей персоне. Жаль я так и не нашла параллелей между моим поведением и его домыслами. Может, я и правда вела себя странно?       К слову, сам блондин не приехал, сказав, что отправил на помощь Рюгуджи. Не хотелось, чтобы все на свете знали о моем, оказывается, дерьмовом состоянии. А особенно, я опасалась реакции матери на внезапные беды с головой её единственной дочери. Поэтому логичней всего будет скрыть сей факт от остальных, о чем я и попросила Эмму.       — Ты уверена? — она не расспрашивала о том, что конкретно я видела, или об общем самочувствии, ведь уверенной я и правда уже не была ни в чем. Ещё утром мне казалось, что всё в порядке.       — Давай забудем этот момент, хорошо? — голова начинала раскалываться, словно неумелый скрипач тянул смычок по нервным клеткам, по очередности разрывая связи меж ними. Руки зашарили внутри школьной сумки в поисках аспирина.       — Сейчас, конечно, не время… Но что тебе сказал Майки? Сколько бы ты не отнекивалась, я же вижу — произошло что-то серьёзное, — ладно, я погорячилась, назвав её безучастной. Впрочем, может, хотя бы она прольёт свет на сложившуюся ситуацию.       Вкратце описав наш разговор, опустив маловажные детали, я в выжидании посмотрела на блондинку. Она сначала обдумывала что-то в голове, а после сокрушенно вздохнула, прикрыв глаза.       — Этот Майки меня когда-нибудь доведёт, — секундное раздражение сменилось мягкой улыбкой, — Что бы он там не сказал, не воспринимай это буквально. Такая уж у него манера подавляющая — всех под одну гребёнку кладёт. Будь то девушка или парень, ему все равно. Особенно, если дело касается безопасности его близких, а ты уж поверь, Свастоны — для него всё, — Эмма прикрыла глаза, вспоминая что-то, — Хотя я никогда не смогу понять, что девушки в нём находят. Чурбан ведь, — а вот этот факт стал для меня новым. Почему-то, образ Манджиро не вязался рядом с женской толпой. От представленной картины я усмехнулась, что не скрылось от Сано. Она хитро посмотрела на меня, но уйти от ответа я ей не дала. Остался последний вопрос.       — А как же его слова о том, что он испытывал меня? — хотелось поскорее заканчивать эту тему. Целостная картинка пока не особо складывалась, но некоторые моменты обретали смысл.       — Ох, Атсу, вероятно, он не это имел ввиду. Ты неожиданно появилась в нашей жизни, и даже осторожный к новым людям Кен, проникся тобой. Мне же кажется, мы знакомы минимум целую вечность. Немного глупо, правда? — в этот момент я испытала дежавю, а и без того болевшая голова запульсировала с особой силой. Впрочем, её слова были до простоты логичны. Немного стыдно стало, что я, не разобравшись в ситуации, вспылила.       — Знаешь, мне тоже так кажется. Видимо, именно так появляется связь лучших подруг? — стараясь улыбаться доброжелательно и не выдать своего состояния, я решила перевести тему, — Я, наверное, пойду, а ты дождись Рюгуджи. Но если он не додумается подвезти тебя, клянусь, я ему точно врежу, — и, в подтверждение своих слов, крепко сжала кулак, тряся. — Правда тебе придётся подсадить меня.       В ответ, на мою насмешливую угрозу, Эмма заливисто рассмеялась, я же облегчённо выдохнула. Стоило привести мысли в порядок. И я даже знаю, кто мне в этом поможет.       Баджи достаточно быстро приехал на мою просьбу, хоть и поворчал в привычной манере.       — Я тебе, блять, не такси, — но без лишних сопротивлений помог мне забраться на байк.       У меня не было четкого маршрута, поэтому, на свой страх и риск, доверившись парню, отпустила все сомнения. На скорости обгоняя проезжающие автомобили, благо загруженность трафика была не столь большой, он ловко маневрировал, местами нарушая правила дорожного движения. Нас ведь не оштрафуют за такое? Кто бы мог подумать, что невероятное чувство беззаботности можно ощутить, от, казалось бы, обычных вещей. Нет, я редко грузила себя по пустякам, но в последнее время, даже незначительная деталь чеховским ружьём выстреливала в висок, лишая возможности изменить действительность.       Черный хвост растрепался на ветру, и он, то и дело с силой хлестал по лицу, закрывая обзор на вечерний Токио, поэтому, для удобства, я прижалась щекой к крепкой спине. Парень, из-за моего внезапного порыва, вздрогнул, отчего байк качнуло, а я сильнее ухватила его поперёк торса. Всё же он слишком восприимчивый к тактильности.       — Ты какого черта делаешь? — обрывки фразы унёс ветер, но часть я все же услышала.       Усмехнувшись себе под нос, лишь поудобнее прижалась к Кейске. Сам виноват, что лихачит. Впрочем, страха у меня не было, и это несомненно радовало. Может, и мне научиться водить байк? Не думаю, что это сложнее, чем управлять машиной, ведь в этом я, если и не была профи, то умельцем точно являлась.       За умиротворённым рёвом мотора, убаюканная, я не сразу поняла, что мы остановились. Оглянувшись, я не узнала место, куда мы приехали. Здание напротив было обветшалым, но, несмотря на это, изнутри отчетливо были слышны шум и механические звуки, похожие… на игральные автоматы?       — Что это за место? — с каждой секундой, не так давно ушедшее напряжение, начало возвращаться.       — Ты ведь хотела развеяться? Тогда такое времяпровождение идеально подойдёт, — Баджи, казалось, ситуация вообще не заботила и он ни капли не находил её странной. Ладно, допустим, — Ты, главное, не отходи от меня далеко и всё будет хорошо, — он взял меня за руку и повёл к поваленным дверям, переступая оградку с табличкой «Вход воспрещён!».       Именно после таких слов и случалось что-то не шибко приятное. Но я почему-то была уверенна, что рядом с парнем опасность мне и правда не грозит. То ли сказался пережитый за сегодня стресс, то ли усталость, но я старалась мыслить позитивно. Как же там… «Стакан всегда на половину полон?».       А тем временем мы прошли импровизированный вход со странным рисунком на стене. Это что, ангел без головы?