Любитель книг

Миша курил во дворе театра и смотрел в низкое и хмурое ноябрьское небо, крутя в руках уже порядком потрёпанный сценарий новогоднего спектакля. Они только что опять разосрались с Андреем из-за видения образов Микаэля и Жака. Миша, конечно, подозревал, что Андрей упрям, но чтоб настолько! Он влёгкую бодался с Мишей, настаивая на своём, и Миша пожалел бы о том, что позвал его работать вместе, если бы не потрясающее ощущение сотворчества, которое накрывало с головы до ног, до умопомрачения, до покалывания в пальцах. В тех моментах, где они с Князем сходились во мнениях, всё искрило и сплеталось в чудесную сеть. Актёры, существа глубоко чувствующие, вдохновлялись энергией и играли, как боги, а Андрей радостно светился и переглядывался с Мишей. Но, когда совместная работа не клеилась, на сцене наступал настоящий апокалипсис. — Миша, — откуда-то сбоку нарисовался Вахтанг, подкурил сигарету, покашлял. — ты знаешь мои принципы, и мы договаривались, что я не буду вмешиваться, но... — Говори, — махнул рукой Миша. — Я слушаю, ё-моё. — Тогда... Я рискну посоветовать. Знаешь, что вам с Андреем необходимо сделать? Потрахаться, подумал с усмешкой Миша, и поговорить, но, конечно, промолчал и внимательно посмотрел на Вахтанга. — Что? — Чётко разделить сферы влияния. Иначе ничего путного не получится. Вы излишне переплелись. Миша недоуменно приподнял брови. — Ага... Вот только как?.. — Миша, ну ты же режиссёр, значит, и видение персонажей за тобой. — Да это-то понятно, на самом деле. Но Андрей создал этих героев. — А на сцене они будут жить ту жизнь, которую вдохнешь в них ты и твои актёры. Миша согласился и почесал макушку. Теперь осталось сказать это Андрею. — Если хочешь, я поговорю с ним. — Нет, я сам, — Миша быстро докурил и нырнул в здание театра. Ему вдруг подумалось, что и в личных отношениях сможет сработать тот же принцип: чёткое разделение. Блин, почему же они сами-то не дошли до этого простого решения? Игры отдельно, любовь-морковь (ну или что это такое, когда хуёвит и корёжит, когда врозь, и возносит до небес, если вместе?) тоже отдельно. Вот тебе и грань. Миша быстро нашёл Андрея, оседлавшего в зале кресло, и тяжело положил ладонь ему на плечо. — Князь, поговорить надо, — он нащупал в кармане мятный леденец и протянул ему. — На, пососи. Когда сосёшь, нервы успокаиваются. — У того, кому сосёшь? — ехидно шевельнул бровью Андрей. Блин, вот умеет он так. У Миши дрогнул в штанах член и пошатнулась решимость что-то говорить, но он напомнил себе, что это его студия и вообще-то он тут главный, и потянул Андрея в кабинетик. Хотел плеснуть себе коньяка, но Князь остановил: — Блин, Миш, да кончай ты хлестать эту гадость. — А ты мне не указывай, — тут же огрызнулся Миша, нарочно намахнув целый стакан перемешанного с колой пойла. Выдохнул, крякнул и сказал: — Андрей, нам надо... Разделить сферы влияния. Конкретно, понимаешь, да? — Это как? — За персонажей и их подачу на сцене отвечаю я. А ты — за фактическое соответствие сценарию, костюмы, декорации, свет, и все дела. Вот так. Андрей помолчал со своим привычным прищуром, подумал. Что-то погонял туда-сюда в своей разноцветной башке и кивнул. — Согласен. Что ещё, господин режиссёр? Он наступал, грозно, весело, безудержно... Миша чуть было не гаркнул ему «Отсоси», одновременно сам падая на колени, но удержал себя на стуле и лишь одобрительно хмыкнул. Они... Так странно все было, пиздец полный. Хотя вообще-то вроде и неплохо. По выходным рубились в приставку, смотрели вместе Викингов и Игру престолов, трахались всяко-разно... Узнавали друг друга, часто удивляясь, и почти не играли в бдсм-игры, словно взяли безмолвную паузу. Даже ошейник до сих пор валялся в Мишкином кармане, кочуя из куртки в куртку. Несколько раз ходили на концерты инди-групп, о которых мало кто знал, один раз в спортбар, дважды в боулинг. Князь упорно отказывался называть эти встречи свиданиями, Миша не возражал и иногда сам предлагал варианты. Вот и сейчас он посопел и сказал, меняя тон на более спокойный: — Андрей, я завтра заеду за тобой? — Конечно. Только... Ко мне Димон вчера приехал. Но тебя я тоже жду. Миша, если быть честным, этого князевского друга не любил: слишком грустные воспоминания были связаны с его физиономией. С другой стороны, а какого хуя из-за какого-то Димы он должен себя ограничивать? У Андрея дома так-то живут Катькины котята, из слепых беспомощных крысят превратившиеся в настоящих весёлых бесенят, и Миша привык их навещать каждые выходные. — Ну и славно, ё-моё. Можем вместе с ним куда-то сходить, Москву показать, ё-моё. Миша встал, качнулся вперёд для поцелуя, Князь подхватил, и они бешено целовались, цепляясь друг за друга, как блохи за шерсть бегущей собаки. Миша тяжело дышал, пытался зажать Князя у стены, но тот не давался и навязывал весёлую борьбу. Миша радостно отвечал, упираясь руками в его корпус и пытаясь сделать подсечку. Напряжение было невыносимым, но они оба неизменно отлеплялись друг от друга, и шли дальше работать. В субботу днём Миша не стал мять титьки и поехал в дом Андрея. Независимо поздоровался с Димкой, который сразу же, любопытствуя, нарисовался в прихожей, поцеловал Андрея, чуть подохуевшего от Мишиного напора, и абсолютно по-хозяйски пошёл наверх, вынимая из пакета всякие вкусняхи из зомагазина. Котята, хоть и подросли, ещё не научились спускаться по лестнице и поэтому тусовались с Катькой в мансарде. Смешные такие, игривые, пушистые. Один чёрно-белый мальчик, которого Мишка окрестил Махно, в честь любимого Нестора Ивановича, и две трёхцветные девочки, Сосиска и Машка. Андрей пришёл следом, плюхнулся рядом, схватил пятнистую пушистую Сосиску, почёсывая. — Чего гостя-то бросил? — исподлобья глянул на него Миша. — Я сейчас спущусь. — Димка хороший мужик, ты к нему предвзят, Мишань, — тихонько заметил Андрей, хлопнул его по плечу. — Так ясное дело, ё-моё, — он пошевелил пальцами, со смехом наблюдая, как котята на них охотятся, погладил лежащую рядом Катьку и встал. — Идём. Расселись в просторной гостиной возле телевизора, на экране которого шёл футбольный матч. Андрей закинул руку на спинку дивана и украдкой касался пальцами плеч и шеи Миши. Щекотал, прищипывал и лукаво лыбился, пока Дима с активным интересом расспрашивал Мишу о театре и кино. Миха, наслаждаясь незатейливыми ласками, отвечал почти спокойно и обстоятельно, и разговор тёк ровной рекой, прерываясь иногда на голы и опасные моменты. — Да куда ты бьёшь! Нам надо питерского тренера в Зенит, согласны? Нашего, ё-моё, земляка, чтоб у него сердце за клуб болело, — воскликнул Миша после очередного незабитого гола. Он не был таким уж страстным любителем футбола, но какой петербуржец не болеет за Зенит? — Твоя правда, Миша. Скучаете по Питеру-то, мужики? — спросил Дима, слегка изменив тему. — Немного, — честно признался Миша. — Нет, конечно, хочется иногда пройтись по Невскому или по знакомым дворам пошастать. Но я привык уже здесь, а там... Родное болото. — А я очень скучаю, — вздохнул Андрей, глубоко и искренне. — Так может, вернёшься? — спросил Дима. Миша навострил уши в ожидании ответа и напрягся, чувствуя, как пальцы Андрея крепче впились в его плечо. — Нет, Дим, у меня теперь здесь работа, с Мишкой большое дело затеяли. Кошачье семейство вон, дом. Буду привыкать да в гости ездить. Миша облегченно выдохнул. Хвала анархии, Андрей не собирается уезжать! Посидели ещё немного, выпили по баночке пива. Миша совершенно случайно заметил, что Дима всё время поглядывает то на свои модные наручные часы, то на Андрея, силясь ему что-то тихо сказать, и спустя десять минут не выдержал: — А чё, ё-моё, вы за гляделки тут устроили? — он медленно поднялся и встал, заслонив спиной телевизор. — Мне, может, выйти, чтобы вам не мешать? — Миш, подожди, не начинай, — тут же подобрался Андрей, поднимая ладонь в успокаивающем жесте. — Я просто хочу ещё раз убедиться, что Андрей со мной не пойдёт, — развёл руки Дима. — Он сам попросил меня при тебе не говорить, но... Миша приподнял обе брови, сложил руки на груди. Так-так, интересно. — Куда не пойдёт-то? — На супер-пупер-вечеринку. Самая красивая и масштабная в Москве. Миша клыкасто улыбнулся, глядя на малость стушевавшегося порозовевшего Андрея, и переспросил: — Бдсм-вечеринка? — Кинк-пати в большом клубе. Развлечения на любой вкус. Миша вспомнил все свои мысли, посмеялся над ощущением дежавю, которое всё усиливалось и усиливалось, и спросил как можно свободнее и естественнее: — А чё ты отказался-то, Князь? Пошли все вместе?! Веселее будет. Очень крутая пати, говорите? — Центральное событие года, — подтвердил Дима и разулыбался своей тонкой маслянистой улыбочкой. Андрей молчал, покачивая ногой, и на Мишу больше не смотрел. — Ну тем более, ё-моё, чё упускать-то такое. Поехали! Как раз хотели куда-нибудь сходить. Слушай, Дим, — Миша тронул его за плечо, снова сев, и поинтересовался будто невзначай, — а ты там кем-то будешь? Ну, типа, просто так или мастер-класс какой-то? — Я спец по шибари. Знаешь, что это? Миша кивнул. Андрея связывание, насколько он успел понять, не очень-то заводило, его максимумом были простые узлы на обычных верёвках. — Слышь, и чё... Кайфово, а? — Хочешь попробовать? — немного удивился Дима. — Могу продемонстрировать. Вот только... Андрюх? У Миши мелко задрожали руки, Андрей резко вскинул голову и... взялся показательно вызывать такси. Тряска с рук перекинулась на грудь и желудок, у Миши скрутило низ живота. Андрей не остановил, ничего не сказал. Блять... Черти внутри ещё громче начали подзуживать Мишу сделать этот шаг, чтобы понять окончательно, от чего его кроет: от того, что с ним делают, или от того, кто это делает, и как это связано с тем, что он чувствует к Андрею. Через полчаса такси остановилось у клуба. Миша, независимо дёрнувшись, вышел из машины и чуть не упал от резко схватившего его сзади за капюшон Андрея. — Мих, стой. Прежде чем войти, ответь-ка мне на один вопрос: а в каком качестве мы вообще сюда идём? М? — Мы? Ты и я, да? А я отвечу тебе, Князь. Мы свободные люди, которые увлекаются бдсм, разве нет?