Мемуары хронооперной примадонны

      Ещё лет десять назад, больших и грозных доберманов можно было увидеть только на аренах собачьих боев. Не распространённые в Японии, эти собаки заставляли людей обходить их хозяев десятой дорогой. Сейчас же, эта машина для убийств лежала со мной на траве в парке. И пускай прохожие по прежнему от нас иногда шарахаются, для меня он любимый большой ребёнок. Мы ждали этого дурака Такемичи, который сказал, что придёт к семи, но лежим мы так уже больше часа с назначенного времени. Кстати о нём. Этот вечно побитый одуванчик стал одним из спасательных кругов, которые вытащили меня из этого депрессивного круговорота.       Вчера я наконец пошла в школу дабы сдать оставшиеся экзамены, спустя долгое отсутствие. Эмма весь день от меня не отходила, а Майки с Доракеном проводили нас и встречали со школы. Конечно, я их всё ещё опасалась, но эта особая харизма Сано, что заставляла людей идти у него на поводу, делала меня, зачастую невосприимчивую к такому воздействию, слепым котёнком, что только и мог за ним следовать.       Что касаемо Ханмы, то этого парня я больше не видела. Казалось, что мне он просто померещился, но вопросы Эммы о том, кто это был, никак не давали покоя. Он самый странный и нелогичный персонаж в моей жизни.       Сегодня же, мы с Ханагаки планировали обсудить дальнейший план действий. Идея то есть, а вот что делать с ней дальше было для нас загадкой. И, не смотря на важность предстоящей встречи, он опаздывал. Я ждала в том же парке, где пару недель назад его избили. Иронично.       На улице было тепло. Кое-где уже виднелись ранние звёзды, и начали зажигаться фонари. В Токио рано вечереет. Обстановка располагала к романтическому настроению, но мысли постоянно возвращались к Такемичи, которого, возможно, опять побили. И где его носит?       В голове тревожно ёкнуло. А понял ли он, кем был мужчина спасший нас? Наша семья старалась ничем не выдать место занятости родителя и финансовые обязательства. Работал отец в отдельном офисе, где и принимал посетителей. Он не хотел, чтобы клеймо якудзы преследовало нас с мамой, поэтому даже соседи думали, что он просто зажиточный предприниматель. Акции компании, в которой он помогал Татсу, спустя несколько дней будут переданы теперешней главе дома Сё, но для остальных — она безработная вдова с ребёнком. Денег там было не так много, но достаточно, для удачного старта своего малого бизнеса. Даже если не сразу будет получатся, находясь под крылом Сумиёси-Кай, мы будем получать помощь и защиту. Даже если не просить. Ящерица слишком заботится о нас. А Кадан — самый дорогой сердцу подарок от него. Такой же заботливый и родной.       Я бы так и сидела, погруженная в воспоминания, но подул вечерний ветер, и кожа стала гусиной. Только я хотела уже идти домой, заметила идущего в мою сторону блондина, который держал в руках небольшой лист бумаги. Встав, чтобы поприветствовать его, я заметила странные перемены в нём — шёл озираясь, и словно не замечал меня. Не сказать, что он сразу обратил на меня внимание; мне пришлось помахать рукой несколько раз. Неуверенный и понурый, он наконец добрался к нам.       — Ты ведь Атсуко Сё? — вопрос сначала обескуражил, но, посмотрев краем глаза на содержимое бумажки, поняла что к чему. Кивнула. «20.07 7 РМ. Встретится с Асту».       Он и правда отличался от прежнего Ханагаки, с которым мне доводилось видеться.       — Просто ты так была подписана в контактах, — он неловко потормошил волосы на затылке. Волнуется. — Последнее время, у меня часто случаются провалы в памяти. Прости, что не сразу заметил, к тому же опоздал, — после этих слов, глаза его забегали, чем выдавали волнение. Бедный парень. Он боится меня?       — Послушай, Такемичи, — я старалась предельно дружелюбно улыбнуться, чтобы он хоть немного успокоился. Сложно представить, что напугало этого парня. — Мы и правда договорились встретится, но сама я недавно пришла. Так что ничего.       Я колебалась, говорить ему или нет. Не вооружённым глазом видно, как ему тяжело от непонимания. Но мои стенания были прерваны.       — А? Асту? Я успел к встрече? — глаза взрослого человека, вместо страдающего подростка вызвали некий диссонанс. — Мы с Наото должны были узнать немного о событиях в будущем, но потом его срочно вызвали на дело. — зато привычка чесать затылок у него осталась.       — Это так… Странно, что ли, — у меня вырвался нервный смешок от увиденного. Впрочем, я рада, что он вернулся. — Теперь я понимаю, что именно ты имел ввиду. И как Хина начала с тобой встречаться?       Вопрос был риторическим, так как я, вероятнее всего, знала, что стало причиной таких изменений в Ханагаки. Став грушей для битья, и просто шестёркой для мерзких гопников, он надломился. Проблем прибавили ещё и регулярные потери памяти. Вскоре, он знакомится с главой тех же гопников, который к тому же, навязывает своё общение. На его месте, я бы уже давно не выдержала. Сначала мне было интересно кто же этот парень, что наводит страху на таких бандюков, как тот со шрамом, что избил нас с Такемичи, но скоро оставила любые попытки узнать. Здоровее буду. Мне и Манджиро с Ханмой хватит, как пугающих личностей.       Глобально, мы с блондином хотели обсудить, из-за кого именно может умереть Хина, но там всё было неоднозначно. Некий глава Свастонов, что связан с мафией, в будущем творит бесчинства, и полиция ничего с этим сделать не может. Собственно, а что можем мы? Причём название организации смутно знакомое, но я решила потом с этим разобраться. Знала бы я, что мне в этом помогут напрямую, к тому же, абсолютно неожиданно.       Мы ещё долго беседовали, пока Кадан мерно наблюдал за редкими прохожими. Так и не придя к более-менее адекватному умозаключению, решили разойтись, чтобы потом на свежую голову ещё раз всё обсудить. Было уже довольно поздно и парень вызвался меня проводить. На все мои возражения и доводы, что у нас с собакой больше шансов уйти от отморозков, чем объективно хилому Такемичи, он лишь недовольно пыхтел, но продолжал идти за нами.       Как же Хине повезло с парнем. Смотря на то, как при упоминании её имени его лицо светлело и словно искрилось изнутри, невольно начинаешь верить в настоящую любовь. Ту, книжную. А ещё, я обрела новую цель в этой жизни — помочь им.       Мой дом находился в десяти минутах ходьбы от того парка и имел достаточно выигрышное расположение и архитектуру. Радовало то, что пусть мой покойный отец и был достаточно честен и ограничивал методы личной наживы, смог обеспечить лучшие условия проживания для нас. А когда я сказала, что в нашей усадьбе есть сад камней и пруд, парень назвал денежной аристократкой, на что мне осталось лишь тяжело вздохнуть.       Когда впереди уже виднелся перекрёсток, где мы попрощаемся, нас настиг странный звук. Прежде чем мы поняли, что это было, резкий свет озарил улицу и показались тени, что стремительно укорачивались. Байкеры?       Слева от меня пронёсся мотоцикл, а за ним и второй, растрепав потоками ветра и так взлохмаченные волосы. Такемичи, словно не удивился, и вообще, его каждый день пытаются сбить некомпетентные лихачи. Тем временем, те двое остановились и чего-то ждали. Уж к ним я не пойду, увольте.       Из-за плохого зрения, я не сразу разглядела блондинистые длинные патлы одного из нарушителей покоя, но, решив что мне показалось и лучше будет обойти их, от греха подальше, крутанулась на пятках, собралась совершить задуманное. Только я сделала шаг, и меня остановил Ханагаки, не сразу заметив мою попытку побега.       — Ты чего, Атсу? Забыла что-то? — этого идиота и не смущала вся эта ситуация, так как он без зазрения совести повёл меня к тем байкерам.       Я упустила момент, когда Кадан опрометью побежал, оставив меня на произвол, к парням, что уже слезли с мотоциклов и шли к нам. Тот что повыше, трепал пса, а где-то на подкорке возникла мысль, что так к себе относится он давал лишь Кену. Смотря на всё это с апатией, никак не могла отследить момент моего регресса в амебоидное создание. Мало того, что план по спасению Тачибаны не то что не созрел — даже ростков не пустил, так ещё и постоянно ввязываюсь в потенциально опасные ситуации. Что же, думаю пора опять возобновить приёмы у психотерапевта.       — Кочан? — слуховые галлюцинации что ли; иначе объяснить почему я слышу знакомый голос не могу. — О, и Такемучи тут!       — Манджиро?       Повторюсь. А Ханагаки и не был словно сильно удивлён. Погодите. Они знакомы?

***

      Без понятия, как к этому пришло. Мы вчетвером сидели у меня дома и пили заваренный мамой чай. Воцарилось неловкое молчание, время от времени прерываемое оханьям Такемичи, который во все глаза рассматривал обстановку. Сано же вёл себя тихо, хотя за его поведение я переживала больше всего. Этот своенравный и эгоцентричный парень терпеть не мог правила, но в этом доме старался им следовать. Моя мама, пусть и добрейшей души человек, строга, если дело касается этикета и порядка. Выросши в семье императорских потомков, она с малых лет выслушивала, как правильно делать абсолютно всё, начиная от еды за столом, заканчивая ходьбой. Не смотря на сложное детство и юность, она старалась не распространять на меня подобные порядки. Единственный, кто вёл себя привычно был Рюгуджи. Тот даже выражение лица не шибко поменял, не говоря уже об остальных невербальных сигналах. Разве что под глазами его залегла тень усталости. У него проблемы появились?       — Дочка, чего ж ты не сказала, что гости придут. Тем более такие симпатичные, — и, словно напакостив, ушла, тихо хихикнув в ладошку.       Я рада была её такой видеть. Пусть и прошло не так много времени, но она больше не пытается игнорировать других людей.       Когда Такемичи охнул вновь, я даже не повернулась, всё ещё смотря вслед уходящей матери, но когда схожий звук издал Кен, я чуть ударилась об стол коленками. Так и застыла, поправляя задравшуюся юбку.       Манджиро сидел зачарованный, а на щеках словно цветы камелии распустились.       — Майки?       — А мама у тебя красивая, — и довольный такой, в мечтаниях.       Я сначала не поняла в чем дело, ведь мама и правда была чрезвычайно красивой женщиной, но, чёрт, взглянув ещё раз на его красные щеки и блестящие глаза, мне захотелось его ударить. Головой об стол.       — Ты больной, что ли? — Кенчин был солидарен со мной. Только после его высказывания, с блондина, количество которых в этом доме непропорционально увеличилось, спала эта дурная пелена.       — Чего вы чай не пьёте, вкусно же, — и как ни в чём не бывало, отхлебнул со своей кружки, некрасиво, по-манджировски, и потянулся через весь стол за сладостями.       Казалось, что вся эта ситуация мне просто привиделась, но раздражённый пуще прежнего Кен отчётливо говорил об обратном. Всё что мне оставалось, сокрушенно вздохнуть. Может это всё проделки ретроградного Меркурия?       Впрочем, буквально спустя пару минут, былое напряжение испарилось, вместе с разразившимся громким смехом парней, что подшучивали над бедным Ханагаки. Я завидовала их посредственности, и невольно задалась вопросом «А можно ли мне так же беззаботно вести себя?».       Не знаю, заметил ли Сано мою мимолётную тоску, или это случайность, но из мыслей меня вывело пирожное, что смачно влепилось по щеке.       На секунду опять воцарилось молчание, но теперь к смеху этих оболтусов прибавился и мой звонкий девичий. Наверное, всё же можно?       Со всем этим я и забыла спросить моего товарища по несчастью, откуда он знаком с подозрительным дуэтом.       В таком темпе прошло ещё немного времени, и после того, как я вымыла лицо, мы переместились во двор, к саду камней с прудом, в котором плавали карпы кои. Я была безмерно благодарна, что никто особо не задавал вопросов о доме или семье, словно приняв всё это как само собой разумеющееся. Кен разве что спросил пару рядовых, по его мнению, вопросов, мол «Собака рыб не пыталась выловить?».       К слову, о том балетном ужасе, которым им не посчастливилось увидеть, тоже никто не вспоминал.       Когда Манджиро резко встал и, сказав что им уже пора, направился к выходу, было близко десяти. Лишь тогда я вспомнила, о интересующем меня вопросе.       — От куда мы знакомы? — Такемичи выглядел удивлённым. — Ты разве не помнишь? Это Майки тот парень, что остановил мой бой с ублюдком Киёмасу, — он неловко тормошил волосы, а я старалась вспомнить когда он такое говорил.       — Ага! Такемучи тогда знатно отхватил, — Сано задорно улыбнулся, снимая мотоцикл с лапки. — Те отбросы позорили честь Свастонов, я не мог оставить это так просто.       — Погоди, я запуталась. А какое отношение имеете вы к этому всему? — всё ещё не могла провести параллель, но дурой, под этими взглядами, начала себя чувствовать уже сейчас.       В памяти всплыли моменты из будущего, где некая преступная группировка вставляла палки в колёса клану Татсу, причём была действительно конкурентно способной. Могут ли они быть связаны? И те ли это Свастоны, о которых говорил Такемичи?       — Кочан, ты совсем не слушаешь что тебе говорят, — Сано раздражён?       — Помнишь того парня со шрамом в парке? Это Киёмасу. Он втихую от банды проводил бои со ставками, — Такемичи, словно ребёнку, пытался мне всё разъяснить. — Майки, как глава, решил вмешаться и разрулить всё это. Теперь всё понятно?       — Конечно, — ничего подобного.       Что мы имеем. Тот друг, что донимал Ханагаки — на самом деле Манджиро, который, ко всему прочему главарь этой банды. Не зря он сразу вызывал во мне опасения.       Нужно всё же внимательней слушать, что мне говорят.       — Кочан, такая ты дурёха, — и как ребёнку помахал рукой, то ли подзывая, то ли просто потешаясь.       И уехали, забрав с собой Ханагаки, оставив меня одну со своими мыслями. Чудно.       С того дня, подобные посиделки стали обыденностью, и Манджиро с Кеном на постоянку стали ко мне захаживать, разве что менялся третий человек в их компании. Чаще всего это была Эмма, но как-то раз пришёл с ними парень Мицуя. Учтивый и приятный, он определённо располагал себе, к тому же, был очень ответственным, так как воспитывал двух младших сестёр.       Не сказать, что я была слишком недовольна или такое времяпровождение мне мешало. Нет, они отвлекали меня от гнетущих мыслей и, сами того не замечая, дарили мне такие важные для осознания себя эмоции.       В один из таких вечеров, я уже ожидала гостей, приготовив такояки, но на этот раз Такемичи, которого я не видела несколько дней, пришёл один. Внутри неприятно защекотало от волнения — что-то случилось.       Спросив, дома ли мама, на что я отрицательно помахала головой, он начал рассказ.       — Послушай, Атсу. Я опять был в будущем. И, — он запнулся, было видно, что говорить ему тяжело, — ты помнишь одного моего друга. Ацуши Сендо. Я видел его через 12 лет. Акун, он погиб. Покончил с собой. — я в ужасе прикрыла пот ладошкой. Вот дерьмо. — Но это не всё. Я не говорил тебе, потому что был не уверен… И не сказать, что уверен сейчас, но, думаю по отношению к тебе это будет честно, — «О Ками, Такемичи, не мямли». Но я продолжала терпеливо ожидать. — Это, к сожалению, не всё. Доракен тоже умер. В общем и целом. Он погиб из-за междоусобиц в Свастонах.       Шестерёнки в голове заклинило и меня словно парализовало. Как моя жизнь превратилась в дешёвый боевик с плохим концом?       Каждую из предыдущих жизней я проживала относительно спокойно, иными словами, не влезала в передряги, не связывалась с подозрительными компаниями, и главное — не была тем человеком, который жертвует собой ради других. Хотя последние два года я то и делала, что подвергала свою жизнь опасности, но это немного другое. Мне совершенно не было никакого резона ввязываться во всё это сейчас, особенно когда самые родные мне люди могут пострадать. А это, предчувствую, произойдёт ещё. Почему погиб отец?       Щеки обожгло. Тело словно заранее готово к таким мыслям действовало наперегонки с разумом. Я ведь хочу ему помочь. Да? Но больше всего хочется расплакаться. Никак эта жизнь не закалила меня, лишь с каждой смертью вымывая броню, защиту от внешней заразы.       Такемичи удивлённо смотрел на меня, пока я, прижав ладони к лицу, не понимала. Ничего. В голове стало так пусто, что звук сердцебиения эхом отражался от черепа.       — К тому же, — выждав паузу, пока я опять начну его слушать и слышать. — Есть ещё один парень — причина всех бедствий Свастонов. Он тот, кто по-настоящему ими руководит и сделал теми, кто идёт на преступления раз за разом. Акун мне сказал, что боится его. Очевидно и нам следует, но если Майки и Кисаки не встретятся — мы спасём столько жизней! Хина, Доракен будут живы.       На периферии сознания промелькнули разноцветные картинки покрытые пятнами, но зацикливаться на этом ментальных сил не осталось. Что же, видимо давать заднюю, когда этот дурак так на меня надеется, будет высшей мерой кощунства и лицемерия. А смотрел он на меня с такой надеждой, что невольно начинаешь опять верить в свои силы. В который раз убеждаюсь — Хина не ошиблась в парне.       — Наото дал мне основное поручение — спасти Доракена, — в груди опять неприятно кольнуло. Я слишком быстро привязываюсь к людям, а особенно к тем, которых так долго опасалась. — Третьего августа, в Сибуе случится битва Свастонов и Мёбиусов. Мы должны предотвратить его смерть.       — Ты забыл упомянуть, что защищать опытного в драках, сильного Кена должны два идиота, которых недавно побили, — как бы я не верила в нас, но здравый скептицизм лишним не будет. Умолчала о том, что уже испытывала свои несуществующие силы на настоящем противнике и потерпела позорное поражение.       — Попрошу, избили тогда только меня, — задетый моими словами, блондин скрестил руки на груди и отвернулся. Нашёл чем хвастаться. — И вообще, главное смекалка, в таких случаях, а не грубая сила.       — Скажешь это тем верзилам, которые будут тебя колотить, — придирчиво окинув парня взглядом, краем глаза заметила пса, что до этого ходил по дому, и вдруг насторожился, идя к входным дверям.       Подняв указательный палец вверх, призывая к тишине, начала прислушиваться. Казалось, что в саду кто-то ходит. Мама должна вернуться только поздно вечером, поэтому стало страшно. До одури. Особенно после разговоров о том, что из нас теперь могут сделать отбивную.       Взяв со стола кружку, на что Ханагаки вопросительно поднял бровь, но сделал то же самое. У нас нету и шансов против серьёзных противников. Мы тихо начали подходить к дверям, а тем временем, недоброжелатель пытался открыть их, но из-за старой конструкции, сделать это быль не так уж и легко. Стоя по обе стороны от створок, поджилки тряслись лишь у меня. Оно и неудивительно, ведь что бы я не говорила, но этот придурок — парень, тем более поджатый и неплохо сложен. А мне бы убежать, в лучшем случае.       Внезапно, Кадан успокоился, а двери отворились. Я замахнулась, и бросила импровизированное оружие не глядя. В этот момент, весь дом сотряс благой мат и ор Такемичи. Я же чуть не посидела.       — Вы в край ебанулись, что ли? — Доракен, потирал ушибленное плече, а Ханагаки — лоб, в который попала брошенная мною кружка. Надеюсь не разбилась. Я чуть не лишила нас задания.       Ситуация до безобразия нелепая. Сюрреализм какой-то, не иначе. Оба парня держали, добродушно всученный мною лёд, а на столе стоял остывший чай.       — Сначала калечит, потом лечит. И забери уже это, — Кен всё никак не переставал ворчать. — Я хотел её предупредить, чтобы не бродила одна, а она валькирия грёбанная. Да ты, вооружившись кухонным дерьмом, пострашнее гопников будешь.       — О Ками, я же извинилась, — было жутко неловко.       — А о такой опасности ты говоришь?       — Такемучи, ты, блять, что вообще тут делаешь? — а вот и раздраженный Рюгуджи. Ностальгия. — Мёбиусовцы в край охуели. Они не сунутся в наш район, но осторожность лишней не будет. Особенно таким идиотинам так вы, — и позорно ткнул пальцем в каждого по очереди. Было чувство, что меня там же раздели.       — А я что уже сделала? — казалось, я пакостливая младшая сестра, которую отчитывает брат за снова сбитые коленки. Хотя и говорилось, что под ноги нужно смотреть. Но я лишь в вижу в его глазах взрослую мудрость. Можно мне вместо всепоглощающей тоски, такие же? И что в них увидел Ханма?       — Я не напрашивалась на дружбу с вами и опеку. Вообще, это вы меня донимали. Так какого чёрта ты теперь указываешь мне, что нужно делать? — может я и не хотела высказываться так грубо, но внутренний механизм сразу выпустил колючки. Я уже говорила, что тело действует на опережение? Язык вот тоже живёт своей жизнью. Разве так воспитывали меня родители?       Дежавю. Казалось, что передо мною стоит брюнет, а не Рюгуджи. Смотрит эти осуждающим взглядом, а я, даже прожив столько лет, в душе остаюсь всё тем же вспыльчивым подростком. И так гадко становится от необдуманных слов, что стрелой вонзаются в собеседника. Попробуй вытянуть, так оставишь рваные раны. Но он не Баджи. Пусть и смотрит осуждающе, что каждой клеточкой чувствуешь стыд, а отступать не желаешь, но нету того отвращения, что было в карих глазах, только разочарование. Так это не работает, чувствую себя ещё паршивей.       Молча разворачивается, и уходит, проронив лишь небрежное:       — Майки просил быть осторожней, — и ушёл. Я так же поступила тогда?       Что же я делаю? С каких пор я стала такой иррациональной и нелогичной? Не иначе как старческий маразм.

***

      Я была зла. На себя и свою никчёмность. И, наверное, поэтому, уехала следующим вечером в Сибуя, найти кого-то из этих мёбиусов и разузнать хоть что-нибудь, что бы быть полезной, а не идиоткой, которую вечно приходится спасать. В голове всплылa часть моего с Такемичи разговора, после которого я и решилась на эту авантюру. Где-то на периферии мелькнула мысль, что вся эта идея не принесёт ничего хорошего. Поступала ли я как импульсивный ребёнок? Возможно. Пожалею ли я, что не взяла с собой, хотя бы собаку и так опрометчиво поступаю? Определённо.       Сказав маме, что встречусь с подругами по балету в центре, и пошла на поезд. По пути, я не обдумывала свой план действий, а когда стояла на перекрёстке в Сибуя, не понимала, что куда идти дальше. Меня никто не просил действовать в одиночку и вообще вмешиваться. К тому же, точно не была уверена, в содержании предстоящих вопросов, но не думала, что проблемы найдут меня сами. Точнее два парня, беззастенчиво гогоча на улице, заметят меня.       Отступать было поздно и чтобы не выдать своего волнения, решила направится им на встречу, вспоминая, как же звали их главаря.       — Ну и ну. Что за куколка забрела сюда. Разве детское время уже не закончилось? — мне начало казаться, что все неприятные личности на одно лицо. Сальные волосы, пренебрежительные ухмылки. И всегда эти типы занимают низшую ступеньку в банде.       — Осанаи Нобутака. Мне нужно встретится с этим парнем, — сотрясать воздух с ними дольше нужного не хотелось совсем, и пускай они и на голову выше меня, но морально слабы. Лишь бы это не сыграло со мной обратную шутку.       — Отомо, ты смотри. Ей глава понадобился, — второй парень был похож на волка, с таким же продолговатым лицом и сплюснутым носом. На редкость отвратителен. — Мы тебя проведём к нему, за небольшую услугу. Ты же не против? — и посмотрел на своего дружка таким взглядом, что до меня сразу допёрло. Я ещё как буду против.       Но не успела ничего предпринять, они резво, как для своих габаритов, схватили под руки и повели прочь с улицы, прямо к подворотне. Я пыталась вырваться, билась и кричала, но прохожие, как и в ситуации с Ханмой тогда, лишь перешёптывались и отводили взгляд. Какого чёрта?! Неужели никто не позвонит в полицию?       А тем временем, я перестала дёргаться после ощутимой затрещины от Отомо — высокого худощавого парня с выбритыми висками. Пока меня тащили, именно он пытался прощупать всё до чего дотягивались длинные руки. Стало так противно, но я не оставляла попыток мирного соглашения.       — Парни, прошу вас, мне и правда нужно встретится с Осанаем, — не хотелось опускаться до умоляний, но ситуация того требовала.       — Солнышко, мы ведь самые близкие для главы люди, и прежде чем что-то идёт к нему, оно должно пройти проверку, — меня словно не слышали и от этого становилось всё страшнее. Мыслей, как выбраться с этого дерьма, не было от слова совсем.       — Да да, именно, — парень с волчьими чертами похабно оглядывал меня и от этого взгляда хотелось прикрыться, но меня с силой швырнули на грязным асфальт. Рука вляпалась во что-то вонючее и слизкое.       Небольшая улочка, метров пять в ширину, ограждённая стенами двух многоэтажных домов, под которыми валялись картонные коробки и какие-то пакеты. Но что самое главное, в конце не было преград для побега.       И только я подумала об этом, свет мне загородила тучная фигура невысокого упыря. Он присел на корточки и хотел было погладить меня по лицу, а я шарахнулась от его руки, что очень разозлило парня. Кивнув, Отомо, который стоял позади и рывком поднял на ноги меня, а низкий сплюнул под ноги.       — Раз уж ты не хочешь по хорошему, мы научим тебя манерам, — и с ноги ударил меня по животу, да так, что внутренности обожгло, а желудок свернулся узлом.       Пока пыталась привести дыхание в норму, стала ещё беззащитней, и это дало полный карт-бланш новоявленным насильникам. Высокий, поднял меня за волосы на ноги, предварительно намотав их себе на руку, и впечатал в стену. Из-за разницы в росте, ему было неудобно свершить что-либо, и он решил приподнять меня к себе, но только он ослабил хватку, я извернулась и вцепилась ему в руку, за что получила размашистый удар, от которого в ушах зазвенело и перед плазами заплясали пятна. Да как же к этому пришло? Я просто хотела помочь им…       Заметила, как из раны бандюка капает кровь, но хоть как-то оценить ситуацию мне не дал ещё один. Ростом он бы не выше Такемичи, которому я была бы так рада. Парень схватил меня одной рукой за челюсть, пытаясь раскрыть рот, но только он приблизился, чтобы поцеловать, я попыталась укусить и его, за что получила по голове, а хватка усилилась. Когда его противный, влажный язык проник мне в рот, к горлу подступила тошнота, но из-за боли от пальцев на щеках, меня никак не могло вырвать. Как же это ужасно. Хоть кто-нибудь…       Утратив всякую надежду, с глаз брызнули слёзы, затекая в рот, от чего становилось ещё противней. Нажав особенно сильно, от чего я коротко вскрикнула, ублюдок с неприятным лицом отпустил руку, но сомкнуть челюсть я не могла. Согнулась в три погибели и меня вырвало прямо на кроссовки. Впрочем, это последнее, что беспокоило в данный момент. Не ожидавшие такого, мёбиусовцы отшатнулись, но сразу перетянули к другой стене, чтобы не вляпаться в вонючую жижу.       — Ах ты ж тварь, — было страшно представить, во что превратилось моё лицо, ведь после очередного удара, глаз начал заплывать, а во рту что-то хлюпало.       Они ещё раз пытались поднять меня, но ноги больше совсем не держали. Как же больно. Прошу, пусть всё это побыстрей закончится. Но словно в насмешку, они нашли более удобный способ — оставить меня на асфальте. Я слабо ощущала, как блузка рвалась и в разные стороны летели пуговки, которые мама всегда так бережно пришивала. Она точно будет плакать и посадит под ещё один домашний арест. А я и не против.       Мерзкие руки и губы беспорядочно елозили по бледной коже, оставляя постыдные отметины. Я была в этом уверенна. Когда эти ублюдки пытались расстегнуть бюстгальтер, я предприняла последнюю попытку спастись, собрав все оставшиеся силы, но мои запястья просто подняли над головой, обесценив все старания.       Грудь у меня полная, от чего я часто комплексовала и имела сложности с выбором одежды, поэтому бельё было большими. Но как оказалось совсем не прочным, ведь не должно оно, наверное, рваться так легко. Когда меня больно ущипнули за сосок, я взвизгнула, хотя на это внимания никто и не обратил.       — Мне не доводилось ещё иметь девственниц, — Отомо возбужденно лепетал, особенно прытко сжимая и дёргая всё, до чего дотягивался.       — Да ты хоть с кем-нибудь спал? — его дружок похабно засмеялся, словно отпустил лучший подкол. Мне же было уже всё равно. Только убейте, пожалуйста, после.       Я не сразу услышала звук мотора, но и тогда не предала этому значения. Недалеко была проезжая часть, поэтому слишком удивляться транспорту не приходилось. Всё равно ни один не остановился, чтобы помочь. Даже когда неподалёку проскрипели тормоза двух мотоциклов, я не пошевелилась, уверенна, что это галлюцинации. И чувствуя топот тяжёлых ботинок, я не обернулась. Слыша смутно знакомые рычащие ругательства, я осторожно открываю глаза, но завидев чёрную копну волос, резко зажмуриваюсь, от чего слёзы непрекращающимися ручьями потекли с глаз, щипля мелкие и не очень ранки. Да быть того не может.       — Я тебе, еблойд, зубы в мелкую крошку раскрошу! И член в придачу оторву, еблан, — вместе с репликой раздались звуки ударов, умоляющие стегнания, а после хлюпающие звуки.       — Эй, дружище, харе, — второй голос тоже был смутно знакомый. — Ты ж сейчас ему череп проломишь! Тебе надо потом проблемы?       На несколько долгих секунд воцарилось молчание, а после писк, шорох одежды и очередной мат.       — Блять, Чиф, я всё же угандошу их щас, — я почувствовала, как на меня упало что-то тяжёлое, пахнущее потом и в то же время чем-то приятным. Хотелось всё ещё умереть, чтобы они меня не видели. Особенно в таком состоянии. — Так, а чё с ней делать то? В больницу везти?       — Не нужно в больницу, — превозмогая боль в животе, и дикий стыд, я попыталась встать, прикрывая грудь, как оказалось, чёрной форменной курткой. Курткой Баджи.       — Нингё, ты что ли? — его глаза округлились, а щёки запылали, точно разгорячившийся метал, и он спешно зажмурил глаза, в попытке успокоится. — Да что ж за пиздец.       — Кейске, ты знаешь её? — и брюнет посмотрел на него таким многозначительным взглядом, что и без того порозовевший блондин стал пунцовым.       — Я не знаю, что у вас там за ментальным монолог, но, прошу, заберите меня от сюда, — слёзы текли, но я не обращала на них уже внимания, а невольно вырвавшийся всхлип согнал краску с парней, сделав их в разы серьёзнее. Мне бы их умение соответствовать ситуации.       В попытке подняться, я чуть опять не упала, но крепкая рука Баджи удержала от столкновения с землёй. Ноги, как и руки в целом, после пережитого стресса не держали.       — Послушай, я помогу тебе надеть куртку, но, — он запнулся на полуслове, а я всё поняла.       В принципе, другого выхода мне не оставалось, а он уже и так всё видел. Большего позора уже мне не перешить, поэтому я лишь коротко кивнула, прикрыв глаза.       — Лады. Чифую, а ну отвернись и стой на стрёме, — голос его принял приказные нотки, а блондин беспрекословно подчинился. После, брюнет тяжело вздохнул, словно сам набираясь смелости. — Я постараюсь аккуратно.       Забрав из моих кое-как держащих рук куртку, он старался быстро накинуть её, но задел зацветающий синяк на плече, дёрнул руками, и одежда упала к ногам. Что ж, пусть в моей жизни и были мужчины, но столь смущающий и деликатный момент со мной впервые. Он спешно поднял её обратно, но когда я открыла глаза, чуть не выронил снова.       — Блять, — единственное тихое, но такое искреннее, что измученная улыбка сама расползлась на лице, но я скривилась, из-за ранки на губе.       Парень словно отмер, и, стараясь не смотреть мне ниже ключиц, надел куртку. А потом присел, повернувшись спиной, чтобы понести меня. Отнекиваться было бы глупо, так что я приняла помощь. Крепко, насколько позволяло состояние, я обвила его шею, жилистую, такую же, которая мне виделась, и прошептала тихое «Спасибо», от чего по коже его пошли мурашки.       Растерянный блондин, видя нас, не нашёл лучшего занятия, как попинать на остаток лежащих без сознания неудавшихся насильников. А потом так ярко улыбнулся, как и Баджи. Невероятные парни. Мы стояли посреди обычного переулка меж домами и было интересно, то ли это место, куда тогда привёл Ханма? Было бы иронично.