"Сумерки: Рассвет" Фильм 4 часть 2

Впрочем, совмещать желания и выделять главное я начал учитьсятуже через миг. Шу помог. Одним единственным словом. — Шиманору… Я вздохнул. Скоро он проснется. Сейчас, наверное, часов семь. Будет ли он искать меня? Я вдруг застыл, парализованный страхом. Какой мы найдем его сегодня?.. Шу почувствовал, что мыслями я уже не с ним. — Все хорошо, любимый. Одевайся, и через две секунды мы будем там. Я, наверное, напоминал персонаж из мультика: вскочил, оглянулся, бросая взгляд на его распростертое тело, тускло мерцающее в рассеянном свете, потом снова на запад, где в большом доме дожидался Шиманору, опять на него, на него — голова вертелась, как флюгер. Шу смотрел с улыбкой, но без смеха — сильный характер. — Главное — найти равновесие, любимый. А у тебя так хорошо получается, что еще совсем чуть-чуть, и все встанет на места. — Ночь ведь принадлежит нам, да? Улыбка стала шире. — Думаешь, в противном случае я стал бы спокойным смотреть, как ты одеваешься? Вот на этой мысли я и продержусь до вечера. Упрячу подальше огромное всепоглощающее желание и буду хорошым… нет, язык не поворачивается. Шиманору — самый настоящый, реальный, осязаемый часть моей жизни, — а я все никак не осознаю себя матерью. Впрочем, у других обычно есть аж девять месяцев, чтобы свыкнуться с мыслью. Мой же ребенок растет не по дням, а по часам. При воспоминании о том, как стремительно протекает его жизнь, ноги сами понесли меня вперед. Я влетел в резные двери гардеробной, не успев перевести дух, и ахнул от изумления, увидев дело рук Луи. А ведь думал набросить первое что под руку попадется… Сейчас, разбежался! — Что здесь мое? — напряженно прошептал я. Гардеробная и впрямь выглядела больше спальни по размеру. Не исключено, что больше всех остальных комнат в доме вместе взятых, — утверждать не берусь, пока не измерю шагами. В голове мелькнула картинка: Луи уговаривает Мирай послать к чертям классические пропорции, чтобы втиснуть это монструозное сооружение. Интересно, как Луи выиграл спор? Передо мной простирались бесконечные ряды девственно белых одежных. — Если не ошибаюсь, твое все, кроме этой стойки, — Шу коснулся вешалок, закрывающих кусочек стены по левую сторону от двери. — Целиком?! Он пожал плечами. — Луи… — произнесли мы хором. Только у Шу получилось объяснение, а у меня — ругательство. — Отлично. — Я потянул язычок «молнии» на ближайшем чехле — и зарычал сквозь зубы. Вечернее шелковой костьюм в пол. Нежно-сыний. Я так до завтра искать буду. — Давай помогу, — поспешил на выручку Шу. Осторожно потянув носом воздух, он уверенным шагом двинулся в дальний конец гардеробной. Там обнаружился встроенный комод. Еще раз потянув носом, Шу выдвинул ящик и с ликующей улыбкой извлек пару тертых дизайнерских джинсов. Я подскочил к нему одним прыжком. — Как тебе удалось? — Джинсовая ткань пахнет по-особому. У каждой ткани свой запах. Так… Теперь поищем хлопок? Чутье привело Шу к другой стойке; откуда, порывшись, он добыл и кинул мне белую футболку с длинными рукавами. — Спасибо! — горячо поблагодарил я и тут же понюхал обе ткани, запоминая запах на будущее. А то никогда не сориентируюсь в этом бедламе. Шелк и атлас тоже запомним — чтобы обходить стороной. Со своей одеждой Шу разобрался в считанные секунды. Если бы не счастье видеть его обнаженным, поклялся бы, что нет более прекрасного зрелища, чем Шу в хлопковых брюках и бежевом пуловере. Он взял меня за руку, мы пролетели через закрытый садик, перемахнули каменную ограду и стремглав бросились в лес. Там я выпустил его ладонь, чтобы добежать до дома наперегонки. В этот раз первым к финишу пришел Шу. Шиманору уже проснулся. Он сидел на полу и под бдительным надзором Дайго и Кена перебирал горку гнутого столового серебра, сжимая в правом кулачке перекрученную ложку. Как только я показался за стеклянной стеной, ложка полетела прочь, а Шиманору властно протянул ко мне руку, вызвав у зрителей взрыв хохота. Луи, Фри, Мирай и Широ, устроившись на диване, следили за Шиманору, как за сюжетом увлекательнейшего фильма. Я вихрем влетел внутрь, когда только раздались первые смешки, гигантским прыжком подскочил к Шиманору, одновременно подхватывая егл на руки. Мы смотрели друг на друга, расплываясь в улыбке. Он изменился, но не сильно. Чуть вытянулся, пропорции становятся из младенческих детскими. Волосы отросли на полсантиметра, локоны пружинят при каждом движении. По дороге к дому у меня воображение разгулялось настолько, что я успел представить куда более страшные картины. По сравнению с надуманными ужасами, это просто пустяки. Невооруженным глазом видно, что рост замедляется, можно и не ждать, пока Широ измерит. Шиманору похлопал меня по щеке. Я вздрогнул. Опять голодный. — Давно он проснулся? — спросил я, глядя, как Шу скрывается в кухне. Пошел делать завтрак, увидев его мысли с той же четкостью, что и я. Интересно, если бы он был единственным, кто общается с Шиманору, заметил бы он его необычный дар? Ведь Шу читает его мысли так же, как мысли всех остальных. — Несколько минут назад, — ответил Дайго. — Он тебя просил — скорее, даже требовал. Пришлось Мирай принести в жертву маленькому чудовищу свое лучшее серебро. — В улыбке Дайго, обращенной к Шиманору, было столько обожания, что «чудовище» прозвучало совсем не обидно. — Мы не хотели вас… э-э… отрывать. Закусив губу, Дайго отвернулся, чтобы не рассмеяться. За спиной от беззвучного смеха Кена задрожал весь дом до фундамента. Я вскинул подбородок. — Твою комнату начнем приводить в порядок сейчас же, — пообещал я Шиманору. — Тебе понравится домик. Он просто сказочный. — Я перевел взгляд на Мирай. — Спасибо! Огромное спасибо. Лучшего подарка и желать нельзя. Не дав Мирай ответить, Кен захохотал, на этот раз вслух. — Так что, домик еще стоит? — корчась от смеха, выдавил он. — А я думал, вы его с землей сровняли. Чем же вы ночью-то занимались? Обсуждением национального долга? — Кен закатился снова. Скрежетнув зубами, я напомнил себе, к каким нехорошим последствиям привел мой вчерашний взрыв эмоций. Кен, правда, покрепче Сета… — Да, а где же волки? — спохватился я, глядя наружу сквозь стеклянную стену. И Ли нигде не видно. — Минато куда-то умчался спозаранку, — нахмурившись, ответил Дайго. — Сет за ним. — Что его так расстроило? — поинтересовался Шу, входя в комнату с чашкой для Шиманору. Видимо, память Дайго открыл ему больше, чем мне — выражение его лица. Задержав дыхание, я передал ему Шиманору. Сверхсамоконтроль — великий дар, но с кормлением мальчека я пока не справлюсь. Пока. — Не знаю. И не хочу знать, — буркнул Дайго, хотя подробностями все же поделился: — Он смотрел на спящего Манору, открыв рот, как придурок, а потом вдруг как вскочит и как понесется — ни с того, ни с сего. Я, во всяком случае, повода не вижу. И хорошо, что убрался. Чем дольше он тут сидит, тем меньше надежда, что вонь когда-нибудь выветрится. — Дайго! — укоризненно пропела Мирай. — Собственно, какая разница! — воинственно взмахнув волосами, заявил Дайго. — Мы здесь тоже долго не задержимся. — Я по-прежнему считаю, что надо ехать прямиком в Нью-Гэмпшир и обустраиваться, — как будто продолжая давнюю дискуссию, подхватил Кен. — Вальт числится в Дартмуте. Судя по всему, влиться в ряды студентов для него проблемы не составит. — Он обернулся ко мне с ехидной улыбкой. — И программу будет щелкать, как орешки… все равно по ночам кроме зубрежки заняться нечем. Дайго захихикал. «Не сорвись, не сорвись», — твердил я себе. И, к собственной гордости, справился. А вот Шу, как ни странно, нет. Он издал короткий рык — резкий и утробный — и по его лицу, подобно грозе, прокатились чернейшие волны гнева. Прежде чем кто-то успел отреагировать, Луи вскочил на ноги. — Что он делает? Что этот пес себе думает? Целого дня как не бывало! Ничего не вижу! Нет! — Ему измученный взгляд метнулся ко мне. — Ты только посмотри на себя! Обязательно проведу инструктаж по пользованию гардеробной. Ну уж нет… Что бы там ни выкинул Минато, в эту секунду я готов был его благодарить. И тут Шу, сжав руки в кулаки, прорычал: — Он сказал Кенто. Кенто, видимо, идет за ним. Сюда. Сегодня. С губ Луи сорвалось никак не вяжущееся с мелодичным голоском слово, и он вихрем вылетел через заднюю дверь. — Сказал Кенто?! — ахнул я. — Он что, не понимает? Как он мог?! — Кенто нельзя знать обо мне. О вампирах. Теперь он попадет в список смертников, и даже Куренаи не спасут… — Нет! — Минато уже здесь, — через силу выдавил Шу. По дороге Минато, видимо, попал под дождь. Он вошел, отряхиваясь, как пес. Брызги полетели на ковер и диван, оставляя на белоснежном фоне серые крапинки. Темные губы раздвинуты в ослепительной улыбке, глаза горят. Весь как на пружинках, словно на подъеме от того, что оборвал папину жизнь. — Ребята, привет! — радостно поздоровался он. Тишина. Вслед за Минато нарисовались Ли и Сет — в человеческом облике. Видимо, ненадолго, потому что их тут же пробила дрожь — до того наэлектризован был воздух в комнате. — Дайго! — окликнул я, протягивая руки. Дайго без слов передал мне Шиманору. Я прижал мальчека к недвижному сердцу, как оберег от вспышек гнева. Буду держать его до тех пор, пока не уверюсь, что желание убить Минато продиктовано холодным разумом, а не бешеной яростью. Малыш замер, прислушивався и всматривався. Интересно, что он понимает? — Кенто скоро придет, — будничным тоном сообщил Минато. — Предупреждаю на всякий случай. Луи я догадываюсь где — побежал тебе солнечные очки искать? — Догадливый ты наш! — процедил я. — Что! Ты! Наделал?! Улыбка на лице Минато дрогнула, но отвечать серьезно в своей эйфории он еще не мог. — Чорноволосый с Кеном разбудили меня утром и давай нудеть про переезд. Можно подумать, я дам вам уехать! Вся закавыка ведь в Кенто был? Ну так все, беспокоиться не о чем. — Ты хоть понимаешь, что натворил? Что ему теперь грозит? — Ничего не грозит. — Минато фыркнул. — Кроме тебя. А у тебя этот твой незаурядный самоконтроль. Хоть и фуфло, на мой вкус, по сравнению с чтением мыслей. Никакого интереса. Шу подскочил к нему через всю комнату и занес кулак, целя в лицо. Минато, хоть и выше на полголовы, в замешательстве отвернулся, как будто Шу навис над ним во всем величии гнева. — Это всего лишь теория, псина! — рявкнул он. — По-твоему, надо проверить его на Кенто? А ты не подумал, каких физических мук Вальта стоит держать себя в руках? И о муках душевных, если не удержит? Или на чувства Вальта тебе теперь плевать? — Последнее слово он и впрямь буквально выплюнул. Шиманору возбужденно коснулся моей щеки. Передаваемую мысленную картинку пронизывала тревога. До наэлектризованного сознания Минато наконец дошло, о чем толкует Шу. — Вальту будет больно? — Как будто каленым железом в горло. Вспомнив запах чистой человеческой крови, я дернулся. — Откуда ж я знал… — прошептал Минато. — Спрашивать надо! — сквозь зубы прорычал Шу. — Ты бы меня не пустил. — И правильно сделал бы! — Дело не во мне. — Я стоял не шевелясь, прижимая к себе Шиманору в надежде сохранить рассудок. — Дело в Кенто, Минато. Как ты мог поставить его жизнь под удар? Неужели не понимаешь, что теперь ему или в могилу, или в вампиры? — Голос задрожал от слез, которые не могли скатиться по щекам. Слова Шу впечатлили Минато куда больше моих. — Вальт, не переживай. Я не сказал Кенто ничего такого, что ты сам не собирался. — Так он же придет сюда! — Ну да, в этом и смысл. Сам ведь хотел, чтобы он «сделалнеправильные выводы». Ая мастерски вывел его на ложный след. Пальцы, державшие Шиманору, начали разжиматься. Я перехватил мальчека покрепче. — Не юли, Минато, говори прямо! Иначе мое терпение лопнет. — О тебе я ему ничего не сказал, Вальт. Ничего такого. Только о себе. То есть даже не сказал, а показал. — Он перевоплотился на глазах у Кенто, — процедил Шу. — Что сделал?.. — Меня хватило только на шепот. — Папа у тебя храбрец. Прямо как ты. В обморок не хлопнулся, не побледнел, не позеленел. Герой! Жаль, что вы не видели его лицо, когда я начал раздеваться… Картина века! — хохотнул Минато. — У тебя с головой как? А если бы сердечный приступ? — Да нормально с ним все. Крепкий дядька. Ну, пораскиньте же мозгами хоть на минуту, поймете, что мне спасибо надо сказать. — Полминуты, Минато, — отчеканил я ровным голосом. — Через тридцать секунд я должен знать дословно, что ты сказал папе. Потом я передаю Шиманору Дайго и отрываю твою дурью башку. Сет меня не остановит. — Бог мой, Вальт! Откуда столько театральщины? Вампирская натура? — Двадцать шесть секунд. Закатив глаза, Минато плюхнулся в ближайшее кресло. Два оставшихся члена стаи переместились на фланги — причем вид у них был совсем не такой безмятежный, как у вожака. Ли, предостерегающе обнажив клыки, не спускала с меня взгляда. — Утром я постучался к Кенто и предложил пройтись. Он сначала не понял, но я объяснил, что есть новости о тебе и что ты уже приехала. Мы пошли в лес. Я начал с того, что ты выздоровел, все в порядке, но немного не как раньше. Кенто подорвался бежать к тебе, а я говорю, нет, сперва я вам кое-что покажу. И превратился. — Минато пожал плечами. Зубы мои как будто в тисках сжали. — Я просил дословно! — За тридцать секунд-то? Ладно, ладно… — Наверное, по моему лицу было видно, что мне не до шуток. — Ну, вот. Я превратился обратно, оделся. Когда он снова смог дышать, сказал: «Кенто, мир вокруг не совсем такой, как вы привыкли считать. В принципе, это ничего не меняет. Просто теперь вы знаете. Жизнь пойдет своим чередом. Можете сделать вид, что вам все померещилось». Минуту-другую он собирал мысли в кучку, потом потребовал объяснений, что там с тобой на самом деле творится — вирус, не вирус. Я объяснил, что ты и правда болел, теперь здоров, но в процессе выздоровления слегка изменился. Он, конечно, давай выспрашивать, в каком смысле «изменился». Ну, я на это сказал, что теперь ты скорее похож на Мирай, чем на Чихару. Шу зашипел сквозь зубы, я замерл от ужаса. Разговор принимал опасный оборот. — Он еще пару минут подумал, потом спрашивает, что, может, ты теперь, как я, в зверя превращаешься? Не, говорю, тут ему до меня далеко. — Минато усмехнулся. Дайго фыркнул с отвращением. — Я начал ему рассказывать про оборотней, а он меня перебил и говорит, мол, «знать не хочу никаких подробностей». Потом спросил, знал ли ты, на что идешь, когда выходил за Шу. Я ему на это: «Да, с самого начала, с тех пор, как перебрался в Форкс». Это ему здорово не понравилось. Ругался будь здоров. Ну, я подождал, пока он выпустит пар. В общем, когда успокоился, желаний у него осталось два: увидеться с тобой. — А второе? — Я набрал воздуха в грудь. Минато заулыбался. — Тебе понравится. Попросил, чтобы его как можно меньше во все это посвящали. Так что дозируйте информацию. Лозунг — меньше знаешь, крепче спишь. Впервые с тех пор, как Минато переступил порог, у меня отлегло от сердца. — С этим, думаю, справимся. — А в остальном он предпочел бы делать вид, что все как обычно. — В улыбке Минато появилось самодовольство. Видимо, заподозрил шевельнувшуюся где-то в дальнем уголке моей души благодарность. — Что ты ему сказал насчет Шиманору? — Я изо всех сил старался сохранить в голосе металл, гоня прочь невольную признательность. Рано еще. Все должно было случиться не так. Какая разница, что непрошеное вмешательство Минато Кенто воспринял с таким спокойствием, на какое я и надеяться не сме… — Сказал, что вам с Шу перепало наследство и теперь приходится кормить еще один рот. — Он оглянулся на Шу. — Шиманору — твой осиротевшый воспитанник. Как Дик Грейсон у Брюса Уэйна. — Минато фыркнул. — Ты ведь не в обиде, что я соврал? Все по сценарию? — Шу молчал, и Минато продолжил: — К тому моменту Кенто уже ничего бы не удивило, он так в лоб и спросил, удочеряете ли вы его. «Это что, как сын? А я вроде как дедушка?» — вот тебе дословно. Я говорю, да, мол. «Мои поздравления, дедуля!» и все такое. Он даже улыбку выдавил. В глазах защипало, но на этот раз не от ярости и боли. Кенто радует перспектива стать дедушкой? Кенто увидится с Шиманору? — Но он же так быстро меняется… — прошептал я. — Я ему сказал, что он самый особенный из нас всех вместе взятых, — тихо произнес Минато. Поднявшись с кресла, он приблизился, жестом остановив двинувшихся следом Ли и Сета. Шиманору потянулся к нему, но я прижал его покрепче к груди. — Говорю: «Лишнее и правда знать ни к чему. Зато если закрыть глаза на странности, вы не пожалеете. Он самый удивительный на всем белом свете». Втолковал, что надо только потерпеть чуть-чуть, и тогда вы останетесь тут, а он сможет познакомиться с ним поближе. Если же ему это окажется не под силу, вы уедете. Сошлись на том, что главное — не грузить его лишними сведениями, и тогда он на все готов. Минато выжидающе замолчал, глядя на меня с полуулыбкой. — Спасибо говорить не буду! — отозвался я. — Опасность для Кенто пока не миновала. — Я не знал, что тебе придется туго, прости! Вальт, хотя все изменилось, ты всегда будешь моим лучшем другом, и я всегда буду тебя любить. Только наконец правильной любовью. Равновесие восстановлено. И у тебя, и у меня есть те, без кого мы не сможем жить. Он улыбнулся своей прежней улыбкой. — Мир? Как ни боролась с собой, я не смог сдержать ответной улыбки. Намека на улыбку. Минато протянул руку в знак примирения. Набрав полные легкие воздуха, я перехватил Шиманору и пожал протянутую руку. Минато даже не вздрогнул от холодного прикосновения. — Если Кенто останется в живых после сегодняшних гостей, я подумаю — может, и прощу тебя. — Это ты останешься — в вечном долгу передо мной, потому что Кенто, конечно, будет цел и невредим. Минато протянул вторую руку к Шиманору — просительно. — Можно? — Я специально его держу, чтобы не вцепиться тебе в глотку, Минато. Так что давай попозже. Он вздохнул, но давить не стал. Мудро. Через заднюю дверь в комнату ворвался Луи. В руках какие-то коробочки, глаза мечут молнии. — Ты, ты и ты! — Он поочередно поглядел грозным взглядом на оборотней. — Если вам так надо остаться, скройтесь хотя бы за угол и не высовывайтесь. Вы мне зрение портите! Вальт, мальчека лучше отдай. Руки у тебя должны быть свободны. Лицо Минато озарила ликующая улыбка. Только тут я осознал, какой гигантский подвиг мне предстоит, и живот скрутило от дикого страха. Делать из собственного отца подопытного кролика, ставя эксперименты с сомнительным самоконтролем… В ушах снова прогремели слова Шу: «А ты не подумал, каких физических мук Вальт стоит держать себя в руках? И о муках душевных, если не удержит?» Эти муки даже вообразить было страшно. Я судорожно глотал воздух. — Возьми… — прошептал я, опуская Шиманору на руки Минато. Он кивнул, озабоченно сморщив лоб. Махнул остальным, и оборотни переместились в дальний угол комнаты. Сет и Минато тут же ссутулились на полу, а Ли, сжав губы, покачала головой и угрюмо буркнула: — Можно мне уйти? — Видно было, как тяготит ее человеческий облик — та же грязная футболка и хлопковые шорты, в которых она кричала на меня несколько дней назад, растрепанные короткие волосы. Дрожь в руках все еще не прошла. — Конечно, — разрешил Минато. — Держи к востоку, чтобы не пересечься с Кенто, — напутствовал Луи. Даже не оглянувшись, Ли исчезла за дверью и ринулась в кустарник — перевоплощаться. Шу моментально оказался рядом и нежно погладил меня по щеке. — Ты справишься. Без сомнений. Я тебе помогу. Мы все поможем. Я поднял на него глаза, в которых плескалась паника. Сумеет ли он удержать меня от непоправимого? — Если бы я не верил в твои способности, мы исчезли бы отсюда сегодня же. Немедленно. Но у тебя все получится. И представь, какое будет счастье, когда отпадет необходимость расставаться с Кенто. Я попытался дышать ровнее. Луи протянул руку. На ладони белела коробочка. — Глазам будет неудобно. Не больно, просто зрение затуманится. А это раздражает. И все-таки лучше, чем ярко-алый, да? Он подкинул коробочку в воздух, и я, подставив руки, поймал. — Когда ты?.. — Перед тем как вы отправились в медовый месяц. Готовился к нескольким возможным вариантам будущего. Кивнув, я открыл контейнер. Никогда не носил контактные линзы… Вряд ли это так уж трудно. Поддев на палец маленькую коричневую пленку, я приложил ее вогнутой стороной к глазу. И, моргнув, почувствовал, как моментально село зрение. Я видел сквозь пленку, но и саму пленку со всеми прожилками видел тоже. Взгляд постоянно цеплялся за микротрещинки и впадинки. — Теперь понятно, — пробормотал я, вставляя вторую линзу. На этот раз постарался не моргать, хотя глаз так и норовил вытолкнуть постороннее тело. — Ну, как я вам? Шу улыбнулся. — Ослепительно! Конечно… — Да, да, он всегда ослепительный, — нетерпеливо перебил Луи. — Хотя большей похвалы не жди. Мутно-карие. Твои карие были гораздо красивее. И еще, имей в ВИДУ — они долго не продержатся, через несколько часов яд их растворит. Если Кенто все еще будет здесь, придется исчезнуть под благовидным предлогом, и поменять линзы. Впрочем, людям ведь надо время от времени отлучаться в туалет. — Луи покачал головой. — Мирай, проинструктируй его быстренько, как вести себя «по-человечески», а я пока затарю ванную линзами. — Сколько у меня времени? — Пять минут до прихода Кенто. Так что покороче. Мирай, понимающе кивнув, взяла меня за руку. — Запомни главное: не застывать неподвижно и не передвигаться слишком быстро. — Когда он сядет, тоже садись, — подхватил Кен. — Люди не любят долго стоять. — Раз в полминуты переводи взгляд, — внес свою лепту Фри. — Люди не могут смотреть в одну точку часами. — Пять минут сидишь нога на ногу, потом пять минут — просто скрестив ноги, — учил Дайго. Я послушно кивал. Кое-что из этого я и сам наблюдал вчера. Наверное, смогу повторить. — И не забывай моргать, раза три в минуту, — добавил Кен и вдруг, нахмурившись, подлетел к дальнему концу стола, где лежал пульт от телевизора. Отыскав университетский матч по регби, удовлетворенно кивнул. — Руками тоже двигай. Волосы поправь или почеши что-нибудь, — посоветовал Фри. — Я же просил только Мирай, — возмутился вернувшися Луи. — Вы его сейчас запутаете. — Нет, все вроде понятно. Сидеть, не задерживать взгляд, моргать, шевелиться. — Молодец, — похвалила Мирай, обнимая меня. Фри наморщил лоб. — Дыхание тебе придется задерживать, но ты все равно двигай плечами, чтобы создавалось впечатление, будто ты дышишь. Я набрал воздуху в легкие и кивнул. Шу обнял меня с другого бока. — У тебя получится! — повторил он вполголоса. — Две минуты, — предупредил Луи. — Наверное, лучше сразу лечь на диван. Ты, в конце концов, после болезни. Тогда он не увидит, как ты двигаешься. Луи потянул меня к дивану. Я попытался идти медленнее, вспомнить былую неуклюжесть — но, судя по тому как Луи выразительно на меня посмотрел, ничего хорошего не вышло. — Минато, мне нужен Шиманору. Минато сдвинул брови и даже с места не сошел, а Луи покачал головой. — Нет, Вальт, так я ничего не вижу. — Он мне нужен! Для страховки. — В моем голосе звенела паника. — Ладно, — простонал Луи. — Только пусть сидит как можно спокойнее. Попробую смотреть мимо него. — Слова сопровождались обреченным вздохом, как будто Луи попросили сверхурочно поработать в выходной. Минато тоже вздохнул, но Шиманору принес — и тут же ретировался под грозным взглядом Луи. Шу сел рядом и обнял нас вместе с Шиманору, а потом пристально посмотрел мальчеку в глаза. — Шиманору, сейчас к вам с мамой придет в гости кто-то очень важный, — торжественно, как будто он без труда мог понять, произнес он. А вдруг понимает? Поразительно ясный, серьезный взгляд. — Только он не такой, как мы. И даже не как Минато. С ним надо очень осторожно себя вести. Нельзя рассказывать ему так, как ты рассказываешь нам. Шиманору коснулся щеки Шу. — Да, вот так не надо. И когда его увидишь, тебе захочется пить. Но кусать его нельзя. На нем заживает не так быстро, как на Минато. — Он понимает? — прошептал я. — Понимает. Ты ведь постараешься осторожно, да, Шиманору? Поможешь нам? Шиманору снова дотронулся до его щеки. — Это можно, Минато кусай, сколько хочешь. Не жалко. Минато хохотнул. — А тебе, наверное, лучше уйти, — холодно обронил Шу, смерив его негодующим взглядом. Простить он пока не мог, ведь, каков бы ни был исход визита Кенто, мне все равно придется несладко. Но если пожар в горле — самое страшное, что мне сегодня предстоит, эту цену я заплачу с радостью. — Я обещал Кенто быть тут, — не послушался Минато. — В качестве моральной поддержки. — Поддержки! — презрительно фыркнул Шу. — Ты теперь для Кенто самое поганое чудище из нас всех. — Поганое?! — Минато хотел возмутиться, однако вместо этого тихонько рассмеялся. И тут я услышал, как шуршат шины — сначала по асфальту шоссе, потом, мягче, по сырой подъездной аллее, ведущей к особняку. Дыхание снова участилось. Сердце должно было бы выпрыгивать из груди — как же странно, когда ждешь от себя реакции, на которую уже не способен. Тогда, чтобы успокоиться, я стал слушать ровное биение сердца Шиманору. И довольно быстро справился с паникой. — Молодец, Вальт! — шепотом похвалил Фри. Шу стиснул мое плечо. — Ты уверен? — последний раз спросил я. — Абсолютно. У тебя все получится. — Улыбнувшись, он поцеловал меня. Нет бы просто в губы чмокнуть… Меня захлестнуло волной дикого вампирского желания. Как будто с поцелуем Шу впрыснул мне в кровь сильнодействующий наркотик. Я не мог оторваться. Пришлось собрать всю волю и напомнить себе о ребенке на руках. Фри почувствовал мою внутреннюю борьбу. — Шу, не отвлекай его сейчас. — Упс! — Шу моментально отпрянул, а я рассмеялся. Мои слова! Это я с самого первого поцелуя забывал об осторожности. — Потом… — шепнул я, чувствуя, как желудок сворачивается в тугой комок от предвкушения. — Вальт, не расслабляйся! — предостерег Фри. — Да. — Я задвинул сладкие мысли подальше. Кенто, сейчас главное — Кенто. Он не должен пострадать. А у нас вся ночь впереди… — Вальт! — Прости, Фри. Кен засмеялся. Судя по звуку, папина патрульная машина вот-вот будет здесь. Смех Кена на секунду разрядил атмосферу, потом все снова застыли. Я положил ногу на ногу и потренировался моргать. Так. Машина перед домом. Ожидание. Интересно, Кенто так же нервничает, как и я? Наконец мотор стих, хлопнула дверца. Три шага по траве, восемь гулких шагов по деревянным ступеням. Еще четыре до входной двери. Пауза. Кенто делает два глубоких вдоха. Тук, тук, тук. Я тоже вдохнул, набирая напоследок полные легкие воздуха. Шиманору уселся поглубже и спрятал лицо у меня в волосах. Открывать дверь пошел Широ. Тревога на его лице мгновенно сменилась радушием — как будто пультом щелкнули. — Добро пожаловать, Кенто! — пригласил он с подобающим смущением. Ведь предполагается, что мы в Атланте, в карантине. Кенто уже знает про обман. — Приветствую, — натянуто ответил он. — Где Вальт? — Я здесь, пап! Плохо! Голос не получился. И воздух пришлось потратить. Я судорожно глотнул еще, пока запах Кенто не успел просочиться в комнату. Судя по недоуменному выражению папиного лица, голос вышел совсем мало похожим на прежний. Наконец его взгляд наткнулся на меня. Глаза тут же расширились от изумления. Череду сменяющих друг друга чувств я прочитал безошибочно. Потрясение. Неверие. Боль. Потеря. Страх. Злость. Подозрение. Снова боль. Я прикусил губу. Надо же. Кусать гранитной твердости кожу вампирскими клыками гораздо больнее, чем мягкие человеческие губы моими прежними зубами. — Это ты, Вальт? — прошептал папа. — Угу. — И сам дернулся от мелодичного, как перезвон «музыки ветра», голоса. — Привет, пап. Он набрал воздуха в грудь, чтобы не потерять равновесие. — Здрасте, Кенто, — позвал Минато из дальнего угла. — Как вы? Кенто возмущенно покосился в его сторону, вздрогнул от воспоминания и снова посмотрел на меня в упор. Потом медленными шагами пересек комнату и остановился в метре от меня. Его обвиняющий взгляд на секунду метнулся к Шу. С каждым ударом папиного сердца меня окатывала идущая от него теплая волна. — Вальт? — все еще не верил он. Я постарался убрать из голоса колокольчики. — Да, кто же еще. Он стиснул зубы. — Прости, пап. — С тобой все в порядке? — сурово поинтересовался он. — В самом что ни на есть, — заверил я. — Здоров, как лошадь. Все, конец запасам кислорода. — Минато говорил, что… по-другому нельзя было. Что ты лежал при смерти, — произнес Кенто, явно не веря ни единому слову. Обратившись в сталь, я сосредоточил все мысли на теплом тельце Шиманору в моих руках, прижался покрепче к Шу для поддержки — и сделал глубокий вдох. Запах Кенто показался мне сгустком пламени. И ладно бы только боль… Я плавился от жажды. Вкуснее этого запаха и представить нельзя. Куда лучше, чем неизвестные туристы на лесной тропе. Да еще стоит в паре шагов от меня, источая аромат горячей соленой влаги. Но я не на охоте. А это мой родной отец. Шу понимающе сжал мне плечи, а Фри посмотрел с другого конца комнаты виноватым взглядом. Я постарался собраться, сделать вид, что не чувствую никакой боли и жажды. Кенто ждал ответа. — Минато сказал правду. — Значит, вы все заодно? — обиженно буркнул папа. Главное сейчас, чтобы в моем незнакомом лице он сумел прочитать сожаление и раскаяние. Уткнувшись мне в волосы Шиманору засопел — папин запах достиг и его носа. Я прижал малыша еще крепче. Кенто перехватил мой обеспокоенный опущенный взгляд. — Ухты! — Злость тут же исчезла, оставив только изумление. — Так это он? Приемыш, про которого рассказывал Минато? — Мой племянник, — без тени смущения пояснил Шу. Наверное, решил, что надо как-то объяснить вопиющее сходство между ним и Шиманору . Кровные узы, вполне логично. — Я думал, у тебя никого не осталось, — подозрительно молвил Кенто. — Родителей я потерял. А старшего брата усыновили, как и меня. Больше я его не видел. Меня нашли органы опеки, когда брат с женой погибли в автокатастрофе, и мальчик остался круглой сиротой. Складно у Шу получалось. Ровный голос, необходимая доля непринужденности. Мне до таких высот расти и расти. Шиманору украдкой выглянул из-под завесы, потянув носом воздух. Взмахнул длинными ресницами, посмотрел застенчиво на Кенто и снова спрятался. — Он… он… что уж тут, просто красавиц! — Да, — согласился Шу. — Но ведь и ответственность какая! Вы сами-то едва на ноги встали. — А разве можно было иначе? — Шу мимолетным движением провел пальцами по щеке Шиманору и едва заметно прижал палец к губам — не забывай. — Вы бы отказались от него? — Хм-м. Эх. — Кенто рассеянно покачал головой. — Минато говорит, его зовут Манору? — Нет! — пронзительно взвизгнул я. — Его зовут Шиманору. Кенто снова перевел взгляд на меня. — А ты что на этот счет думаешь? Не лучше было бы Широ и Мирай… — Он мой, — перебил я на полуслове. — Он мне нужен. Кенто нахмурился. — Хочешь сделать меня дедушкой? Так рано? Шу с улыбкой парировал: — Широ ведь тоже дедушка. Кенто недоверчиво покосился на Широ, по-прежнему стоящего у входной двери, — вылитый брат Зевса, только моложе и прекраснее. — Спасибо, утешили! — фыркнул папа и расхохотался. Потом снова посмотрел на Шиманору. — Да, он, конечно, загляденье. — На меня повеяло его теплым дыханием. Шиманору потянулся на запах, отбросив завесу моих волос, и впервые открыто встретился глазами с Кенто. Папа ахнул. Я знал, что он видит. Мои глаза и мои волосы. Точно такие же, как у него. На прекрасном лице малыша. Кенто чуть не задохнулся. Шевеля трясущимися губами, он считал в уме. В обратном порядке, пытаясь втиснуть девять месяцев в один, увязать все воедино. Только упрямые факты никак не желали увязываться… Поднявшись, Минато подошел и похлопал Кенто по спине. Что-то шепнул ему на ухо — Кенто, конечно, не знал, что мы все равно слышим. — Помните, «меньше знаешь, крепче спишь». Все в порядке. Даю слово. Кенто сглотнул, медленно кивая. А потом, сверкнув глазами, сжал кулаки и шагнул к Шу. — На знание не претендую, но враками сыт по горло! — Простите, — невозмутимо ответил Шу. — Официальная версия вам сейчас гораздо полезнее правды. Если хотите остаться с нами, другие версии значения не имеют. Только так можно защитить Вальта, Шиманору — и всех нас. Ради этого можете вы поступиться принципами? Комната напоминала пантеон — все застыли, как статуи. Я скрестил ноги. Кенто посопел и перевел возмущенный взгляд на меня. — Мог бы заранее предупредить, сын. — Думаешь, было бы легче? Нахмурившись сперва, он опустился на колени рядом со мной. Я чувствовал, как в жилах на шее струится теплая кровь. Как она пульсирует. То же самое чувствовал Шиманору. С улыбкой он протянул к Кенто розовую ладошку. Я поспешно дернул его на себя. Тогда Шиманору прижал другую ладонь к моей шее, показывая мне лицо Кенто. И тут я убедился: Шиманору отлично понял все, что говорил Шу. Жажда возникла, и в том же мысленном эпизоде малыша от него избавился. — Ух ты! — разглядев идеально ровные зубки, изумился Кенто. — Сколько ему? — М-м… — Три месяца, — пришел на помощь Шу, а потом поправился: — То есть размером с трехмесячную. В чем-то он взрослее, а в чем-то, наоборот, не дотягивает. Шиманору приветливо помахал рукой. Кенто судорожно заморгал. — А что я говорил? Самый удивительный! — Минато заговорщически подтолкнул его локтем. Кенто отдернулся. — Да ладно вам, Кенто, — простонал Минато. — Я такой же, как и был. Выкиньте из головы мой фокус-покус в лесу. Хотя у Кенто побелели губы при воспоминании, он покорно кивнул. — А ты здесь каким боком, Минато? И насколько Аро в курсе? — Кенто вглядывался в сияющее при виде Шиманору лицо Минато. — Я могу рассказать, мне не жалко — и Аро все знает, — но тогда вам придется слушать про оборо… Кенто со сдавленным хрипом закрыл уши руками. — Нет-нет, не надо. Минато заулыбался. — Все будет хорошо, Кенто! Вы, главное, глазам своим не верьте. Папа пробормотал что-то неразборчивое себе под нос. — У-у! — раздался вдруг гулкий бас Кена. — «Гейторз», вперед! Минато с Кенто подскочили от неожиданности. Остальные замерли. Вновь обретя дар речи, папа оглянулся через плечо на Кена. — Флорида ведет? — Они только что тачдаун сделали. — И посмотрев на меня, Кен лукаво подвигал бровями, как опереточный злодей. — Давно пора! Хоть кто-то здесь кому-то вставит. Волевым усилием я удержался, чтобы не зашипеть. В папином присутствии!.. Это переходит всякие границы. Но Кенто двойного смысла не заметил. Он сделал еще один долгий вдох, как будто хотел наполниться воздухом до самых пяток. Как я ему завидовал… Поднявшись на ноги, он осторожно обошел Минато и рухнул в свободное кресло. — Ну что же. Посмотрим, удастся ли им удержать первенство.