Шесть тысяч и еще четыре года

POV Розье — Аманта… мне неимоверно скучно! — Верье капризно изогнула губы, покачивая в изящных пальчиках бокал с кроваво-красным вином. — Давай поиграем? — Кем ты хочешь поигрррать в этот раз, аманта? — с готовностью отозвалась я, выгибая бровь и присаживаясь на подлокотник её трона. — Папа Григорий какой-то там при смерти, — с намёком ответила она. — Григорий XI, — кивнула я, мягко улыбаясь и про себя просчитывая варианты развития событий. — И в Риме растёт недовольство, что прошлые несколько пап не были римлянами. — Верно… Мы можем немного подтолкнуть народ к небольшому бунту. Тем более, что претендентов-римлян на папский престол нет: один слишком юн, другой слишком стар. Беднягам кардиналам придётся как-то выкручиваться. И я хочу на это посмотреть. — Кому ты хочешь отдать престол? — Бартоломео Приньяно. Неаполитанец. И очень милый мальчик. — Мммм… это не тот, случайно, которого мы с тобой никак не можем поделить? — тихо рассмеялась я. Бартоломео был столь же гневлив, сколь и горделив. — Да, аманта, он самый. Я кивнула и взмахом руки призвала планшет. Написала несколько строк — и с десяток копий Эрика уже направились к нашим постоянным агентам в Риме. Вечный город сейчас переживал не лучшие времена и, к счастью, давно перестал быть главной резиденцией католической церкви. Что определённым образом развязывало нам руки. Процесс был запущен, осталось только наблюдать. В ночь на 27 марта едва успевший вернуться в Рим Григорий XI скончался и, к его счастью, попал не к нам. Конклав кардиналов в замке Святого Ангела, впервые проводимый здесь после столетнего перерыва оказался… напряжённым. Мягко говоря. Народ Рима, не без помощи наших агентов, был настроен решительно — запертые ворота города и толпы людей с оружием как бы намекали, что конклаву следует прислушаться к мнению граждан, в противном случае… в противном случае могло произойти всё, что угодно. Фактически, кардиналы стали заложниками в замке. И им пришлось пойти на уступки и избрать новым папой нашего милого мальчика. Однако, раззадоренный народ Рима не удовлетворился, и скандал разразился с новой силой. Лихорадило город и церковную верхушку ещё дней десять. Наконец волнения слегка утихли, и Бартоломео был коронован и принял имя Урбана VI. Причём со скрупулезным соблюдением всех традиций, уже основательно подзабытых за шесть сотен лет. Мы с Верье потирали руки: веселье только начиналось. Французы, коих к этому моменту в церковной верхушке набралось чуть ли не подавляющее большинство, были крайне недовольны раскладом. Упускать понтификат из своих рук им вовсе не хотелось. Понтификат — это ведь не про веру, это про власть и деньги. Кому понравится, когда такую чудесную кормушечку уводят прямо из-под носа? Масло в огонь подливало и поведение новоизбранного папы: открытое осуждение привыкших к роскошной жизни кардиналов, запрет для них принимать подарки и взятки, настоятельное требование отказаться от пенсий. И его собственный отказ признать долги прошлого понтифика долгами понтификата, конфискации земель в пользу церкви и вишенка на торте — угроза создать дополнительные кардинальские шапки исключительно для итальянцев. Не прошло и полугода, как обозлённые до крайности кардиналы, всё те же французы, естественно, собрали новый конклав, на котором дружненько признали решение прошлого собрания недействительным. — Подумать только! — со смехом прокомментировала их решение Верье, — оказывается, народ на них давил! И им пришлось избрать папой, цитирую: «Апостата и антихриста»! — О, Люцу это понравится! — я вполне разделяла её веселье. — Папу Римского фактически признали его сыном! Это даже забавнее, чем когда я изображала инквизитора. Шоу набирало обороты. Ответочка «мятежным» кардиналам прилетела незамедлительно: Урбан просто напросто назначил новых из числа своих сторонников. «Мятежники» же быстренько избрали нового, более законного, по их мнению, папу — Роберта Женевского, в народе известного под нежными прозвищами «мясник» и «чизенский палач». Приняв папскую корону и имя Климент VII, парнишка медлить не стал и с войском направился в Рим, однако потерпел неудачу. Население Вечного Города продемонстрировало ему весьма острые зубы, и Климент был вынужден вернуться в резиденцию в Авиньоне. Оба «папы» тут же предали друг друга анафеме, тем самым создав Великий Западный Раскол церкви. Мы с Верье организовали в Аду тотализатор. Христианский мир от церкви не отставал — часть стран поддержала «папу номер раз», часть — «папу номер два». И, естественно, дело снова-таки было не в вопросах веры. Делёж территории между «сильными мира сего» зашёл на новый виток. Рим всеми силами пытался вернуть себе былое могущество, однако полная разруха и пустая казна мало этому способствовали. Впрочем, у оппонентов дела шли ненамного лучше. Папы римской и авиньонской линий сменились по нескольку раз, но ситуация оставалась прежней. На заре нового столетия смертные предприняли героическую попытку прекратить Раскол церкви. В Пизе был объявлен вселенский собор, представители обеих линий церкви единодушно предали текущих пап анафеме и выбрали нового. Однако… вместо одного общего папы, христианский мир получил сразу трёх — первые два этот собор, ожидаемо, не признали. Правда, «папа номер три» успел попапствовать всего год и скоропостижно скончался. Преемника избрали быстро — Бальтазар Косса, ставший Иоанном аж XXIII был просто-таки «образцом праведности», а скорее авантюристом и закоренелым грешником, чем лицом духовным. Впрочем, среди церковной верхушки это было делом привычным. Мы запасались изобретенным Вельзевул попкорном и наслаждались шоу. — В чём, говоришь, его обвиняют? — четыре года спустя, в разгар очередной попытки смертных прекратить Раскол церкви, поинтересовалась я. — О, тебе понравится! Там целых семьдесят четыре пункта, причём двадцать из них публично не оглашали, ибо преступления столь ужасны… — Верье расплылась в хищной улыбке. — Однако, как удобно, что на этот раз помимо духовенства в соборе участвуют и светские правители… — Продолжай, — поторопила я мою аманту, уже предвкушая размах человеческой фантазии. — Что там помимо отравления предыдущего папы? — Изнасилование трёх сотен монахинь, — принялась загибать пальцы Верье, — сексуальная связь с женой собственного брата, а также монахами мужского пола, растление семьи, состоящей из матери, сына и трёх дочерей, старшая из которых едва достигла двенадцати лет, ну и пытки тысяч невинных. Я расхохоталась. — О, и когда же он всё это успел? Сколько ему, чуть больше сорока? — Следствие не уточняет. Вероятно, у него была бурная молодость, — поддержала мой смех Верье. — С другой стороны, двоих его братьев казнили за пиратство, и оба трудятся рыбками на Стиксе. — Что неудивительно. Впрочем, если хоть часть обвинений правдивы… Вряд ли покаяние избавит его от визита в Ад. Тогда и уточним, — кивнула я. — Забавно, что за все эти годы среди пап исключительно родственники «царей земных», пришедших к высшей церковной власти из низов общества сложно вспомнить… — Верье задумчиво постучала коготком по стенке бокала из тонкого хрусталя. — Хм… — я на минуту задумалась. — Александр V, тот самый предшественник Бальтазара. Он рос на улице, позже воспитывался монахами, получил образование и, естественно, нашёл богатого покровителя. Однако этот папа к нам не попал. — Хм, надо же… праведный папа. Не иначе как случайно затесался в эту веселую компанию. Любопытно, кого они изберут следующим. Однако, аманта, эта игра начинает мне надоедать, — Верье вновь капризно изогнула губы. — Почему же, моя драгоценная аманта? — я выгнула бровь. — Мы вынуждены наблюдать со стороны и только направлять демонов наших кругов. Мы давно не поднимались на Землю, — она неопределённо взмахнула рукой. — О, ты хочешь развеяться? Лорд Гордыни кивнула. — Наш прошлый визит был таким коротким. И король Шотландии, к слову, неотёсанный мужлан, — она вздохнула. — Я желаю чего-то более… изысканного. Но при этом, чтобы и ты не заскучала, моя любовь. — Пока ты будешь блистать при дворе? — я улыбнулась, рассматривая когти. — Франция выглядит перспективно. Её военный конфликт с Англией длится едва не столетие с переменным успехом. Почему бы не вмешаться? Для большего веселья можем подсуетить задание для рыжей змейки где-то в тех же краях. В конце концов, это тоже его территория, а он засиделся в Лондоне. — Опррределённо, — мурлыкнула Верье, сверкнув глазами. — Ещё забавней будет, если там же найдётся задание для его ангелочка. Ммм… я уже предвкушаю роскошные наряды и придворные интриги.