Пора цветения

Хван Хёнджин. Пустышка в красивой обёртке. Появляется в универе по настроению и всегда собирает вокруг себя толпу воздыхателей. Хван Хёнджин не стесняется снисходительно комментировать чужие недостатки, много треплется о новых дорогих безделушках, купленных на деньги его родителей, и нелестно отзывается о преподах. Феликсу наплевать на честь преподавателей, но сам он предпочитает всё говнецо держать в себе. Хван Хёнджин выёбывается. Кичится своим материальным положением, каждый день заявляется в универ со стаканчиками из самых дорогих кофеен, на запястьях носит часы не по статусу, нацепляет дорогие шмотки и на всех смотрит свысока. Вот только скрывает за этим кое-что интересное Феликсу. Неуверенность. Слабость. Это читается в его фальшивой улыбке, в еле уловимых реакциях на чужие замечания, в его движениях и походке. Чертовски красивый и такой уязвимый — идеальная игрушка. А Феликс любит играть. От скуки. Подобраться к нему проще простого: в нужных дозах сочетать внимание и игнор — прокатить его на эмоциональных качелях. Главное, правильно заявить о себе. Первый шаг. Одеться соответствующе — дорого и эффектно: тотал лук от Томми Хелфигер с белым свитером, распущенные волосы, выкрашенные в идеальный блонд, крупные серьги и массивные кольца из белого золота. Невзначай пересечься в той самой дорогой кофейне недалеко от универа и проявить внимание. Благодаря своей наблюдательности, Феликс знает любимый напиток Хёнджина и дополнительно к своему заказу просит для него американо. Хёнджин такой жест оценивает и улыбается Феликсу искренне. Точно не фальшиво. Следом игнор. Потому Феликс, обольстительно улыбнувшись в ответ, покидает кофейню, не сказав Хёнджину ни слова. Приближается вечеринка по случаю начала каникул, которую Хван Хёнджин точно не пропустит. Самое время для второго шага — нужно подготовить дом перед желанным гостем. Феликс покупает винтажную кованую кровать чёрного цвета, подвесную с потолочным креплением. Она прекрасно контрастирует с его белой спальней. Феликс любит белый, как любит чистоту. Поэтому заказывает сразу тридцать одинаковых балдахинов из струящегося тюля, что будут крепиться к направляющим на потолке, и тридцать комплектов белоснежного постельного белья. Просит в химчистке обработать и отпарить, чтобы всё было идеально. Тридцать светлых ковров с длинным ворсом отправляются в просторную кладовку. Феликс находит альпинистскую верёвку чёрного цвета сантиметрового диаметра и заказывает сто метров. Проводит вечер на сайте своего любимого сексшопа, который гарантирует полную конфиденциальность своих покупателей, и уже на следующее утро курьер оставляет под входной дверью огромную коробку. В ней запас презервативов, смазки и чёрных ошейников на замке, из мягкой кожи и с металлическими кольцами для крепления. За день до вечеринки Феликс расстилает ковёр под кроватью. Заправляет постельное бельё, разглаживая каждую складочку на кипенно-белой простыни. Стоя на стуле, вешает балдахин и аккуратно формирует изгибы складок из струящейся ткани. К изголовью кровати надёжным узлом крепит альпинистскую верёвку, на другом конце которой кожаный ошейник. В день вечеринки он выпрямляет длинные волосы, прилизывает в районе висков, пряча невидимки сзади под густыми прядями. Надевает белый костюм с укороченным пиджаком от Луи Витон. Аккуратные серьги в уши, крупную цепь на шею и массивные кольца на пальцы. Он готов. Вписка привычно проходит в огромном доме капитана футбольной команды Бан Чана, слишком доброго, чтобы отказать своим хитрожопым друзьям. Стабильно два раза в год его жилище разносят пьяные студенты, пока он нервно трясётся всю ночь. Слабак — давно бы всех нахуй послал. Феликс подъезжает к особняку на своей Панамере, паркуется ближе ко входу — благо приехал заранее и пить не планирует. Осматривается. Лужайка перед забором освещена диодными фонарями, воткнутыми прямо в газон, а вход на территорию обозначен небольшим настенными светильниками по краям ворот. Кто-то скажет, что свет атмосферный, интимный — Феликс считает его вполне подходящим для своей задумки. Хван Хёнджин имеет славу неприступной крепости, так что на свой талант обольстителя Феликс не надеется. Есть только один вариант доставить желанного гостя в свои покои, и для этого нужно, чтобы Хван Хёнджин оказался один, пьяный, на улице, близко к машине Феликса. Из опыта прошлых вечеринок в этом доме Феликс подметил, что в кондиции Хван Хёнджин любит покурить в одиночестве у входа — главное, дождаться этого момента и не ёбнуться, наблюдая за пьяной вакханалией. Если же Хёнджин решит нарушить традицию, Феликсу придётся ошиваться здесь, пока тот будет отрываться до победного и, как это обычно бывает, ранним утром двинется в сторону своего дома, что находится в пяти минутах ходьбы. Но перспектива тусоваться до шести часов утра Феликса не прельщает, и он всё же надеется на план «А». Первый этаж встречает ещё тухлой толпой. Не такой многолюдной, какая ожидается через несколько часов, но Феликсу уже дурно. Он натягивает солнечную улыбку, когда с ним здороваются многочисленные знакомые. Феликс интроверт, но с виду дружелюбный и общительный, насколько это возможно. Он привык вливаться в общество даже без особого желания. Как ни крути, человек — существо социальное. Нужны связи, чтобы сосуществовать с другими людьми. К нему подбегает Йеджи, которая в нём души не чает. Главный чирлидер, она подкатывала к Феликсу ещё на первом курсе. Кроме приятельского общения он ничего не мог ей предложить, но та упрямо вписала его в круг своих друзей. Она местная зажигалочка. Активная и приставучая до безумия. Ей бы носить менее провокационные наряды и быть не такой доступной, тогда бы, возможно, её воспринимали более серьёзно, а не как подстилку футбольной команды. — Ликси, — кричит она пьяным ультразвуком, — я так рада тебя видеть. Рядом с ней Ники. Факбой местного разлива. Холодный, сексуальный, пользуется популярностью среди девушек, хотя на вкус Феликса — ни о чём. Их часто сравнивают с Хваном, создавая между ними конкуренцию, но для Феликса лидер в этой гонке однозначен. Феликс, вопреки своей личной неприязни, улыбается Ники обольстительно: — Рад тебя видеть, — приветственно пожимает руку Феликс, — мне нравится твой жакет от Прада. Модель, что демонстрировала его на Миланской неделе моды, сосёт в сторонке, — льстит он, оценивая взглядом, как безвкусно Ники собрал образ. Но тот проглатывает приятную ложь и улыбается в ответ на комплимент. Люди так примитивны и падки на лесть. — Ликси, ты такой душка, — расплывается Йеджи. — Правда, он милый? — обращается она к Ники. Феликс улыбается снисходительно и бормочет себе под нос тихо, чтоб никто не услышал: — Нет, дорогая Йеджи, я злоебучий психопат. Но об этом тебе знать не обязательно. В поле зрения появляется его цель. Хёнджин смотрит прямо на него — авантюра с кофе сработала, вызвав чужое любопытство к своей скромной персоне. Феликс приближается к Ники, ведёт пальцами вдоль его шеи и захватывает небольшую подвеску. — Булгари, — произносит он тихо в самое ухо, — я бы тоже хотел приобрести — стильная вещица. Ники не теряется, и его ладонь быстро оказывается на талии Феликса, под пиджаком, после чего он произносит томно: — Могу подарить, — улыбается хитро, — добавишь меня в какао-ток? Феликс чуть отстраняется, смотрит в глаза оппоненту. Их губы близко. Боковым зрением он замечает внимание Хёнджина — удачное представление. — Я буду только рад пообщаться с тобой, — отвечает Феликс, понизив голос и подмигнув в конце. Йеджи хихикает, глядя на развернувшуюся картину. — Пойдём потанцуем, — предлагает Феликс, подпитываемый чужим интересом. Ники прекрасно двигается. Феликс тоже — он знает о своей ахуенности. Он заигрывает, глядя в глаза Ники, почти касается губ в танце. Но быстро поворачивается на месте, прижимается ягодицами к его паху и чувствует, как ладони Ники поглаживают бёдра. Феликс ловит взгляд Хёнджина. И смотрит в ответ пристально. Ухмыляется, играет. Откидывает голову на чужое плечо, прижимаясь всем телом и позволяя сильным рукам изучать всё под его пиджаком. Танец пьянит не хуже алкоголя. Внимание Хёнджина пьянит не хуже алкоголя. Но Феликс решает закончить представление — разворачивается, легко прикусывает губу Ники и удаляется к бару. Просит колу со льдом в роксе, чтобы выглядело, как виски, и идёт дальше изображать социально-активную персону. Его замечает Хан Джисон. Так и пышет счастьем, будто видит Феликса раз в год, а не каждый день. Почему-то этот парень решил, что они с Феликсом ахуеть какие друзья и липнет так, что не оторвать. — Ликс, не хмурься, — тычет он пальцем между бровей Феликса — существование личного пространства Джисон успешно игнорирует. — Не порть ранними морщинами своё красивое личико. Феликс честно пытается не прыснуть ядом, но, видимо, мимика даёт слабину — он ловит на себе презрительный взгляд Сынмина. Почему этот парень дружит с таким, как Джисон — загадка, но он единственный, кто относится к Феликсу настороженно, чем зарабатывает крупицу уважения. Ким Сынмин — молчаливый и наблюдательный, падла. Бесконфликтный и правильный до тошноты. Всегда усмиряет клоуна Джисона, чтобы потом не дать тому упасть слишком глубоко в экзистенциальный кризис после трёх горячительных лонгов. Джисон, судя по расфокусированному взгляду, уже близок к падению. И Феликс дружелюбно приобнимает его за плечи и мурлычет на ухо: — Рад тебя видеть, Сони, но мне придётся тебя оставить. Я найду тебя потом, — конечно, не найдёт и даже пытаться не будет. Хёнджин в это время удачно ошивается в компании Со Чанбина. Феликс с самого начала понял, что быть в немилости этого нетупого качка точно не стоит, поэтому с первого курса именно рядом с ним Феликс выкручивает своё очарование на максимум. Даже притворялся влюблённым в Чанбина, стопроцентного гетеросексуала, чтобы закрепить хорошее отношение к себе чувством вины за отказ. Феликс специально проходит мимо, не обращая внимание на Бина. Но тот слишком предсказуем и ловит своего любимчика под локоть: — Ёнбоки, ты решил искоренить гетеросексуальность на этой вечеринке? Выглядишь ахуенно, — Чанбин, может, и славный малый, но его пидорские шутки периодически бесят. — Только твою, Бинни, только твою, — мурлычет Феликс, и когда Чанбин ерошит его волосы снисходительно, Феликс пытается изо всех сил выдавить улыбку — нахуя трогать причёску? Ублюдок… Хёнджин, стоящий рядом, не скрывает своего любопытства и внимательно наблюдает за их взаимодействием. Ещё и трезвый, как стёклышко, сука. Видимо придётся терпеть этот сброд очень долго. Чанбин рассказывает о тренировках, играх, а Феликс пытается изобразить максимальное любопытство. Радует, что Хёнджин даже не скрывает своей незаинтересованности чужими рассказами. Чанбин замечает на горизонте нервного Чана и решает успокоить друга, оставляя Феликса и Хёнджина вдвоём. Феликс не спешит идти на контакт и продолжает молча пить свою колу. Хёнджин сдаётся первым: — Ты Феликс? — спрашивает он, хотя прекрасно знает ответ. — А ты Хёнджин, приятно познакомиться, — равнодушно отвечает Феликс. Комплимент внешности не сработает на Хёнджине — он их получает по несколько раз на дню — нужно подойти с другой стороны: Видел твой новый проект на выставке. Смело, футуристично, концепция впечатляет, — заносчиво, нереалистично, любой инженер бы обплевался от его задумки. — Да брось, хуйня, — возражает Хёнджин, — состряпал за ночь, лишь бы препод был доволен. А это интересно. Феликс не может скрыть улыбку. — Может, обновим напитки? — указывает Феликс на остатки коктейля в бокале Хёнджина. За баром Феликс переваливается через стойку и шепчет на ухо Лисе, тру девчонке, у которой дьяволята в крови: — Милая, налей этому красавчику что-нибудь горючее, — шепчет он на ухо, на что девушка хитро улыбается. Феликс видит, как та смешивает абсент, самбуку и какой-то ликёр в бокале. Смесь и правда ядерная. После нескольких глотков Хёнджин плывёт. Улыбается расслабленно, глаза косеют, а речь становится всё менее разборчивой. Феликс вытаскивает из кармана пачку Голд Мальборо и зажимает сигарету меж губ: — Может, выйдем покурим? Хёнджин мнётся несколько секунд, а потом кивает болванчиком. Они оказываются у входа. Рядом с машиной Феликса, как и задумано. Вокруг никого — идеально. Феликс угощает Хёнджина и подкуривает зажатую между его сексуальных губ сигарету. Тот затягивается жадно, так что щёки впадают, а скулы очерчиваются. Красивый. Подходит близко, Хёнджин не отстраняется. А зря. Феликс осторожно ведёт пальцами по линии челюсти, заставляя Хёнджина повернуться. Дыша почти в губы, Феликс находит сонную артерию рядом с кадыком. Он, быстро достав из кармана платок, зажимает рот Хёнджину. Крепко обнимая его за плечи, он давит на артерию. В уверенной хватке Хёнджин дёргается, пытается кричать, но звук пропадает в прижатом платке. Чужая беспомощность задорит. Феликс чувствует, как член в штанах твердеет от чужой слабости. Хёнджин в его руках. Феликс опаляет горячим дыханием ушную раковину, прикусывает мочку, и шепчет низко: — Не сопротивляйся, малыш. Мы развлечёмся с тобой, разве ты против? Хёнджин мычит отрицательно и мотает головой. Наивный. Его вялое сопротивление возбуждает не на шутку. Пьяный. Слабый. Беспомощный. Он ничего не может сделать в руках Феликса. Кто знал, что в этом дружелюбном солнышке столько силы — только сам Феликс. Хёнджин бьётся, но Феликс не прекращает давить на артерию. Хочется подчинить, подавить Хёнджина. Его игрушка прекрасна в этом бессмысленном сопротивлении. Феликс наслаждается и представляет все сладкие пытки, что он сотворит с Хёнджином. Кровь в венах начинает циркулировать быстрее от предвкушения. Сознание Хёнджина отключается буквально через пару минут. Славно. Феликс закидывает его руку себе на плечо, открывает тачку и заталкивает бессознательное тело на заднее сидение. Пора домой. Феликс переваливает через борт своей ванны обнажённое бездвижное тело. Хёнджин красивый. Субтильный, без грамма лишнего жира, такой, что каждая мышца, каждая жилка проступает сквозь гладкую кожу. Идеальный. Особенно Феликсу нравится живот. Сухой, но без кубиков, с выделяющимися продольными и косыми мышцами. На Хёнджине ни одного волоска, наверное, благодаря лазерной эпиляции. Феликс по-детски радуется, будто родители ему купили самую красивую куклу. Но Хёнджин — человек. От этого сложнее, но интересней. Смочив губку в тёплой воде, Феликс поливает её любимым ароматным гелем для душа и вспенивает. Проходится по всем изгибам желанного тела, оставляя миллионы белых пузырьков на коже. Ведя ладонью, размазывает мыльную пену, ощущая мягкость и нежность. Он закрывает глаза, чтобы ярче прочувствовать эти касания. На лице Хёнджина теперь нет ни капли высокомерия — только умиротворённость и мягкость. Феликсу нравится. Его черты стали ещё прекраснее от спокойствия. Для Феликса это медиативный процесс — старательно промывать каждую частичку его тела. И когда он уже уделил внимание каждому сантиметру его кожи, каждому пальцу на руках и ногах, мягкому, но внушительного размера члену, ему предстоит менее приятное занятие. Хёнджина нужно подготовить не только снаружи, но и внутри. Перчатки, клизма… Пожалуй, опустим подробности. Когда тело полностью чистое и готовое, Феликс спускает воду и вытирает его мягким махровым полотенцем так, что не остаётся и капли. Берёт зубную щётку и проталкивает между пухлых губ. Вычищает как себе, старательно, каждый зуб. Промывает питьевой водой. Наносит на кожу тонер, сыворотку и крем. Водружает бездвижное тело себе на спину и относит на кровать. Хёнджин, чистый и обнажённый, на белоснежных простынях выглядит так правильно. Феликс любуется. Он достаёт из шкафа льняную белую рубашку. Оверсайз, она отлично сидит на Хёнджине, прикрывая его небольшую задницу и аккуратный член. Ошейник на горло. Выглядит порочно и сексуально — Феликсу нравится. Он укладывает Хёнджина на бок, накрывает пуховым одеялом и ложится рядом. Их ожидает насыщенное пробуждение.