"Сумерки: Рассвет" Фильм 4 часть 2

— В город? — небрежно поинтересовался Шу. По лицу видно было, что спокойствие напускное. Перехватив Шиманору, он прижал его покрепче к груди. — Да, надо кое-что доделать… — так же непринужденно ответил я. Шу улыбнулся моей любимой улыбкой. — Возвращайся поскорее. — Конечно. Как всегда. Я снова воспользовался «вольво». Интересно, Шу проверял спидометр после прошлой поездки? Если да, насколько ему удалось восстановить картину? Что у меня есть тайна — несомненно. Догадался ли он, почему я не могу ему открыться? Понял, что иначе Амо моментально станет известно все? Не исключено, что именно к этому выводу Шу и пришел, потому и не выспрашивает. И даже, возможно, старается поменьше об этом думать, отгоняя мысли о причинах моих поступков. Нашел ли он логическую связь между этими отлучками и книгой, непонятно зачем сожженной после исчезновения Луи? Маловероятно. Слишком большой разрыв. На дороге было хмуро и пасмурно — сумерки, а уже почти темно. Я несся сквозь мрак, не сводя глаз со свинцово-серого неба. Выпадет ли сегодня снег? Такой, чтобы укрыть землю и воссоздать сцену из видения Луи? По расчетам Шу, пара дней в запасе еще есть. А потом мы встанем лагерем и будем дожидаться Вольтури на выбранном месте. Летя сквозь лес в сгущающихся сумерках, я вспоминал свою прошлую вылазку в Сиэтл. И, кажется, догадался, зачем Луи отправил меня через трущобы и контору в развалюхе, куда Джей Дженкс посылал своих менее законопослушных клиентов. Как бы я узнал, о чем спрашивать, если бы сунулся сразу в «легальный» офис? Увидел бы там Джейсона Дженкса или Джейсона Скотта, честного адвоката, не подозревая о существовании Джея, изготовителя поддельных документов. Только скользкая дорожка могла привести меня к правильной догадке. Уже в полной темноте я въехал на стоянку перед рестораном, начисто проигнорировав засуетившихся у входа парковщиков. Надел линзы и отправился дожидаться Джея внутри. Я бы, конечно, с превеликим удовольствием провернул все побыстрее и отправился домой к семье, но Джей старательно делал вид, что, несмотря на теневую часть практики, не теряет благородства. Поэтому наверняка оскорбился бы, предложи я втихую передать бумаги на стоянке. Услышав фамилию Дженкса, угодливый метрдотель повел меня наверх, в отдельный зальчик, где в каменном очаге потрескивал огонь. Помогая снять длинный плащ из кремовой телячьей кожи, под которым скрывался наряд, способный вызвать одобрение Луи, он восхищенно ахнул при виде моего атласного жемчужно-серого коктейльной одежды. Мне его восторг неожиданно польстил — я ведь не привык, чтобы мной восхищался кто-то, кроме Шу. Бормоча комплименты, метрдотель попятился к выходу. Я подошел к камину и попробовал слегка согреть ладони, чтобы не смущать Джея холодным рукопожатием. Вряд ли, впрочем, от адвоката ускользнули странности Куренаев, но лучше не выходить из формы. В какой-то момент я чуть не поддался порыву сунуть руку в огонь. Узнать, как это, когда горишь… От мрачных мыслей меня отвлекло появление Джея. Метрдотель принялу него пальто, и стало ясно, что не только я принарядился ради встречи. — Простите за опоздание! — извинился Джей, когда мы остались одни. — Нет-нет, вы как раз вовремя. Он протянул руку, и я почувствовал, пожимая, что пальцы у него все-таки гораздо теплее моих. Его это, впрочем, не смутило. — Простите за дерзость, мистер Куренай, но вы ослепительны. — Спасибо, Джей. И пожалуйста, зовите меня Вальт. — Должен сказать, с вами работается совсем не так, как с мистером Фри. Гораздо… спокойнее. — Он неуверенно улыбнулся. — Правда? А я всегда считал, что Фри прямо-таки внушает безмятежность. Брови адвоката сошлись на переносице. — В самом деле? — вежливо пробормотал он, втайне оставшись при своем мнении. Надо же… Что Фри с ним такое сделал? — Вы давно его знаете? Адвокат сконфуженно вздохнул. — Мистер Фри числится в моих клиентах двадцать с лишним лет, а до этого с ним работал мой старший партнер — еще лет пятнадцать… Не скажу, чтобы он сильно изменился за это время. — Джей едва заметно поежился. — Да, есть у Фри такая особенность. Джей мотнул головой, будто пытаясь вытрясти тревожные мысли. — Вы не присядете, Вальт? — Если честно, я спешу. Мне еще домой добираться. — С этими словами я вытащила из сумочки пухлый белый конверт с премией и вручила адвокату. — Вот как… — В голосе послышалось легкое огорчение. Джей засунул конверт во внутренний карман, даже не потрудившись пересчитать деньги. — Ая надеялся, у вас найдется минутка поговорить. — О чем? — удивленно спросил я. — Сперва позвольте отдать вам заказ. Хочу убедиться, что нет нареканий. Он развернулся и, уложив дипломат на стол, щелкнул замками. Из портфеля появился большой коричневый конверт. Понятия не имея, на что конкретно обращать внимание, я все же скользнула беглым взглядом по документам. Фотографию Минато адвокат развернул и слегка поменял цветовую гамму, чтобы не бросалась в глаза идентичность снимков в паспорте и на правах. По мне, так оба документа выглядели совсем как настоящие. На миг я зацепился взглядом за фотографию Каминару Вольф в паспорте — и поспешно отвел глаза, не в силах сдержать комок в горле. — Спасибо! — прошептал я. Джей огорченно сощурился — видимо, разочарованный моим небрежным осмотром. — Поверьте, все выполнено с филигранной точностью. Пройдет любую самую тщательную проверку. — Не сомневаюсь. Огромное спасибо за то, что вы для меня сделали, Джей. — Рад был стараться, Вальт. Если вам и вашим близким еще что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь. — Я расценил этот тонкий намек как приглашение сменить Фри в роли посредника между адвокатом и Куренаями. — Вы что-то хотели обсудить? — Э-э… Да. Щекотливый момент… — Вопросительно глядя на меня, он махнул рукой в сторону каменного очага. Я присел на краешек, Джей устроился рядом и, вытянув из кармана шелковый синий платок, промокнул выступившую на лбу испарину. — Вы доводитесь братом жениху мистера Фри? Или замужем за его братом? — Замужем за братом. — К чему это он? — Значит, это вы были жинехом мистера Шу? — Да. Улыбка стала извиняющейся. — Понимаете, их имена мне уже как родные. Примите мои запоздалые поздравления. Я очень рад, что в конце концов мистер Шу обрел такаго замечательного спутника жизни. — Большое спасибо. Он помолчал, промокая лоб. — За прошедшие годы я успел проникнуться уважением к мистеру Фри и всей вашей семье. Я осторожно кивнул. Он набрал воздуху в легкие и шумно выдохнул. — Джей, признавайтесь уже, к чему вы ведете! Адвокат сделал еще вдох и выпалил на одном дыхании, глотая слова: — Дайте слово, что не собираетесь похищать малыша у его отца, иначе мне не уснуть сегодня. — А? — Все мысли улетучились. Только через минуту до меня дошло, что он себе напридумывал. — Нет-нет, ничего подобного. — Я улыбнулся, пытаясь его успокоить. — Я всего лишь хочу обеспечить его безопасность, на случай если со мной и мужем что-то произойдет. Он сузил глаза. — Полагаете, что-то может произойти? — И тут же, вспыхнув, пошел на попятный. — Хотя нет, я лезу не в свое дело. Глядя, как под тонкой кожей проступают красные пятна, я в который раз порадовался, что отличаюсь от среднестатистического новорожденного вампира. Джей симпатяга и честный малый во всех отношениях, кроме подпольной практики, убивать его было бы жалко. — Тут разве угадаешь… — вздохнул я. Адвокат нахмурился. — Тогда удачи вам. И, не сердитесь, но если придет мистер Фри и спросит, на какое имя я сделал документы… — Расскажете все как есть. Для меня будет самым огромным на свете счастьем, если мистер Фри узнает о нашей сделке. Мой искренний порыв его немного успокоил. — Вот и отлично. Позволите еще раз проявить назойливость и пригласить вас на ужин? — Простите, Джей, не получится. Очень спешу. — Тогда примите еще раз мои наилучшие пожелания — здоровья вам и счастья! Непременно обращайтесь, Вальт, буду рад оказать любую услугу семейству Куренаев. — Спасибо, Джей. Я удалился со своей контрабандной ношей, оглянувшись напоследок на Джея, который провожал меня взглядом, полным тревоги и сожаления. Обратный путь пролетел быстрее. Я выключил фары и мчался в полной темноте. Приехав домой, увидел, что гараж опустел. Гости разобрали почти все машины, включая «порше» Луи и мою «феррари». Стремясь утолить жажду, вампиры-невегетарианцы уезжали как можно дальше. Я содрогнулся, представив жертв их ночной охоты, и немедленно прогнал прочь страшную картинку. В гостиной остались только Кейт с Гарретом, оживленно спорящие о питательной ценности животной крови. Очевидно, Гаррет попробовал поохотиться «по-вегетариански» — и остался не в восторге. Шу, наверное, унес Шиманору к нам и уложил спать. Минато крутится в лесу где-то неподалеку. Остальные, подозреваю, тоже на охоте. Не исключено, что вместе с деналийцами. А это значит, что в доме я практически один, и надо действовать немедленно. Судя по запахам, в комнату Луи и Фри давно никто не заходил, — возможно, с самого их исчезновения. Бесшумно порывшись в большой гардеробной, я откопал подходящую сумку. Наверное, вещичка принадлежала Луи. Черная кожаная торбочка-рюкзачок, вполне подойдет Шиманору по размеру и не вызовет подозрений. Из ящика с наличностью я выгреб двойную сумму годового дохода средней американской семьи. Здесь пропажи хватятся с меньшей вероятностью, ведь в комнату никто не заходит, чтобы не расстраиваться. Конверт с поддельными документами лег в рюкзачок поверх денежных пачек. Я опустился на край кровати, глядя на жалкую котомку. Это все, чем я могу помочь своему сыну и лучшему другу на пути к спасению. Я бессильно привалился к столбу, поддерживающему балдахин. Что еще я могу сделать? Несколько минут я сидел, горестно поникнув, пока в голове не мелькнул проблеск мысли. А если… Если принять как данность, что Минато с Шиманору удастся сбежать, значит, Деметрий будет мертв. Тогда уцелевшие смогут в какой-то мере вздохнуть свободно — в том числе Луи с Фри. Тогда что помешает им прийти на помощь Минато и Шиманору? Если четверка воссоединится, лучших опекунов Шиманору не найти. Воссоединению мешает только одно — для Луи что Минато, что Шиманору — слепые пятна, он их не видит. А значит, и не отыщет. Помедлив, я вышел из комнаты и пробрался по коридору в апартаменты Широ и Мирай. У нее на столе, как обычно, громоздились аккуратные стопки чертежей и планов, а среди них — вертушка с ящичками для канцелярских принадлежностей. Я вытащил чистый лист бумаги и ручку. Минут пять я, не отрываясь, смотрел на кремовую поверхность листа. Луи не увидит ни Минато, ни Шиманору, зато увидит меня. Я представил, как у негл перед глазами возникает эта сцена, отчаянно надеясь, что Луи будет не слишком занят и обратит внимание. Медленно, аккуратно я вывел крупными буквами через весь лист «РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО». Лучшего места для беглецов не найти. Достаточно далеко отсюда, Луи с Фри, судя по последним новостям, уже в Южной Америке, а новые, более насущные проблемы не отменяют старых. По-прежнему неясно, во что вырастет Шиманору и сколько ему осталось жить с таким бешеным темпом развития. Мы так и так собирались на юг. Теперь собирать и расшифровывать легенды предстоит Минато — и Луи, если повезет. Я опустил голову, борясь с подступившими рыданиями и комком в горле. Главное, чтобы Шиманору был жив, пусть даже без меня. Но тоска уже сейчас казалась невыносимой. Вздохнув, я засунул лист на самое дно рюкзачка, где Минато его вскоре отыщет. Оставалось скрестить пальцы в надежде, что Минато хотя бы испанский факультативом выбрал. Все, теперь только ждать. Два дня Шу с Широ провели на поле, куда в видении Луи должны были прийти Вольтури. На том самом, где летом состоялась битва с новорожденными вампирами, взращенными Виктором. У Широ, наверное, уже дежавю. А для меня все впервые. В этот раз мы с Шу выступим наравне со всей семьей. По нашим прикидкам, Вольтури «запеленгуют» либо Шу, либо Широ. Интересно, удивятся ли они, поняв, что жертвы не намерены уносить ноги? Почуют неладное? Думаю, необходимость осторожничать у них давно отпала. Я, хоть и невидимый для Деметрия, ждал на поле вместе с Шу. А как иначе? Нам хорошо еще если несколько часов вместе осталось. Никаких драматических прощаний мы не устраивали, да я и не предполагал. Произнести слова вслух значило бы самим поставить точку. Оборвать повесть и влепить внизу страницы надпись «Конец». Поэтому мы не разговаривали на эту тему, просто держались вместе, не отходя друг от друга ни на шаг. Каков бы ни был исход, мы встретим его неразлучными. Для Шиманору поставили палатку на опушке, под покровом леса, и на меня все-таки нахлынули воспоминания при виде Минато в холодном лагере. Невероятно, как все изменилось с того июня. Семь месяцев назад наш дружеский треугольник казался немыслимым, ведь пришлось бы разбить целых три сердца. А теперь все встало на свои места. Какая злая ирония… Только куски головоломки успели сложиться воедино, как ее вот-вот расшвыряют и растопчут снова. Накануне Нового года снова пошел снег. В этот раз крошечные хлопья опускались на мерзлую землю, не исчезая. Пока Шиманору с Минато спали, снег сперва припорошил поле, затем стал ложиться все гуще и гуще. На рассвете пейзаж из видения Луи предстал перед нами во всей красе. Взявшись за руки, мы с Шу безмолвно вглядывались в дальнюю кромку мерцающего белого ковра. Постепенно подтянулись остальные. Судя по цвету глаз — у кого алые, у кого золотистые, — вчерашняя «подготовка» прошла успешно. Слышно было, как в лесу перемещаются волки. Минато оставил Шиманору спать, а сам выбрался из палатки и побежал к стае. Шу с Широ рассредоточились собравшихся по местам, попросив свидетелей занять фланги. Я наблюдал за передвижениями издалека, дожидаясь у палатки, пока проснется Шиманору. Дождавшись, одел егл в подготовленные еще с позавчера вещи. Вполне себе мальчековы, но при этом крепкие — не порвутся и не протрутся, даже после скачки верхом на огромном волке через несколько штатов. На плечи поверх курточки повесила черный кожаный рюкзачок с документами, деньгами, подсказкой и прощальными словами любви — ему, Минато, Кенто и Чихару. Вроде не тяжело, он у меня мальчек сильный. Заметив мой полный боли и муки взгляд, Шиманору встревожился, но догадался, что допытываться не надо. — Я люблю тебя! Больше всего на свете. — Я тебя тоже люблю, мам. — Он коснулся висящего на цепочке медальона, где теперь помещалась фотография нас троих — меня, его и Шу. — Мы всегда будем вместе. — Хранить друг друга в сердце, — поправил я едва слышным шепотом. — Но сегодня, возможно, тебе придется меня покинуть. Широко раскрыв глаза, Шиманору прижал ладошку к моей щеке. Безмолвное «нет» прозвучало громче любого крика. Горло сдавило так, что не глотнуть. — Ради меня. Пожалуйста. Шиманору прижался крепче. «Почему?» — Не могу сказать. Ты скоро сам все поймешь. Обещаю. Перед моим мысленным взором возникло лицо Минато. Я кивнул, и Шиманору убрал руку. — Не думай об этом, — выдохнул я. — И не говори Минато, пока не дам знак, что пора бежать. Шиманору кивком показал, что понимает. Все, остался последний штрих. Я опустил руку в карман. Еще когда я собирал вещи для Шиманору, мое внимание вдруг привлек неожиданный радужный всплеск. Луч солнца, пробившийся сквозь тучи, коснулся самоцветов на крышке старинной шкатулки, задвинутой на самую высокую полку в дальнем углу. Я задумался на секунду, потом пожал плечами. Все подсказки Луи вели к одному — противостояние с Вольтури миром не закончится. Однако разве плохо начать встречу с изъявления признательности? Кому от этого будет хуже? Наверное, какие-то крохи надежды у меня все-таки остались — решил я. Шиманору, обхватывая меня за шею. Я прижал егл к себе и вынес на поле. Шу, увидев нас, ни словом не обмолвился ни о моем украшении, ни об экипировке Шиманору. Только обнял нас обеих и, постояв, со вздохом отпустил. Его взгляд не показался мне прощальным. Что ж, может, на самом деле он верит в жизнь после жизни куда сильнее, чем готов был признать. Мы заняли свои места. Шиманору ловко вскарабкался мне на закорки, чтобы освободить руки. На переднем крае выстроились Широ, Шу, Кен, Дайго, Таня, Кейт и Ронтаро, я за ними, чуть в глубине. Рядом встали Зафрина и Бенджамин, моя задача — прикрывать их насколько хватит сил. Они наше главное оружие нападения. Если хоть на миг слепота накроет не нас, а Вольтури, возможно, перевес окажется на нашей стороне. Зафрина, вся подобравшись, пылала яростью. Сенна казалась ее зеркальным отражением. Бенджамин сидел на земле и, прижав ладони к поверхности, что-то бормотал о линиях разлома. Вчера он выстраивал вдоль задней кромки поля пирамиды из булыжников, которые теперь, укрытые снегом, не отличались от сугробов. Вампира ими не покалечишь, но отвлечь внимание можно. Свидетели сгрудились по правую и левую руку, кто поближе, кто подальше. Шивон, сосредоточенно зажмурившись, потирала виски — неужели последовала совету Широ? Пытается направить помыслы на дипломатическое разрешение конфликта? В лесу невидимками застыли волки, готовые прийти на помощь в любой момент. Слышно было только тяжелое дыхание и стук сердец. Сквозь низко нависшие тучи пробивался рассеянный свет — непонятно, то ли утро, то ли уже день. Взгляд Шу, не спускавшего глаз с горизонта, вдруг стал непроницаемым, и я понял, что сейчас он видит это все во второй раз. Первый был в мыслях Луи. До прибытия Вольтури ничего не изменится. Нам остались минуты, если не секунды. Родные и союзники напряглись в ожидании. Из-за деревьев вышел большой коричневый волк и встал у моей ноги. Не выдержал сидеть в засаде, вдали от Шиманору, когда опасность уже на подступах. Шиманору запустил пальцы в густую шерсть на холке и, кажется, слегка расслабился. С Минато ему было чуть спокойнее. Мне тоже. Пока Минато рядом, он не пропадет. Шу, не рискуя оглянуться, протянул руку за спину. Я протянул свою, и наши пальцы встретились. Он тихонько сжал их. Проползти еще минута. Я поймал себя на том, что напряженно вслушиваюсь, ловя приближающиеся шаги. И тут Шу замер, едва слышно зашипев сквозь стиснутые зубы. Взгляд его застыл на кромке леса к северу от нас. Мы дружно посмотрели туда же. Истекли последние секунды.