Мемуары хронооперной примадонны

      Между мной и Такемичи воцарилась тишина. После ухода Кена, он почти на меня не смотрел, но было видно — хочет что-то сказать. Взгляд мазал по мне, оставляя шрамы на душе. Парень вздохнул.       — Ты всё же перегнула палку. Доракен ведь пришёл из беспокойства о тебе, — журил он. — Хоть мы и не долго знакомы, но они отличные парни, — сказав это, губы эго растянулись в улыбке, от которой стало так стыдно.       О Ками, да что на меня нашло?       Человек с двумя высшими образованиями, проживший пол столетия, имевший любимых людей и ребёнка, не может справится с пубертатом. От одной мысли, что трезвость ума поражена детской восприимчивостью и буйством гормонов, сводит зубы. А обиднее всего становилось от осознания своей беспомощности в ситуации. Из-за подобных мыслей, внезапно вспомнилась моя первая жизнь. Мы тогда переехали в Китай, где стали, фактически заложниками портовой мафии, которая руководила поставками из Японии в том числе. Жили в роскоши, дела у отца шли хорошо, но в 18 меня обязали выйти замуж за одного предпринимателя из Шанхая, чтобы укрепить деловые связи. Против не был никто. На нас уже тогда наложили общее вето, и Татсу ничего не мог поделать, чтобы спасти меня. Прожила в браке 9 лет, а потом погибла. Память о том дне навсегда была стёрта в моей голове.       Я безвольно позволяла обходится со мной, как с куклой, принимать решения за меня, но, чёрт, раз у меня есть возможность изменить себя, грех ею не воспользоваться.       Так и созрел идеальный план того, как показать парням мою конструктивность и полезность. Когда-то дедушка сказал, что дипломатические способности у меня хорошо развиты.

***

      Я проснулась в холодном поту. В голове гудело, а во рту было настолько сухо, что язык прилип к нёбу. Вокруг было тихо, и продрав слезящийся глаз, так как второй был залеплен чем-то, осмотрелась. Комната, более похожая на складское помещение, была не знакомой, и от того не менее странной. Казалось, здесь никто не жил постоянно, но бывал часто. На стенах висели плакаты и жестяные вывески с изображениями неизвестных мне групп и ещё чего-то. Вместо двери, здесь были выдвижные ворота. Закрытые. В воспалённый мозг врезалась мысль, что Баджи мне лишь привиделся, и те двое всё же затащили меня туда, откуда я больше не выберусь. Но подле небольшого дивана, на котором я лежала, нашла свой телефон. На нём были открыты заметки, и надпись:

«Мы скоро вернёмся. Двери закрыты для своей безопасности))»

      Не сказать, что на душе стало спокойней, но тремор в руках отступил. На часах была глубокая ночь, и удивляло отсутствие пропущенных от мамы, зато был один исходящий вызов. Который я не набирала.       Минут пятнадцать я бесцельно лежала, ведь всё настолько болело, что от этого выть хотелось. Мобильник полностью разрядился и былая тревога начала вновь подбираться. Особенно когда снаружи раздалась ругань и удар о металл. Кто-то пытался поднять ворота, поэтому, не найдя лучшего решения, крепко сжала телефон в руке, для самообороны. Стало так смешно с этого, но живот, напрягшийся при смешке, заболел пуще прежнего и я со стоном свалилась с узкого дивана.       Звуки снаружи стихли, а потом створка поднялась одним рывком. Два знакомых мне парня стояли с небольшими пакетами и напряжённо осматривали помещение, и, заметив меня лежащей на полу, оба подошли, опустив перед этим ворота.       — Привет, Сё, — крашенный блондин присел передо мною на корточки и дружелюбно улыбнулся, подавая руку. — Я Мацуно Чифую, приятно познакомиться наконец-то. Но я не спешила любезничать, всё ещё настороженно осматривая пришедших. Парень продолжал терпеливо ждать, пока я наконец не соберусь с мыслями, ведь бетон под коленками был достаточно холодным, несмотря на душноту в комнате.       Он взялся за талию, чтобы аккуратней помочь лечь на диван, но там, видимо, был очередной синяк, и при касании бок пронзило острой болью, от чего я вскрикнула. Стоявший до этого чуть поодаль брюнет развернулся к нам.       — Ты чем там блять занимаешься? Я ж тебя по-человечески попросил осторожно, — пускай тон его был рычащий и громкий, но вид уставший с нервозностью. Он начал хлопать по карманам чёрных форменных штанов, от куда достал старенький мобильник. Дисплей загорелся, а вместе с этим бормотание; «Десять пропущенных».       — Мать пизды такой вставит, — измученный голос пускал мелкие мурашки по коже. Я не была уверена в образности высказывания, поэтому беспокойно стало и за брюнета. — Чиф, ты иди домой, а то твоя тоже ж переживает. Я сегодня тут перекантуюсь.       — У меня наверное все спят уже, — и неловко почесал выбритый затылок. Что же они сказали моей матери, что та не бьёт на сполох. Одиноко ли ей? Но в таком виде перед ней показываться всё же не стоит.       — Так. Тогда ничего не остаётся, как спать тут, — Баджи хлопнул в ладоши и подошёл к импровизированному стеллажу, с которого вытянул пружинную раскладушку. — Матраса или футона нету, так что постелем куртки, — и перевёл взгляд на меня. — Куртку. Чифую, снимай.       Осмотрев себя, я поняла этот взгляд — на мне всё ещё был его предмет одежды. Очень велика мне, пусть и сшита отлично, она тёрлась о голую грудь, создавая неприятные ощущения. На коже, наверное, ещё ран добавится. Не хотелось никого тревожить, ведь положив меня, блондин пошёл разбирать пакеты, не обращая больше в мою сторону внимания, а брюнет занимался поиском каких-нибудь тряпок.       — Диван можно разложить, но сильно много места не прибавится. Там нингё может спать, — Баджи начал советоваться с другом, как решить ситуацию. Но кое-что зацепило моё внимание.       — Баджи-сан, ты не помнишь как меня зовут? — казалось бы, обычный вопрос, но парни замерли, словно без движения я их не замечу. Прекрасно. Просто прелестно. Проще, конечно, запомнить дурацкое обидное прозвище. — Ладно, забудьте. Я могу, в принципе и в кресле спать, — и невзначай кивнула на такое же старое, как и всё здесь кресло с ободранными подлокотниками.       — Точно, есть же ещё оно, — блондин хлопнул себя по лицу, словно это такая очевидная вещь была. Но, взглянув на этот декоративный предмет интерьера, не иначе, так как уже представила пружины, впивающиеся в задницу, я поняла — это был крайний вариант.       Оптимизма Чифую не разделял и брюнет, скептически переводя взгляд с кресла на него и обратно, словно вскользь мажа и меня.       — Ладно, с этим решили. Сё, позволишь намазать мазью от ушибов? Штука классная, хоть и воняет жутко, — и словно в подтверждение своих слов, Чифую, скривился в гримасе.       Баджи на такие старания лишь закатил глаза и начал перебирать что-то в ящике с того же стеллажа. Проводив его взглядом, снова обернулась к блондину, коротко кивнула головой. Он зачерпнул небольшое количество жижи мутного зеленоватого цвета, которая, к несчастью, пахла именно так, как её представил парень. О Ками, надеюсь она действительно имеет невероятные целительные свойства. Намазал конечности, а потом лицо, на которое пришлось дуть, ведь из-за отдушки, глаза слезились и пекли, но я стоически терпела. Очередь дошла до живота, где сосредоточилась основная часть гематом и ссадин. На мгновение меня охватила паника, что я шарахнулась от протянутой руки. Мне показалось, что это та потная ладошка Отомо, оставившая красные отметины, или парня с волчьими чертами, которая особенно сильно била.       По щеке стекла слеза, а за нею и вторая. Я чувствовала, как начиналась истерика, от понимания, что меня чуть не изнасиловали. Два мерзких гопника в не менее мерзкой грязной подворотне. Подтянула к себе ноги и обхватила их, терпя боль, подсознательно принимая оборонительную позицию. От жалости к себе и, неблагодарности, парни ведь стараются, стало в разы обиднее.       Мацуно не знал что со мною делать, так и стоя с баночкой в руках. И таким растерянным он выглядел, что мне стало стыдно за такое поведение, но ничего не могла поделать с этим состоянием, не в силах совладать даже сама с собой.       — Прости пожалуйста, — всхлипы душащие, от которых сложно вымолвить и слово. — Вы так хорошо ко мне относитесь, а я…       Фраза оборвалась на полуслове, от тяжёлой руки, которая легла на плече. Вторая же держала серую футболку.       — Ты сама сможешь переодеться и помазать живот? — Баджи говорил спокойно, собрано, ничем не выдавая волнение или неуверенность.       Я лишь судорожно пыталась вдохнуть побольше воздуха и остановить спазмы, но получалось пока не очень. Блондин же посмотрел мне за спину, а после встал и, бросив что-то о байках и надобности их проверить, ушёл, оставив баночку подле дивана на полу.       Я обвила живот руками, в попытках остановить боль, но делала лишь хуже. Надеюсь, там ничего не сломано.       — Это ещё что. Утром ты офигеешь от всего и сразу, — видимо последнее я проблеяла вслух, но от его слов легче не стало. — Я позвонил Эмме. Она пообещала потом прийти.       — Почему ты мне помогаешь? — он остановился, всё так же держа серую, застиранную футболку. От неё не пахло, и на том спасибо. — Я ведь и тебя обидела.       — Это не так, — от резкого ответа я подняла голову, чтобы смотреть на него. — Я тоже был не прав, так как не умею держать язык за зубами. Чифую говорит, что на уроках мне бы так, а то только сижу да молюсь, — и, не смотря на витавшее до этого напряжение, широко улыбнулся клыкастой улыбкой.       Я потянулась, чтобы забрать предложенную вещь, и притронулась к мозолистой руке. На мгновение перед глазами пронеслись давно забытые воспоминания. Похороны дедушки. Тогда, в соседнем церемониальном зале тоже проходило погребальный обряд черноволосого парня, который так ярко улыбался, что одного мимолётного взгляда хватило, чтобы иметь силы не унывать и идти дальше.       — Так это был ты! — возглас обескуражил его, и только после вопросительного взгляда задумалась, что такое объяснять я точно не буду. — Спасибо.       Об этом следует рассказать Такемичи. На резкие перемены в лице парень ничего не сказал, только добродушно помог мне замазать синие, а где уже чернеющие, пятна. Баджи было не по себе, касаясь девичьего тела, но виду не подавал, держась мужественно, за что ему отдельная благодарность, и когда с мазью было покончено, помог намотать на грудную клетку бинт.       — У тебя такое маленькое тело, смотри сколько материалов сэкономили, — я скептически осмотрела оставшиеся пачки. — Чифую будет рад. Пойду позову его кстати, — и оставил меня опять одну.       События развивались настолько стремительно, что я не успевала отследить, когда это мы с Баджи стали подружками, а Мацуно приходится выходить, чтобы оставить нас наедине. Надеюсь, больше в моей жизни не будет экспрессивных состояний и неоднозначных знакомств.       Тут я заметила одну деталь, от которой глаз нервно задёргался. На куртке парней были схожие надписи, что и иногда на одежде блондинистого дуэта. Да быть того не может. Это испытание от богов для меня?

***

      Для Эммы утро начинается рано. Иначе объяснить, почему она долбилась в ворота около пяти утра, было не возможным. Легли мы только час назад, до этого парни ели и делились со мной забавными историями из жизни.       Только увидев меня, девушка сморщила лоб и начала плакать. Бросаясь мне в объятья и сжимая болевшие ребра, она казалась самым трогательным и добрым человеком во всём мире. Как же хочу быть похожей на неё.       — Атсуко, — слёзы больше не текли, но блондинка продолжила всхлипывать, пачкая солью футболку, добавляя ещё пятен, к уже существующим. — Глупая, глупая Кочан. Кто те ублюдки?! Только скажи, мы с Майки от них мокрого места не оставим. Говорить о том, что до полусмерти их уже избили, думаю, не было нужды. Если она знает о случившемся, то и о принадлежности нападавших к какой-то банде, могла быть осведомлена. В отличии от меня.       Колокольчиком по виску ударила шальная догадка. Надеюсь, никто больше о случившемся не узнает. Настоящий позор. Пострадала я по своей же глупости и наивности, к тому же зря. Только в пламя ненависти горючего подкинула.       Словно читая мои мысли, Эмма со вздохом покачала головой.       — Ребята ни о чём не догадываются. Я так рано пришла, пока Майки спит, ведь увяжется за мною, — и так тяжко выдохнула словно всё время до этого задерживала дыхание.       — Простите меня, — я хотела это озвучить, нет, я должна была это озвучить. Пускай тихо, еле уловимо, но искренне.       О чём я только думала? Найду главу Мёбиуса, а дальше? Мой план с самого начала был обречён на провал, так чего же так горько? Я буквально предала убеждения о моем благоразумии. Осуждала импульсивность парней, и переняла её сполна.       Разве может человек ошибаться так часто?       — Каждый из нас оступается. Людям свойственно делать ошибки. Воспринимай это как ценный опыт, — брюнет сидел на дырявом ковре, облокотившись на руки позади. Знал ли он, о чём я сейчас думала? — Чифую вон, носил такую дурацкую причёску, что тебе и не снилось, но ничего — реабилитировался. Да только девчонкой так и не обзавёлся, — смех парня подхватила Эмма, а упомянутый парень покраснел, а потом взял с кресла старенькую пуховую подушку, ударив друга со всей дури. Тот сначала растерялся, но ответ прилетел достаточно быстро. Спустя буквально пару минут, всё небольшое помещение заполонил звонкий смех подростков и разбросанный повсюду наполнитель, который раздражал слизистую, заставляя чхать. Изодранные тряпки бесхозно валялись под ногами, а подростки легли кто где, счастливо улыбаясь. Тело так же болело, но противные спазмы на сердце прошли, позволяя вдохнуть полной грудью. Разве что рубцы останутся, но кто их увидит?        Телефон зазвонил неожиданно. Блондинка удивлённо взяла в руки мобильник, сомневаясь, брать ли. 5:56 А.М.       — Алло? — на другом конце провода молчали, и даже спустя три «Алло» никто так и не ответил. Дурацкие шутки.       Спустя ещё минуту молчания, звонок прервался. Звонки — дорогое удовольствие, поэтому, подобные забавы были действительно странными.       — Может связь плохая? — предложил Чифую. На том и порешили; не важно, что покрытие есть по всему Токио.       Ребята ещё о чём-то разговаривали, но суть предложений ускользала, и в скорее я провалилась в вязкий сон.       Не могу точно сказать что мне снилось, но пробуждение было не из самых приятных. Только разлепив слезящиеся глаза, я резко их закрыла из-за света, который попадал в узкое окно над воротами. Ночью я его не заметила. Только мушки под веками пропали, я предприняла ещё одну попытку, на этот раз обойдясь без дополнительных раздражённостей. Тело было неприятно мокрым и липким от пота; хотелось поскорее принять душ, которого здесь, конечно, не было. Осмотревшись, осознала очевидную вещь — я здесь одна. Пятница, последний школьный день перед каникулами. Глупо было надеяться, что все останутся меня нянчить, однако всё равно неприятный осадок остался. Садится было тяжко, но не так критично, как об этом говорил брюнет. А потом я встала. И ощутила все прелести избитого тела. Казалось, словно под кожей один сплошной синяк, на который нарочно давят, а учитывая мой низкий болевой порог, ощущалось всё не так уж и утрированно. Стараясь не совершать резких движений, решила сделать круг по комнате и нормально осмотреться. В размерах гараж за это время не увеличился, но теперь, при свете дня, а не тусклой лампы, выглядел значительно грязнее. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь, всяко лучше здесь, чем в той грязной подворотне, после которой, руки были подозрительно более липкими, чем остальное тело. Страшно представить, какие они на запах. В углу, возле стеллажа, если его так можно назвать, видел кусок зеркала, с обломанным краем. Интересно, а всё ли здесь со вторых рук?       Лицо болело, а правый глаз не видел из-за опухшего века, так что представить, насколько всё было плохо дело пустяковое. До свадьбы ведь заживёт? Но, честно говоря, увидеть, как всё это выглядит, я была не особо готова, поэтому вернулась на кровать, и стоило мне присесть, навалилась сонливость, словно всё это время я не спала, а играла в регби, не меньше. Сил сопротивляться этому желанию не было от слова совсем, поэтому, только голова коснулась подлокотника, меня охватил очередной беспокойных сон. Разбудил меня опять слепящий глаза луч. Единое отличие — этот был от фонарика на мобильнике. Смотря расфокусированным взглядом в темноту сквозь налипшие на лицо длинные чёрные пряди, не сразу осознаёшь ситуацию. Первое что я испытала — растерянность, размашисто отмахиваясь от протянутой маленькой ладони.       — Кочан, это я, — мягкий нежный голос практически сразу успокоил.       Обретя чёткость зрения, осмотрела пришедших. Немного опустив руку девушки, чтобы убрать всё ещё светящий в глаза свет, заметила ещё одну фигуру в помещении помимо Сано, смутно знакомую.       — Ой прости, просто я не нашла где здесь включается свет, А Баджи дал лишь ключ, — она зашуршала небольшим пакетом, что до этого лежал подле её ног. — Вот, это мои вещи. Не идти же тебе в мальчишеской футболке.       Я благодарно кивнула, и молча приняла протянутый свёрток, всё ещё поглядывая на стоящую за Эммой девушку. Поняла я это, по юбке и двум тёмным хвостиками кудрявых волос. Принесённые штаны были коротковаты, несмотря на то, что блондинка была немного выше. Отыскав валявшуюся обувь и подобрав телефон, подошла к девушкам, что не громко переговаривались меж собой.       — Аюй Такуя, после каникул будет учится в нашей школе. Она сказала, что знает тебя, вот я и решила взять её с собой, — на последних словах, голос звучал не так бодро и уверенно. Видимо и сама девушка поняла свой недочёт. Выглядела я не важно, и показывать такое побитое состояние не шибко хотелось посторонним. Но внешность этой Аюй была слишком уж знакомой: высокая для японки и очень худая, хоть и спортивная. Прям балерина или гимнастка. Буквально спустя ещё секунду меня осенило.       — Балетная школа! — два наших голоса прозвучали синхронно, от чего мы все звонко засмеялись.       — Не ожидала тебя здесь увидеть. Когда Эмма-чан говорила о некой Атсуко Сё, я и подумать не могла, что это действительно ты. Тем более, ты ведь переехала в Сибуя. Как в Сэтагая опять оказалась? — отвечать не очень хотелось, как и ворошить ещё не зажившие раны. — Впрочем, не важно. Захочешь, расскажешь сама, — а я так и стояла, думая, то ли все вокруг обрели телепатические способности, то ли меня стало так легко читать.       — Раз уж вы знакомы, прекрасно, — Эмма облегчённо выдохнула и хлопнула в ладоши, привлекая внимание. — Поговорить вы ещё успеете. Кочан, Баджи дал мне номер твоей мамы, так что я попыталась отпросить тебя ещё на ночь, ссылаясь на дополнительные летние занятия. Знала бы ты, каких сил и нервов мне это стоило, — я лишь удивлённо на неё смотрела, недоумевая. Действительно, как?       — Сё-чан, кстати, девчонки из балетной спрашивали о тебе. Когда возвращаться будешь? — Такуя вопросительно смотрела на меня, словно знала о чём-то.       — Знаешь, именно сейчас я ничего тебе точно ответить не могу. Скажу лишь, что задумывалась об этом, — хотела было подмигнуть, но кожу на веке потянуло от чего к виску стрельнуло болючим импульсом. На мою неудавшуюся попытку Эмма нахмурилась, но начала выталкивать нас с гаража.       — Парни просили освободить помещение. Уходим, — и, навалившись всем малым весом на сворку, опустила её, бросив ключ в траву. — Они найдут. А теперь ко мне?       — Простите, но я пойду домой, — шатенка коротко поклонилась в извиняющемся жесте. — Родители и так недовольны, что я поздно прихожу. Сегодня попросили успеть к ужину, так что покеда, — и, помахав, убежала.       На улице было темно, душно и тихо. Только сейчас я заметила, что вокруг было немноголюдно, да и шум машин доносился словно издали. В какой глуши мы находимся? Заметив моё замешательство, блондинка поспешила меня успокоить, мол, я сотню раз здесь ходила. Только когда мы дважды прошли мимо одного и того же ларька, слова её больше не звучали так убедительно. Время позднее, а хоть мы и вышли к широкой дороге, редкие проезжающие водители мало обращали на нас внимания, а бросаться под машины в попытке остановить, не такое уж плевое дело. Практически так мы и выловили курьера, который проезжал на велосипеде. Мы с Эммой мало походили на девушек из сукебан, хотя бы потому, что термин изжил себя, но её блондинистая макушка и моё опухшее лицо навели на него страху. От абсурдности ситуации стало смешно. Как итог, у нас был велосипед, на котором ни я, ни подруга кататься не умели, но его наличие уже внушало некой статусности. Это точно общение с парнями сказывается.       Дорогу к додзё, что держал глава семейства Сано, мы прошли в приподнятом настроении. Казалось, тревоги понемногу начали отступать, а ушибы болеть меньше. Вот бы все раны лечились лишь от одних хороших мыслей. Например, истерзанное сердце. На небе светила полоска уходящей луны, но звёзды сегодня особенно ярко светили, вторя нашим улыбкам.       Придя к усадьбе, Эмма заверила меня, что сегодня у Свастонов собрание и брат придёт поздно. Дедушка же, словно и не видел нас. Моей бы матери хоть толику такой невозмутимости.       Комната встретила нас небольшим бардаком и запахом различных духов. Что ж, теперь она ещё и пропахнет мазью, которую Чифую благородно нам отдал, ведь синяки она заживляет отменно. Такими темами, на дополнительные занятия я всё же пойду, лишь бы глаз аккуратно заклеить.       На утро мы так и поступили. Лицо Манджиро, с которым мы столкнулись в коридоре, было незабываемым. В школе, видимо, сегодня и не собирался появляться, хотя пропусков и недостач имея явно больше моего . Бросив что-то о падении с лестницы и срочном проекте я выбежала с дому. До школы мы добирались с Эммой по отдельности. Всё же вести себя как школьница и быть ею достаточно разные понятия.       День тянулся туго, словно несколько раз прожеванная жвачка. Из-за неважного самочувствия, меня освободили пораньше, так что дожидаясь Эмму, я готовилась к последнему экзамену в конце триместра. Во всяком случае делала вид. На самом же деле, я пыталась систематизировать происходящее, чтобы не путаться в событиях. Наверное именно в этот…       На часах было около шести, так что блондинка должна уже закончить. Позвонить ей, из-за всё ещё разряженного телефона, который бесполезно валялся в кармане, не могла, так что оставалось лишь поджидать её возле школьных ворот. К слову, стояла я здесь не одна. Подпирая собою стену, сгорбившись, напротив меня находился низкорослый парень. Повыше меня, конечно, но и ниже Манджиро. Когда блондинка вышла из здания, он словно оживился, но поняв, что идёт она явно не в его сторону, просто развернулся и ушёл. Решив не заострять на нём внимание, мы направились к набережной. Всю дорогу мне казалось, что кто-то за нами следит, но оглядываясь так никого и не увидела. Эмма же сказала, что такими темпами у меня паранойя разовьётся. Проверять правдивость её замечания не хотелось, поэтому вдохнув поглубже, и шумно выдохнув, я попыталась успокоится.       Возле реки было красиво. Заходящее солнце бросало свои последние блики на водную гладь, которая волновалась от редкого ветра. Погода сегодня была, на удивление приятной. От вчерашней духоты не осталось и следа, а природа так и благоухала. Парковая зона, расположенная вдоль этого участка реки создавала уют, а мягкий бриз от воды — приятную прохладу. Но даже не смотря на царящую гармонию, чувство тревоги с каждым разом накатывало на ослабленный разум.       — Хочешь, я позвоню Доракену, чтобы встретил нас, если ты так переживаешь? — Эмма сочувствующе погладила меня по плечу, на что я лишь благодарно улыбнулась. Начало смеркаться, и мы решили подождать парней на площадке и покачаться на качелях. Людей было не много и мне начало казаться, что они нас просто избегают. Или игнорируют только меня. Иначе как объяснить то, что каждый раз, когда мне нужна помощь, все просто проходят мимо? А самую логичную причину безучастности японцев, кроющуюся в менталитете, напрочь не видела, ища проблемы извне. Единственное что они могут — осуждающе покачать головой или вызвать полицию со скорой. Даже со временем, эта привычна не сильно изменится.       Беседовали мы с младшей Сано обо всём и ни о чём конкретном. Она жаловалась на Доракена, который как истинный японец был максимально, по её мнению, безучастным в отношения, я же в свою очередь жаловалась на сверх опеку Татсу.       Вдоволь наговорившись мы просто переводили дыхание и смотрели на первые звёзды. И именно в это секундное молчание, сзади послышался шорох кустов, словно из них кто-то выбирался.       — Дорогая Эмма, так зачем же тебе такой тупорылый бойфренд? Как не посмотри, я буду в разы лучше его, — круто развернувшись и чуть не упав с качели, в говорившем я узнала того парня, что ожидал со мной блондин возле школьных ворот. Лицо смазливое, но на достойного партнёра, особенно сравнивая его с Кеном, он не походил.       — А ты ещё кто? — Сано тоже была не довольна объявившимся ухажёром, но держалась достойно, не выдавая неприязни или страха. Хотя и боятся там было мало чего. От вида это парня, мне вспомнился мой одноклассник, которому Ханма оставил ожоги от сигарет, и тот теперь при виде меня опускал глаза в пол и старался обходить путём максимально отдалённым.       — Милая Эмма, я обещаю, что буду любить тебя так сильно, что моей любви хватит нам двоим, — и полез за чем-то в карман. Мы сразу насторожились и стали вдвойне внимательно следить за ним, — Но если ты всё ещё сомневаешься во мне, то не стоит. Я и защитить тебя могу, — и достал увесистый шокер. Чудно. На одного психа больше. От вида устройства Эмма сглотнула, я же начала мысленно строить план, как нам обезоружить его. Там на подходе Доракен и Майки, так что беспокоится не стоит.       — Послушай, микрочел, — от того как я его назвала, лицо парня перекосилось. А вот и задетое эго. — Опусти разрядник, а ещё лучше уходи.       Слова мои звучали не очень убедительно, но зато всё его внимание переключилось на меня. Прекрасно.       — Эмма, — Сано наклонилась ко мне поближе, — подберёшь шокер?       — Погоди. А как ты это себе представляешь? — от её скептического взгляда былая уверенность пошатнулась, но всё же не испарилась.       — Смотри как умею, — и подбежав в парню, ловко с разворота попыталась попасть по его руке ногой. Лишь попыталась, так как промахнулась и чуть не упала, опершись на руку. Такой кульбит обескуражил не только его и Эмму, но и меня саму. Кто же знал, что это не так легко, как было в моих мыслях. Но быстро проведя анализ, удерживая вес тела на руках, пяткой ноги всё же выбила разрядник. Эмма среагировала незамедлительно. Не удержавшись на руках, я свалилась на спину и взвыла от боли, но успокоилась глядя на победную улыбку блондинки. Вот как умеем. Парень же всё ещё стоял неподвижно, пребывая в шоке.       — Да как так…       — А что ты думал? Мы тебе тоже не лыком шиты, — кряхтя я встала, отряхивая позаимствованную школьную форму. Рёбра всё ещё сильно болели, и на утро точно дадут о себе знать за такие опрометчивые поступки.       — Без своей штуки уже не такой бесстрашный, — а вот былого страха Эммы словно и не было.       — Простите меня, пожалуйста. Я же просто… — тут его лицо исказилось в гримасе и он заплакал. На секунду мне стало его даже жалко. Вид у него был соответствующий. — Я же купил его, чтобы от гопников защищаться, а использовал на девушках.       Что делать в таких ситуациях я не знала, поэтому не найдя лучшего решения, мы просто бросили разрядник ему под ноги, а сами развернулись чтобы уйти прочь. И стоило нам обернуться к нему спиной, плачь прекратился. Вместо него раздался пронзительный девичий вскрик и Эмма упала возле меня.       Среагировала я быстрее, чем ожидала от себя, пнув тянущуюся руку к моей шеи, так, что разряд тока прошёлся лишь по руке. Ощущения приятней от этого не стали. Зашипев от боли я яростно взирала на него.       — Тупые суки. Так унизить меня не удавалось даже тем поганым гопарям, — из языка его так и сочилась жёлчь, словно не он минутой ранее раскаивался во всего грехах. Какой же он мерзкий.       — И ты решить напасть со спины, очень мужественно, — я подбирала ракурс, чтобы ударить посильней, но голень ощутимо потянула тупой болью. Чёрт бы побрал эти слабые мышцы и кости. Придётся бить правой. Как же давно это было. Мозг помнит, но тело то не проходило ещё этого. Или же проходило.       Опершись на носок передней ноги, сделала полный оборот и правой нанесла задне-обратный круговой удар. Не сдержавший такого напора, парень упал от неожиданности, а когда опять попытался дотянутся до шокера, я одной ногой наступила на его пальцы, от чего он по девичьи взвизгнул, а другой с размаху швырнула разрядник, всеми силами теперь пытаясь не скривиться от боли в голени и носках.       — Ублюдок, — адекватность речи вернулась блондинке и она тяжко встала на ноги, потирая шею. — Отвратительно ты поступил. Так ни одна девушка не захочет с тобой встречаться. — сложив маленькую руку в кулак, совсем не грозный, начала колотить парня. Тому только и оставалось что стонать от боли и унижения, а когда я убрала ногу, резко подогнул руку под себя, дуя на неё.       — А теперь вставай на четвереньки, — Эмма так и застыла с занесённым кулачком, а парень смотрел на меня совершенно диким взглядом. — А что, я такое в фильмах видела, — и так непринуждённо повела плечами, что бедному только и осталось, что исполнять. После такого он навряд решиться ещё нападать со спины, в особенности на девушек. Когда я подошла к нему, парень весь сжался, готовый к удару или ещё чему, но я лишь струсила пиль и песок с его спины и села на импровизированный стул. Не скажу что это было удобно. И чего тогда в фильмах про бандитов так популярно такое наказание?       Именно в этот момент, когда Эмма сидела на корточках, я на парне, а тот на четвереньках, нас и застали пришедшие Доракен и Манджиро.       — А что, чёрт возьми, здесь происходит?

***

      Пол пути до моего дома мы прошли вместе, потом я заверила, что те двести метров точно пройди спокойно. Рюгуджи посмотрел на меня нечитаемым взглядом, мол, помним.       — Нет ребята, серьёзно. За меня не беспокойтесь, — и пока они не успели ничего возразить против, помахала рукой на прощание.       На улице уже порядком стемнело. Луны не было, так что мой проулок, из-за отсутствия нескольких фонарей, выглядел достаточно угрожающе.       «Мне идти шагов триста от силы. Ничего не случится».       Когда-то я занималась йогой и подобные аффирмации имели должный успех. Но то ли сказывается моя ментальная незанятость, то ли карма, но это уже было не смешно. Я и пятьдесят метров не прошла. На углу усадьбы стоял силуэт. Высокий и тощий. А ещё я заметила маленький огонёк жара. От сигареты.