Шесть тысяч и еще четыре года

POV Азирафель С тех пор как Кроули забрали в Ад прошло больше двадцати лет. И хотя он был моим врагом! Соперником… Другом? А в глубине души даже чем-то большим, я безумно скучал по нему и не мог не признать, что праведная жизнь, что навязанная людям, что у ангелов, довольно скучна и однообразна: чтение, еда, ванна, работа, и снова чтение. И так по кругу… Подконтрольная мне территория Лондона грозилась стать самой святой в стране, можно сказать даже в мире! Но тут… Он вернулся. Написал мне записку, чтобы мы встретились в парке Сент Джеймс. Я поправил плащ и шляпу, глубоко вдохнул и подошёл ближе к Кроули. Он выглядел как-то… Иначе. Да и трости у него раньше не было, хотя она ему определенно шла. — Здравствуй, Кроули. — мягко улыбнулся я, глядя на озеро, словно мы и не знакомы. — Здравствуй, Ангел, — отозвался он. — Выглядишь ты серьезнее чем обычно… Тебя сильно потрепали внизу? — Хм. сделали внушение, скажем так. У мня есть просьба, Азирафель. — Я тебя слушаю… — внутри меня все затрепетало. Ему нужна помощь? — Да, — он достал из кармана записку и протянул мне. Я осторожно принял ее и прочитал то, что там написано. «Святая вода» — почерк неровный, размашистый. Совсем не похоже на его почерк, он хоть и не ангельский, но был аккуратным раньше… Я побелел от ужаса. Неужели он хочет покончить с собой после произошедшего в Аду?! Я тут же побагровел от гнева. — Нет! Ни за что! Да как ты вообще мог о таком подумать?! -' Тихо! Даже у стен есть уши! — перебил меня он. Огляделся. — Ладно, не у стен. У деревьев. У уток. У уток же есть уши? Конечно есть, они же как-то друг друга слышат!.. Я кашлянул и понизил тон. — Это убьет тебя, Кроули. Я не буду помогать тебе убить себя. — Это не для того. Просто страховка. На случай, если все пойдёт не так. — И все равно… Ты хоть понимаешь как это будет выглядеть?! Если наверху узнают с кем я братаюсь… — я отвел взгляд. — Братаешься? — голос демона похолодел. — Именно, называй как хочешь! Однако мне проблемы больше не нужны и тебе я желаю того же. — Отлично, у меня и без тебя есть с кем… «брататься»! — последнее слово он буквально выплюнул. — Ты мне не нужен! — Чтож, это абсолютно взаимно! — гордо фыркнул я и выкинул его записку в озеро, резко разворачиваясь. Она вспыхнула, не успев долететь до воды. — Прекрасно! — отозвался Кроули, снова уставившись в озеро, наблюдая за утками и парой лебедей. И я ушел не попрощавшись. На самом деле, мне хотелось напоследок хотя бы оглянуться, может даже извиниться перед Кроули, но гнев уже взял свое и я сам не заметил как добрался до своего книжного магазина. С тяжёлым вздохом и сердцем я отворил дверь ключём, оставил верхнюю одежду на вешалке и сел в кресло в гостиной, тоскливо глядя в пол. — Что я наделал? Он только вернулся, а я снова прогнал его. Теперь мы в ссоре… Через пару минут ко мне по воздуху подплыл поднос с чаем и печеньем и приземлился на столик рядом. — Но ведь в самом деле, у меня будут проблемы, если Небеса об этом узнают! Тишину в магазине прерывало лишь тиканье часов. Я сделал глоток чая, закусил печеньем и продолжил размышлять о том, что мне дальше делать. С одной из книжных полок упала книга, причём как-то странно упала, довольно лёгкий звук для книги, скорее это… Я встал и подошёл посмотреть поближе. Так и знал! Мой особый блокнот… — Дорогуша, это сейчас совершенно не к месту! — возмутился я на свой же магазин. Как недавно выяснилось, пропитываясь моей эфирной энергией насквозь он ожил и иногда общался со мной с помощью книг, часов и скрипа дверей. В ответ с другой полки упала другая книга, гораздо тяжелее и толще моего блокнота, хотя и он уже за множество веков часто менялся и разрисованные листы немного торчали из него, вложенные туда под натиском вдохновения. Я подошёл и поднял книгу, но при виде обложки сразу похолодел. — Как хорошо, что я здесь один… Это что за парад секретов у нас сегодня?! — внутри толстого переплета хранился небольшой, но дорогой пистолет с перламутровой ручкой, который я заказал и приобрел на случай крайней необходимости. А потом все стало только хуже. Книги с полок начали падать сами по себе, одна за другой. — Ох боже, нет! — я судорожно метался от полки к полке, едва успевая ловить бесценные и древние фолианты, иногда свитки и кодексы. — Прекрати! Прекрати немедленно! Книжный, я клянусь, ещё одна такая выходка и я прекращу вытирать пыль здесь раз в неделю! На несколько секунд наступила тишина. Я облегчённо выдохнул и смог утереть пот со лба. Прямо у меня перед носом упала книга «Ромео и Джульетта», Уильяма Шекспира на странице с моей небольшой зарисовкой героев пьесы в страстном поцелуе. — Ну всё! Ты допрыгался! Неделю никакой уборки и воска для пола, ты понял меня?! — я фыркнул и вернул книгу на законное место. — Пожалуй, с тобой сейчас беседовать не лучшая идея, пойду лучше развеюсь. Может тогда мне будет легче забыть о сегодняшнем и том, каким уставшим выглядел Кроули… Кажется, с минуты на минуту начнет работать Особый джентльменский клуб? Звон маятника в часах только подтвердил мою догадку. Я допил свой чай, оделся обратно в шляпу и пальто, и поспешил покинуть книжный магазин. Вскоре я добрался до нужного клуба. Подворотням, озираясь и настороженно, но все же добрался. В конце концов тут необычные джентльмены развлекаются и бывают вполне симпатичные рыжие красавцы. Может они даже научат меня танцевать? Здание клуба внешне казалось ничем нипремечательным — таких особняков в этом районе Лондона было предостаточно. Светлый фасад, высокие окна, газовые фонари у входа. Внутри — дорогая удобная мебель, наборной паркет, хрустальные люстры, ароматы кофе, бренди, хорошего табака… Такая обстановка тоже не была редкостью для джентельменских клубов. Все в таких местах предназначалось для отдыха от работы и семейной рутины. Этот же клуб был немного… другим. Здесь практиковались вечера танцев и были особые комнаты… в которых джентльмены могли провести время вместе. Когда Кроули вернулся, хотя он и выглядел уставшим я не мог не признать, что мне бы хотелось привести его сюда как-нибудь потом. Если бы… Если бы мы только имели на это право… Я тоскливо вздохнул и вспомнил о бренди. О да, мне сейчас очень нужно выпить! Где тут ближайший слуга? Я посмотрел по сторонам. Хорошо вышколенный, весьма привлекательный и безупречно одетый официант тут же направился уо мне. — Сэр Фелл, что я могу предложить вам сегодня? — Чего-нибудь покрепче, дорогой, он вернулся, но мы поругались. И мне бы найти… Утешение в танцах. Вы видели здесь кого-нибудь из тех, кого я описывал? — Прошу, присаживайтесь, я принесу напитки и найду вам компанию на этот вечер. Уверен, нашему клубу удастся развеять вашу грусть. — Ох, благодарю, благодарю, вы же знаете, я очень ценю это место именно за ваш великолепный сервис и компанию, дорогуша. — мягко улыбнулся я официанту и приземлился на мягкое кресло. До чего же люди всё-таки изобретательны! Вроде и место сбора «содомитов», но при этом все приличия и рамки современной морали соблюдены. Официант возвращается через несколько минут, ставит передо мной пузатый бокал на треть наполненный коньяком темно-янтарного цвета, с едва заметным красноватым оттенком, бутылку Тёмного стекла с ним же. — Эндрю сегодня совершенно свободен, сэр Фелл и будет рад составить партию в танце. Я мягко киваю и улыбаюсь официанту. Он оставляет меня одного, я поднимаю бокал, делаю глоток и остаток вечера исчезает для меня, отзываясь на утро гулким звоном колоколов в голове. Ближайшие два десятилетия я провел примерно так же, приходил в клуб джентльменов, немного беседовал с местными красавчикамии, а потом память утопала в алкоголе… С одной поправкой. Кроули я видел только раз в год. Наказание в Аду было настолько серьезным, что демон впал в спячку, причем не на несколько месяцев, как бывало в особенно холодные зимы а на годы и, похоже, десятилетия. Я навещал его раз в год, чтобы проверить, не проснулся ли он… Сейчас был как раз один из таких визитов и я был полон надежд на встречу. Особняк выглядел обветшалым и покинутым. Фасад укрыт плотным ковром плюща и колючими плетьми вьющихся роз. Прямо как в сказке о спящей красавице. Я тяжело вздохнул. Прошло почти двадцать лет, похоже, что он не собирается вспоминать о своем саде. Я, конечно, мог бы попробовать этим заняться, но… Я поджал губы и лишь чудом раздвинул лозы на входной двери, слегка поглаживая стебли. — Простите, но я не могу помочь вам сейчас, это не мой дом… — по привычке и обычаю я постучал в дверь. Ответом мне была тишина. Как и год назад. И два. И всё это время. Я тяжело вздохнул и вошёл без разрешения. Привычный маршрут до спальни Кроули занял всего пару минут, туда я тоже постучал. Ну а вдруг он… Плохо услышал в первый раз? И снова тишина, только пыль легонько колышется на лёгком сквозняке. Я вошёл в спальню и сел на краю кровати. — Здравствуй, Кроули. Я, конечно, знаю, что ты любишь спать, как смертные, но не думал, что настолько… Двадцать лет прошло. — я чуть поднял взгляд со своих колен на его лицо. Он выглядел умиротворенным и расслабленным. Волосы сильно отросли и свешивались с края постели на пол. Дыхание было едва заметным. Если не присматриваться, казалось, что он не дышал вовсе. Я осторожно поправил прядь волос на его прекрасном лице и чуть улыбнулся. — Надеюсь, что тебе снятся хорошие сны… — я уже привычно достал из прикроватной тумбы расчёску. Кроули мне, конечно, не ответил. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как начать расчёсывать его волосы. Видимо, иногда демон все же ворочался во сне или за год они просто спутывались сами по себе. Полностью отдавшись процессу я даже стал тихонько напевать себе под нос. Ну, он хотя бы не умер, а всего лишь спит… И Ад не тревожит его сон. — И всё-таки… Хорошо, что в Лондоне часто туманы или дожди, правда? Твои цветы хоть и разрослись, но хотя бы не засохли… — я отвёл взгляд. — Им очень не хватает крепкой руки умелого садовника. А мне… — я взял ту самую руку Кроули в свою и склонился к ней. — Мне не хватает тебя, Кроули… — и осторожно поцеловал тыльную сторону ладони. Его кожа ощущалась под моими губами сухой и холодной. Я хмыкнул и снова полез в тумбочку. — Чем больше ты спишь, тем больше и сам походишь на хрупкий садовый цветок, мой дорогой. Надеюсь, тебе нравится запах нарциссов? — я достал из тумбы небольшую баночку с кремом и окунул в него пальцы. — Однако без крема твои руки стали совсем сухими. Неужели это из-за того, что я иногда проветриваю? — я перевёл взгляд на открытое ещё при моем входе окно, штора мирно колыхалась вместе с ветром, пока я мазал руки демона кремом. Биение пульса на запястьях едва ощущалось. Здесь кожа казалась совсем прозрачной и тонкой. Я облизал пересохшие от нервов губы и полез за другой баночкой, она была ещё меньше. — Да и губы твои… Думаю, проснуться с пересохшими ранками было бы очень неприятно, верно? — я осторожно взял немного бальзама для губ на палец и как заворожённый провел им по верхней губе Кроули. Даже его ресницы не дрогнули от моего касания, хотя я ощущал тихое дыхание кончиками пальцев. — В городе без тебя всё спокойно. Я склоняю все больше людей к Господу… — я поджал губы и отвёл взгляд. — И иногда их искушаю, для иллюзии твоей бурной деятельности, Небеса пока меня не засекли. Надеюсь, ты скоро проснешься и мы вернёмся к нашей вражде! Или хотя бы… дружбе, — добавил я гораздо тише, и намазал вторую губу Кроули бальзамом. Реакция с его стороны по-прежнему отсутствовала. — Ну что ж, — заключил я, вставая. — Раз уж ты решил продолжить спать на сегодня мои обязанности выполнены. Пойду я, пожалуй, мне ещё работу за двоих делать… — хмыкнул я и положил все принадлежности для ухода за собой, точнее, за Кроули, обратно в тумбочку, поправил и подоткнул ему одеяло, закрыл окно. Пожалуй, сегодня я снова напьюсь в том клубе. Восточный Лондон сейчас представлял собой далеко не лучшее зрелище. И так бедный район, в основном заселенный бедняками и мигрантами, нагонял тоску. И напоминал о тех трущобах Эдинбурга, в которых жили Элсбет и крошка Морак. Хорошо, что меня ждал экипаж. Я чуть тряхнул головой, отгоняя от себя мрачные мысли. Меня ждёт музыка, красивые смертные и танцы. Остальное подождёт до утра… С этими мыслями я и сел в экипаж. Каких-то полчаса и он остановился у моего любимого джентельменского клуба. Я поблагодарил кучера, оставил ему серебрушку на чай и зашёл в уже столь привычное и даже родное здание. Напиваться в хлам с самого начала я не хочу, иначе танцы… Будут странными. — Сэр Фелл, — передо мной с лёгким поклоном возник один ил слуг. — Позвольте ваш плащ? И я позволил снять с себя плащ и шляпу, с интересом осматриваясь. Может здесь будет кто-то из новеньких? В левом крыле зала царило оживление, компания как минимум из десяти джентельменов увлеченно слушала молодого темноволосого мужчину, время от времени вставляя реплики в разговор. Мужчина, даже скорее юноша, был одет очень необычно — короткая бархатная куртка, рубашка тонкого шёлка с отложным воротом и накидка-плащ, как носили несколько столетий назад. Но что меня особенно заинтересовало, так это зелёная гвоздика в петлице его куртки. Крашеная конечно, однако это явно было некой изюминкой всего собранного образа. Я направился к оживленной толпе, чтобы посмотреть на незнакомца поближе. Я его раньше здесь не видел… Тема, которую вели джентельмены тоже оказалась весьма интересной: красота и то, должна ли она быть исключительно добродетельной, или в ней допускается некая примесь зла. Юноша приводил в качестве примера высказывания своих преподавателей из Оксфорда. Я осторожно «протек» в толпу смертных поближе к оратору, они сами огибали меня, словно так и нужно. О, о красоте с примесью зла я знал, как никто другой. Знал об этом вероятно не только я и мой порочный блокнот, но и весь Ад во главе с кругом Похоти. Жгучий взгляд, змеиная походка, а эти рыжие кудри, спутанные и взмокшие после целой ночи… Я прикусил губу, прерывая порочную мысль. — Красота может обжигать неосторожного зрителя… Она есть свет, а он может быть как мягким рассветным, так и палящим солнцем в июльский полдень. — покивал я молодому джентльмену. — Следуя вашей аналогии, свет солнца, дарующий жизнь, может быть губителен, и лишь тень станет спасительным укрытием. — Верно. Ночь может быть кромешной и пугать своей неизвестностью, таящимися в ней хищниками и банальными оврагами, что без фонаря можно не заметить и свалиться… Однако жители пустыни будут иного мнения, ведь песок днём так раскален, что по нему невозможно идти босой ногой, верно? — улыбнулся я. Какой интересный парень! Уже не терпится с ним познакомиться… — Рассуждая так, можем ли мы утверждать, что зло может обернуться добром, а добро — злом? — спросил он. — Вполне. Если углубиться в тему, то окажется, что мораль и не черная, и не белая… Она серая. Кто победил — тот и добро, разве не так обычно бывает? — хмыкнул я, мрачно отводя взгляд. Хотя Небеса и являлись формальным «добром» для людей, но порой их методы работы были даже жёстче, чем в Аду. Кому как не мне это знать… — Серая мораль? Какое интересное понятие. Мне стоит об этом подумать, дорогой сэр, — кивнул он. — Кажется, мы не представлены? В нашу беседу вмешивается один из завсегдатаев клуба, сэр Уильям Бэлл. — Сэр Фелл, позвольте представить вам нового члена нашего клуба — мистер Оскар Уайльд в этом году завершил обучение в Оксфорде и принял решение на некоторое время задержаться в Лондоне. К нашему общему удовольствию. Мистер Уайльд, ваш собеседник — сэр Фелл, рыцарь её Величества, меценат и владелец лучшего книжного магазина Лондона. — Ох, вы мне льстите… — смущённо отвёл взгляд я и улыбнулся. — Однако это правда. Приятно познакомиться, сэр Уайльд. — я протянул Оскару руку для рукопожатия. Он принял её и тоже улыбнулся. — Вы очень интересный собеседник, сэр Фелл. — Вы тоже, мистер Уайльд. Как завсегдатай я бываю здесь едва ли не каждый вечер и должен заметить, что этот начался особенно приятно для меня — с интересной беседы, — я отпустил его руку. — Мне нравится ваш образ. Необычно, но стильно! А я испытываю слабость к стильным и умным парням. И этот острый взгляд… Было в нем что-то знакомое. Продолжение вечера прошло не менее чудесно, как и несколько последующих вечеров к клубе. Мы с Оскаром быстро стали близкими друзьями и я чувствовал в этом юноше потенциал. Такой, как я в свое время ощущал от Уильяма Шекспира. Юный Уайльд мог стать величайшим писателем и поэтом.