Все — не то

      — Стоять, — воскликнул Риддл, невербально закрывая камин. Слишком поздно. Малфой успел раствориться в зеленом пламени, и одному Мерлину было известно, как в его ладони появился порох. — Блядь! — прорычал он, теряя человеческое обличье. — Вызывай Долохова к Малфой-мэнору, — приказал Лорд Бартемиусу, так и оставшемуся стоять у входа. — Эйвери и Ближний круг — сюда.       — Н-но, милорд, — тратя его драгоценное время, проблеял Крауч, — без прямого приказа они…       — Вызывай, — прорычал Риддл.       Он взмахнул палочкой.       — Н-но…       — Следующая Авада достанется тому, кто ослушается, — бросил напоследок Риддл, трансгрессируя.       Он, не церемонясь, выплеснул всю злость на Малфой-мэнор, не сомневаясь, что Абраксас там. Изолировав мэнор своим антитрансгрессионным барьером, Риддл крошил барьер за барьером, установленные Малфоем, окончательно расставаясь с человеческими чертами в своем облике. Он выплескивал всю тьму, всю злость, пока каждый купол не рассыпался и не осыпался пеплом на идеально ровный газон.       Он целеустремленно то ли шагал, то ли парил вперед, к мэнору, выжигая и уничтожая все живое и неживое, что встречалось ему на пути. Грязная, липкая энергия сгущалась за его спиной, стирая статуи в пыль, выжигая листья кустов до острых веток и разметая мечущихся в панике птиц. Апокалипсис, который олицетворял сейчас Волдеморт, был настолько всепоглощающим и окутывал таким плотным коконом, что под ногами плавилась и трескалась земля, готовая разверзнуться и выпустить на поверхность самого сатану. Оплавившиеся и покрасневшие стальные ворота лужицей стекли вниз, шипя под каплями дождя.       Риддл ощущал нечеловеческую силу, мощь в своих руках, вызывающую покалывание в кончиках пальцев. Энергия от накрывшей злости застилала глаза.       Уже подходя к входной двери, он услышал за спиной отборный русский мат, но даже не обернулся. Простым взмахом руки он заставил тяжелые дубовые двери рассыпаться в мелкие щепки, надеясь, что одна из них достигнет цели и проткнет еще бьющееся сердце Абраксаса.       Больше, чем на него, в этот момент Волдеморт был зол на себя. Столько лет он был слеп или просто не хотел замечать предателя, который подобрался так близко. Допустить наличие предателя в Ближнем круге было настолько ошеломительным событием, что казалось еще менее естественным, чем смерть Ориона. Ему хотелось проклясть самого себя за нежелание верить в то, что его друг, первый Рыцарь, самый близкий человек предал его.       Теперь Лорд не сомневался, что именно Абраксас стоял и за смертями Поттеров, и он же, очевидно, был виновен в смерти Ориона Блэка. Задним числом Волдеморт осознавал, что, возможно, просто не хотел замечать, что Малфой намеренно портил качество Пожирателей. Что тот пытался вести свою политику все это время, пытался отвлечь его, сбить с пути, тогда как Лорд полагался на его мнение.       Гоменум ревелио показало наличие человека в хозяйской спальне, и Волдеморт, обратившись в черный дым, взлетел над полом, направляясь туда. Его магия мощным потоком ударила в дверь так, что та слетела с петель. Но вместо Абраксаса, готового сражаться за свою жизнь, он наткнулся на огромные голубые глаза девушки, забившейся в угол.       — Что вы…       — Где Абраксас? — прорычал он, перебивая девчонку.       — Н-не знаю, — промямлила она. — О-он ушел несколько ч-часов назад, и…       Ее окутывал липкий животный страх, раздражающий хищника.       — Авада Кедавра! — то ли прорычал, то ли прошипел Лорд.       Зеленый луч, на мгновение вытянувший краски из бледной кожи девчонки, встретился с плотью. Ее тело соскользнуло вниз с глухим стуком.       Издав гортанный звук и захлебываясь болью, он использовал Секо, оскверняя тело подвернувшейся ему девчонки. Вид ровных полос, украшающих ее кожу, действовал успокаивающе.       — Блядь, — выругался запыхавшийся Долохов. — Прекрати, она уже мертва.       Антонин опустил тяжелую руку на плечо Риддла, заставляя того остановиться, и это чуть отрезвило.       Волдеморт закрыл глаза и втянул воздух, ощущая, как с треском разрывается его душа, принося ему физическую боль. Привалившись к стене, он на мгновение застыл, ожидая, пока его состояние придет в норму, но в этот раз все длилось несколько дольше, чем после убийства Гриндевальда. Это было похоже на ощущения при создании крестража. И, казалось, еще немного, и душа действительно разорвется. Но какие будут последствия, если это произойдет без нужного ритуала, Лорд даже представить не мог. Ясно было одно — ему стоить избегать использования Авады. По крайней мере до тех пор, пока он не разберется со своим состоянием.       Долохов, мгновение посверлив его взглядом, проверил заклинанием, нет ли еще людей в мэноре, но знакомой вибрации в палочке не ощутил и еще раз смачно выругался.       Передышка дала Волдеморту время подумать о том, где мог быть Абраксас. И догадка, осенившая его воспаленное сознание, стоило его взгляду вновь наткнуться на разметавшиеся темные волосы девчонки, заставила дрогнуть сердце. Все внутри перевернулось, а потом сжалось до размеров точки. Тьма, окутавшая его с ног до головы, была не в сравнение глубже той, с которой он пришел в мэнор.       Подняв покрасневшие от ярости глаза на Антонина, он прошипел:       — Я убью этого уебка.       Он схватил Долохова за плечо, собираясь трансгрессировать, но прежде он произнес всего одно слово:       — Финдфайр.       Взгляд его мазнул напоследок по израненному безжизненному телу брюнетки, которое уже поглощал огненный змей.       

-

      Они приземлились неподалеку от книжного в Центральном, чуть не сбив какого-то волшебника, решившего прогуляться ночью. Но Лорду было наплевать: он целеустремленно несся вперед, не обращая внимание даже на тяжелое дыхание Долохова. В мыслях того крутилось много вопросов, но все они не имели значения.       Он ворвался в до боли знакомую комнату и чуть не взвыл от безысходности, грузом свалившейся на него. Промедление, вызванное пребыванием в Малфой-мэноре, стоило ему многого. Рассматривая погром в комнате Гермионы, явно вызванный сражением, Риддл клял себя последними словами. Как он сразу не догадался, что целью Абраксаса, который ощущал смерть, наступающую ему на пятки, станет не побег, а возможность насолить Лорду как можно сильнее? Это лишний раз больно укололо его сознание, напоминая о том, насколько плохо он знал Малфоя. Насколько же тот был хитрее, чем показывал это. Наверняка он догадывался, что не Вальбурга и не Белла делят с ним постель.       — Кто здесь жил? — до боли верная постановка вопроса Долохова привела Риддла в чувство.       Антонин деловито осматривался, накладывая выявляющие чары на все вокруг.       — Девушка.       — Твоя девушка? — уточнил Антонин.       Сцепив зубы, Лорд кивнул. Мазнув по нему заинтересованным взглядом, но не задавая больше ни единого вопроса, Долохов продолжил обследовать комнату.       Флегматично следя за его действиями, Риддл пытался понять, куда мог сбежать Абраксас. Вариантов была масса.       Схватив со стола идиотскую лампу, он швырнул ее в стену.       Сначала ему показалось, что у него снова болит душа. Но спустя несколько мгновений понял, что новая боль отличалась. Чем бы это ни было, это оказалось еще невыносимее. Все его тело разрывалось от желания отыскать и его, и ее, и Риддл не знал, чего хочет в данный момент больше: разорвать Малфоя на мелкие кусочки, или найти Гермиону целой. В груди бешено колотилось сердце, разгоняя горящую кровь по венам.       Он должен был догадаться.       Он понятия не имел, где искать Малфоя.       Он, блядь, был вне себя от того, что тот посмел тронуть Грейнджер.       Одним прыжком трансгрессии он вспорол антитрансгрессионный барьер и вернулся в свое поместье, тут же окунаясь в шум и суету: Бартемиус носился по комнате, пока его атаковал вопросами Ближний круг, собравшийся здесь уже в полном составе. Эйвери, очевидно, отнесся к словам Крауча с большим пониманием, и вызывал молодняк, тут же распределяя и отсылая на дежурства по всей Англии. Хогсмид, окрестности Хогвартса, Годрикова впадина, Центральный, Косая аллея, Лютный — все стратегические позиции были заняты.       Стоило им заметить Хозяина и маячащего позади него Долохова с напряженным лицом, на комнату опустилась тяжелая, давящая тишина. Даже двигаться все продолжили беззвучно.       — Гэвин?       Волдеморт исподлобья посмотрел на Эйвери. Тот расправил плечи, принимая тяжелый взгляд.       — Ищем, — отчитался он. — Малфой-младший и Снейп…       Он не договорил, указав на допросную, но сочетание этих имен в одном предложении заставило Лорда напрячься. Молодых Пожирателей, никого, кроме ищеек, сюда не вызывали. И если Малфой и Снейп пришли сюда по собственной воле, то, очевидно, им есть что рассказать.       * * *       Две недели Северус ощущал, как над его головой в прямом смысле сгущаются тучи. Каждый день он боролся с желанием отправиться к Лорду и выложить ему все, что знает. Долг перед Люциусом отрезвлял его, не позволяя поддаться подобным порывам. Но день ото дня ему было труднее и труднее.       — Он действовал не по приказу Лорда, — уверенно проговорил Люциус, когда он, Нарцисса и Северус встретились в его поместье. — Он что-то проворачивает за его спиной.       — Люциус, ты уверен, что у нас есть время?       — Я ни в чем не уверен, Северус, — почти простонал он, запуская пальцы в волосы. — Я не знаю, что мне делать.       Эта фраза стала их жизненным кредо. Каждый вечер заканчивался ею.       Снейп, как ни старался, не мог понять, на что рассчитывает Люциус, продолжая молчать сам и прося об этом его. Нарцисса тоже мрачнела день за днем: ей явно было трудно поддерживать мужа и скрывать такую информационную бомбу от своей сестры. Узнай Белла даже о том, что Абраксаса видели с Дамблдором, та просто швырнет в него Аваду, не разбираясь в сути. Все последователи знали, насколько преданна Беллатриса, и все ее боялись. Даже Абраксас опасался ее. Горячечная натура Блэк, текущая в ее крови, вкупе со слепым поклонением Лорду, являла собой взрывоопасную смесь.       Буквально за день до окончания срока, выделенного Северусом на попытки Люциуса разобраться с отцом, тот отправился в Малфой-мэнор. Северус и Нарцисса вместе ожидали его возвращения, и, когда тишина стала окончательно невыносимой, Снейп заговорил:       — Я хочу пойти к Лорду вне зависимости от того, что узнает Люциус.       Со стороны Нарциссы послышался тяжелый вздох.       — Давно пора, — просто сказала она.       Расширив от удивления глаза, Северус уставился на нее.       — Ты серьезно?       — А ты не видишь, к чему все идет? — всплеснув руками, на грани истерики поинтересовалась она. Нарцисса поднялась на ноги, принявшись расхаживать по гостиной. — Я с самого начала догадывалась, что что-то не так. А еще…       Она запнулась, сомневаясь, следует ли ей говорить то, что собиралась.       — Что? — настойчиво спросил Северус.       — Кажется, Абраксас заходил к Ориону. За пару дней до его смерти.       — И ты…       — Да. Я долго размышляла… И сначала решила, что это был приказ Лорда, но…       Снейп шумно выдохнул, пряча лицо в ладонях. Хуже и хуже день ото дня.       — Нам не выжить, — простонал он.       Снейп и правда надеялся лишь на чудо. Но, когда Люциус вернулся от отца, понял: чуда ждать не следует. Малфой-младший объявил, что власть уже практически в руках Абраксаса, и тот сумел переманить на свою сторону некоторых последователей. И все, что сумел Люциус, это забрать с собой порт-ключ, обнаруженный им в тайнике мэнора.       — Нам не выжить, — повторил свои слова Снейп.       Они потратили некоторое время, пытаясь пробиться к Темному Лорду, но камин был блокирован. Тогда Люциус решил снова вернуться к отцу, но того и след простыл.       А потом они ощутили жжение в метках. Их взгляды пересеклись, и они оба, устав молиться, отправились на плаху.

      * * *

      Считав сознание обоих, Лорд увидел все, что требовалось. И сомнения Малфоя-младшего, и отчаянные колебания Снейпа.       Стоило ему отстраниться от последнего, Северус, еще более бледный, чем обычно, и с посиневшими губами, свалился со стула.       Он видел каждую встречу Люциуса с отцом и то, какие чувства эти встречи вызывали. То отвращение, которое испытывал Малфой-младший, когда Абраксас убеждал встать на его сторону. Его совершенно наивные и детские попытки уговорить отца прекратить.       Видел разговор Снейпа с Гермионой о Дамблдоре и ту самую встречу, которая так взволновала Северуса, а после — и Люциуса.       Почему она не рассказала ему?       

-

      Как запертый в клетке зверь, Лорд метался по поместью, разрываясь между последователями, следя за отдаваемыми приказами и пытаясь успокоить Беллу, которая требовала крови. Сдавшись, он позволил ей самостоятельно отправиться на поиски Малфоя, с условием, что тот будет жив, когда она доставит его к Волдеморту.       С уходом Беллы с облегчением выдохнули все.       — Порт-ключ на имя Малфоя был один, — отчитался Нотт, выходя из камина и стряхивая сажу с рукава. — И тот был изготовлен два года назад.       — Но это не значит, что у него нет незарегистрированного в нашем министерстве, — подал голос Рудольфус.       Нотт качнул головой.       — Нет, — твердо сказал он, — принимающие страны тоже должны подтверждать перемещение. А фамилии Малфоя нет ни в одной. После смерти Гриндевальда с международными трансгрессиями стало еще… сложнее.       Взгляд Лорда метнулся к Нотту. Он, очевидно, знал больше, чем Пожиратели, далекие от министерства. Значит, внутри отделов правду все же не скрывали.       — А СССР? — настаивал Рудольфус.       — В СССР гражданская война, и принимать беженцев сейчас они не будут, — пробасил Долохов, хмурясь, — а того, кто пройдет через границу без соответствующей бумажки, есть приказ сразу убивать.       — Тогда Африка, Бразилия? — перечислял Руди, повернувшись к Нотту, но тот продолжал качать головой. — Там же такой бардак!       — Но за прибывающими они следят внимательно. Войны из-за беженцев никому не нужны. А известных людей, вроде Малфоя, которого знает каждая собака, они будут избегать, как адского пламени.       Лестрейндж попытался оспорить и это.       Устав слушать их рассуждения, Волдеморт отошел в сторону.       Ни один из слуг, кроме Долохова, не понимал, почему ему просто жизненно необходимо достать Абраксаса прямо сейчас. Мысли о Гермионе пронизывали каждый клочок его сознания, и держать себя в руках становилось все труднее и труднее. Он злился и потому, что заигрался — мог ведь давно заставить ее перебраться в его поместье. Мог, но наслаждение, которое дарило ему ее сопротивление, когда прорывался ее характер, было вкусным, приятным… и он ошибся и в этом. Грейнджер сводила его с ума.       Сколько еще он позволил бы находиться крысе в его тылу, если бы не приказал Абраксасу привести Поттера? Если бы не вышел на имя Джеймса… Если бы до этого не отправился к Гриндевальду. Стараясь избежать встречи с Гермионой в тот день. И вообще всего этого не было, если бы не знак Даров, который показала Грейнджер.       Мир и правда вертелся вокруг нее.       

-

      — Антонин, — прерывая разросшийся спор, обратился Лорд. — Ты говорил о том, что в Ордене есть крыса. Пришло время проверки.       Долохов посмотрел на дверь, потом на Волдеморта, и понимающе кивнул. Спустя мгновение он растворился в зеленом пламени камина, а Лорд, понимая, что больше не может оставаться в давящих стенах и никого не убить при этом, трансгрессировал в Центральный. Изначально он намеревался отправиться на набережную, но уже перед самим перемещением внезапно передумал.       Он споткнулся, заметив отблески свечи в окнах второго этажа. Он точно помнил, что не оставлял свечи зажженными, а лампу он вообще разбил. Риддл поторопился, буквально влетев в Живоглота, который каким-то непонятным образом оказался здесь и маячил сейчас у подножия лестницы.       Стремительно преодолев расстояние, он дрожащей рукой толкнул дверь. Все его нутро напряглось до предела. Он ожидал увидеть кого угодно: Абраксаса, Дамблдора, да хоть самого Мерлина, но никак не разозленную Гермиону, проткнувшую его гневным взглядом покрасневших от слез глаз.       Не веря тому, что видит, он подлетел к ней, хватая Грейнджер за плечи, просто чтобы убедиться, что ему не мерещится.       — Какого черта, Марволо? — прошипела Грейнджер. — Ты думал, если в этой комнате не останется ничего целого, я переберусь к тебе быстрее? Ты совсем с ума сошел?!       — Где ты была? — спросил Риддл не своим голосом. Гермиона поразительно быстро заткнулась, глядя на него округлившимися от удивления глазами. — Где. Ты. Была?!       Он еще сильнее сжал ее плечи, впиваясь пальцами в плоть.       — На набережной.       — Какого хрена ты там забыла? — почти завопил он, встряхнув ее легкое тельце так сильно, что клацнули челюсти.       Он чувствовал облегчение размером с дом. Злость, испытываемая им, была размером с небоскреб.       — Разозлилась на тебя, решила, что мне следует освежить голову, — как ни в чем не бывало ответила Гермиона. — А когда я вернулась, то увидела это! — воскликнула она, красноречиво оглядев разрушенную комнату.       Впечатав ее тело в свое, Риддл обнял Грейнджер так крепко, что захрустели кости. Он зарылся носом в волосы, вдыхая ее запах, и просто прикрыл глаза, ощущая, как сердце, которого, как он думал, у него нет, колотится где-то в горле.       Он и не подозревал до этого, что она стала настолько важной для него. Помимо простого вожделения и желания обладать, он испытывал целый спектр чувств, которые не мог и не хотел объяснять. По крайней мере сейчас. Ему просто было легче, когда она была рядом. Его внутренний монстр перестал давить на сознание, предоставляя Риддлу возможность мыслить ясно.       — Марволо, — пискнула Гермиона, — я сейчас, кажется, задохнусь.       И это не было плохим вариантом. Он успел подумать о том, что, возможно, ей стоит умереть от его руки, чтобы ушли все те мысли, что крутились вокруг Грейнджер. Но даже от того, что он представлял, что ее рядом нет, ему становилось тяжело дышать.       Он нехотя разжал объятия, хотя Гермиону так из рук и не выпустил. Он посмотрел ей в глаза, стараясь выглядеть максимально убедительно.       — Ты сейчас берешь минимум необходимых вещей, и мы трансгрессируем в мое поместье, Гермиона.       — Но я не хочу…       — Я не спрашивал о твоих желаниях, — процедил он.       В ее глазах промелькнуло возмущенное выражение, что еще сильнее разозлило Риддла.       — Марволо, я…       — Гермиона, ты сейчас заткнешься и возьмешь самые необходимые вещи, иначе я продемонстрирую наглядно, почему меня называют Темным Лордом.       Видимо, что-то такое отразилось и в его глазах, отчего подбородок Грейнджер медленно опустился, а потом поднялся. Выпутавшись из его рук и стараясь не обращать внимания на то, что Марволо ходит за ней по пятам, она призвала свою сумочку и принялась собирать вещи.       — И все же, зачем ты разрушил мою комнату? — спросила она, выискивая из недр покосившегося шкафа свою сумочку.       — Не я.       Услышав незнакомую ей интонацию, Гермиона подняла испуганный взгляд на него, а потом, наконец, замолчала. Она действительно быстро собрала вещи, не забыв про пергаменты, разбросанные по всей комнате, сгребла в охапку Живоглота, а потом протянула руку.       — Ты мне все объяснишь? — все же не смогла не спросить она, перехватывая кота поудобнее.       — Непременно, — процедил Риддл, накладывая чары слежения на все помещение и трансгрессируя в поместье.       Устроив Гермиону в своей спальне и запретив ей покидать комнату, он, еще и заперев дверь заклинанием, гораздо более спокойный, спустился вниз, к Пожирателям.       Долохов, заметив его, отделился от остальных.       — Мой Лорд? — тихо проговорил он. Услышав в его тоне вопросительную информацию, Риддл коротко кивнул.       — Абраксас не похищал ее.       Возможно, ему показалось, но Долохов облегченно выдохнул.       — Мне это известно. Малфой в Хогвартсе, под защитой Дамблдора.       Риддл пропустил воздух сквозь зубы.       — Это чертовски плохо, — так же тихо ответил он, скользнув взглядом по остальным. — Где Белла?       Антонин пожал плечами.       — Все еще отсутствует, но, возможно, это к лучшему, — отчитался Долохов, и Том был с ним согласен. — Я… я подумал, что, если ты согласишься на аудиенцию… с парнем… он почтет это за честь. И сможет помочь нам добраться до Абраксаса.       Риддл моргнул.       — Даже так, — протянул он. — И где этот… парень? — скривившись, поинтересовался он.       — Во второй допросной, — обрадовавшись, доложил Антонин.       — Мерлин, Долохов, нам же нужно расположить его, а не оттолкнуть, — прошипел Риддл. Тот озадаченно почесал затылок, приподняв краешек рта в виноватой полуулыбке. — Приведи его в мой кабинет, я буду ждать там. — Антонин тут же кивнул, разворачиваясь. — Долохов, как его зовут?       — Питер. Питер Петтигрю.       Приняв слова к сведению, Том прошел в кабинет. Он очень постарался стереть с лица все, что может отпугнуть мальчишку. Не прошло и пары минут, как в дверь постучали. Сев ровнее, он взмахнул рукой, открывая ее.       За порогом обнаружился тучный парень, который ни за что и никогда не стал бы его последователем, если бы не острая необходимость. Он нервно переминался с ноги на ногу, а, увидев Лорда, отшатнулся назад. Но, быстро собравшись, он вошел, тут же кланяясь так низко, словно домовой эльф.       — Питер, — с легкой полуулыбкой проговорил Риддл. Даже голос его поменялся. Все в нем располагало. — Проходи, присаживайся. Петтигрю, верно? — уточнил он, и тот кивнул. — Был знаком с твоим отцом. Он отказался присоединиться к нам.       Он прищурился, внимательно разглядывая парня и отслеживая его реакцию.       — М-мне ничего об этом не было известно, милорд, — осторожно проговорил Питер, усаживаясь на краешек стула.       — Ну конечно, ты ведь тогда был совсем ребенком! — понимающе протянул Том. — Итак, до меня дошли сведения, что ты хочешь вступить в наши ряды.       Петтигрю горячо закивал.       — Да, да, милорд. Я могу быть очень полезен.       — Ну, твою пользу мы уже оценили, — заметил Риддл. — Как, позволь спросить, тебе удалось узнать, что Абраксас Малфой в Хогвартсе?       Смущаясь от приятных слов, Питер заметно расслабился, совсем не понимая, что находится на допросе. Да, допрашивать людей так, чтобы те об этом не подозревали, Риддл тоже умел. Он считывал поверхностные образы Петтигрю, убеждаясь, что тот вполне искренен, но верить ему до конца, не проверив, владеет ли тот окклюменцией, Том не мог.       — Я… эм… незарегистрированный анимаг, — на выдохе проговорил Питер. — И знаю несколько секретных ходов, которые ведут в Хогвартс. Мне у-удалось попасть туда.       — И в кого же ты превращаешься, что тебя не заметили?       Риддл склонил голову к плечу, словно хищник, и Петтигрю вздрогнул. Он окончательно покраснел, услышав вопрос.       — В крысу, милорд, — тихо проговорил он.       Оценив иронию, Том усмехнулся.       — Чудесно, — проговорил он, хлопнув в ладоши. — Невероятно полезный навык для Пожирателей. — Парнишка приободрился и неверяще посмотрел на Тома. Тот кивнул, подтверждая свои слова. — Мне потребуется лишь одна услуга от тебя, и ты получишь метку этой же ночью.       Чуть стушевавшись, Питер медленно кивнул.       

-

      Они потратили почти час, создавая и регистрируя порт-ключ. И Нотт справедливо заметил, что им повезло, что он внутренний. С межконтинентальным пришлось бы возиться дольше. Ему пришлось потратить много времени и приложить большие усилия, чтобы в книге записи стояла другая дата. Это позволило сохранить тайну, хотя бы на сегодняшнюю ночь.       Но теперь, когда Гермиона была в безопасности — Черу было приказано следить за ней, и тот уже несколько раз возвращался жаловаться Риддлу, что «мисс его прогоняет», — а Белла все еще отсутствовала, обстановка стала менее напряженной, потому что сам Том чувствовал себя гораздо спокойнее. Немалая часть Пожирателей все еще дежурила в окрестностях Хогсмида и Хогвартса, делая небывалые выручки местным барам, а Ближний круг терпеливо ожидал Абраксаса Малфоя и казни. Доказать всем, что от возмездия Абраксаса не спасет даже Хогвартс, стало принципиально важной задачей.       В спокойной обстановке у Тома появилось время, чтобы подумать, кто из молодых Пожирателей мог прислушаться к убеждениям Абраксаса — Риддл ясно видел в голове Люциуса, как его отец старательно подбирал слова, не называя ни цифр, ни имен. Он наверняка вербовал тех, кто владеет окклюменцией, и в этом была основная проблема. Таких Пожирателей было немало, и допрашивать их кроме Риддла было некому: легиллименцией владел только Снейп, а ему в данный момент тоже доверия не было.       Не то чтобы Риддл сомневался в его преданности. Но наказать его за то, что не пришел к нему с информацией сразу, было просто необходимо. Пожиратели должны быть преданы только и только Волдеморту. Северус же, по какой-то причине, поставил Люциуса на первое место. За это он и поплатится.       Кроме того, Снейпа рекомендовал и Абраксас, и этот факт был известен всем в Ближнем кругу. И, если бы Риддл казнил его, вслед за Малфоем, это поставило бы под сомнение все решения последних лет, что означало — Волдеморт за Пожирателями не следил. Нельзя было допустить, чтобы хоть кому-то стал известен этот факт. Тем более, что, даже если Абраксас не посчитал Снейпа достойным, и именно по этой причине и порекомендовал его — он прогадал.       В мыслях Северуса действительно прослеживалась борьба. Он пытался впечатлить своего Повелителя, но при этом сохранить свою гордость. В нем был какой-то внутренний стержень, незаметный с первого взгляда, но ощутимый в дальнейшем. И у Риддла был выбор: сломать его или взрастить что-то стоящее. Что-то, что не будет похоже на Петтигрю. Снейп даже готов был устроиться к Дамблдору, чтобы шпионить для него, но в последний момент, ошарашенный словами Гермионы и не услышавший желаемого предложения от Дамблдора, отказался. Важным было то, что Снейп действовал предельно открыто. Попытайся он сохранить в тайне встречу с Дамблдором — вторым бы казнили его.       Зал внезапно озарила яркая вспышка, сопровождаемая громким хлопком и глухим ударом тела о бетон, и на пол свалился Петтигрю, пытающийся побороть Абраксаса, который явно превосходил его в росте.       Выпрямившись, Риддл встал. На комнату мгновенно опустился полог тишины, нарушаемый только звуком борьбы, а Пожиратели Ближнего круга просто замерли, глядя на разворачивающуюся картину.       — Ступефай, — лениво проговорил Том, направляя заклинание на Малфоя.       Питер сразу отскочил в сторону, переводя опасливый взгляд от Темного Лорда к Абраксасу Малфою и обратно.       — Благодарю за так скоро исполненную просьбу, — проговорил Волдеморт.       — С-спасибо за оказанную м-мне честь, милорд!       Промямлив, Петтигрю поклонился и прошел к редкой толпе, расступившейся перед ним. Какие бы чувства он ни вызывал у Пожирателей, они их не выражали открыто. Белла, явившаяся совсем недавно, была единственной, кто окинул парнишку оценивающим взглядом и вообще продемонстрировала хоть какое-то внимание в его адрес.       А Риддл смотрел на замершего Абраксаса, сверлящего его взглядом, и не шевелился так же, как и он. Перед глазами мелькали картинки школьных лет: знакомство, первые планы, долгие разговоры о будущем. Первая метка — ведь Абраксас стал первым, кто испытал придуманное Томом заклинание на себе. Он всегда был первым. Был тем, кому Риддл безоговорочно доверял. Он знал почти все его тайны, а о том, чего не знал, наверняка догадывался. Малфой был тем, кто знал Тома Риддла, а не Волдеморта.       Был тем, кто всадил нож в его спину. Как бы банально это ни звучало. Понимание происходящего кирпичик за кирпичиком укладывалось в голове Риддла. Все действия и поступки Абраксаса приобретали объяснение. Каждый человек, которого привел Малфой, теперь попадал под сомнение.       Каждый из людей, стоящих в этой комнате, понимал, что теперь изменится все. Потому что Волдеморт ошибся, раз в его Ближнем круге завелась крыса. И теперь Лорд должен был приложить максимум усилий, чтобы уменьшить последствия.       Это понимал и Малфой, с ненавистью смотрящий на Тома.       Подойдя к Абраксасу, Риддл опустился на корточки и прежде чем частично снять обездвиживающее заклинание, окружил их заглушающим пологом.       — Как? — только и спросил он.       — Окклюменция, — нагло ответил Абраксас. — Ты всегда меня недооценивал.       — Недооценивал — неподходящее слово, — произнес Том. — Переоценивал — вот в чем моя ошибка. Этого не повторится.       Наложив еще несколько дополнительных барьеров, Риддл повернулся к Ближнему кругу.       — Сегодня мы узнали, что предателем может стать и самый близкий.       Он заметил, как на этих словах дернулся Петтигрю. Тот будто сжался, мечтая исчезнуть.       — Для многих из вас Абраксас был вторым по главенству. Вы верили ему так же, как мне. И в этом такая же ваша ошибка, как и моя. Каждый, кто находится в этой комнате, должен помнить, что возмездие настигнет всех. Но Абраксас долго служил мне. Дольше каждого из вас. И я решил, что он не заслужил ни быстрой смерти, ни пыток, — заявил он, заставляя удивиться всех. — Мы проведем дуэль.       — Повелитель…       — Но…       — Мой Лорд…       Риддл поднял ладонь вверх, останавливая изумленные аханья, которыми наполнилась комната. Возмущения оборвались так же резко, как и начались.       — Сегодня вы раз и навсегда убедитесь в лидере, — твердо проговорил он. — Эйвери, приведи Люциуса и Северуса. Они не должны пропускать шоу.       Пока Эйвери ходил за парнями, Риддл отгородил большой круг непроницаемым барьером, а после снял с Абраксаса парализующее заклинание. Тот живо вскочил на ноги. Азарт, блеснувший в его глазах, говорил о том, что терять ему нечего — он был готов биться за свою жизнь. Том же впервые осознал, что ему есть что терять. Разница Риддла и Малфоя была в том, что Риддл готов был драться за свое отчаяннее, чем за жизнь.       В него полетела розовая вспышка, которую он легко отбил. Заклинание должно было скорее прощупать его, чем нанести реальный вред.       А вот он церемониться не собирался. Секо было в считанных сантиметрах от горла, когда Малфой отклонился.       Они оба хорошо знали возможности друг друга в школьные годы, однако учебные дуэли, после возвращения Риддла из странствий, не устраивались. И у него имелось весомое преимущество.       Он знал гораздо — гораздо — больше заклинаний. Больше, чем имелось в библиотеке Малфой-мэнора.        — Акселитус, — выкрикнул Малфой.       Синяя вспышка стремительно неслась в сторону Риддла. Он сделал шаг в сторону. Несколько заклинаний направил на Абраксаса.       Тот буквально изворачивался, словно змей, но одно из режущих все же достигло цели. Малфой зашипел, а за синей тканью рубашки уже виднелся глубокий порез. Кровь сделала ткань фиолетовой.       Он наслал несколько проклятий в ответ, но Лорд отгородился барьером. Лениво, почти играючи, он плел новые заклинания, посылая их в сторону бывшего друга.       — Ну давай же, Абраксас. Все не может быть настолько плохо, — протянул он.       Издевка в его голосе привела Малфоя в исступление.       Разноцветные всполохи летели в его сторону один за другим. Абраксас перемещался, кружа в огороженном барьером пространстве. Заклинания не достигали цели, растворяясь в стенках щита на подлете.       — Сражайся! — взревел Малфой, теряя терпение. — Ты… — он не договорил.       Силенцио тут же настигло его, как только Риддл понял, что он собирается сказать. Волдеморт не мог позволить, чтобы его называли трусом. Он тут же легко сбросил барьер.       Осознание, что его жизнь висит на волоске, заставляло Малфоя действовать отчаяннее.       Риддл отклонился от летящего в его голову синего луча. Он наколдовал кусок бетонной стены на пути движения Абраксаса, и тот замешкался, обходя его. Это стоило ему еще одного пореза. Теперь не только на груди, но и на спине красовались глубокие кровавые раны.       Абраксас сделал шаг назад, и Лорд послал новую вспышку по траектории его движения. Но тот внезапно отклонился, и заклинание поглотил барьер. И, хотя защиту устанавливал сам Лорд, зрители все же испуганно отклонились от луча, выпущенного его палочкой.       Волдеморт не успевал выставить новый щит, когда в его сторону полетел ядовито-желтый луч Каесито.       Перед глазами все померкло. Но слух и ощущения были обострены до предела.       Он поднял ладонь вверх, зная, что Долохов уже взял палочку в руки, готовый его спасать.       Руку ужалило и обожгло, и это заставило Лорда усмехнуться. Он услышал шорох справа и направил в сторону звука несколько вспышек. Раздалось шипение, что говорило о том, что хоть одно из заклятий достигло цели.       Его запястье задвигалось в два раза быстрее. Он наколдовал адское пламя, призвал огненного василиска, и, управляя им, словно змеем, пробующим воздух на вкус, исследовал пространство под барьером. Раздался вопль Абраксаса. А потом его вдруг накрыло ледяной водой.       Разозлившись и потеряв интерес к своему эксперименту, Риддл окружил себя головным пузырем и сделал несколько взмахов, частично возвращая утраченное зрение.       Когда проклятие было снято, он сделал резкий пасс. И вода, до этого наполняющая купол, с громким шипением испарилась. Кожу Абраксаса, не успевшего закрыться щитом, обожгло горячим паром, сконцентрировавшимся внутри барьера.       Малфой упал на пол, завопив от боли. Его кожа покраснела, а местами покрылась страшного вида волдырями. Сцепив зубы, Абраксас поднял палочку вверх, руша огораживающий барьер. Осколки его направились в сторону Ближнего круга, но Том, сцепив руки над головой, мгновенно сконцентрировал всю силу на осколках и заставил их сначала зависнуть в воздухе… а потом огромным роем направиться на Малфоя.       Каждое использованное заклинание было обращено против него самого.       Абраксас выдохся. Его слабый барьер пропустил половину стекла. Обожженное, покрытое волдырями и исполосованное тело глухо ударилось о пол. Рубашка клоками свисала с его тела.       Подойдя ближе, Лорд растоптал палочку Малфоя и оттолкнул щепки в сторону.       Взглянув на застывших в ожидании последователей, он направил кончик своей палочки на почти голую спину Малфоя.       Недалеко от длинного пореза на коже красными кровавыми чернилами вырисовывалось «предатель». Мучительно медленно, буква за буквой, Волдеморт оставлял новое клеймо на своем последователе. Каждое движение его палочки сопровождалось безумными воплями, наполняющими помещение до краев. Лорд прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Легкие движения, словно горячим ножом по маслу, разрезали плоть. Кровь, струящаяся к его ногам, испарялась, наполняя воздух металлическим привкусом и оседала на языке. А крики успокаивали беснующуюся душу. Предатель был наказан.       Закончив, Лорд присел на корточки у головы Абраксаса.       — Я тебя не убью, — протянул он во весь голос. Так чтобы слышали все. — Это сделаю не я.       Резко поднявшись на ноги, он пнул искалеченное тело под ребра, оставляя на бледной коже кровавый след ботинка.       — Люциус! Согласен ли ты с выражением, что сын всегда похож на своего отца?       — Н-нет, милорд. Я предан вам, в отличие от моего отца, — проговорил он, ясно ухватившись за суть.       — Так докажи.       Испуганный взгляд Люциуса врезался в покрасневшие радужки Лорда, чтобы убедиться, что тот не шутит. Как может шутить тот, кто убил собственного отца в шестнадцать лет?       Шевельнув запястьем, Волдеморт призвал волшебную палочку Люциуса из кармана Эйвери и протянул ее. Рваными движениями Малфой-младший протянул руку и принял палочку. Он не решался смотреть на отца и глубоко дышал, очевидно, стараясь не потерять сознание.       Решив, что Люциуса нужно поторопить, и дополнительная мотивация ему не помешает, Лорд обратился к Беллатрисе:       — Белла, накажи Северуса, — приказал он, и та, плотоядно улыбнувшись, вышла из расступившейся перед ней толпы последователей, тут же направляя Круцио на Снейпа.       Зал, не остывший от воплей Абраксаса, наполнился новыми криками. Тени на стенах зашевелились, словно голодные животные. Они ждали новой порции тьмы.       — Поторопись, Люциус, — улыбаясь, проговорил Лорд. — Чем больше ты сомневаешься, тем дольше страдает твой друг. А если он умрет раньше, чем ты закончишь с Абраксасом, та же участь постигнет и тебя.       Волдеморт ожидал действий. От того, убьет ли Люциус отца, сейчас зависела и его жизнь, и жизнь Северуса тоже. Снейп наверняка догадывался об этом, в то время как все мысли Малфоя-младшего были обращены к отцу. Он переживал ту же боль, что и Лорд ранее. В отношениях Малфоев тоже не всегда были разногласия. Светлых моментов было достаточно, и именно они сейчас всплывали картинками и образами в сознании Люциуса.       Когда Снейп в очередной раз закричал от боли, Люциус дернулся, словно сбрасывая оцепенение. Он посмотрел на выгибающегося Северуса, на то, как скользят его пальцы и крошатся о бетон ногти. На Беллу, наслаждающуюся пыткой. А потом на отца, по вине которого все происходило.       Абраксас не отводил взгляда от палочки сына. После того, что он пережил сегодня, смерть от его руки не казалась ему чем-то ужасным. Он даже желал этого. Как отмщение за все то, что он заставил пережить Люциуса в детстве. Если это, конечно, могло помочь.       Их безмолвный диалог длился уже, кажется, вечность. И Абраксас, понимая, что Люциус не решится на убийство, подбодрил его:       — Давай, сынок.       Он никогда не называл его так, не разговаривал таким тоном, хотя оба знали: он мог. И та обида, что десятилетиями копилась в Люциусе, наконец, нашла выход.       — Авада Кедавра, — шепнул он, и ярко переливающийся, словно листья деревьев на свету, луч, ударил в тело, которое тут же обмякло.       Слегка приподняв руку, Лорд приказал Белле оставить Снейпа. Тот остался лежать без сознания на полу. Люциус стоял на коленях рядом с ним, не решаясь пошевелиться, и смотрел на отца, тело которого было сплошной кровавой раной.       Не став выражать соболезнования и перестав обращать на него внимание, Волдеморт вышел в центр комнаты.       — Как говорят: без потерь не бывает приобретений. Сегодня наши ряды пополнятся не менее ценным волшебником! Питер, — Лорд сделал приглашающий жест рукой, безошибочно отыскав парня, застывшего неподалеку от Антонина.       Тот подошел, еле переставляя ноги, и опустился на колени, прямо в лужу крови Абраксаса. И, пока Волдеморт принимал нового последователя в ряды Пожирателей, Люциус Малфой стоял в стороне, глядя на тело своего отца, абсолютно абстрагировавшись от происходящего.       Аплодисменты и приветствия нового Пожирателя тоже прошли мимо него. Он лишь привел в чувство Снейпа и помог тому сесть.       Лорд, дав еще одну короткую речь, распустил почти весь Ближний круг, оставив только Гэвина, Антонина и Рудольфуса.       — Тело сжечь и доставить в Малфой-мэнор, — приказал Волдеморт, и Рудольфус, кивнув, отправился выполнять поручение. Как только он с хлопком трансгрессировал, взгляд Лорда устремился к Люциусу. — Утром тебе следует явиться в Малфой-мэнор и вызвать мракоборцев. Скажешь, что обнаружил тело отца и его любовницы уже сгоревшими.       — Л-любовницы? — недоуменно протянул Люциус.       — Того, что от нее осталось, — усмехнувшись, добавил Волдеморт. Сглотнув, Малфой прикрыл глаза. — Полагаю, вы оба понесли заслуженное наказание, — склонив голову к плечу, добавил он. — Свободны.       Парней как ветром сдуло.       — Долохов, Эйвери, отзовите всех дежуривших и прикажите затаиться. Хотя правду знает лишь ограниченный круг лиц, в него, к сожалению, входит и Дамблдор. Впрочем, пока мы будем разбираться с ситуацией, сложившейся в наших рядах, Альбусу тоже предстоит отыскать крысу, — ядовито усмехнувшись, добавил он.       — Так точно, милорд.       — И еще. Антонин, мне потребуется полное досье на Петтигрю, — задумчиво проговорил он. — Также к обеду мне нужны списки тех, кто потенциально мог пойти за Малфоем.       Оба поклонились и вышли, оставляя Риддла одного.       Эта сумасшедшая ночь, наконец, подходила к концу.       Покинув зал, Том отправился на третий этаж. В спальню, где его ждала Гермиона, которая чудом сегодня не пострадала. Решимость держать ее при себе стала еще больше. Он всерьез собирался приковать ее цепями, если Грейнджер продолжит упорствовать.       Войдя в комнату, он обнаружил, что она спит, умостившись на краешке широкой кровати. Прямо в одежде, сжавшись в комок от холода. Сзади нее лежал Живоглот, чувствуя себя гораздо увереннее, чем его хозяйка: тушка кота занимала добрую треть кровати. Нахмурившись, Риддл накрыл девчонку пледом. Он провел рукой по волосам. И, не удержавшись, коснулся кожи. Гермиона приоткрыла веки, стараясь сосредоточить взгляд.       В дверь постучали.       Риддл нахмурился. Людей, которые могли прийти к нему в столь поздний час, было крайне мало. Барти или Долохов… или…       — Белла, — недовольно бросил он, открыв дверь.       — Милорд, я…       — Почему ты не ушла? — строго спросил он.       — Я подумала, что мы давно не проводили время вместе, — с придыханием проговорила она, опуская теплые ладони на его грудь.       Перехватив ее руки за запястья, Риддл настойчиво отодвинул их.       — Беллатриса, — одернул он.       Решив, что это — игра, она притворно нахмурилась, проскользнув между его телом и дверным косяком в комнату.       — Мой Лорд, вы накажете меня за дерзость? — игриво протянула она, запнувшись в конце речи, стоило ей увидеть Гермиону, сидящую на кровати и ошарашенно смотрящую на нее. Беллатриса прищурилась и склонила голову к плечу, окинув девчонку оценивающим взглядом.       — Ты свободна, Белла, — твердо сказал Риддл, но та застыла на месте, как хищник перед нападением.       Она и Гермиона не сводили друг с друга изучающих взглядов. Стоило признать, взгляд Гермионы тоже не казался безобидным — это было неожиданно приятно. Порой ее мягкость раздражала.       Разозлившись по-настоящему, Риддл схватил Беллу за плечо и выволок из комнаты.       — Никогда. Не смей. Ослушиваться. Приказов, — процедил он, всматриваясь в глаза Лестрейндж.       — Конечно, милорд, — вмиг растеряв и игривый, и воинственный настрой, протянула она. — Прошу прощения за беспокойство.       — Свободна.       Настойчиво подтолкнув ее в сторону лестницы, Том с силой захлопнул дверь.       Грейнджер уже стояла на ногах.       — Это…       — Не то, о чем тебе следует спрашивать, — процедил Риддл, расстегивая рубашку.       Только сейчас, глядя на, местами оборванную, мокрую и обданную гарью ткань, он осознал, в каком виде стоит перед Гермионой. Левая рука, которой он отдавал Долохову приказ не влезать в дуэль, слегка припухла и посинела. Пальцы плохо слушались.       На ребрах виднелся порез — а Риддл и не заметил, что заклинание Абраксаса достало его.       Поколебавшись мгновение между тем, чтобы озвучить рвущиеся вопросы, и жалостью и желанием помочь Риддлу, Грейнджер все же выбрала второе и усадила его на кровать.       — Где ты хранишь зелья? — спросила она, накладывая диагностические чары на ладонь и хмурясь. — Это что, укус?       — Зелья в шкафчике в ванной, — ответил на первый Том, и Гермиона сразу удалилась в соседнюю комнату. — А это, — он помахал рукой перед ее лицом, когда она вернулась, — модернизированное жалящее, — процедил Риддл.       Он сам улучшил это заклинание и рассказал когда-то о нем Абраксасу.       — Если не снять проклятие, к утру рука обуглится.       Брови Грейнджер взлетели на лоб, но комментировать она не стала. То ли еще до конца не проснулась, то ли вид Риддла напугал ее, но она, слава Мерлину, молчала.       Она осторожными движениями нанесла бадьян на порез на ребрах, а Риддл занялся снятием жалящего. Цвет кожи постепенно выравнивался, но боль не уходила. Оценив его скривившееся лицо, Грейнджер молча протянула ему склянку с обезболивающим.       — Почему я нигде не вижу твоих вещей? — спросил Риддл, перед тем, как выпить зелье.       Гермиона отстранилась.       — Я же вернусь к себе в ближайшее время, поэтому нет смысла…       — Твое «к себе» — теперь здесь, — отрезал Том, заставляя исчезнуть пустую склянку.       — Но…       — Никаких «но», Гермиона, — твердо добавил он. — Как минимум — это вопрос безопасности.       Она нахмурилась. Взгляд ее соскользнул к Живоглоту, который уже терся о Тома, а с ее глаз окончательно слетела сонная пелена.       — Мне грозит опасность?       Вспоминая лицо Беллы и тот факт, что в его рядах остались непроверенные последователи, он просто не мог сказать «нет». И гарантировать безопасность Гермионы он мог только в том случае, если та будет оставаться рядом.       — Да, — лаконично ответил Том, поднимая взгляд.       — Расскажи мне все, — справедливо потребовала она.