Шесть тысяч и еще четыре года

POV Кроули — Подъем! Девять часов утра по корабельному времени, — будит нас Эстер. — Гость Кроули, все необходимое принадлежности для умывания вы найдете в ванной, справа на полке в вакуумном пакете. Ваша форма на вешалке в шкафу. Дагон, для тебя форма тоже готова. Это форма навигатора, а спор с тобой был только по поводу капитанской, так что, изволь выйти на доклад в приличном виде. Вся неподобающая одежда уничтожена. Завтрак будет проходить в рубке, хотя это тоже вопиющее безобразие, но вы можете заказать блюда. Откровенно ржу с подъебки со стороны корабля и дисциплинированно отправляюсь приводить себя в надлежащим вид. «Утро» обещает быть забавным. Определенно дождусь изобретения человечеством автомобилей и неделю свой сознанием. Только разговорчивость ограничу. Между подъёмом и выходом в рубку проходит не больше десяти минут. В общем и целом я уже морально готов к продолжению шоу. — Дооооброе утро, Браааат… — зевает Дагон, выползая из своей каюты почти на десять минут позже меня. Форму он конечно надел… Но это явно был протест отдыхающей личности против «военной диктатуры» — как он умудрился измять стильный черный с красным китель, я даже представить себе не мог. Вид просто улет — на голове воронье гнездо из седых волос, осанка геймера-подростка, форменные брюки с лампасами заправлены… Боже, в носки, сапоги расшнурованы и шаркают на манер домашних тапочек. Кажется искусственный интеллект только что икнул по громкой связи. Сдерживаю приступ хохота и желание растрепать волосы Дагон ещё сильнее, чисто ради эксперимента, возможно ли это в принципе. — И тебе доброе утро, брат. Выглядишь отпадно. — Спасибо, я старался, Брат… Почти… Почти старался. — Это заметно. Твой корабль тоже впечатлен. Обстановка в рубке сменилась на стандартную для космического корабля. Потолок был пока непрозрачный. Чинно сервированный к завтраку стол, накрыт льняной скатертью, под тарелочками лежали салфетки, а на них приборы, разложенные по старинным правилам этикета. — Дагон! Это невыносимо! Я готов применить силу! — А я нет, Эстер, а я нет… Всю свою силу я уже применил, при подъеме по команде и сборах за рекордные полчаса… Если ты не ценишь мои усилия, то я считаю это бесчеловечным и порочащим твою честь. — Смотри, чтобы я не опорочил, твою консоль со старкрафтом! — О, спасибо что напомнил, там кстати данж в онлайне с народом, надо сходить. — Это невыносимо! — Докладываю, младший кто-я-там проснулся. Дай покушать, пожалуйста, и приставку. Выбор блюд тоже последовал унизительный, для завтрака офицера. — Эсте… Не хочу кашу… Хочу кока-колу и мндмс. И я все же не выдерживаю и сгибаюсь пополам от хохота, представляя подобную картину на построении в честь очередной годовщины проеба в войне. С трудом нахожу в себе силы разогнуться спустя ммнуту и похлопываю Дагон по плечу. — Кофеин и ударная доза глюкозы. Лучший армейский завтрак, брат мой. Особенно перед сражением с зергами или сражением зергами. — Зергами-зергами! За протосов пусть белоперые играют, а за людей в этом патче слишком имбово. Я готов поспорить, что ты представил, как я хожу на доклад к Владыке. Угадай, почему я НЕ хожу на доклад к Владыке. Как ни странно, но корабль вручил Дагону все просимое. — Кроу, прости, я ща в каточку залипну на пятнадцать минут и буду с вами. Если хочешь, садись поближе покажу стратегию этого сезона. И скажи ему, чем ты будешь завтракать, только пиво не проси, иначе он нас со своих рейлганов расстреляет, они у него реально есть, как в квейке. — Есть! Да не про вашу честь, к сожалению! Наблюдаю картину: Дагон, разложил на итальянской льняной скатерти с шелковой вышивкой, консоль, мышь, и «паек», пара ярких конфеток выпавших из упаковки уже украшала изысканно сервированный стол, на нем огромные студийные наушники с микрофоном, видимо, это не совсем старкрафт, по тому, что загружается карта похожая на доту, но персонажи из старика, одно ухо гарнитуры сдвинуто назад, отчего гнездо на голове выглядит еще лохматее и ассиметричнее. — Эстер, можно кофе? — подсаживаюсь ближе и нагло тырю конфетку из сухпайка. — Конечно, Кроули, вот вы существо разумное и ведущее себя достойно, подайте ему пример. Может быть, вы хотите что-то помимо кофе? — Пока наш почти навигатор занят важными делами… я, пожалуй, согласен на завтрак по твоему выбору. Насчёт примера… боюсь, это бесполезно. И на самом-то деле это благо, — отзываюсь я. — Могу я предложить вам круассан с семгой и сыром филадельфия, яйцо с ветчиной в блинчике и сырники с земляникой и земляничным джемом? — Да, отлично. Спасибо, Эстер, — улыбаюсь, наблюдая за воплощением Разума. Контраст его отдыхающего и работающего удивительно гармоничен. — Стой, стой падла, на мид иди! — из наушников слышится: «Ферст блад!» — Так, понятно, лес ни к черту. Кажется на консоли изрядно разбиты клавиши «ASWD». — Баф бери и на топ. Ухмыляюсь. Ну да, это вам не хакерские атаки на разум, тут дело серьезное. Спустя примерно минут десять, он стаскивает наушники и залпом допивает колу. — Слили катку, спасибо за пинг в сто милисикунд! Тебе говорю, подлец мстительный! — «Когда я выигрываю — я тащу. Когда я проигрываю — у меня лагало». Кажется так говорит современная молодежь? — ехидным голосом отзывается корабль. Сочувственно похлопываю Дагон по спине. И снова пытаюсь не ржать. — У тебя получился отличный корабль. — Брат, он сам у себя получился, я его когда-то вывел из боя, в котором этот упрямец пытался геройски погибнуть из принципа. Он не приемлет доводы разума, сто лет еще потом на меня обижался. А расширение его вычислительных возможностей на личность… Прости Тьма, не повлияло. Знаешь, есть явления… Которые формируются сами и никого не спрашивают. — Однако, он тебе подходит. Кстати, Владыка бы доклад в таком виде заценил. А потом выпустил бы новый указ, потребовав у всего Ада придерживаться того же стиля. — Ха, это да! Кроули, только давай не будем теребить работу, пока ее нету. Не буди лихо, пока оно тихо! — смеется он… Смеется, прям на самом деле, как нормальный. — Хорошо, не будем. Сейчас у нас более важные задачи — экскурсия на планету с уникальной экосистемой и летающими островами, — соглашаюсь я. — Эсте, я знаю, что ты у меня самый лучший и все рассчитываешь идеально. Скажи, что мы сейчас в точке с самым лучшим видом на планету. — Да, Дагон. Открыть световоды? — Открывай, Эстер, — я внезапно вспоминаю, что временно капитан. Купол рубки становится прозрачным. Половину его закрывет огромная планета, пятна «вечных» циклонов и плосы облачных течений формируют псевдоповерхность планеты у облачного покрова которой нет дна. Кругом висит с десяток лун разного размера, самая крупная из них планета классом сходная с Землей. Даже с такого расстояния она кажется удивительно зеленой и очень красивой. — Это потрясающе, Дагон, — выдыхаю я. — Как я люблю этот вид… Кроули, к этому действительно невозможно привыкнуть, она прекрасна. Друг мой Эстер, утро закончилось, если это доставит тебе радость, можешь привести меня в порядок. Подготовь пожалуйста спускаемую капсулу или малый корабль, скафандры и капсулы с аватарами. Иначе будет неинтересно. Спасибо тебе, за завтрак и за терпение. — Спасибо, что показываешь мне это, — обращаюсь к Дагон. — Я очень рад, Брат мой, я хотел показать тебе красоту и порядок, который успокаивает мой разум и дарит покой. Эстер, выдай нам пожалуйста инструкции по спуску на поверхность. Корабль действительно приводит его в порядок за долю секунды. Кто бы мог подумать, что лохматое чучулко действительно может стать похожим на офицера. Форма опрятная, волосы заплетены в косу. — Да, Дагон. Внимательно слушайте и запоминайте. Но я буду оставаться с вами на связи и проинструктирую вас еще раз по каждому конкретному шагу подготовки и технике безопасности. Сейчас вы по указателям отправитесь в ангар, там малый крабль на котором в том числе можно совершать атмосферные полеты. Приземляться вы не будете, спуститесь в луче, сразу в новых телах или стерильных сафандрах, на ваш выбор. Нарушать экоситему нельзя. В телах на вас будет гарнитура, в скафандрах шлемофон. Выполняйте, дополнительные инструкции получите в процессе. Будьте аккуратны, среда агрессивная. — Спасибо, мой хороший, не переживай, — Дагон ласково гладит корабль по стене рубки. — Спасибо, Эстер, — киваю я. Доза дофамина уже благополучно получена, но дальше будет ещё интереснее. — Пойдем, Кроули, нас ждет удивительный мир! Целеуказатели на пути теперь совсем цивилизованные, просто стрелки на полу. — Пойдём, — улыбаюсь я и следую с Дагон к малому кораблю. В ангаре не один кораблик, а целый флот. Я недооценил, что значит боевой крейсер. Подходим к подсвеченному караблику, перед нами открывается шлюз. Входим и нас окатывает каскад разных видов сан обработки. — Прости Кроули, на планету нельзя занести ничего внешнего, это важно. Мы «вымытые» до блеска входим в криоотсек, там в стеклянных «гробиках» лежат они… Обитатели Пандоры. В три раза больше человека, кожа синяя, на голове косы и хвосты, похожие на львиные — с кисточкой. — Я понимаю, Дагон. Это наши тела на время экскурсии? Слышим в наушниках голос Эстер. — Корабль стартует, тела расконсервированы, для перехода в новое тело вам достаточно просто его коснуться. Если вы хотите спускаться в скафандрах, то они справа на стене. — А как ты хочешь? — В телах интереснее. Опыт взаимодействия с планетой более полный. — Да но и в скафандре ты никуда не ходил, готов поспорить, — смеется он. — Хотя это не страшно, если захочешь, можем потом спуститься в них на необитаемую луну. — Можем, — соглашаюсь я. Раз уж приключения — то по полной. К тому же, смеющийся Дагон — отдельный вид искусства. — Приключения, джунгли зовут! «Поехали!» как говорил Гагарин! — Если способ перемещения по планете вы определили, то откройте криокапсулы и коснитесь тел. Они уже оснащены средствами связи. Удачи. — Поехали! — смеюсь я и касаюсь тела. Смена тел происходит мгновенно, но вот ощущения… К ним придется привыкнуть. — Брат, ты как? Речь я понимаю, но также осознаю, что такого языка на Земле не существует и я никогда на нем прежде не говорил, он певучий и естественный, похожий на звуки леса и немного на Толкиеновский эльфийский. — Странно, но хорошо. А ты? — Спасибо, Брат, мне не впервой! У нас есть примерно пятнадцать минут на адаптацию к телам. Эти кораблики шустрые, спустят нас в гравилуче на горы «Аллилуйя». Так корабль меньше времени пробудет в атмосфере. Это те самые парящие горы, о которых ты догадался, потом нас ждет спуск и презабавный. — Отлично, — улыбка получается сама собой. — Попробуй походить попрыгать и побегать, только на трубах не подтягивайся! Тела тяжелее, но это только в условиях искусственной гравитации. — Мгм, хорошо, — киваю я и поднимаюсь. В целом, это не страннее, чем становиться медузой. Или крылатым змеем. — Спуск на поверхность через восемь минут, пойдите к шлюзу, — слышим мы голос Эстер у себя в голове. Я и не думал, что гарнитура интегрирована в тела. Хотя, кажется, что-то такое он говорил. Перевожу взгляд на Дагон. Улыбаюсь. — Погнали? — Да! Ох, иногда минуты тянутся дольше вечности! — Дагон в синем теле «аватара», прямо-таки приплясывает на месте, когда мы уже стоим в шлюзе. — Тебе идёт, — смеюсь я. — Что? Быть синим без коньяка? — хихикает он. — Ага. И смеяться. — Задержите дыхание на счете «ноль». Шлюз откроется через, пять, четыре, три, два, один, ноль. Старт. Под нами открывается диафрагма пола и мы парим, довольно быстро спускаясь на поверхность. У меня замирает сердце от того что я вижу. Небо над нами, настолько непохожее на земное, что от этого берет оторопь. «Юпитер» закрывает добрую треть небосвода, луны и кольца, которых я не заметил, делают вид еще более нереальным. А внизу приближается она — девственно чистая идеальная зеленая планета. Сквозь облака уже видна наша точка приземления. Это парящая скала, выветренная и белая, вниз с нее срываются водопады и мириадами брызг рассеиваются не долетая до поверхности. Даже на такой высоте гора покрыта зеленью. Вниз, оплетая ее «спутники» — скалы поменьше, спускаются лианы. Корявые деревья цепляются корнями за ее бледную плоть. Это что-то настолько нереальное, что подобрать слова для описания сложно. — Ваааау… — выдыхаю я. — Откуда там водопады?! — Облака оседают на склонах, климат на планете, более влажный, чем на Земле. Брат, лучше бы ты спросил, как семена растений занесло на такую высоту! Уууу! Как же тут классно! — Это был второй вопрос, — смеюсь я. — И да, ты прав, это нечто. — Практически все семена на планете, оснащены «летательными аппаратами» крылышками или пушинкам. Много восходящих потоков воздуха, это помогает распространению. Растения на этой планете… О, Кроули! Это просто отпад! Но я тебе это лучше покажу! — Покажи, — с готовностью киваю я. Его энтузиазм заразителен, хотя и так впечатлений выше крыши. Мы приземляемся на шершавый выветренный до состояния губки камень, и Дагон рапортует: — Посадка на поверхность проведена успешно! Спасибо Эсте! — Капитан, береги себя, я тебя очень люблю. Пожалуйста, помни о том, что этот мир не только прекрасен, но и опасен тоже. — Мы присмотрим друг за другом, Эстер. Все будет хорошо, — обещаю я кораблю. — Удачи, Кроули, будьте аккуратны, не отходите друг от друга. — Найди Его, Капитан, не спускайтесь с гор сами. — О чем он? — поворачиваюсь к Дагон. — О Кьйирри, он прекрасен, тут его гнездо. — Оооо, кааайф. А кто это? Пойдём искать? — Это турук — «смерть с небес», так его зовут местные. Его не надо искать, он придет на зов или мы можем спуститься к гнезду. Если тебя Брат, печалило отсутствие драконов на земле, это тебя утешит! — Ооооо, дааа. Драконов там не хватало, — киваю я, жадно осматривая местность. Дагон мелодично свистит, попеременно с этим издавая клекот и шипение. Он говорит на языке местных животных, которых я сейчас увижу. М-да, терпение никогда не было моей сильной чертой и не подпрыгивать на месте или не сорваться обследовать местность, чуть ли не обнюхивая и облизывая, сложно. Наверное, именно поэтому мне так нравятся дети. Диск планеты над нашими головами закрывает тень. Огромное четырехкрылое существо, с рыже-золотыми кожистыми крыльями, изрезанными голубоватыми прожилками, опускается перед нами. Зубастая пасть, под козырьком наростов на голове две пары глаз. Синие гребни украшают череп со стороны лба и подбородка. Дагон бежит к хищной твари и ластится как котенок. — Ахренеть. Это ахренеть. Таки почти дракон! — вслух восхищаюсь я. — Это — Кьйирри, Кроули, знакомься. Кьйирри — это Кроули мой тхасунга, покатаешь его? — Здравствуй, Кьйирри. Ты очень красивый. Огромная голова существа поворачивается ко мне, присматривается. В этот момент мне кажется, что они все тут абсолютно разумны. Впрочем, если умершие существа формируют живого бога, это не удивительно. Существо изучает меня с минуту, затем подается вперед и трется «рогатой» головой о плечо. — О, Кьйирри, ты признал его, это чудесно, покатай нас, покажи нам планету. Улыбаюсь и осторожно касаюсь морды. Непередаваемые ощущения. Дагон легко запрыгивает на спину существа и протягивает мне руку. Хвастаюсь за неё и присоединяюсь к брату. — Класс, Дагон. Спасибо. — Смотри, Кроу, это цахейлу — связь между живыми, мы можем вместе говорить и мыслить. Он берет свою косу, оказывается, что волосами оплетен второй хвост идущий от головы, я вижу, как шевелится живая органическая «шина данных», среди пучка темных волос. Затем в его руке оказывается один из «усов» идущих от роговых отростков на голове существа. Крохотные «пушистые» щупальца соединяются. На миг в глазах Дагон, мелькает что-то дикое, хищное, чуждое, а в следующее мгновение у твари появляется на морде и в глазах нечто от него. Дружба, дружбой, но подчинение чужого разума, видимо, не так просто, как кажется. — По ощущениям похоже на связь сущностей? — Более чем, Брат! Но здесь все иначе, чем у нас, естественно и прекрасно! Он готов отправиться в полет и я чувствую его дыхание, его крылья, его душу. Он же видит мои мысли и ощущает меня. Летим, мой Брат, летим! — Летим, — обнимаю Дагон за талию и улыбаюсь. — Кха! Кха, Кьйирри! Летим, Брат! Посетим, Мать и Прибежище Душ этого мира. Поклонимся истинной святыне, которая этого заслуживает! — Да, Брат, — отзываюсь я. Турук распахивает обе пары крыльев и мы взлетаем. Парим в потоках воздуха и водяных брызг, рассекая облака. — Дагон, Кроули, я чувствую, что вы встретили ейланга, теперь вы в безопасности. Я вижу вас, отслеживаю местоположение. Возле Матери мира, связь может пропасть. Слишком сильные завихрения полей. Но не переживайте, мать и Кьйирри защитят вас. — Спасибо, Эстер, — я продолжаю улыбаться. Полет всегда вызывал у меня чистый восторг и я вполне понимал Леонардо, который мечтал о нем и хотел подарить людям. Мы снижаемся в облаках, у корней парящих гор. Практически у самой земли туман рассеивается. Перед нами предстает долина, из которой прорастают арочные скальные образования. Видимо это та самая аномалия, о которой говорил Дагон. Среди каменных полуколец, в центре долины, растёт дерево. Оно могло бы быть похоже на плакучую иву, если бы не светящиеся фиолетовым светом бледные тяжи, свисающие с древоподобных ветвей. Вообще, все что в этом существе напоминает дерево, заканчивается в вершине кроны, комелеподобными образованиями из которых и тянутся «плакучие» хвосты. — Смотри Брат, это Эйва, она… А впрочем, здесь все лучше видеть и чувствовать, чем понимать. Кьйирри, снижайся пожалуйста и опусти нас на землю, вон на том гранитном обломке. — Душа планеты, то самое живое божество, — киваю я. Да, она совсем не похожа на воплощение душ нескольких других планет, но на уровне ощущений… Он спрыгивает с «дракона», не разрывая связи. — Спускайся, Брат! Пойдем скорее, поздороваемся с Матерью этого мира. Почва под нами пронизана тонкими корнями, больше похожими на грибницу. Этот странный ковер пульсирует и переливается под нашими ногами. Я следую за ним, это похоже на центр единого информационного поля. Наверное, если смотреть на ином уровне, можно будет рассмотреть как эта сеть соединяет всех живых существ. — Она прекрасна. Мы подходим к корявому покрытому мхом и поросшему грибами стволу. Вокруг раскачиваются потревоженные нами, слабо мерцающие, «ветви». При ближайшем рассмотрении оказывается. что они больше похожи на мягкие неоновые трубки толщиной с палец, утоньшающиеся к земле. — Брат, возьми свою косу, и делай как я. Он встряхивает кисточкой черных волос и подносит шевелящиеся щупальца к одному из свисающих хвостов. Они оплетают его и свечение становится сильнее, зрачки Дагон расширяются, кажется он с кем-то говорит. Повторяю за ним. Тоннель сплетенный из сияющих нитей, утягивает меня в глубину сознания божества, под шепот голосов прежних поколений живых. Это совсем не похоже на контакт с душой Земли. Они все действительно здесь, в ней. И это действительно похоже на связь сущностей, но немного иначе. — Здравствуй, живой, пришедший со звезд, — звучит голос в сознании. Тихий, спокойный, глубокий. И тут же звучит другой голос, звонкий и радостный. — Здравствуй, Мать мира! Я так давно тебя не чувствовал, я соскучился! — Здравствуй и ты, маленький друг мира. — Здравствуй Эйва, Мать мира, — здороваюсь я, прислушиваюсь к голосам, среди них не только жившие раньше, но и ныне живущие, и ещё не родившиеся. — Дети, я рада вам. Маленький защитник, я рада, что у тебя появился такой Брат. Бродите по миру, живите и радуетесь. Показать вам что-нибудь? — Я тоже рад, что он у меня появился. И что привел меня к тебе, Мать, — произношу я. — Мама, покажи ему, как работает связь. — Вы учите его пути, но есть то, чего он пока не может понять. Я покажу ему. Передо мной проносятся картины жизни и гибели. От самых мелких бактерий, до современных форм жизни. Как из них и ничего другого, формируется сознание Матери. Потом все на планете становится живым, даже камни недр планеты. Затем она показывает мне еще не случившееся, текут миллиарды лет и вот приходит пора, когда Мать получив опыт и знания отправляется куда-то… — Мамочка, он дальше наверное пока не поймет. — Спасибо, Мать, это прекрасно. Ты и твои дети. — А мы пойдем гулять, спасибо, Мам. — Идите, и берегите себя, во всех мирах. — Спасибо, Мать. Мы будем, — обещаю я. — Ну, как, скажи Она классная! — говорит он, когда мы возвращаемся из чужого сознания. — Да, Она невероятная, Дагон, — улыбаюсь я. — Пойдем. Турук покатает нас еще над лесами, тут есть такие деревья! Нет, конечно они не такие крутые, как Древо душ, но тоже очень крутые! Мы возвращаемся к нашему четырехкрылому другу. Снова обнимаю брата. В этот мир стоит наведаться ещё, на гораздо дольшее время. Его концепция восхитительна и её откровенно хочется изучать ещё. И чувствовать. — Кьйирри, покажи нам большие деревья, — он обнимает меня в ответ. Прижимается, на секунду, а потом тянет меня за собой. — Пойдем, пойдем скорее, мы еще столько всего должны посмотреть! — Да, должны, — соглашаюсь я. Мощные крылья поднимают нас в высь, мы вырываемся из пелены туманов, окутывающих Долину Матери. Перед нами расстилается океан зелени. Купол неба начинает медленно темнеть. Из древесного моря поднимается остров — гигантское дерево. Я видел на земле секвойи, которым было по три тысячи лет, но рядом с ним, они показались бы не выше ясеня роняющего листья на дорожки парка Сент-Джеймс. — Сколько же им лет? — выдыхаю я, рассматривая зелёного гиганта. В ветвях такого определённо поместится город. — Этому почти двадцать тысяч лет. Местные называют их просто «дома». Но то, к которому мы летим, ни кем не занято кроме эрканов, гнездящихся в кроне. Кьйирри опустит нас у подножия и мы на него залезем, пока солнце не зашло за Полифем. Это очень красивый и странный закат. — Мне нравится этот план, — предвкушающе улыбаюсь я. — Кстати, ты знаешь, что в кино, которое сняли про эту планету, ее разместили около твоей альфы Центавра? Интересно, что вырастет на твоей планете! Там сейчас каменноугольный период, да? — В теории — да. Предположительно, она должна быть похожа на Землю, если бы её не заселяли искусственно. Я собираюсь туда наведаться, когда все закончится и хочу позвать вас с собой, — улыбаюсь я. — Так что ещё пара тройка столетий и мы узнаем это точно. — Да! Обязательно! Вдруг там тоже зародится такая душа, как здесь? Это же настоящий живой мир. — О, это было бы шикарно. На Земле другая душа, но тоже забавная. Мы опускаемся по спирали вокруг ствола и приземляемся у его корней. Когда смотришь на него снизу, его размер кажется просто нереальным. Крона раскинулась на пару километров, а обхват ствола… — Мой дуб в Ирландии рядом с ним смотрелся бы не больше цветка клевера, рядом с дубом, — задумчиво выдаю я, задрав голову вверх. — Кашка, почему клевер называют кашкой? Полезли, пока не стемнело! — Этот вопрос нужно задать людям, — смеюсь я. — Полезли! Внутри огромное дерево имеет очень интересную структуру — колонны и перемычки. Карабкаемся по ним перепрыгивая с ветки на ветку. Все выше, выше, к кроне строение ствола меняется, он расходится в стороны и мы оказываемся в ветвях, на каждой из которых можно не просто стоять. но удобно улечься поперек. Отходим по ним к краю кроны. Туда, где они становятся настолько тонкие, что по ним нужно ходить с осторожностью. Выбираем место и усаживаемся смотреть закат, который на земле назвали бы затмением. Поглаживаю ветвь ладонью и наблюдаю за небом. — Мы с тобой практически птички сейчас. — Птички… Значит нам надо петь на закате! — Мгм, на закате и не только, — соглашаюсь я. Солнце подходит к диску планеты практически вплотную. — Красиво… Он тихо начинает напевать, мелодия красивая и печальная: — A Elbereth Gilthoniel Silivren penna míriel O menel aglar elenath Na-chaered palan-díriel O galadhremmin ennorath Fanuilos, le linnathon Nef aear, si nef aearon Галадримы народ высоких лесов Лориэна. Мы вспоминали их вчера. Но такие деревья не снились даже обитателям Арды. Да, этот закат на звезды в невообразимо далеком мире, мне не забыть никогда. Уже половина солнца укрылась от глаз. Небо стало глубже, ярче проступили пятнышки малых лун. Подхватываю его песню. Народ На’ви действительно чем-то напоминает эльфов профессора. Он ещё не родился, но у меня будет шанс с ним познакомиться. К тому времени я уже должен буду проснуться. Поем еще не рожденную в нашем мире песнь, прославляя владычицу звезд, ту что в зеленых холмах Валинора, за завесой дождя звали Вардой. Из-за водоворота газовых облаков, украшающего отсутствие поверхности местного «Юпитера», виден уже только краешек солнечной короны. Звезд в этом мире практически невидно, но их заменяют луны. Лесное море укрылось мраком. А небо стало еще прекраснее. — Удивительный мир. Обычно я выбираюсь куда ближе. Всего-то до Луны. Земля оттуда тоже неплохо смотрится, хотя она больше голубая, чем зелёная. А ещё туда никто не шастает. Песня заканчивается. Испод снежных ресниц, на меня смотрят, совершенно ошалевшие от свободы, счастливые глаза с лукавинкой. — Хочешь тут еще посидеть? — спрашивает он, а сам уже чуть не подпрыгивает от желания нестись куда-то дальше. Он весь аж светится, кажется, вот сейчас у него не хватит терпения и он не спустится вниз, а просто спрыгнет. — Пойдём гулять, Брат, — смеюсь я. — Твоя энергия сейчас очень заразительна. — Пойдем?! Ура! Он издает два коротких сигнала похожих на курлыканье. И в тусклом свете оставшемся после захода светила, к нам приближается тень раза в четыре меньше нашего крылатого товарища. — О, Найтхе, слава Вечной Тьме! Ты не сменила гнездовье! Спусти нас пожалуйста. Кроули, это Найтхе, она — эркан. Найтхе, это Кроули. Дорогая, спусти нас пожалуйста. Яркие желтые глаза, чем-то похожие на мои, смотрят подозрительно. Видимо звероящер оценивает сложность задачи. — Найтхе, милая, тут спускаться сто лет, нам только вниз, мы кататься не будем! Мелкий пакостник подходит к самому краю ветки и тут сердобольная тварь не выдерживает и подхватывает его на спину. — И его тоже. Она недовольно опускается на ветку и ждет пока я заберусь на спину. В принципе, это как вдвоем кататься на лошади, а не на голубом ките, как в прошлый раз. — Спасибо, Найтхе, — улыбаюсь я. — У тебя потрясающий талант уговаривать, Дагон. — О, нет, это у существ в этом мире потрясающий запас терпения. — А я не только об этом мире, Брат мой, — смеюсь я, обнимая его со спины. Видимо, терпение все же не безграничное, так как пятнистая не-птица попросту уходит «в штопор», а Дагон визжит от счастья. Лишь над самыми кронами леса, она вновь расправляет крылья. Высота все еще большая, и тут Дагон говорит, оборачиваясь ко мне: — Ну что, Брат, прыжок веры? — Давай, — легко соглашаюсь я. — Вместе и на счёт три? — Раз… Два… Три! Спасибо, Найтхе! — орет он падая в стремительно приближающееся море листвы. Мы падаем сквозь кроны скатываясь по листьям. которые могли бы стать отличным двуспальным одеялом. Смешно шлепаемся о мягкие шляпки грибов и приземляемся в заросли папоротника пролетев в общей сложности метров пятьдесят. Он подбегает и закрывает мне глаза ладошками. — Ммм? Меня ждёт сюрприз? — с улыбкой интересуюсь я. — Да, да! Кроули, нельзя смотреть, нельзя шевелиться, нужно ждать хотя бы три минуты, пока шум и суета в лесу уляжется потом будет, не просто можно, будет нужно смотреть! Во все глаза! Ночью я понимаю, почему у них их по четыре, а то и по шесть. Я бы на это и четырьмя парами смотрел. Только тихо стоим. Замри. — Хорошо, — шепнул я, послушно замирая и прислушиваясь. Затихли. Замерли, выровняли дыхание после падения. Он отнимает руки. — Теперь ходить нужно тихо и мягко, чтобы не спугнуть. Открывай. Я открываю глаза. Растения, грибы, лишайники на стволах, сияют, светятся, точками и узорами. У каждого живого, свой оттенок люминофора. Темный лес превратился в сказочный, удивительный мир. Растения похожие на актиний в синеватую крапинку. Ковер мха под нашими ногами при каждом движении волнами испускает фиолетовое свечение. Вспархивают оранжево-красные похожие на вертолетики ящерицы с одним сияющим крылом. — Знаешь, сюда нужно привести Иисуса, на день рожденья, мне кажется ему понравится, — произносит Дагон. — Ваааааау… О, да, ему понравится. — Кроу, ходи мягко, аккуратно помнишь? Пойдем, там есть водопад. — Мгм, помню. Удобно, что я змей, — улыбаюсь я. Бесшумно и плавно я умел двигаться в любой форме. — Идем. Он показывает в сторону зарослей странных спиралевидных толи растений, то ли неподвижных животных. Они похожи на вафельные рожки из-под мороженного, только с бахромой. Когда мы проходим сквозь их заросли, оказывается, что не такие уж они и неподвижные. Стоит мне коснуться пушистой бахромы, как они начинают схлопываться, сворачиваясь крохотным ростком у самой земли. И тут Дагон нарушает собственный запрет, начинает кружиться и плясать схлопывая всю поляну, кругом взвиваются стаи светлячков. Правда, он делает это совершенно бесшумно. Под его ногами мох формирует светящиеся дорожки следов. — О, Дагон, ты неподражаем, — смеюсь я. — Это куда круче хрустальных дворцов сидхе в холмах. Его глаза сияют, он танцует в зарослях папоротника, стараясь прикоснуться ко всем растениям, чтобы они засветились. — Ой… Из-за кустов медленно, грациозной кошачьей походкой выходит огромный черный звероящер. — Ой в смысле «бля» или в смысле просто ой? — интересуюсь, плавно смещаясь ближе к брату. Передние четыре пары конечностей украшены огромными когтями. Зверь открывает пасть и издает глухое рычание. — Тихо. Замри. Молчи. Он идет к хищнику. Замираю в который раз и продолжаю следить. Идет прямо, ровно, не делая резких движений, смотрит в глаза. Тварь какое-то время, в недоумении смотрит, а затем молча бросается в атаку. Инстинктивно щелкаю пальцами и время замирает. — Сорян, инстинкт был быстрее, — извиняюсь я. Дагон делает еще два быстрых шага вперед и один в сторону… — Тридцать секунд, — выдаю я, сверяясь с ощущениями. Прерванный, на середине «боевого» маневра, он не теряется, а спокойно подходит к замершему животному, гладит по морде, берет один из «усов» связи и соединяет со своей косой. В тот момент, когда время снова продолжает свой бег, зрачки похожего на помесь пантеры и чужого зверя расширяются, признавая господство чужого разума. Наблюдаю, жду. Косяк вроде не слишком масштабный, но я за него гарантированно огребу позже. — Брат, ну теперь то ты чего замер. Знакомься его зову Цхаелирау, он палулукан, и он как не странно, готов составить компанию несостоявшемуся ужину, говорит, что мы ему интересны, Дагон разрывает связь. — Они высшие наземные хищники, и не стайные к тому же. Им не очень нравится ощущать чужой разум в себе. Поэтому он нас не покатает, но проводит и искупается с нами. Ему нравится смелость и вежливость, подойди поздороваться. — На всякий случай, — отзываюсь я и подхожу к хищнику. — Здравствуй, Цхаелирау. Я рад твоей компании этой ночью. Кожисто-чешуйчатая морда утыкается мне в руку. Глаза смотрят изучающе, но не злобно. Статус еды мы явно утратили. Поглаживаю морду. — Красивый и умный хищник — всегда отличная компания. — Хищник, хищник… Когда-нибудь, мы с Эстер, покатаем тебя к одной планетке, познакомим тебя с расой, от которой я охраняю эту планету. Их самоназвание звучит как Яутжа. — Обязательно покатаешь, — соглашаюсь я. Продолжили путь к обещанному водопаду мы уже втроем. Дагон танцует и перепрыгивает через поваленные стволы деревьев впереди, тихо среди подлеска пробирается на мягких лапах наш новый товарищ, я иду следом замыкая процессию. Наблюдать довольного жизнью Дагон безумно приятно. Как и маленькую Дагон. Ошибка юной Богини привела к появлению чего-то настолько прекрасного и гармоничного, что в это было бы сложно поверить, если бы я не ощущал их двоих так же, как себя. — Кроули, бежим! Уже совсем рядом, слышишь шум воды! Нам туда! — Слышу! — отзываюсь я и срываюсь на бег. Мы бежим сквозь узорчато переливающиеся собственным светом джунгли. — Ох, как жалко, что нельзя принять здесь форму! — Жалко, — соглашаюсь я. И жаль, что нельзя расправить крылья и полетать. А он бы в джунглях в своей форме смотрелся красиво. — Хотя, ну что плохого, я ведь на них похож… Может можно? Эх, ничего! Я тебе в другом мире ее покажу потом! — Тебе виднее, Брат. Я на них совсем не похож. Покажешь, обязательно. Я хочу на тебя посмотреть. — Нельзя все и сразу, хотя сейчас это звучит не умно и неуместно! — обиженно на собственную логику заявляет он. — Ну, не печалься. Зато в этом теле ты можешь полнее контактировать с миром. Обрыв открывается внезапно, высокий берег и река, падающая в сияющую силуэтами придонных обитателей, глубину озера. К воде склоняются деревья похожие на то, в котором живет мать этого мира. — Ныряем! Он прыгает. Вздымается туча брызг и я вижу его силуэт проплывающий над актиниями и распугивающий стайки медуз. — Ныряем, — смеюсь я и влетаю в воду. Следом за мной в воду прыгает наш опасный новый друг. Дагон подплывает к нему и цепляется за шею. Тот, не соизволивший покатать его по суше, видимо привык и спокойно позволяет плыть у себя на спине. Помниться, я таким макаром катался на тигре в Индии. Эти большие земные котики вполне разделяли мою любовь к плаванью. И как и всем кошачьим, им было целиком и полностью пофиг, что я демон, к тому же хищник покрупнее во второй форме. Дагон подплывает ко мне на мелководье встает на дно и начинает извечную игру всех детей Земли — поливать водой того, кто и так мокрый с ног до головы. Впрочем, мне тоже всегда нравилась эта игра, так что я активно отвечаю тем же, попутно примериваясь, как бы незаметно скользнуть к нему и окунуть с головой. Мой маневр замечен и он переходит в контратаку. Брызгаться водой периодически отскакивая в сторону и обходя противника по кругу само по себе весело, однако, вечно продолжаться не может и рано или поздно кто-то из нас ошибется. Бросок в мою сторону, под прикрытием очередного фонтана брызг… Я задерживаю дыхание и позволяю окунуть меня. Мы оба плюхаемся в воду, а сверху приземляется наш рептилоидный товарищ, решивший помочь нам справиться друг с другом. От чего мы действительно «тонем» под его тушей и только спустя минуту умудряемся вынырнуть хохоча и отфыркиваясь. — Финальный бросок нашего друга был шикарен, — сквозь смех выдаю я. — Он чуть не сломал мне хвост и победил в не своей битве, вот что значит истинный воин! — фыркает он и тискает несчастного победителя за усы и панцирные части головы. Хищник, как не странно к такому обращению уже привык. — Ага, но мы к слову, не проиграли. Потому как изначальная цель была достигнута. — Да, мы оба победили, окунули оппонента. А Цхаелиару, чуть не запечатлел эту победу, в виде гравюры на дне. Знаешь, такой, которую прессом выдавливают. И он изобразил раздавленное существо с высунутым языком. Я хохочу. — Это была бы впечатляющая картина. — Да, с нас бы целые сутки угарала местная рыбешка, пока не доела бы окончательно! — Такой бесславный конец для таких славных воинов. Но с пользой для окружающих. Как думаешь, за этим водопадом может оказаться пещера или подводный грот, м? Он обвивается вокруг «котейки» руками и ногами и они кружат вокруг меня, как акулы на море. — Это легко проверить, пойдем? — Пойдём, — киваю я и улыбаюсь. — Наперегонки? И без читерства! — Какого читерства… Ты оскорбил меня! — обижается он, и уж совсем нелогично заявляет, — теперь, конечно, будет читерство! Он что-то шепчет на ухо хищнику и тот срывается с места, увлекая за собой Дагон. Ухмыляюсь. Что и следовало доказать. И бросаюсь за ними следом. Мы влетаем под струи водопада и я слышу приглушенное шипение Цхаелиару. Испуганное, я бы сказал. — Куда мы вляпались? — интересуюсь я. Темнота, непроглядная, кромешная, ни огонька ни лучика света, шелест водопада слышится будто издалека, хотя мы пересекли его пару метров назад. — Кроули, стой на месте. В темноте меня касается рука. — Ваши биометрические показатели вышли за пределы нормы. Не могу отследить ваше местоположение. Что у вас происходит? — Без понятия, но скоро выясним, — пожимаю плечами я. — Вопрос не в том, выясним или нет, вопрос в том, можем ли мы выйти. Цхаелиару, лок ое! Цахейлу. Фипо тсун Нгаунг? Этот мир, грызут изнутри твари поинтереснее и пострашнее придуманных Профессором. Можешь сейчас ради интереса попробовать использовать чудо. Я хмыкнул, прислушиваясь к ощущениям, ответно коснулся руки Дагон. — Да будет свет. — Да будет хрен лысый, и очень веселое и очень настоящее приключение… — Мммм, «безьядерная зона», очаровательно… интересно, а че если так… — я слегка выпустил сущность, буквально на миллиметр поверх ладони и взял Дагон за руку. — Да, ты его еще покорми. Так, все Брат, шутки в сторону. Пока ничего не делай. Цха, говорит, что Червь далеко, но в пространстве искривленном этим живым понятие далеко может быть относительным. — Хорошо, ничего не делаю, — кивнул я. — Кстати, а мы ещё спим или ты провел нас погулять через Тьму? — Мы в реальности. Потому действуем по реальным законам мира в котором находимся, потому нормально спали на корабле. Никаких иллюзий, никаких снов. Мы в пятидесяти тысячах световых лет от Земли, в противоположном рукаве галактики. Через тьму, я провел нас на корабль, дальше два дня объективной реальности. — А ошейник не работает потому что остался в кармане реальности в Аду? — Да, но сейчас важно не это. — Логично. Что известно о черве? — Он силен, для него все, что попадает в его пространство — еда. Он если примерять на наш мир, что-то вроде антибога. Только развивался естественно, а значит равен ему по силе. — Мило. Плюс искривление реальности, — киваю я. Значит силой тут нихрена не нарешаешь, хоть со сменой сущности, хоть с использованием аннигиляционного эффекта. — Пробовать вернуться может быть выходом на поверхность, а может быть выходом в его логово. Мне нужно подумать. Обычно все, что в этом мире попадает в непроглядную тьму пугается и пытается сбежать, а значит за спиной выхода нет. — Мгм. Выйти во Тьму отсюда тоже не вариант? — скорее утверждаю я. Хотя в самом крайнем случае это может сработать. Возможно. — Тьма есть везде, как и тот кто сильнее этого «Чернобога». Мы с тобой, в конце концов, всегда можем просто умереть, хотя в случае поглощения этой тварью, возможно нам придется стать его частью до конца этого мира и умереть только вместе с ним. Ведь он живет так же как Эйва. — Не, это один из тех выходов, когда нас уже сожрали. А нас пока не сожрали. К тому же, кису нужно вернуть обратно. — Можно попробовать пойти вперед и действовать так, как он не ожидает. Есть у этого мира схемы поведения, которые можно нарушить и выйти отсюда. — А вот идти вперёд мне нравится больше. — Нет. Подойдите ко мне. Держитесь позади. Касайтесь меня. — Хорошо, — перестраиваюсь и касаюсь его. Может активировать связь для надёжности? Хм. Пока подождём и не будем делать резких движений. — Я знаю, как нарушить его логические цепи. Мы должны найти его логово, но не коротким путем. — Окей, — соглашаюсь я. Долгий путь к логову, вполне может привести к «чёрному ходу» Долгий путь в темноте и без ощущения времени выматывает. Дагон сворачивает, кажется, в произвольных направлениях, но идет уверенно. А значит, направление как-то определяет. Нам с кисой остаётся пока следовать за ним. Забавно, что при этом ни намёка на панику я не ощущаю. — Я чувствую как он создает ауру страха, в том направлении, от которого хочет отогнать. Есть надежда, что моя догадка верна, Мать растение и сеет семена, значит у него должно быть гнездо. Его дистанционное оружие страх. От страха нужно бежать к нему в пасть, а значит нам нужно идти туда где страх. Кроули, ты чувствуешь страх? — Нет, и мне это не нравиться в свете твоих слов. Хотя, есть вариант, что я сейчас слишком занят, чтоб его ощущать. — У тебя, Кроули, сейчас есть реальный шанс, научиться двум вещам. Чувство страха важно и полезно, бесстрашие глупость. И еще, магия ничего не решает. — О, поверь, я в курсе. Причём по всем пунктам. Ладно, я перестаю думать о том, как мы отхватим пиздюлей, когда вернемся и включаю инстинкты. — Если ты включился, то слушай. Возьми второй ус Цха и подключись к общей связи, он разрешил, это заменит связь сущностей и даст возможность слышать друг друга. — Мгм, — киваю я, на ощупь нахожу ус и подключаюсь. Ощущений моментально становиться кудааа больше. Страх живого, что идет рядом направляет нас. Дагон спокоен, но он всегда спокоен, когда работает, маленький обманщик руководствовался тоже не своим страхом. А еще я начал улавливать не очертания но представление о коридорах в которые нужно сворачивать следуя за все усиливающимся чувством ужаса. По связи оно заполняет наши сущности, тем больше, чем ближе мы приближаемся к цели. Видимо здесь, в подземных глубинах связь с кораблем потеряна окончательно. Мы остались без связи с внешним миром. Зато сохранили связь друг с другом. Оцениваю количество адреналинчика, уровень пока не перевалил за «красную отметку», значит можно оставить его в покое. «Брандмауэр» и прочее сканирование работает в фоновом режиме. Создается ощущение, что коридор закончился и выпустил нас в пещеру, не меньшую кроны дерева на которомы отдыхали так недавно… Или давно. Кажется, теряется связь с реальностью. — Это гнездо. Мы у цели. Сверяюсь с данными сканирования себя любимого в материальном и оккультном воплощении. Всё в норме. Уже неплохой результат. — Вот они, это его детки. В этом помещении можно действительно что-то если не видеть, то ощущать. Клубок гигантских червей, чернее самой тьмы шевелится на полу. Дагон подходит к ним. — Я сейчас отключусь, если что-то пойдет не так, то теоретически можно найти выход сзади гнезда. Но уверенности нет. Он отключается от связи и направляется к гнезду. Омерзительные копошащиеся твари обращают на него внимание и извиваясь оплетают его. — Блядь, — замечаю я. Походу, Дагон решил установить «коннект» — Пошли, киса. Кажется, я был прав и он создает с ними связь. Действительно мрак рассеивается, копошение унимается. — Я знаю, как отсюда выйти. Дети говорят что нужно попросить Папочку. Сейчас они его позовут по моей просьбе. — Очаровательно, — киваю я. А разговаривать с папочкой нужно будет тем же макаром. — Кроули, ты понял, что можно сделать? — Установить связь. Из коридора которым мы пришли вылезает-вытекает гигантский червь его пасть раскрывается тремя лепестками, он издает клекот и шипение. — Владыка подземного мира, позволь нам поговорить с тобой, — говорит Дагон. Детки все еще оплетают его тело, но не проявляют ни страха не враждебности. Видимо расчет был верен и у этого существа есть и разум и родительский инстинкт, как понимание отсутствия в нас истинного страха и враждебности. — Владыка подземного мира, протяни связь, дай возможность поговорить с тобой. — Кисонька, не двигайся, постой спокойно, — прошу я, прежде чем отключиться от нашего спутника. — Здравствуй, Владыка подземного мира. Я присоединяюсь к просьбе брата. Позволь услышать тебя и говорить с тобой. Откуда-то из-под створки челюсти появляется тонкий бледный тяж и протягивается ко мне Ловлю рукой косу и подключаюсь к нему. — Благодарю, Владыка. — Вы пища, о чем вы хотите говорить? — О тебе, Владыка. О твоем мире и твоих детях, вы сильны и удивительны, в том мире из которого мы прибыли нет таких существ. — Вы пришли из другого мира? — Да, из другого и не похожего на твой. — Живой, покажи мне, на что похож твой мир. — Смотри, Владыка, — соглашаюсь я и показываю ему звезды, Землю и Ад. — Мир без богов… И вы должны вернуться. Уходите, в следующий раз вы станете пищей. Я пощадил вас ради противоположной сущности мира, которая вам благодарна и ради спасения вашего несчастного существования без возрождения. Но вы должны запомнить этот урок. Мы втроем оказываемся перед водопадом. Нервный голос в голове повторяет на одной ноте запрос. — Дагон, капитан, ответь! — Эстер, мы тут, — вздыхаю я. — Переговоры прошли не особо успешно, но нас пожалели. Над нами парит флаер и луч поднимает нас в него. — Эстэ, все хорошо, мы на борту. Меняем тела, двадцать минут и мы у тебя. — Ты как? — обращаюсь к Дагон. — Поздравляю Кроули! Из Кругов осталась только Боль, но это не ко мне. Я отлично и я тобой горжусь! — А я собой не очень, но рад, что ты отлично, — выдыхаю. Ну, как минимум, мы не расстроим близких нашим бесследным исчезновением. — Кроули, ты прошел проверку в реальности, она должна была быть неожиданной. И знаешь, я тебя утешу, наш Владыка, такую бы не прошел. Он бы полез драться и проиграл бы. Хмыкаю, но улыбаюсь. — Он всегда так делает. — Эстер, все, мы дома. Смена тел прошла успешно и мы уже в ангаре, выслушиваем истерику корабля. — Эстер, все хорошо. Видишь, капитан жив и здоров. Я тоже. — Кроули, вы наш гость, единственное, что я могу вам сказать, прошу, ваша каюта готова. Дагон! Как ты мог! Ты мне обещал! — О, Эстэ, пожалуйста, давай поговорим в моей каюте? — Спасибо, Эстер. Он выполнил обещание и это была не его вина, — все же не удерживаюсь и вмешиваюсь в воспитательный процесс. — Кроули, прошу вас готовиться ко сну. Отбой был двадцать минут назад. — Всё-всё, ушёл. Доброй ночи, Дагон. Спасибо, это было незабываемо, — быстро обнимаю брата, прежде чем придется удалиться. — Дагон! Это немыслимо! Ты и так живешь в этом проклятом мире, хотя мы можем уйти в любой! Так ты еще и умудряешься рисковать жизнью! Это… У меня нет слов! Иди к себе! — Ты был прав, нам влетело, — улыбается он мне. — Доброй ночи, Брат. — Доброй ночи, — улыбаюсь. Ну да. И это ещё не влетело, хмыкаю я про себя. Он обнимает меня в ответ и спешно ретируется в каюту. Ужина не будет. — Подъем! Девять часов утра, по корабельному времени. Умывайтесь и идите завтракать, — совсем не по-уставному заканчивает корабль, меняя голос к командирского на устало-родительский. После живительных пиздюлей, видимо дополненных наедине, в капитанской каюте, Дагон вышел к завтраку чуть больше чем через двадцать минут. Вид почти парадный, слабо мятая форма, а на голове косички… Две как у первоклассницы на первое сентября, нет, он не исправим… Хмыкаю про себя, Дагон вчера пережил вынос мозга в исполнении обеспокоенного нашим вывертом корабля и похоже, ничто человеческое искусственному интеллекту не чуждо. Впрочем, я вполне и более чем мог его понять. Мальчишек на воспитании с младенчества в моей жизни было более чем достаточно. Но блин, оно однозначно того стоило. — Доброе утро, Брат. Не хватает пышных бантиков и кружевного воротничка, — ухмыляюсь я. И тут я вижу настоящее чудо! Дагон применяет магию и создает бантики и воротничок с манжетами. — Мммм, восхитительно. Ты прямо-таки искушаешь меня повторить твой образ, — замечаю я с улыбкой. — Хотя я бы ещё добавил юбочку плиссированную и фартушек. — Доброе утро, Кроули, — сегодня он не зевает, но выглядит… Настолько сонным, как-будто не спал всю ночь, а играл в онлайн игры, потом проспал час и был разбужен чем-то нехорошим. — Тебе вчера досталось, да? — Ну… Он волновался… А с его характером чувствовать себя беспомощным, очень неприятно. — Мгм. Я его понимаю. И на самом деле вчера сильно отвлекался именно на мысли о том, как нам влетит по возвращении и какой я долбо.дятел, чтоб снова вляпаться на ерунде. Это кроме мыслей о том, что вариантов не выйти у нас в целом нет. — Кроули, боюсь что ты, это ты. Может быть в этом и заключается наша надежда. А для всего остального есть мы… — Есть такое. Так что твоя недавняя сентенция о том, что от моей прошлой личности почти ничего не осталось не имела смысла, и я это знал. Я просто стал немного старше и чуть-чуть опытнее. — Ну и хорошо, что даже я не всегда прав. В нашей схеме, слишком много допущений. Знаешь, есть такой метод, когда в противовес к нерассчетным факторам, вводят случайную составляющую так сказать «на своей стороне». Это может привести к краху, а может уравновесить систему. К счастью, у нас еще есть время на уточнение данных и дополнительные корректировки. Хотя, если честно, ко мне уже пришло то спокойствие, которое накатывает, когда знаешь, что на данный момент сделал все возможное. Со своей стороны не допустил ошибок и имеешь план действий на будущее. А когда сделал все… То переживания становятся бессмысленными. Попробуй мы изменить тебя сильнее и ты мог бы сломаться. А это значит стать инструментом… А это точно привело бы к пройгрышу. — Вы сделали всё. Ну да, я знаю и понятия не имею, нахрена это должен быть именно я. И я знаю, что я накосячил. Но правда, мы справимся. Дагон меняется, корабельная форма с утренними апгрейдами сменяется на его стандартный рабочий вид. — Ты опять в этом… — один взгляд в сторону и корабль затихает на полуслове. — Прости, Эстер, мне нужно подумать. Он замирает в кресле, с ровной спиной. Смотрит на соединенные между собой кончики пальцев. Пауза длится около минуты. — Прости пожалуйста Кроули, мне нужно было обдумать твои слова. Пожалуйста, постарайся максимально четко и спокойно ответить на вопрос, насколько искренней и импульсивной была твоя фраза: «Понятия не имею, нахрена это должен быть именно я». Если ты не сможешь или не захочешь найти слов для ответа, пожалуйста дай мне возможность увидеть твои мысли и чувства. Если ты искренне не понимаешь, для чего тебе это делать, то я найду выход и тебе не придётся этого делать. Это никак не повлияет на наши отношения и тебе не придется проходить последний круг, ты сможешь уйти, как только захочешь. Также, ты сможешь вернуться, когда захочешь. — Прости, это была импульсивная фраза, брат. Я просто нихрена не умею извиняться нормально. Как после Голгофы, я не собираюсь уходить и собираюсь сделать все возможные и невозможное. И, конечно, ты можешь увидеть мои мысли и чувства в любой момент, — совершенно искренне отзываюсь я. Его лицо расслабляется, поза становится свободней. — Тебе не за что извиняться, Кроули, каждый стоящий в преддверии тяжких испытаний имеет право задать такой вопрос совершенно серьезно. И я безусловно верю тебе, что в данном случае это было просто проявление твоего характера. Я уже почти привык к нему и он мне очень нравится, если говорить эмоционально, то я думаю, что огонь подаренный Владыкой, не так уж и нужен при наличии собственного пламени. Иногда оно греет, иногда обжигает, но всегда очень с тобой гармонирует. С рациональной точки зрения, я обязан дать объяснения. К сожалению, данная ситуация, настолько сложна, что не терпит никакой натянутости и искусственности. Задачу сможет выполнить только тот, кто захочет. Здесь не может быть и речи о манипуляции, убеждении или приказе. Только желание, вера и разум, смогут объединившись выполнить эту задачу. Погрешности и допущения, настолько выходят за пределы нормы, а о каскадном нарастании ошибки, я вообще умолчу. И если ты сочтешь, что это не твой путь, то это твое право и даже более того… Если ты не чувствуешь в себе потребности и желания участвовать, ты должен отступить. У нас двоих, шанс на успех будет больше, чем если нас будет трое, но один из нас будет сомневаться или принуждать себя. Понимаешь? — Понимаю, Дагон. И я изначально этого хотел. И не ушёл бы при любом раскладе. Просто вчера я недопустимо накосячил. — Ты напрасно воспринимаешь это так. Ты справился с собой, ты действовал спокойно и правильно в боевых условиях. Результат положительный, мы выжили, обогатились опытом и на примере, еще раз увидели, что даже в самой расслабляющей обстановке нельзя терять контроль и бдительность. — Мгм, но выгреб вчера за это ты. — И это тоже полезный урок для тебя. А для меня это просто чудесный вечер с моими близкими. И это не шутка и не издевка, ты тоже должен здраво оценивать то, что сделало нас такими, так что ругань Эсте, это не так уж плохо. Знать, что ты кому-то важен, это удивительная радость и утешение. Хуже всех пришлось самому Эстэ… — он улыбается, затем вздыхает. — Эстэ, прости пожалуйста, но ты ведь понимаешь, что все это часть подготовки к боевой операции… — Я понимаю, Брат. И я рад, что у тебя есть Эстер. И да, мне с вами тоже хорошо. — Конечно, капитан, я все понимаю… Простите… — Давайте завтракать! И если я не ошибаюсь, то мой Эстэ, разбудил нас в удивительном месте. Эстэ, мы ведь вышли из гипера? — М? — я приподнимаю бровь. — Да, капитан! мы в двадцати пяти тысячах световых лет от Земли, вышли из гиперперехода в точке с наилучшим видом на звездные скопления центра «Млечного пути». Прикажете открыть световоды? — В самом центре? Офигеть! — Да, Кроули. Ну не совсем в самом центре… — он улыбается, глаза сияют. — Ммм… я помню самый центр, — улыбаюсь в ответ. — На самый-самый центр, нужно смотреть не из плоскости диска. — Да. Ну, тогда все это выглядело немного по-другому. — Эстэ, покорми нас пожалуйста, мы обещаем позавтракать тем, что ты выберешь. Когда накроешь на стол, открывай световоды. — Кстати, Дагон, косички тебе идут не меньше, чем Маленькой. — О, это был акт протеста, против «домашнего насилия» над капитаном! Наша военизированная «скатерть самобранка», не пытается сервировать стол пыточной овсянкой. Маленькие шустрые боты вылетают из своих убежищ и приносят тарелки с круассанами, джем, тартинки с икрой, сыр, ветчину и кофе. Дрессированные роботы, расставляют тарелки, раскладывают приборы и наливают кофе. — Нет! ни одному мужчине на свете не идут косички! Кроули, вы пытаетесь испортить еще больше то, что мне казалось и без того утраченным — вкус капитана. — Считаешь, что его причёска во время катки была лучше? — интересуюсь я у корабля. — Между прочим, на той самой Пандоре все мужчины с косичками ходили. И не только они. Викинги, гроза морей и совершенно безбашенные воины-берсерки ими тоже не брезговали. — Да, Кроули, эти дикари, не имеющие представления о военной тактике и стратегии, не должны служить примером для офицера! И я считаю, что провальный результат проведенной в то утро виртуальной тактической операции, напрямую связан с прической. — Ммм, можно найти и другие примеры в истории Земли. А если обратиться к иным мирам, и взять, к примеру, эльфов… Но тебе, Эстер, конечно, виднее. Ведь это ты боевой крейсер, а я впредь постараюсь не вкладывать в сознание Дагон подобные идеи. — Спасибо, буду вам очень обязан. Купол рубки начинает светлеть и в первый момент мне кажется, что мы просто находимся рядом со звездой. Но потом изображение становится четче и я вижу практически белое от звезд небо. Сияющие скопления переливаются светом звезд разного класса, от синих гигантов, до красных шаров умирающих светил. Облака пыли и газа подсвечены и имеют причудливые формы, напоминающие цветы и животных. Россыпи и тесные группы сияющих точек, дополнены достаточно крупными огнями на переднем плане. Удивительная красота центра, украшена необычным сиянием сбоку «экрана», кажется там сворачивает материю, пробивая ткань пространства-времени, гигантский квазар. — О, замерзающий Ад и пылающие Небеса, изначально это определённо выглядело совершенно иначе. Причём, если весь космос изменился с тех пор, когда не было никакого «когда», то это… — слова у меня заканчиваются окончательно и я просто молча разглядываю ЭТО. — Спасибо, Кроули! Я благодарю тебя за это зрелище, от имени всех разумных. Нам очень нравится то, что ты создал, Творец Звезд, — произносит Брат. — Что вы сказали, капитан? Он создал?! — Кроули, вы создали эту галактику? — Нет, Эстэ, он создал эту вселенную. — Ну… не только я, — я смущенно хмыкнул. — Я запустил Большой Взрыв. И так, по мелочи. — Вы Творец Вселенной! Это просто не укладывается у меня в микросхемах! Спасибо вам, Кроули, я рад находиться в вашем мире! — Я искра, которая дала этому старт, — возразил я. — Демиурги это несколько другое. — Брат, не разоряйся, он не поймет, вселенная из которой он пришел, сформировалась естественным образом и сама стала чем-то похожим на Мать, с которой мы познакомились. Только она другая… — Они все разные. — Да, все разные, есть похожие, как разные люди, есть различающиеся как человек и, ну скажем утконос, — он улыбается, и косится на меня. — А есть, такие которые на «человека» похожи как… Как газовые облака… — Наша изначальная форма тоже не особо похожа на человека. Спасибо, что привели меня сюда. — Разные законы, разные концепции, разный состав. И разум тоже отличается. Да скорее всего Богиня пришла из нематериальных миров прошлого. — Скорее всего, — соглашаюсь я. Сейчас я помнил изначальный свет, потом пробуждение сознания и только затем обретение формы. Интересно, где она «подсмотрела» свой проект? Завтрак под золотистым куполом множества солнц продолжился в молчании. Дагон прерывает молчание в тот момент, когда сияние над нами слегка меркнет. Я даже сначала не понял, откуда появилась тень. — Эстэ, ты привел нас к ней! О, это так круто! — К кому? — моментально реагирую я. — Смотри, смотри, Кроули! Это уникальное явление! Блуждающая планета! Обычно планеты такого класса находятся настолько близко к своим звездам, что их невозможно выбросить из системы, мы в этой галактике встретили только две таких, одну у центра и одну на плоскости за пределами рукавов. Действительно, на нас наползает тень планеты без материнской звезды. — Ооо, неужели получилось?! — восхищаюсь я. — Смутно припоминаю, что мы с кем-то обсуждали теоретическую возможность подобного. — Вот видишь, Эстэ, даже это он предполагал. Мы то их рассчитывали исходя из происхождения звезд-странников. А он знал о их существовании. — Я знал о теоретической возможности, — уточняю я, широко улыбалась. — Но понятия не имел, что действительно получилось. — Получилось! Я обещал тебе спуск в скафандрах, но боюсь что нам нужно возвращаться к Маленькой, она волнуется. — Спустимся в следующий раз, Брат мой. Нам нельзя волновать Маленькую, — киваю я. — Эстэ, покрутись, покажи, что мы не ошиблись, и материнская звезда отсутствует. Эстер меняет курс и мы выходим на стабильную экваториальную орбиту вокруг одиноко плывущей во тьме планетки. — Смеха ради, мы назвали ее сначала LV426. Но потом… О Кроули, если у нас будет потом, мы покажем тебе удивительные миры. — Как-как вы её назвали? Серьезно?! — хохочу я, пытаясь не представлять все это в красках. — Хотя… ты просто не мог. Назвать её иначе, да? — я улыбаюсь и продолжаю уже серьезней. — У нас будет потом. Я точно знаю, что это действительно так. У нас будет ещё очень много потом. — Кроули! Мы их нашли… В том мире… Диск планеты сейчас закрывает купол, в рубке сумерки, на поверхности видна размытая слабая тень корабля. А его глаза сияют. Он нашел удивительных существ о которых люди сложат легенды и снимут кино спустя три сотни лет. — О, ты обязан мне их показать, — почему-то я абсолютно уверен, что мои сейчас сияют ничуть не хуже. — Они прям такие! Такие! Невероятные, сильные, красивые, естественные! Это мир из которого я забрал Эстер, другая вселенная. — Значит нас ждёт удивительное путешествие, Дагон. Много удивительных путешествий. — Да! Он улыбается, как ребенок, чуть поднимая плечи и сморщив носик. Руки сжаты в кулачки, кажется он прямо сейчас отправился бы за грань мира искать новые красоты тысяч вселенных. Улыбаюсь ему в ответ, смотрю в эти невероятные глаза. — Ты чудо, Брат. — Брат, мы выполним работу, сделаем этот мир свободным от обреченности и, и! И все будет хорошо! Улыбается еще шире смотрит на вращающуюся в «иллюминаторе» планету. — Все будет даже лучше, чем хорошо, — соглашаюсь я, легонько касаясь его сущности, давая ощутить восторг и предвкушение. Трепет, вдохновение, радость. Сущность Дагон похожа на волны в закатных лучах. В ней отражаются луны далеких миров. Тепло света, согревающего воду и холод глубин, поднимающийся со дна. Он хочет показать мне красоты и ужасы вселенных в которых побывал, а потом открыть новые. Океан надежды там где был создан только разум и логика. Открываю ему ответную радость и нежность. Он и Маленькая бесконечно родные, неповторимые и любимые. Он вскакивает с места и бросается ко мне. Вытаскивает из кресла, поднимает, кружит. Ставит на пол — это похоже на то, как ребенок берет медведя, примерно размером с папу, который его подарил. Кружит то ли его, то ли вокруг него. Затем начинает танцевать и кружиться по комнате, в свете звезд и тени планеты. Смеюсь, ловлю его и накрываю крыльями. — Шшш… пойдём к нашей Маленькой. Иначе она сама придёт к нам. Побудем все вместе, м? — Да, да пойдем. Поднимает на меня глаза. В них все на свете, будто он потерял дар речи и сейчас всем собой пытается пересказать то, что будет когда-то в далеком будущем. — Да, Дагон, — улыбаюсь я. — Терпеть не могу сидеть на одном месте. И бесконечное количество миров — это прекрасно. — Эстэ, пожалуйста, курс на Землю. — Есть, курс на землю. Один виток на ускорение, двадцать минут до ухода в гиперпрыжок. Капитан, позвольте вам предложить криосон до выхода на орбиту Марса? — Кстати, нам нужно очень осторожно пройти обратно, — внезапно вспоминаю я. — Кроули, ты хотел бы обсудить что-нибудь, из того, что случилось с нами за время путешествия? — фразы звучат практически одновременно и Брат продолжает. — Об этом не переживай. Мы можем вернуться так же, как попали на корабль, но я хотел бы оставить Эстэ в Солнечной Системе, мне и ему приятно знать, что мы рядом. Эстэ, сколько нам лететь до Земли с учетом искривлений пространства и с гипером? — Примерно семнадцать часов, могу отправить вас в криокамеры или включить генератор сна. — Обсудим дома? — предлагаю я. — Конечно, тогда сон? Или хочешь опробовать технологии будущего? — Мммм… Хочу. Хотя знаю, что моё любопытство, как у кошки, — ухмыляюсь я. — Нее, Кроу! Такое любопытство кошку не сгубит! Иди, Эстэ проводит тебя в криокапсулу. Там еще и силы восстанавливаются и сущность. Эстэ, милый, а меня уложи пожалуйста просто спать. Спокойной ночи, Брат! — Спокойной ночи, Брат, — улыбаюсь и обнимаю его на пару мгновений. Он стискивает меня крепко-крепко, так обнимают большущую собаку. Эстер рисует мне указатели до криоотсека. Вижу перед собой капсулу крышка открыта. Она заполнена мягким гелеподобным веществом, но не жидкостью. Видимо эта субстанция просто призвана полностью принимать форму тела. Укладываюсь, ко мне ползут проводки электродов. Слышу голос Эстер. — Кроули, когда вы погрузитесь в сон, к вашему телу будут подключены системы жизнеобеспечения, технологии надежны и полностью находятся под моим контролем. Единственное, что может вас напугать, но только теоретически, физически вы ничего не почувствуете, это заполнение легких дыхательной жидкостью. Это полезно и безопасно, а также полностью обеспечивает контроль вашего дыхания во сне. — Хорошо, Эстер, спасибо. И отдельное спасибо, что заботишься о моем Брате. — Дагон… Я рад, что вы у него есть, жаль, что он про вас не рассказывал. — Мы появились друг у друга недавно. — Это хорошо. Таким я его никогда не видел. Я рад вам, доброй ночи. — Доброй ночи, Эстер. Капсула закрывается. И сон накатывает практически мгновенно.