Дорога в дюны

      Зима в степи была тяжёлым временем. Пастбища пустовали, и племени приходилось часто менять место стоянки. Скот с трудом отыскивал под снегом сухую, мёртвую траву. Вождь тревожился, ведь племя вынуждено было продвигаться южнее, к пустыням и Хельму. Но выбора нет. Скот нужно кормить, чтобы он кормил людей. Одним мясом долго не выживешь.       Одна из зимних ночей омрачилась однажды не только холодом и усталостью степных жителей, но и вражеским набегом.       Арэк не был дозорным в эту ночь и просто спал в шатре с женой и детьми. Он проснулся от криков. Часовые едва успели подать тревогу, прежде чем вступить в бой.       Вико тоже проснулась и испуганно охнула, взглянув на мужа.       - Всё будет хорошо. Уводи девочек в шатёр вождя.       И с этим Арэк схватил саблю и выбежал на улицу. Из соседних шатров высыпали мужчины, подростки и взрослые женщины, не обременённые маленькими детьми. Они недоумённо оглядывались по сторонам, не зная, куда бежать. Казалось, что лагерь окружили со всех сторон. Крики были повсюду. Звенели клинки, ржали лошади…       Опытные взрослые мужчины быстро скоординировали остальных, и вооружённые соплеменники быстро разбежались в разные стороны, чтобы стать подкреплением для часовых. Так же поступил и Арэк. Он со всех ног кинулся к ближайшему посту, но уже не успел вступить в бой. Дозорные лежали мёртвыми, а чужаки выволакивали из шатра женщину с двумя детьми. На её руках был годовалый малыш, а за тунику цеплялся мальчишка лет семи на вид. Он плакал и кричал. Волосы женщины растрепались, а лицо, искажённое паникой и слезами, казалось таким чужим, что парень не сразу узнал Аяш.       Арэк похолодел. Значит, тот мальчик – его сын.       С воинственным криком парень кинулся на захватчика. Один из врагов оглушил Аяш и потащил её к массивной лошади, перекинув через конский круп, как мешок с зерном. Годовалый крошка упал на землю и неуклюже перевернулся, вопя всё громче и громче, а его старший брат рыдал и бежал за мамой.       - Беги! Убегай! Бери брата и убегай! – кричал Арэк, уклоняясь от удара противника. – Ты мужчина! Ты должен защищать семью! Спасай брата!       Но мальчик его не слышал, а самого парня теснил разъярённый и рослый кочевник. Он виделся сейчас до невозможности мерзким, какой-то назойливой тварью, которую сама мать природа создала по ошибке. Кочевник смеялся Арэку в лицо и единственное, что он делал - мешал спасти ребёнка. Он дразнил парня, как сторожевого пса, сидящего на цепи. Арэк рвался за своим сыном, он не хотел биться. А кочевник не давал ему это сделать. Он обеспечивал своему соплеменнику беспрепятственный отход и явно вызывал на драку. Вот уже лошадь с телом Аяш скрылась, а мальчик всё бежал…       Тогда парень поднырнул под кривой атакующий меч своего врага и звериным выпадом проткнул его грудь. Противник осел с застывшей гримасой злобы и насмешки на лице, а Арэк рванул за ребёнком.       Будто не осознавая опасности, мальчик гнался за большим и пугающим чужаком, который увозил его маму. Арэк подхватил его одной рукой и побежал ко второму, младшему. Это был не его ребёнок, но ребёнок племени. Он поднял его и прижал к себе другой рукой. С горечью на сердце парень подумал, что его дитя могло быть более разумным и смелым, но потом понял, что сам в семь лет вряд ли поступил иначе. Он бы тоже рвался за мамой, только вот его мама бросила.       - Где ваш отец? – быстро спросил Арэк у мальчика, уводя его обратно в лагерь.       Ребёнок лишь всхлипывал, разобрать что-либо было невозможно. Да все мысли парня были лишь о том, чтобы кто-то из соплеменников так же защитил и его девочек. Вико - сильная женщина. Даже если рядом не окажется мужчин, она не сдаст детей и себя без боя. Только вот вряд ли выстоит против тренированных и свирепых врагов…       Но думать об этом! Нельзя отвлекаться!       Арэк быстро дотащил детей до первого же людного места, где можно было сдать их на женщин, а сам ринулся дальше в бой. В других местах стычек мужчины уже справлялись с налётчиками, если так можно назвать их спешное отступление. Нападающие были подобны саранче. Они оглушали или тащили живьем тех, кто оказывался нерасторопен, а тех, кто сопротивлялся - убивали. Хватали в основном женщин и детей. Из них получаются рабы лучше всего. Детей можно воспитать как рабов. Женщин – шантажировать ради детей или заставлять рожать новых рабов. Никто не говорил, но все знали, что их повезут в Хельм.       Нельзя было терять ни минуты. После торопливого обхода лагеря мужчины племени принялись ловить ошалелых лошадей и запрыгивали на них, не седлая. Отряд выдвинулся за налётчиками, пока те не достигли Хельма или своей стоянки. В составе группы вызволять соплеменников направился и Арэк. Он успел лишь узнать, что жена и дочери не пострадали, а это уже придавало сил.       Налетчики скрылись в степи очень быстро, но оставили за собой следы на снегу. Отряд воинов, поредевший после стычки с врагом, гнался насколько мог скоро на своих небольших одомашненных лошадках. Кочевники не особо боялись преследования – их было больше, а их лошади были крупнее и выносливее. Они остановились на привал, не доходя до своего лагеря, чтобы связать пленников, осмотреть будущий товар и оценить его стоимость. То были обычные хлопоты работорговцев.       Тут отряд племени их и нагнал. На подмогу соплеменникам поднялись и похищенные женщины, каких не успели связать. Дети бросились врассыпную. Все знали, что сейчас главное было спастись. Все доверились мужчинам, и мужчины яростно отстаивали своё звание воина.       Бой оттеснил Арэка туда, где соплеменников уже почти не было, а кочевники предпочитали сбежать вместо того, чтобы сражаться. И тогда, оказавшись среди троих или даже четверых врагов сразу, парень не уследил за их движениями и пропустил удар в висок. В ушах зашумело, а перед глазами возникла тьма. Колени подогнулись. Тело стало как будто ватным.       Арэк уже не слышал и не видел, как среди тел раненых и убитых его соплеменники выискивают своих, как женщины утешают детей и всхрапывают лошади. Как мужчины уводят сокровище племени обратно домой. Не видел. Потому что оказался в числе тех, кто не успел сбежать. В числе тех, кто болтался на лошади позади седла как охотничий трофей, как звериная туша.

***

      Очнуться он мог уже в чужом лагере - связанный по рукам и ногам. Рана на виске саднила, а конечности затекли из-за слишком тугих пут. Арэк попытался хотя бы привстать и осмотреться, где оказался, но тут же рухнул обратно. Всё, что он видел - кочевники с оружием, их шалаши и несколько сонных женщин, которых разбудили, чтобы позаботиться о живом товаре.       Одна из них как раз подошла к пленнику обработать рану. Для того, чтобы будущий раб имел ценность, он должен был быть не слишком поврежден.       - Где я? - хрипло спросил Арэк на всеобщем. Женщина шарахнулась от него, как от прокажённого. Она немного потопталась на месте, оглядываясь на своих соплеменников, а потом несмело опустилась на колени рядом с пленником и протянула влажную тряпицу к его лбу. От обработки раны парень не отказывался, покорно вытерпел всё ради своего же блага, но стоило женщине уйти, как он дёрнулся в своих путах на пробу. После стольких лет свободной жизни в племени рабство страшило его больше прежнего.       Увы, путы были надежными. Больше к Арэку никто не подходил. Он просто валялся на вытоптанном снегу и чувствовал, что начинает замерзать. Пришлось терпеть и это. Женщина вернулась к нему уже когда над степью начал заниматься рассвет. В её руках была плошка с едой и ложка. Она принялась кормить пленника сама. Развязывать верёвки Арэку уж точно не собирались, а потому он был вынужден унижаться и открывать рот, чтобы в него залили пресную кашу. Но парень понимал, что ему нужны силы для борьбы. Сейчас не до гордости.       Вскоре кочевники начали собираться в путь. Они седлали лошадей, вытаскивали на утренний свет свою вчерашнюю добычу – двух женщин из племени Арэка и одного мальчишку лет шести. Их кинули на лошадей и крепко привязали, заткнув рты кляпом. Следующим был Арэк. Несколько крепких воинов, что-то бурно обсуждая на своём каркающему языке, грубо подняли парня под локти и срезали путы на его ногах, а вместо этого повязали на его шею верёвку. Другой её конец крепко держал один из кочевников. Если женщин и детей в Хельм везли, то Арэка просто тащили следом за собой. Раб мог дойти и пешком.       Арэк уже отвык от долгих пеших переходов, но выбора у него не было. Стоило ему отстать на шаг или отступить в сторону от своего надзирателя, как его спину вспарывал удар хлыста, а кочевник грязно ругался на него. Арэк жаждал свободы, он хотел сбежать, но понимал, что это просто обречёт его на смерть. Так он и шёл до Хельма, дыша конским потом. Пока решил не дёргаться. Была надежда, что в городе часть пут снимут, и вот тогда удастся сбежать. В крайнем случае, от будущего хозяина, которому не будет выгодно держать раба полностью связанным.       В городе его перепродали торговцу, а путы заменили тяжелыми кандалами. Так Арэк оказался в железной клетке вместе с женщинами и детьми. Знакомые или нет, они жались друг к другу и боялись каждого свободного горожанина, который подходил и оценивал их масляным взглядом.       Перед женщинами и детьми Арэку стало даже стыдно. Здоровый парень, воин, а сидит в клетке для рабов и сетует на судьбу. Только что он мог сделать? Кандалы сбросить невозможно, а уж выбраться из клетки – подавно.       Но тут он хотя бы был не один.       Кроме него самого, единственным, кого с натяжкой можно было назвать мужчиной, был мальчишка лет шестнадцати с нехарактерной для данных широт тёмно-шоколадной кожей и курчавыми волосами.       - Ты знаешь всеобщий? - тихо поинтересовался у него парень.       Парень молча кивнул, настороженно глядя в ответ.       - Давно тут сидишь? - чуть оживился Арэк. Он старался говорить с парнем так, чтобы не слышал торговец. Кто его знает, как расценит он такие разговоры.       - Почти неделю. Меня перепродал прежний хозяин. - хмыкнул, белозубо усмехнувшись. - Я откусил ему мочку уха.       Арэк грустно улыбнулся. Дух свободы в парне есть - уже хорошо.       - Нужно бежать отсюда, - вздохнул он       - Нужно, но как? - кивнул на кандалы. – Думаешь, я не пытался?       - У торговца ключи. Нам нужно найти подходящий момент, чтобы его захватить или оглушить.       - Он в клетку не заходит. Купленных рабов уводят его охранники.       Как будто в подтверждение этих слов торговец со скрипом распахнул дверь клетки и впустил туда двух толстых хельмцев. Те грубо ухватили за локоть девушку из числа рабов и, не слушая я её испуганные и истеричные крики, вытащили на улицу. Поводок рабыни тут же вручили её новому хозяину – мужчине в иноземных одеждах, который смотрел на девушку таким сальным взглядом, что её дальнейшая участь была понятна сразу. Арэк отвёл взгляд... Тяжело.       Работорговец получил свои деньги от покупателя, снял с рабыни кандалы и кинул их в кучу под ногами. Не успел покупатель удалиться, а торговец уже с довольными смешками стал пересчитывать монеты.       Зима была не слишком прибыльным временем. Мало незадачливых путешественников, а значит и живого товара. Да и покупатели путешествуют зимой неохотно, поэтому несмотря скудную добычу, рабы продавались почти задёшево.       Арэк вздохнул, задумавшись, как быть дальше. По всему выходило, что любые действия мало могли привести к успеху и свободе.       - Надо бежать от нового хозяина.       - Тогда нам остаётся лишь пожелать друг другу удачи. - пожал плечами чернокожий юноша. - Сомнительно, что нас купят вместе.       - А вдруг, - так же пожал плечами Арэк. Уж кому, как не ему знать, как может жизнь повернуть и какие чудеса в мире бывают. - Но всё же - удачи.       - И тебе того же. Меня, кстати, Орри зовут.       - Арэк, что значит Дух, - тихо ответил воин, и сейчас ему собственное новое имя показалось каким-то издевательством. Какой он воин, какой он дух, если сидит в рабской клетке?       И сидел он так не один день. Кормили скудно - чтоб рабы ноги не протянули, не более. Покупали же в основном женщин и детей. С ними проблем меньше. Легче вырастить раба, чем ломать уже взрослого человека, который помнит, что такое свобода.       Тем не менее, однажды пришли и за Орри с Арэком. Их вывели в кандалах из клетки и поставили перед крупным мужчиной средних лет с чёрной бородой. Он был очень богато одет, а пальцы украшали перстни с самоцветными камнями. Покупатель подошёл с охраной, а за его спиной уже стояли деревянные фургоны с зарешёченными окнами, в которых уже был заперт живой товар.       Арэка осмотрели мельком. Работорговец нахваливал парня, пользуясь отвратительной смесью всеобщего языка и своего. Он напоказ пощупал его мышцы, осмотрел зубы и остался вполне доволен, что покупатель рассчитался за этот товар без торга. Поводок Арэка тут же оказался в руках у охранника. Насчет Орри покупатель сомневался и долго торговался с рабовладельцем. Тот хоть и был крепок, но ещё не достиг даже восемнадцати. Тем не менее, сбив цену почти вдвое, взял покупатель и его. Зимой на рабовладельческом рынке выбирать было не из чего, а чернокожие считались достаточно выносливыми. Был шанс, что парень не помрет в первый год и окупит свою стоимость.       Их обоих затолкали в последний из тюремных фургонов, и обоз, подпрыгивая на дорожных камнях, покинул город. Арэк лишь думал, куда их везут и будет ли шанс сбежать. В нынешней ситуации он мог порадоваться только тому, что их с Орри выкупили в одно и то же место.       В фургоне помимо них с Орри было ещё мужчин восемь. Почти все просто лежали на узких лавках или прямо на полу. Некоторым не хватило места, и они сидели по углам, устало приклонив голову к стене. Арэк, с трудом найдя куда поставить ногу, подтянулся к окну и выглянул сквозь решётки. По положению солнца он понял, что обоз направляется на восток, к горам.       - Куда нас везут? – спросил он ни у кого, и в то же время у всех сразу.       - На рудники… - ответил один из рабов – мужчина лет тридцати с внешностью типичного мерматца. Он был тёмно-русым, голубоглазым и крепким на вид.       - Есть ли надежда сбежать оттуда… - задумчиво проговорил на родном языке Мермата Арэк.       - Есть ли у нас вообще надежда… - эхом отозвался его собеседник с такой обречённостью, что у парня по спине скользнула капелька холодного пота. Он обернулся на своих соседей по фургону. Они или спали, или смотрели на него как на сумасшедшего. Они потеряли надежду. Сколько они в рабстве? Как они попали туда? И почему утратили всякую веру, будучи сильными и взрослыми мужчинами? Арэк не осуждал их. Он понимал, что наверняка на это есть причины .       - Надежда есть, - твёрдо сказал он соседям, но те лишь усмехнулись. Один только Орри смотрел на Арэка так, что парень не имел права дрогнуть. Он должен быть сильным. Помочь этому парнишке и самому себе. Выгрызть зубами, выцарапать когтями свободу. Так же, как делал бы в клетке дикий зверь.       Была надежда, что с рудников удастся сбежать. Там рабов много, за всеми не уследишь, да и какую-никакую кирку в руки дадут или лопату. Арэк сел на пол, тесно прижавшись плечом к плечу чернокожего Орри, и затих. Уж лучше бы он остался монахом, чем быть рабом. Или погиб в бою, чтобы на раз. Он думал о том, как там дела в племени, ждут ли его, как там его девочки... От этого становилось тоскливо.       Путь был неблизкий. Рабов выпускали из фургона только по нужде и по очереди. Изредка на привалах им вручали по миске баланды с куском хлеба - невкусной, но более-менее питательной, так как у рабов должны были быть силы для работы. Только вот есть приходилось на ходу, и какая-то часть еды просто выливалась на пол клетки, когда фургон качался с боку на бок на неровной дороге. От плохой еды и качки некоторых тошнило, и тогда было хорошо уже то, что бедняга успевал добраться до решетчатого окна. А если нет… увы. Приходилось терпеть.       Их везли хуже, чем скот, и продолжалось это день за днём.       Орри, пылающий по началу духом свободы, всё больше помалкивал, а ночью спал, склонив голову на плечо Арэка. Он уже достаточно испытал тягот рабства, чтобы засыпать в любом положении и питаться чем угодно.       Волей-неволей Ариф стал приглядывать за ним. Чтобы не обижали, чтобы не увела охрана по-тихому куда-нибудь. Паренёк-то младше, а Арэку хоть так можно было доброе дело сделать, раз уж как воин он оказался никчёмным. Ему в отличии от темнокожего паренька спалось плохо. Манила к себе степь, нагнетала атмосфера...       Впрочем, другие рабы его не обижали - делить им нечего было, все в одинаковых условиях. Говорили между собой о рудниках. Слышали о том, что там лет пять проживают, кто десять лет продержится - счастливчик. Тяжелая работа и пыль, забивающая легкие, убивают быстро, превращая молодых здоровых мужчин в больных стариков. Так и помирают прямо в шахтах.       Это лишь подстёгивало искать путь к свободе. Арэк не желал задерживаться в рудниках и на год, не то, что на пять, и уж тем более там умирать. А вот за Орри он волновался - тот ведь совсем мальчишка, даром, что крепкий.       - Мы сбежим, не бойся, - ободрил его Арэк, видя, что парнишка сникает с каждым днём всё больше. - Если получится уговорить других, то мы станем силой. Вдвоём бежать проще, но десяток или два - уже другое дело.       - Мы хотя бы попытаемся. - серьезно кивнул Орри. – Уж лучше пусть убьют, чем медленно умирать.       - Мы этого не допустим. Главное друг друга не терять. Будем держаться вместе.       Орри кивнул.       - А ты сам откуда? – спросил его Арэк, чтобы переменить тему.       - Я издалека. Мой народ живет за южным океаном, на островах.       - А как ты попал сюда со своих островов?       - Наше каноэ попало в шторм. Выживших подобрал торговый корабль. Только торговал он рабами, как выяснилось.       - Печально... Ты хотел бы вернуться на родину?       - Моя семья погибла. Меня там никто не ждет.       - А твоё племя?       - Его завоевали. Потому мы и бежали на каноэ.       Арэк вздохнул, приобняв парнишку за плечи.       - Мы сбежим, и ты найдёшь место, которое станет для тебя домом.       - Я надеюсь. - тихо вздохнул, ткнувшись лицом в плечо Арэка.       - Так и будет, я уверен. Знаешь... У меня в племени семья осталась. Жена и две дочки.       - Ты к ним вернешься.       - Вернусь. Лишь бы с ними всё было хорошо, пока меня нет.       - Будет. Твое племя наверняка о них позаботится.       - Да. Для племени нет чужих детей. Я был когда-то чужаком для них, но сейчас для меня нет другого дома и другой семьи, кроме них.       - У тебя есть семья. И они в безопасности - это уже хорошо.       - Да, ты прав. А у тебя будет когда-нибудь. Главное, не теряй надежды.       Орри чуть улыбнулся. На них кто-то сердито шикнул – время было позднее, и в основном соседи по фургону спали. Устроились спать и Орри с Арэком.       Наутро обоз наконец остановился. Дальше предстояло идти пешком. Рабов вывели из фургонов, связали их кандалы между собой и повели. Впереди были горы, настолько высокие, что рассмотреть их можно было, лишь задрав голову. Входы в рудники по сравнению с горами казались крошечными, как у муравейника.       Рабы топали туда в своих кандалах, полуголодные и поникшие. Арэк же втихаря смотрел вокруг, оценивал обстановку. Сколько охраны, сколько рабов, что где находится... Любая информация пригодится. Но чем больше он смотрел, тем меньше видел шансов сбежать. Охрана, сторожевые вышки с лучниками, собаки… А впереди – лишь тёмные пещеры, стук кирки о камень и умирающие люди.