Шесть тысяч и еще четыре года

POV Кроули Жизнь в Берлине в частности и в Германии в целом была как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Мысль о превосходстве людей «нордической крови» расцвела пышным цветом. Идейный вдохновитель Гитлера, герр Розенберг во всех бедах винил людей иных рас и едва ли не отрицал наличие творческих способностей и души у детей от смешанных браков. Больше всего досталось евреям и цыганам — высылки из страны, изъятие имущества, запреты вступать в брак с немцами… К чему все идёт было ясно — скоро начнутся расовые чистки на, мягко говоря, новом уровне. Самаэль бродил по улицам все чаще, и как обычно служил для нас почтовым вороном не хуже Эрика. — Евреи стали сродни ведьмам в четырнадцатом веке… — тяжело вздохнул Смерть за моей спиной. — Однако это только начало, над Берлином нависла большая такая туча, и она растет по всей Германии… — Да, я обратил внимание. И самое паскудное, что явно вмешиваться я не могу, — мрачно отозвался я. Погода за окном тоже оптимизма не добавляла — начало ноября выдалось крайне мерзким, дождливым и промозглым. — Нам нужно хотя бы помочь им бежать из страны, евреев лишают имущества и запрещают работать на высоких должностях… Я мог бы… Организовать парочку черных дыр, однако это будет слишком явно даже для меня, — он нервно потёр шею. — Чёрные дыры палево. Давай лучше организуем им транспорт до Англии и Америки. До Англии могу я, отмажусь, что эти смертные под моим влиянием. До Америки — ты. — По рукам, — Сэмми протянул мне костлявую ладонь. Я с готовностью её пожал. — Спасибо, Сэмми. — Не за что, змей, ты же знаешь, что я тоже неровно дышу к людям… Мне их искренне жаль, особенно в такие моменты. Причем и тех и тех, они ведь в Ад попадут, на самые жестокие пытки… — Я тебе так скажу, идейные товарищи эти пытки вполне заслужили. С исполнителями вопрос спорный, — я пожал плечами. — Вот и я о чем! Твои коллеги не заслужили такую пакость на работе! — Самаэль тоскливо вздохнул. — Дай мне булочку с шоколадом что-ли, заесть душевные печали, ангелам это очень помогает, знаешь ли… И твоему боссу ещё, — он чуть улыбнулся. — Держи, — я протянул ему булочку. — Сварить тебе кофе с ликерчиком? — Давай. А тебе обычный эспрессо? — он улыбнулся уже шире. — Сидеть и бесконечно пить горячий кофе у окна — единственная прелесть слякотной осени. — Ещё одна прелесть — глинтвейн, — кивнул я, разворачиваясь к кофеварке. — Искушаешь меня выпить, Змий? — Сэмми хохотнул. — Уже искусил, кофе ведь с ликером, — рассмеялся я, взмахом руки призывая ту самую бутылку сливочного ликёра. — Ах! Как коварно! Ты поразил меня в самое сердце! — Смерть изобразил ранение в грудь и шумно упал на стул, закрыв глаза, едва сдерживая смех. — Я же профи, ангелочек, — поддержал я его смех. Однако не успел Самаэль допить свой кофе, как резко замер и матюкнулся. — Да чтоб его все демоны в Похоти ебали… — он резко встал и принял свой привычный костяной облик. — Кто-то важный, что ты даже кофе не допьешь? — насторожился я. — Голубой немец из посольства тебя устроит? И я, естественно, знаю причину смерти! Чтоб обдристали их обоих в Аду, а… — Сэмми призвал косу и потопал к выходу. Что это был за «голубой немец из посольства» я узнал уже через пару часов. Причём, не из оккультных источников. Гошка притащил мне экстренный выпуск «Völkischer Beobachter». «Германский народ сделал необходимые выводы из вашего преступления. Он не будет терпеть невыносимую ситуацию. Сотни тысяч евреев контролируют целые секторы в немецкой экономике, радуются в своих синагогах, в то время как их соплеменники в других государствах призывают к войне против Германии и убивают наших дипломатов» — зачитал я вслух. Речь шла об убийстве Эрнста фом Рата, третьего секретаря немецкого посольства в Париже. А убийцей был его знакомый Гершель Гриншпан, польский еврей. За несколько дней до того он получил открытку от сестры из Польши — её, вместе семьёй, и семнадцатью тысячами других евреев выслали из страны. Польша же приняла только четыре тысячи, остальные остались на нейтральной территории, под открытым небом без вещей и средств к существованию. Письмо от Гершеля с просьбой помочь его семье я получил сегодня утром. Я вздохнул, поднялся из-за стола и потрепал Гошку по волосам. — Вороненок, из булочной с этого момента ни шагу. И остальным передай. А я схожу к вашим родителям. Действовать нужно было быстро. Всех я, понятное дело, спасти не мог. Да и пытаться бы не стал. Люди… люди всю историю воюют, убивают, ненавидят, притесняют… Утопического всеобщего блага не существует. Но хотя бы тем, кто оказался рядом по велению судьбы или стечению обстоятельств, я мог помочь. Сутки спустя несколько еврейских семей, включая моих помощников по кухне, покинули Берлин. А оставшиеся в Германии евреи указом правительства были поражены в гражданских правах. На следующий день высшее руководство страны собралось, чтобы отметить годовщину подавления Пивного путча. Естественно, одна из копий Эрика незримо присутствовала там, вторая, болтая ножками восседала на стойке в нижнем зале «булочной», потягивая вискарик и обеспечивая нам «прямой эфир». Мы с Сэмми предпочли высокие барные стулья, Ас обосновался за стойкой. Велиар сидел на стойке рядом с Эриком и потягивал вино, стуча по дереву когтями в ожидании. — Чем дальше тем паршивей… — Ага, так, парни, внимание, ща цитата, — произносит Эрик. — «Национал-социалистическая партия не унизится до организации выступлений против евреев. Но если на врагов рейха обрушится волна народного негодования, то ни полиция, ни армия не будут вмешиваться» Это вот щас Геббельс заявил. — Ну всёеее, понеслась пизда по стекловате, — вздохнул я и осушил стакан виски. — Ну, нашу булочную я чудом накрыл, — задумчиво выдал Ас. — Да и вообще, мы не евреи! Мы сатанисты! — хохотнул Котик, подмигивая своему лорду. — А я всё-таки скучаю по Гоше. Такой милый мальчик… Надеюсь, что он в порядке сейчас, — скорбным тоном произнёс Самаэль. — Он уже во Франции, оттуда его переправят в Англию, — утешил я ангела Смерти. — Так-с, руководители местных ячеек и гитлерюгенда понесли инструкции подчинённым. Через час те в штатском пойдут громить евреев. Но не всех. Там у них список, — продолжил доклад Эрик. — Пиписок? Пиписьки я люблю, а не вот это вот всё… — уже пьяненько улыбнулся Ар и нырнул за стойку со стороны бармена, то есть Аса. Я фыркнул. Котик в своём репертуаре. — Сэмми, пошли прогуляемся? — Пошли. А то скоро Котик и вовсе перестанет нас стесняться и воплотил мысли в жизнь. Хотя я ценю твою попытку развеять обстановку. — Сэмми с милой улыбкой похлопал Ара по волосам. Тот довольно мурлыкнул и продолжил смотреть запись, уже уложив голову на стойку. Мы с Сэмми поднялись наверх и покинули помещение. Улицы казались пустынными. Громко зазвенело разбитое стекло. Это празднующие немцы били витрины многочисленных магазинов, некогда принадлежавших евреям. Торговать этот народ любил, поэтому звон не стихал ни на минуту, полиция самоустранилась, громили не только простые горожане, но и вооруженные сторонники Гитлера, переодетые в штатское, естественно. Вместе с тем рушились дома и… синагоги. Последнее мне даже нравилось. но я ни на секунду не забывал — что стихийная волна народного гнева хорошо срежиссирована и полностью подконтрольна направляющим её кукловодам из третьего рейха. Самаэль закрыл сначала было уши руками, потом глаза, однако это не помогало и тьма вокруг него слушалась, а температура падала. — Блядство, — выдохнул я. — Так, этих козлов в основном интересуют молодые здоровые мужчины. Нам с тобой остаются старики и дети. Это помогло Сэмми отвлечься и вместо самобичевания и нарастающего стресса, грозящего утратой контроля над магией, он рассеянно моргнул, а потом кивнул мне. — И женщины, хотя я сомневаюсь, что расистская политика эсэсовцев позволит им их насиловать, — скривился он. — У них и гомосексуализм официально наказуем и очень серьезно, а ты не хуже меня знаешь, сколько среди руководства рейха страдают анальной гонореей. — И то верно… Нужно спешить! — Самаэль придержал шляпу на голове и помчался вперёд, искать людей, с его чутьем на искры жизни это будет проще. Я последовал за ним, пытаясь вылечить из окружающего меня эмоционального фона города нужные мне «голоса». — Их так много… Но я уже чувствую, как некоторые огоньки угасают. Если начало такое, что за пиздец ждёт нас в конце? — взволнованно спросил Самаэль. — Геноцид, Самаэль. Впереди нас ждёт геноцид, — вздохнул я. Утром, десятого ноября, словно в насмешку над событиями ночи, впервые с начала месяца небо очистилось от туч и над городом засияло солнце. Его лучи отражались от стеклянного крошева, укрывшего плотным слоем улицы еврейских кварталов, пускали по стенам домов весёлых солнечных зайчиков. По-своему, это было даже красиво. Ужасающе, но красиво. В историю эти события войдут как «Хрустальная ночь». К слову, в ходе «стихийных» погромов не пострадал ни один иностранец. Включая иностранцев-евреев. Нацисты пока не были готовы к открытой войне. Согласно отчётам Эрика во время погромов было арестовано тридцать тысяч человек. Их всех направили в триконцентрационных лагеря. Возмещение ущерба, к слову, возложили на еврейские общины. Мировые лидеры дружно выразили протест, однако, дипломатические отношения с Германией не разорвали. Ощущение надвигающейся бури стало осязаемым. Однако, страны не спешили объединится и выступить против Германии единым фронтом. Вместо этого, каждая из них стремилась отвести угрозу от себя. И заручиться поддержкой Советского союза. Я знал, что будет дальше — Розье и Верье продолжали игру. Переговоры западных союзников с СССР к августу зашли в тупик, и в игру снова вступила Германия. С лёгкой руки белых полярных лисичек между Советским союзом и Германией был подписан пакт о ненападении. Который был всего-то ничего не значащей бумажкой. И я это прекрасно понимал. В сентябре это случилось. Несколько отлично срежиссированных провокаций «под чужим флагом» и война началась. Асмодей с Велиаром покинули Берлин, а я вступил в ряды английской разведки. Не из патриотических чувств, естественно. А исключительно для того, чтоб держать руку на пульсе. И, заодно, беспалевно присматривать за моим Ангелом. Азирафель, в отличие от меня, патриотическими чувствами обладал. А ещё у него была внушительный коллекция оккультных книг и книг пророчеств. Которые очень интересовали нацистов. Небось, влияние моих пушистых приятельниц, внушивших идею, что успеха можно добиться не только военной мощью, но и с помощью сил потусторонних. В чём-то они безусловно были правы. Это было возможно. Только. Демоны лгут. И они соглаги Гитлеру, ему они помогать не собирались. Просто хотели что-то найти его руками. И не хотели ставить об этом в известность остальных лордов Ада.