Шесть тысяч и еще четыре года

POV Азирафель Несмотря на то, что в нашем тайном доме было достаточно много проповедников, это место в городских трущобах ощущалось таким одиноким… Сплошная работа и никакого чревоугодия, лишь хлеб да вино, и то разбавленное. Без Кроули всё мне казалось таким же, как эта скупая пища. Пресным. Мне опасно было признаваться даже самому себе, как сильно я становлюсь зависимым от него, как часто хочу видеть. Я так задумался об этом, что даже не слышал, что мне говорил главный из проповедников. Внезапно объект моих мыслей материализовался прямо за моим левым плечом. — Так, Ангел, сейчас быстро собираем манатки вот этих святейших смертных и валим из города. У нас на всё-про всё максимум сутки. — А? Кроули! — я радостно обернулся, улыбаясь от уха до уха. — Давно не виделись! Ну… сравнительно давно. Где ты пропадал? И почему мы должны уходить? — я невинно похлопал ресницами. Искренне рад был его видеть. Он широко, но явно искусственно улыбнулся, оглядывая собравшихся, и склонился чуть ближе ко мне. — Примерно десять минут назад телохранитель Калигулы, он же подставной чёрт из Гордыни, его заколол. Сейчас там делёж власти, но это ненадолго. Розье уже везёт в Рим следующего императора. И этот прекрасный во всех отношениях парень, увы, закоренелый язычник. Если Калигуле было не до вашего маленького кружка рыболовов, то Клавдий вполне может начать резню. Это будет второй этап. — Ох, Боже! — я испуганно охнул и прикрыл рот рукой. — Тогда нам нужно срочно спасать проповедников! Ты тут не по приказу, верно?.. — По неофициальному, Ази. Лично от Люцифера. В общем отчёте я напишу совершенно другое. Гавриил ведь тебя не предупреждал, да? Я отрицательно мотнул головой. — Нет… только принимал отчёты наверху, — я повернулся к проповедникам. — Братья! Мне сообщили, что вот практически сию минуту произошёл государственный переворот, в ходе которого на престол вступает император-язычник. Он даже ещё более кровожаден, чем Калигула, так что нам всем пора бежать из города, пока не поздно! Собрание испуганно зашумело и заволновалось, люди бросились собирать нехитрый скарб в заплечные мешки. — Мой наивный Ангел… — вздохнул демон. — Вот эти все люди — святые великомученики. Пока только будущие и, возможно, не станут ими, если мы успеем. Это оправданные жертвы за веру. Официально мы здесь все противостоим новой религии. Неофициально — наоборот. Люцифер счёл, что Рай вполне обойдётся без толпы принявших смерть за веру, и, насколько я понял, Иисус с ним полностью согласен. А вот Богиня — как бы нет. — Кроули, — я серьёзно заглянул ему в глаза. — Проповедовать слово Божие эти люди смогут и в других местах, такой поступок не сделает их грешниками. Ты сам пришёл, чтобы предупредить меня и этих людей о скорой мучительной смерти. Если мы останемся, я просто возьмусь защищать их от язычников, а если они смиренно сдадутся — то убьют уже их. Ты и сам понимаешь, что бегство в нашем случае — это путь наименьших жертв. Они ещё успеют совершить немало добрых дел, если выживут… — я тяжело вздохнул и отвёл взгляд. — Примерно это я тебе и сказал, Ази. Готовы, люди добрые? — он оглядел собрание. Проповедники нестройно закивали. — Тогда идите за мной, нам нужно переждать примерно лет тридцать, — и демон круто развернулся к двери. — Всё будет хорошо, я стану охранять вас в пути, — приободрил я людей с милой улыбкой и тоже круто развернулся, следуя за Кроули. Кому расскажу — не поверят… Демон уводит кучку праведников от угрозы их потенциальной смерти. Кроули целенаправленно вёл нас подворотнями в сторону городской стены. Я смотрел ему в спину, иногда по сторонам и глупо улыбался. Ах, дорогой, если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю, особенно в такие моменты благородства. Так бы и прижал к стене и… Я резко покраснел, тряхнул головой и поджал губы. Ох, это произошло снова… Хорошо, что местные носят свободную одежду… Мы дошли до стены, и Змий взмахом руки сдвинул в сторону густое сплетение одичавшей виноградной лозы, за ней оказался пролом. — Быстро и тихо, — прокомментировал он. Где-то в городе за нашей спиной вспыхнуло зарево пожара. Я обернулся на пару секунд. — А это, кажется, наше место сбора подожгли… — шепнул я. — Не, Ази. Это моя вилла горит адским пламенем. Там найдут меня и моего младшего брата. Опознают по украшениями. — Младшего брата? — удивился я. — У тебя же вроде… — я осекся. А что «вроде»? — Ладно, неважно, — я залез в пролом предпоследним и пересчитал людей. — Так, все здесь, это хорошо. — Велиара пришлось представить младшим братом. Антоний и Аполлон. Так что мне тоже нельзя будет появляться в Риме лет двадцать, — он повёл нас дальше, через каких-то полчаса выведя на неширокую, но утоптанную дорогу. — А дальше, как обычно, пешочком куда глаза глядят? — выдал я саркастично, кривясь. — Тут ведь практически одни старики, какого… — и прикусил язык. — А дальше мы идём ко мне. Там они ночуют и расходятся в разные стороны. Проповедуют только в маленьких посёлках, если хотят жить. И не задерживаются нигде дольше пары дней, — холодно отозвался он. — Альтернатива — так любимое римлянами распятие или арена Колизея и сражение с дикими животными без оружия. Я кивнул. — Дальше вы, вероятно, сами по себе, братья, я не могу приглядывать за всеми одновременно. Но в эту ночь ещё буду с вами, — я неловко улыбнулся и обернулся на Змея. — Ну так… где мы ночуем? — Идём, примерно за пару часиков таким темпом доковыляем. Я устало простонал. — Да боооооже. Почему мы вечно пешком?! — я фыркнул и продолжил раздражённо бубнить уже себе под нос. — Ну, может потому, что сопровождаем смертных? — не менее раздражённо отозвался Змий. — Дойдём, и я тебя покормлю. — Я не об этом! Природа праведников такова, что я им даже пару разваленных телег не имею право наколдовать, не говоря уже о крепких крытых повозках, в которых можно и ехать, не намокнув, и внутри пассажиров не видно! — буркнул я в ответ. — Иисус тоже пешком ходил. Они — его последователи. До тех времен, когда слово Его начнут проповедовать с комфортом и на сытый желудок, ещё очень далеко. — Поднимусь к Иисусу и спрошу, почему он, такой босяк милосердный, людей мучил и не брился. Хотя вот его идея с бородой мне, кстати, нравится… — задумался я. Демон фыркнул. — Ты мою бороду хорошо помнишь? А босяк он потому, что бродяга. И если бы он делал так, как хотел, а не как нужно, он бы босиком и с торбой за спиной обошёл весь мир. И судя по намёкам и риторике инструкций от Люца, старший и младший сын уже о чём-то договорились. — А Самаэль, как обычно, между двух огней? — поинтересовался я. — И не хочу я мочалку, как у тебя! Она была слишком длинной. Мне бы что-то средней длины, чуть гуще, чем щетина… — Хм… — он развернулся спиной вперед и склонил голову к плечу, осматривая меня. — Ну попробуй. Тебе пойдёт, пожалуй. А Самаэль — это совершенно другая история. Не он же записки таскает. — Записки? — я остановился и пару раз моргнул, осознавая сказанное демоном. — Ты таскаешь Ему записки?! Ну… тому, что внизу, — я понизил голос. — Я?! Неееее. Они напрямую могут говорить. Записки — это между Мэри и Рэгом, например. Ну, или как Мэри тебе передавала. И как мне Эрик инструкции снизу, а мои отчёты — вниз. Это чтоб без пентаграммы. — Я пару раз видел воронов с бумагой на лапке, но наши посылают голубей… Это ваши были? — наконец понял я. — Мгм. Наши, но это типа официальная почта. — А неофициальная — это ты? — я весело хихикнул. Если бы Кроули и правда был почтальоном, то наверняка не сдержался бы и читал чужие письма. — Неофициальная — это Эрик. Он же Легион, помнишь? Что услышала или увидела одна часть, знают все остальные. — А Рэг и Мэри? Как связываются они? — Через Эрика обычно. Я удивлённо вскинул брови. — А разве это не опасно? Я думал, Эрик личный шпион Сатаны, и всё такое… — И что? Ты думаешь, Люца волнует личная жизнь Мэри? Совершенно нет. Мэри — герцогиня круга Жадности, она не полевой агент, кроме очень редких и очень личных поручений от Мони. Что она делает в свободное время, наступающее у нас всех раз в столетие, никого не волнует. Она не имеет отношения ни к отделу искушений, ни к внешней или внутренней политике. Как раз связь с Рэгги и избавила её от «секретиков» оппозиции Люцифера. — А, ну, если это так рассматривать… — я отвёл взгляд. — Эрик, как я погляжу, у вас сотрудник нарасхват, — и хмыкнул с улыбкой. — Ну да, они у нас типа универсальных солдат, — согласился демон. Через обещанные несколько часов мы, уставшие и нервные, пришли в то самое убежище Кроули. — Не проводишь нас, спаситель душ и тел? Или его друг, — улыбнулся я и подмигнул демону. — Проведу, — кивнул он. — Я даже с вами останусь. До новых распоряжений, — и повёл нас мимо виноградников к длинному одноэтажному дому. В этот раз то была не богатая вилла, а скорее ферма. В центре двора обнаружился колодец, в грязи у дома рылись несколько куриц. — Ой, птички! — умилился я. — Это твои? — я, не раздумывая, при помощи благодати поймал одну из них и принялся почесывать шею. Насколько я помню, птиц гладить нельзя, только чесать им перышки, иначе особое масло с перьев смывается… Или это не у всех? — Мои, — кивнул он. — Напоминание об умственных способностях твоего босса, — он указал в сторону невысокой ограды, на которой гордо восседал белый петух. Я моргнул и нахмурился. — Вот так, значит, да? То есть, по-твоему, я тоже петух?! — и обиженно поджал губы. — Нет, Ази. Ты скорее полярная сова. — Совы — ночные птицы, а ангелы — больше создания дня… — я тяжело вздохнул. — Я думал, что предстану голубем, птицей мира… — я отпустил курицу обратно гулять по двору к остальным, и, не раздумывая, чудом рассыпал им зерно по земле. — Голуби, Ангел, не отличаются ни интеллектом, ни особыми способностями. Просто белые и симпатичные. Но гадят ровно так же, как и все прочие обычные птицы. А вот полярная сова с виду мягкая и пушистая, а на деле — с мощным клювом и острыми когтями. Ну, и умная, кроме того, — он пожал плечами. Я уставился на Кроули, медленно розовея. — Ты думаешь… что я умный и красивый? — а сам резко отвернулся, закрыв рот рукой. Нет! Наверное, мне показалось! — Ну, а что в этом такого? Это же правда. — Нам нужно проводить людей до спальни и проверить, как там они улягутся. Пойдём, пожалуй… — перевёл тему я. — Идём, — он распахнул дверь и обернулся к проповедникам. — Ну, и чего стоим, кого ждём? Господа святые, заходите. Люди сначала вроде обрадовались и поспешили в дом, но, минуту поразмыслив и почувствовав радушие с моей стороны, усталые и голодные, выстроились унылой цепочкой. — Раз уж у тебя тут курочки ходят, может, и яйца есть? Неплохо бы накормить гостей перед сном, мы ведь так долго шли… — я снова вошёл в дом предпоследним. — Да накормлю я всех, не волнуйся. И с собой дам. Я же готовился ко всему этому, ещё до того, как ты пришёл. Правда, опасался, что отправят от Рая не тебя, и придётся выяснять отношения. Я улыбнулся. — Но нам обоим повезло, и мы спасли много праведников. Теперь Рай будет не таким пустым, если они продолжат проповеди и переманят на нашу сторону больше людей… А то ведь у вас там в Аду, наверное, души уже на каждом шагу скоро будут, — и я хмыкнул. — Они и так, и так ваши. Просто великомученик и праведник — это две большие разницы. Я кивнул. — А привилегии в итоге одинаковые у всех… — Мгм. Но прилюдная казнь и страдания за веру типа убедительнее проповедей, — кивнул он. — А ещё, насколько я понял по оговоркам Люца, там, — он указал пальцем в небо, — опять конфликт поколений. — Я там бываю только с отчётами, в остальном это проблемы архангелов, — фыркнул я раздражённо и, найдя кухню, достал тарелки. — Давай лучше вернёмся к общему ужину. Что там у тебя есть? Демон вздохнул и щёлкнул пальцами. На столе материализовались два вяленых бараньих окорока, корзины с хлебом, яйцами, сыром и виноградом, несколько кувшинов с пока неизвестным содержимым. — Ох! А ты весьма щедр на… на чудеса, — заметил я смущённо и принялся резать мясо с окороков, чтобы быть хоть чем-то полезным. — А что в кувшинах? — Молоко. Козье. Вино позже желающим чудесну. Ты им главное не говори, кто я. А то ещё уверуют не в того Спасителя. А я Звёздочке явно не конкурент. — Хорошо, тогда ты никто с горы, звать тебя никак, а все чудеса — моя инициатива, — развёл руками я и рассмеялся. — Я шучу. Не скажу. Он фыркнул и покачал головой. — Ты слегка изменился с нашей последней встречи. Но мне нравится. — Я просто очень рад, что ты протянул нам руку помощи, жизни этих людей в Риме и до того беспокоили меня… — я ненадолго отошёл, чтобы позвать всех к столу, а немного позже и мы тоже присоединились к праведникам. — Не стоит, Ангел. Это всего лишь приказ свыше. Вернее, «сниже». — Тогда я просто рад, что ко мне пришёл ты, а не кто-то другой, — улыбнулся ему я и тоже сел за стол. — Выпей хотя бы вина с нами, оно ведь у тебя есть… Он кивнул, присаживаясь за стол по левую руку от меня, чудеснул ещё несколько кувшинов, на пару секунд задерживая каждый в ладонях. — Знаешь, у меня почему-то больше не получается создавать другие сорта. Только тот, что я сделал в Египте после распятия, — он отвёл взгляд. — Оу, правда? — удивился я, откусив от своего куска баранины. — Ну… не расстраивайся, — я ободряюще улыбнулся ему. — С тех пор это мой любимый сорт вина, просто будем пить его вместе. — Тогда меня всё устраивает, — он улыбнулся одними уголками губ и разлил напиток по кружкам. — За твоё здоровье, мой друг Антоний, — я подмигнул ему и поднял свою кружку. Нужно будет подбодрить его как можно скорее… — Ты пришёл как никогда вовремя, — я бегло осмотрел толпу проповедников. — Как я и просил, — и улыбнулся шире. — И за твоё здоровье, мой друг Азирафель. Если бы не ты, я бы не нашёл вас так быстро. — За наше здоровье! — я наконец сделал глоток вина. Он пригубил синхронно со мной. — Отдыхайте и ни о чем не думайте, друзья Иисуса Назаретянина сегодня будут охранять ваш покой, — обратился он к проповедникам. Я кивнул. — Сегодня Богиня тоже будет охранять вас. — Ази! — возмущённо шикнул он. — При чём зссдесь Она к Нему? Я фыркнул. — Иисус будет охранять вас, Он милосерден, и любит всех людей независимо от их греховности. Прости, привычка, — фыркнув, отмахнулся я. — Так-то лучше. Спасибо, — едва слышно шепнул демон. — В конце концов, мы сегодня едим плоть и пьём кровь Его! — добавил я чуть громче для пущей убедительности. — Верно же я говорю? — уточнил я у людей, проверяя, слушают ли они нас вообще. — Верно, Азирафель. Как говорил Он, — отозвался один из мужчин. Остальные согласно загудели, преломляя хлеб и угощаясь сотворенным демоном вином. — Люц будет долго ржать, когда я сообщу ему, что в моём убежище проводилось святое причастие для последователей Иисуса. — Ну, по крайней мере, это вино не святое, хотя я мог бы это устроить, — хихикнул я, покосившись на демона. Он тихо рассмеялся в ответ. Кажется, ему уже лучше. Вот и прекрасно.