Все — не то

      На следующий день удача повернулась к ней лицом, несмотря на то, что она так и не решилась войти в министерство и тем более — отправиться к мракоборцам.       Она стояла у здания, уговаривая себя преодолеть страх и войти, и тут на улицу вышли два знакомых силуэта. И Гермиона спешно уткнулась взглядом в газету, потому что, видит Мерлин, встреча с Джеймсом Поттером не помогала приобрести решимость. Однако Джеймс все же заметил ее и тут же распрощался с товарищем. Пока Гермиона, сцепив зубы, пыталась сделать максимально незаинтересованный вид, опустив взгляд в газету, он двигался в ее сторону.       Его фигура замерла напротив ее, и он тактично прочистил горло, привлекая внимание. Оторвавшись от чтения и скрывая дрожь в руках, Гермиона подняла взгляд.       — Мисс Грейнджер, — поприветствовал ее Джеймс. Она коротко кивнула в ответ. — Очень неожиданно встретить тебя здесь.       Гермиона пожала плечами, лихорадочно пытаясь отыскать такой ответ, который оттолкнет Поттера от мыслей, что она настроена на диалог.       — Но ты, конечно, не мог сделать вид, что не заметил меня, — съязвила она.       Джеймс усмехнулся.       — Конечно, не мог, — просто ответил он, поправляя очки, ничуть не уязвленный ее словами. — Я знаю, что тебе противны такие задиры, как я, но как ты смотришь на то, чтобы пообедать и узнать друг друга получше? Возможно, я не так плох, как кажусь на первый взгляд.       Нахмурившись, Грейнджер сделала вид, что раздумывает над ответом. Первым порывом было подобрать емкие слова, которые оттолкнули бы его навсегда. Но ее взгляд зацепился за значок мракоборца на его форме, и ей вдруг пришла в голову совершенно другая мысль. Безумная — да. Но Грейнджер посчитала, что может воспользоваться этим шансом, ведь теперь не только Поттеру по какой-то причине необходимо было пообщаться с ней, но и ей тоже требовалась услуга. В конце концов, раз она не может заставить себя отправиться к мракоборцам, то это все еще не мешает ей пообщаться с одним из них вне стен министерства.       Медленно свернув газету, Гермиона кивнула.       Радость, озарившая лицо Джеймса, стала наградой.       Учись она в Хогвартсе — наверняка попала бы на факультет Слизерин.       

-

      Они заняли столик в кафе на Косой, в котором Грейнджер ни разу не была. И, сделав заказ, оба почувствовали себя не в своей тарелке, потому что не знали, с чего начать беседу. Джеймс, очевидно, боялся сказать лишнего, а мысли Грейнджер крутились только вокруг того, как ей правильно подвести диалог под свою просьбу.       — Ты…       — Ты все еще…       — Продолжай, — махнула рукой Грейнджер.       — Ты все еще встречаешься с Сопли… Северусом? — проговорил он, скривившись на имени Снейпа. — То, что ты согласилась со мной пообедать, дает мне возможность предположить, что…       — Да, мы встречаемся, — отрезала Гермиона. Она просто не могла сказать «нет», потому что Северус — единственная точка соприкосновения с Поттером. — Честно говоря, твой интерес к Северусу настораживает, — заметила она полушутя.       Лицо Поттера вытянулось.       — Я не… — начал он, но тут же отмахнулся.       Он честно некоторое время потратил на попытки завязать диалог, но все выходило настолько скомканно и натянуто. Они обсудили погоду, как принято у англичан, а потом оба замолчали, ведь все остальные темы являлись потенциально опасными. И тогда Джеймс, сцепив зубы, отбросил в сторону все притворство и перешел к делу:       — Скажи, ты могла бы устроить мне встречу со Снейпом?       Грейнджер моргнула. А потом моргнула еще раз, не веря в то, что только что услышала.       — Зачем? — глупо спросила она.       — Ты не могла бы устроить встречу, не задавая вопросов?       Гермиона нахмурилась, барабаня пальцами по столу. Вообще-то, в обычной ситуации она сказала бы решительное «нет». Она и на обед с Поттером ни за что не согласилась бы. В данный момент она была склонна дать положительный ответ, потому что это еще означало выгоду и для нее.       — Услуга за услугу, — заявила она, подаваясь вперед. Вся неловкость от их совместного времяпровождения улетучилась, а на смену явился деловой настрой. — Мне нужен портключ во Францию.       — Так закажи его в отделе международных перемещений, — просто сказал Джеймс, хмурясь.       Грейнджер бросила на него взгляд: «Да что ты говоришь».       — Если бы могла — заказала бы, — процедила она. — Я не зарегистрирована в нашем министерстве.       — Почему? — спросил он, прищурившись.       — Потому, что чуть больше полугода назад потеряла память и… В общем, стало ясно, что я не из этой страны.       Она не собиралась рассказывать ему все, но полуправда — то, что могло расположить Поттера. Полуправда была лучшим выходом.       — Неужели перешла дорогу какому-нибудь богатому наследнику? — изумился Джеймс, скользнув по ней оценивающим взглядом.       Гермиона нахмурилась.       — Что ты имеешь в виду?       — Мать рассказывала мне, что раньше так избавлялись от ненужных невест, — просто сказал он, пожав плечами.       — Как я уже сказала, — процедила Грейнджер, потому что ей стало откровенно неприятно от этих слов, — я не помню.       Поттер вмиг стушевался. Судя по всему, понял, что такое наплевательское, почти веселое, отношение к чужой проблеме не располагает к согласию на его просьбу. Он некоторое время размышлял, отведя взгляд в сторону.       Он думал, хмурясь и поправляя съезжающие очки, и Грейнджер так засмотрелась на него, что пропустила момент, когда официант выставил перед ними блюда. От анализа жестов Джеймса Поттера и разгорающейся боли в висках ее оторвал великолепный аромат стейка и овощей, оказавшихся буквально под носом.       Если еда в этом кафе такая же вкусная, насколько приятна на запах, Гермиона была готова поблагодарить Поттера за то, что он открыл для нее это место.       Пока он молчал, Грейнджер взяла приборы и приступила к трапезе.       Вообще-то она не очень волновалась по поводу отказа. Даже если он скажет «нет», то они оба лишь останутся без услуг, на которые рассчитывают. И оба наверняка продолжат искать другие варианты достижения целей. Поттер может даже попробовать наведаться в книжный. Хотя если для него это такая же проблема, как и для Гермионы — войти в министерство, то у нее имелся большой шанс на то, что он согласится.       — Значит, тебе еще нужны и документы? — нахмурившись, спросил Поттер.       Он явно пришел к какому-то выводу и сейчас сверлил ее взглядом, отчего Грейнджер стало как-то неловко пережевывать пищу.       — Да, подойдет временное удостоверение, без колдофото, — кивнула она, откладывая приборы в сторону.       — А вдруг ты преступница? — прищурившись, полушутя бросил Джеймс, склонив голову к плечу.       Все происходящее напоминало легкую форму допроса.       — Мне кажется, Аластор Грюм убедился в обратном, — тут же отбила Гермиона.       — Справедливо, — кивнул Поттер. — Значит, бежишь от кого-то? — проницательно спросил он.       — Зачем тебе встреча с Северусом? — в отместку спросила Гермиона.       — Понял, — кивнул Джеймс. — Никаких вопросов.       Он сделал вид, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключ, заставив Грейнджер хихикнуть. Он каким-то до боли знакомым жестом взъерошил волосы и поправил очки. Гермиона как завороженная проследила за его действиями, заставив Поттера смутиться.       Их дальнейшая встреча прошла в более расслабленной обстановке и была посвящена обсуждению деталей.       Они договорились встречаться в этом кафе каждый день, ведь, как сказал Джеймс, достать портключ не так просто в данный момент, и у него может получиться в любой из дней.       Грейнджер и без него знала, что с портключами сейчас туго: мистер Гор громко сетовал об этом, когда заходил в магазин.       * * *       Том сидел в кресле, изучая списки, которые подготовил для него Антонин. Информация, собранная о Петтигрю, фантастически радовала. Как оказалось, тот близок к Поттеру настолько, что считался близким другом. Мальчишка и впрямь оказался открытием. Неприметный, но очень полезный. Правда, вызывала сомнения его преданность. Да, он доказал свою пользу в первый же вечер, но в свете признания Альбуса заслуги Питера слегка обесценивались.       А вот то, что Долохов включил в перечень потенциальных последователей Абраксаса мало имен, хотя в основном там и были те, кого привел сам Абраксас, не радовало. Хотя мысль о том, что проверять каждого из них придется лично, вызывала жуткую усталость.       Кроме Смерти в этом мире Том больше всего не любил сомневаться. Сомнения в чем угодно вызывали в груди тяжесть размером с дом. Хорошо обдумав все, что произошло за последние полтора месяца, он принял решение, что пора помимо наказаний раздавать и поощрения. И начать он хотел с Люциуса и Северуса, как бы парадоксально это ни звучало, потому что в их преданности он уже успел убедиться лично.       Но только он собирался бросить в пламя порох, оно уже сменило цвет на зеленый, а потом из тлеющих углей сложилось лицо Антонина.       — Мерлин, ты похож на сгоревшего Абраксаса сейчас, — скривился Риддл еще до того, как Долохов заговорил. — Входи, не хочу разговаривать по сети.       Изображение кивнуло, а спустя пару мгновений Антонин уже стоял перед ним.       — Я с отчетом, — сразу начал он. — Сегодня Грейнджер встречалась с Поттером.       Брови Риддла взлетели вверх. Он был искренне удивлен: Гермиона утверждала, что кроме презрения ничего к Джеймсу не испытывает и скорее съест книгу, чем поговорит с ним дольше минуты. А формулировка, которую использовал Долохов, предполагала, что встреча была добровольной. И вряд ли они ели книги.       — Ты узнал зачем?       — О-о, — протянул Антонин. — Это была довольно забавная ситуация. Они встретились у министерства, а потом трансгрессировали в кафе, и мне пришлось потратить время, чтобы найти их, так что к началу беседы я не успел. Но все же застал момент, когда они договорились о сотрудничестве.       — Сотру… Долохов, ты когда-нибудь начнешь разговаривать, как нормальный человек? — недовольно спросил Том, проводя ладонью по лицу.       — Ну, это не мой родной язык, так что, — Антонин пожал плечами. Риддл послал в его сторону угрожающий взгляд, и тот все же поторопился с ответом. — Грейнджер попросила у него помощи с портключом во Францию. А он, в свою очередь, чтобы она организовала ему встречу со Снейпом.       Том моргнул. Стоило признать, что и первая, и вторая сторона повели себя неожиданно.       Он скривился от мысли, что думает такими словами, какими разговаривает Антонин.       — Я… удивлен, — протянул он.       — Нам затянуть изготовление портключа? — спросил Долохов.       — Нет, — быстро сказал Риддл. — Нет, не нужно.       Антонин прищурился и почесал затылок.       — Знаешь, я не из тех, кто считает, что «если любишь — отпусти», по мне, так это бред собачий, — заявил он.       Риддл повел челюстью. Он не считал, что слово «любовь» вообще может применяться по отношению к Гермионе. Привязанность, вожделение, ответственность — все это да. Но любовь… это было громко-большое и в то же время ограниченно маленькое слово, чтобы охарактеризовать его отношение к ней.       — Я и не собираюсь ее отпускать, — пожал плечами Том, решив не заострять внимание на определении.       Некоторое время они молчали. И, когда Риддл понял, что Долохов удаляться не спешит, он указал ему на пустое кресло, которое тот сразу занял. Пока Антонин массировал виски, размышляя над чем-то, Том призвал из буфета бутылку огневиски и два стакана.       — Как считаешь, — начал Долохов, — Снейп и Поттер близки? Еще один чистокровный с местом в Визенгамоте не помешал бы.       — С этими двумя ни к чему нельзя быть готовым, — протянул Риддл. Он долго думал о том, чтобы поделиться с кем-то соображениями, и Антонин неплохо подходил на эту роль. Поэтому он добавил: — Последним заданием Абраксаса было завербовать Поттера. Но я не уверен, что он вообще встречался с Джеймсом. Просто пришел и заявил мне, что тот отказался.       Брови Долохова взлетели вверх.       — Как-то глупо он прокололся, не считаешь? — протянул он, делая осторожный глоток из стакана.       — Его подставил Дамблдор.       Долохов выплюнул в стакан то, что было у него во рту, заставив Тома скривиться.       — Ч-чего? — пробормотал Антонин, вытирая губы. — Так вот о чем вы вчера говорили!       Риддл нахмурился, кивнув.       — Альбус хотел отомстить мне за смерть своего друга, подставив моего. Прикончить своими руками, видимо, не решился. Не захотел марать руки. И он просто очень грубо указал мне на предателя в наших рядах. Уж не знаю до конца, чего добивался Абраксас, но, очевидно, это старику не понравилось еще больше, чем моя политика, раз он решил от него избавиться.       Это было единственным нормальным объяснением, которое составил для себя Риддл.       Впрочем, он понимал, что ошибается. Дамблдор слишком хладнокровен и умен для того, чтобы мстить таким глупым образом. Скорее всего, он узнал что-то такое, что поменяло его отношение либо об Абраксасе, либо о самом Томе. Избавляться от такого союзника, как Малфой, просто так — было бы откровенной глупостью.       Антонин откинулся на спинку кресла, поворачивая туда и сюда стакан, завороженно наблюдая хрустальным взглядом за плещущейся янтарной жидкостью.       — Это подозрительно, — глубокомысленно проговорил он в итоге. Риддл одарил его взглядом: «Да ладно». — Знаешь, когда ты так смотришь, у меня мурашки по коже бегут. Это еще страшнее, чем твое лицо во время дуэли с Малфоем.       Том послал ему короткую усмешку.       Он не решился развивать эту тему, полагая, что Долохову тоже нужно хорошо обдумать мысль, прежде чем делиться выводами. За показным фасадом простака в Антонине крылся живой ум. За ум Риддл его и ценил.       — Как настрой в Ближнем круге?       — Все в порядке, Том, — произнес Долохов и сделал наконец нормальный глоток. — Никто о смерти Бракса не жалеет. И не станет жалеть, потому что никому не хочется оказаться на его месте. Волноваться нужно о молодняке. Я вижу, что у них что-то происходит. Ничего серьезного, но… некоторые взволнованы тем, что первый Пожиратель смерти так глупо умер.       — Они в своем праве, — устало проговорил Риддл. В смерть от неосторожного использования заклинания и правда верилось с трудом всем, кто хоть немного был знаком с Малфоем. Но другую короткую сказку в сжатые сроки придумать не удалось. — Нам нужно как можно скорее восстанавливать деятельность Пожирателей. Пока и Орден приходит в себя. Нельзя терять время.       — На заседаниях мы пока в меньшинстве, но основные направления в порядке. Мы можем начать действовать через Ближний круг, — предложил Долохов.       — Так мы и поступим, — подытожил Риддл.       Долохов ушел, когда планы на ближайшие дни были составлены. Собирать Ближний круг было решено завтра, потому что Риддл хотел представить двух новых членов, которые войдут в состав, а перед этим нужно было сообщить о своем решении им.       Сказать, что Снейп и Малфой были удивлены — не сказать ничего. Но Риддл имел четкое представление о том, кто должен быть приближен, и эти двое подходили по всем параметрам. На плечи Люциуса легли обязанности отца: вербовка сторонников и подготовка к заседаниям. А Снейп вообще фактически становился правой рукой Риддла, как Бартемиус или Эйвери, однако доверять ему, как Краучу, имена всех последователей, он пока не был намерен.       Более того, не мог оставить его без внимания. И знал подходящего человека, который в последнее время не был обременен обязанностями.       — Следить за Снейпом? — недовольно скривилась Белла. — Если вы так сомневаетесь в нем, милорд, я могу его сразу…       — Нет, — перебил Риддл. — Нет, Белла. Я хочу, чтобы ты присмотрела за ним, а не следила — это первое. И по возможности узнала, чего от него хочет Поттер — это второе.       — Поттер? Джеймс? — Она скривилась еще сильнее, будто съела целый лимон. Поттер вызывал ассоциации с Сириусом, а его она ненавидела — выражение лица красноречиво указывало на то, какие цепочки ассоциаций сложились в ее голове. — Какие дела могут быть у безродного полукровки с предателем крови?       Лорд тяжело вздохнул и помассировал переносицу. Порой было тяжело заставить себя сдержаться и не проклясть Беллатрису. Раньше он ее терпел в основном по той причине, что с ней спал. Что заставляло его сдерживаться сейчас лишь Мерлину было известно. Возможно Гермиона сделала его мягче...       — Белла… — прорычал он.       Она хорошо знала и понимала этот тон и легко считала смысл жестов.       — Я поняла, извините, милорд, — пробормотала она. — Присмотреть за Снейпом. Конечно.       Она поднялась и поклонилась. А потом вдруг замерла в нерешительности. Это было настолько ей несвойственно, что Риддл уже с интересом ожидал продолжения.       — Милорд, — начала она, переминаясь с ноги на ногу, — я… мы… — Брови Риддла уползли вверх. Впервые на его памяти Беллатриса Лестрейндж не могла подобрать слов. Все страньше и страньше. — Я понимаю, что мы никогда не говорили о будущем, но мы…       — Нет никаких мы, Белла, — отрезал Лорд, решив ей помочь. — Не было и нет.       Он видел, как на мгновение задрожал ее подбородок, но потом она глубоко вдохнула, а на лицо плавно опустилась маска, делая лицо гладким и невозмутимым.       — Прошу прощения. Наверное, я все не так поняла.       — Наверняка, — согласился Риддл, продолжая с интересом наблюдать за ней.       Но никаких новых сторон Белла больше не открыла. Еще раз поклонившись, она, шурша юбками, скрылась в камине.       После нее Риддл сразу же вызвал Рабастана, мечтая поскорее уже расправиться с делами на сегодняшний день, но разговор с ним неприятно затягивался.       — Лавгуды слишком эксцентричны, чтобы работать на нас.       — Поэтому я поручаю задачу тебе. Ты будешь контролировать Пандору.       Рабастан вздохнул.       — Зачем они вообще нам нужны? — поинтересовался он. — Если нам так необходима газета, я могу заниматься этим сам.       — Да, ты мог бы, — согласился Риддл. — И я мог бы. Но на это нужно время, Рабастан, которого у нас нет, — терпеливо объяснил он. — Мы не можем выпускать статьи, которые будут восхвалять оппозицию министерства. Нам нужен образ независимого издания. И лучше людей, не связанных с нашей деятельностью, с этим никто не справится.       Лестрейндж откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок.       — И тем не менее, Лавгудов нужно будет направлять.       — Ненавязчиво, — улыбнувшись краешком губ, подтвердил Риддл.       Рабастан понятливо кивнул.       Они уже заканчивали беседу, когда дверь за спиной Лестрейнджа приоткрылась, и в комнату заглянула Гермиона. Заметив, что он не один, она тут же выскользнула обратно. Проводив Рабастана, Том направился на поиски Грейнджер. Поразмыслить о том, как поступить с ней, он не успел. Но у него наверняка еще было время до того, как ее дурацкий Поттер решит вопрос с портключом. А к тому моменту она и сама может передумать. Для начала ему стоило попробовать сделать так, чтобы она сама захотела остаться. Манипулировать людьми он умел, а Грейнджер восхитительно поддавалась манипуляциям.       

-

      Гермиона обнаружилась в спальне. Она занималась расшифровкой рун. Стол уже занимали разложенные ею пергаменты, а повсюду вокруг левитировали книги. Привыкший к порядку Том проглотил рвущееся наружу возмущение. Вместо этого он подошел, мягко опуская руки ей на плечи.       — Тебе не обязательно все время сидеть в этой комнате, — тихо проговорил он. — В хозяйское крыло Барти не заходит.       — Всегда случается что-то, что идет не так, как принято, — в стиле Дамблдора заявила она. Но пергамент отложила и ловко выскользнула из его рук. — Думаю, я все же могу приготовить ужин.       — Ты доведешь моего домовика, — заметил Риддл, следуя за Гермионой на кухню.       — Пусть обслуживает Барти, — бросила она, не оборачиваясь.       Мысли Грейнджер были скрыты от него с того самого момента, как он рассказал ей о казни Малфоя. И, судя по всему, именно с того момента она и планировала свой побег. Эти ее окклюментные качели невероятно раздражали. Том начал подозревать, что это может быть связано с потерей памяти, однако подтверждения своей догадке не находил.       Взяв из кладовки продукты, она устроилась за стойкой. Грейнджер не оборачивалась и не смотрела на него, но выпрямленная напряженная спина ее выдавала. Даже если Антонин не сообщил бы ему о ее плане, Том все равно рано или поздно догадался, что Гермиона что-то задумала.       Поразмыслив, он подошел к ней сзади, обнимая за талию и притягивая ее тело к себе.       — Марволо, — устало протянула она, крепче сжимая нож.       — Я хотел извиниться за то, что был резок, когда просил переехать ко мне, — проговорил он, склоняясь к ней и зарываясь носом в ее волосы.       Гермиона вздохнула.       — Ты не просил прощения за то, что меня пытал, но просишь за то, что был груб и приказал мне переехать, — подытожила она, поворачивая лицо в его сторону.       — Я тебя не пытал, — закатив глаза, сказал он. — Поверь, я бы это запомнил. Мне была необходима информация, которая имелась только у тебя, — он поцеловал ее в висок, — здесь. А вот необходимости в том, чтобы грубить тебе, у меня не было. Хотя твое нахождение в этом поместье — необходимость.       Его ладонь скользнула под ткань футболки, и Гермиона откинула голову ему на плечо.       — Что ты делаешь со мной, — протянула она жалостливо.       Мягко забрав из ее руки нож, Том отложил его в сторону. Другая его ладонь скользнула к груди, и, забравшись под чашку лифа, он дотронулся до соска.       — Это, — шепнул ей на ухо. Вторая рука ловко расстегнула пуговицу на ее брюках и тут же оказалась в трусиках. — Или это?       Его дыхание опаляло ее шею, вызывая толпы мурашек. Теперь он знал наверняка, что они покрывают все ее тело. Ему пришлось перехватить ее за талию, так как она начала оседать вниз. Он дотронулся до клитора, и Грейнджер застонала.       — Моя девочка, — протянул он, прикрывая глаза и вдыхая ее аромат.       Его пальцы скользнули дальше, и Гермиона двинула бедрами, насаживаясь. Она застонала громче, когда Том поцеловал ее в шею. Прямо в пульсирующую венку на горле.       — Марволо, — прохныкала она, выпутываясь из его рук и поворачиваясь лицом, — хочу тебя. Прямо сейчас.       Риддл одним движением стянул с нее брюки и подхватил за талию, усаживая прямо на стол, смахнув продукты в сторону. Будто ждал только ее отмашки, он скинул одежду и с себя. Грейнджер всхлипывала, тяжело дыша. И, когда Том вошел в нее одним размашистым движением, крепко обхватила за талию ногами.       Ее губы опустились на его, и она втянула его в поцелуй.       Пальцы Риддла впивались в ее бедра, подтягивая к себе. Он хотел ее еще больше. Ее всю. Целиком. Прямо сейчас.       Ее всегда было мало.       Ее всегда было тихо.       Ее не хватало.       Будто она здесь и не здесь одновременно.       Отстранившись, он прижался лбом к ее лбу, следя за тем, как их тела сливаются. Он хотел убедить себя, что все происходит на самом деле.       Она здесь. С ним. И он в ней.       И ее чистота окутывает его, плавит его.       Ее пальцы впиваются в его плечи. Ее стоны наполняют комнату. Ее кожа плавится под его прикосновениями.       Ему этого было мало.       — Скажи, что ты моя, — приказал он, глядя ей в глаза. Грейнджер молчала, глядя на него через пелену возбуждения, будто не услышала приказа. Риддл вышел из нее, а потом резко вошел, и Гермиона застонала еще громче. Ее пальцы тянулись к клитору, но Том перехватил ее запястье и отвел в сторону. Он опустил свои пальцы на клитор, мягко перекатывая бугорок. — Скажи. Что ты. Моя, — еще раз потребовал он, сопровождая действия толчками.       Пальцы утопали в ее смазке. Комната наполнилась ароматом возбуждения и напряжения, и какого-то еле уловимого отчаяния.       — Грейнджер, — прорычал Том, прикусывая ее плечо.       — Я твоя, Марволо, — в отчаянии протянула она, подаваясь бедрами вперед.       — Не убедительно, — процедил он, глядя ей в глаза.       — Я твоя, твоя, Марволо, — всхлипнув, проговорила Гермиона. Она обняла его за плечи, притягивая его тело к своему и зарываясь носом в изгиб шеи. — Твоя, твоя, твоя…       Она повторяла это слово, а он продолжал вколачиваться в нее, пока не почувствовал, как она сжимается вокруг его члена. От этого ощущения кончил и он, продолжая прижимать ее тело к своему.       Как через толщу воды до него доносился голос Гермионы, повторяющей одно слово: «Твоя».