Все — не то

      Встреча с Грейнджер подействовала на него несколько умиротворяюще. Он вернулся в поместье, когда стало уже окончательно поздно. Его мантия пахла девочкой, потому что он как самый обычный магл вместо того, чтобы воспользоваться согревающим заклинанием, накинул плотную ткань на ее плечи. Будь на ее месте Белла, его уши разбухли бы от количества слышимых благодарностей. А Гермиона в очередной раз проявила чудеса сдержанности: лишь смущенно улыбнулась и поблагодарила.       Ее поведение вишневой двадцатилетней девочки в его пыльные пятьдесят все равно казалось милым. Он раздражал сам себя.       Поэтому решительно пересек холл и отправился в подвал, чтобы убедиться, что пыточную вычистили. Все действительно было убрано, так что у него не было повода придраться и наказать кого-нибудь.       Ничего кроме сна ему не оставалось. Но даже улегшись на кровать, Том продолжал гонять в голове мысли. Те словно кузнечики перескакивали с одной темы на другую. Он не привык жалеть о совершенном, но почему-то именно сейчас его накрыли сомнения в правильности своего решения. Сможет ли он учить девочку? Достаточно ли ему будет просто нахождения рядом? Ведь она действительно видит в нем лишь старшего товарища — средство достижения цели. А он… что он?       А Риддл привык брать то, что ему хочется. И, наверное, он вообще в первый раз в жизни пошел против этого своего принципа, что заставляло поражаться самому себе.

-

      У Риддла имелось много жизненных принципов: и странных, и нет. К числу странных можно было причислить, что он не читал газет до завтрака. Столько раз он пропускал самый важный прием пищи из-за сильных эмоций, что решил для себя: сначала еда для желудка, потом пища для ума.       Изучая «Пророк» сейчас, он пожалел о том, что поел. Желудок сжимался, грозясь вывернуть весь завтрак, приготовленный домовиком.       Отшвырнув газету в сторону, он направился к камину. Бросив порох в оранжевое пламя и дождавшись, когда оно сменится на зеленое, он сделал шаг. Глаза резануло от контраста его темной библиотеки и ослепительно белой гостиной Малфоя.       — Абраксас! — рявкнул Том, уверенно направляясь к выходу из комнаты.       Обилие белого раздражало невероятно.       Перед Риддлом выпрыгнул эльф.       — Хозяин просил передать, что сейчас спустится в столовую! — пропищало существо, уставившись глазами-блюдцами в пол, а потом поклонилось, касаясь ушами плитки.       — Пусть поторопится, — рыкнул Том.       Он мерил шагами пространство столовой, краем глаза замечая, как на столе появляется еда. Домовики не показывались, опасаясь гнева Риддла. Вполне справедливо опасаясь — если хозяин просто наказывал их, то хозяин хозяина — сразу убивал.       Спустя долгие десять минут послышались тихие хихиканья и переговоры. Один голос точно принадлежал Абраксасу, два других — очередным идиоткам, которые повелись на фамилию Малфой. Эхо голосов идиоток быстро растворились в воздухе мэнора: очевидно, они были отрезаны дверью в гостиную. Наверняка Абраксас выпроваживал их. А потом послышались твердые, уверенные шаги, направляющиеся в сторону столовой. Спустя мгновение показался и сам Малфой.       — Что случилось? — сходу поинтересовался он.       У него, как у гласа народа и мальчика для битья в одном лице, были некоторые привилегии в общении с Томом, и Абраксас активно этим пользовался, когда они оставались наедине.       — Ты обещал разобраться с нападениями, — прорычал Риддл, призывая уложенную домовым эльфом газету и тыкая ею Малфою в грудь.       Тот опустил на текст невозмутимый взгляд. По мере чтения он хмурился все сильнее и сильнее, отчего меж светлых бровей залегла глубокая складка. Том злился, наблюдая за лицом Малфоя. Магия таким плотным потоком закружилась вокруг него, что тени на стенах заскользили.       — Да, я…       — Ты дал мне имя, Абраксас, — почти прорычал Риддл, — мы устроили прилюдную казнь предателя. И что теперь?! Как я должен смотреть последователям в глаза?! Самодур и тиран, который казнит невиновных…       — У меня были доказательства виновности Айвора, ладно?! — вскипел Абраксас в ответ.       — Хорошо, что вчера я — как чувствовал! — не сказал об этом! — гневно выпалил Риддл.       Они смотрели друг на друга, тяжело дыша, распаляясь все больше и больше, а тени продолжали густиться на стенах и потолке, переплетаясь и накладываясь, погружая пространство во тьму. Делающее эту комнату не такой отвратительно белой, добавляя желанной грязи.       Ах, как прекрасно в эту обстановку вписалось бы красное.       — Думаешь, я не понимаю, насколько это для нас невыгодно? — Малфой ткнул газетой в лицо Риддла, но тут же одернул себя, вспомнив, с кем говорит.       Том нервно расхохотался.       — Невыгодно?! — зашипел он, подскакивая к Абраксасу и смотря на него сверху вниз. — Просто, блядь, невыгодно? Кто-то дискредитирует Пожирателей — всю нашу деятельность! — а ты не можешь найти сраного предателя… Я недоволен тобой, Абраксас. Ты не можешь найти крысу, ты не смог завербовать мальчика-Поттера, не можешь навести порядок в рядах, — перечислял Риддл, наблюдая за тем, как лицо Малфоя теряет эмоции, а черты лица разглаживаются. Риддл отстранился на шаг, выпрямляясь. — Я приостанавливаю деятельность Пожирателей смерти, — холодно проговорил Том, а маска Абраксаса с треском развалилась, — пока предатель не будет устранен. Никаких демонстраций, никаких вылазок, никаких открытых вербовок.       — Ты совершаешь ошибку, — процедил Малфой. — Мы буквально в шаге от захвата власти, мы не можем отойти в сторону вот прямо сейчас.       Риддл прищурился, глядя в серые радужки, за которыми бушевало пламя.       — Я так решил.       Малфой насупился и хмыкнул, скрестив руки на груди. Ему очень хотелось высказаться, но он справедливо опасался гнева Тома. Особенно сейчас, когда в глазах горел багрянец, а черты лица заострились, стали хищными. Риддл напоминал змею, готовую к нападению. И Абраксас понимал: если он не хочет украсить стены красной краской, то ему нужно просто заткнуться.       — Жду тебя, Долохова и Эйвери у себя через час. И советую тебе к тому моменту поубедительнее подыгрывать моему решению, — бросил Риддл, направляясь к выходу из столовой.

-

      Совещание с Рыцарями — так он ласково называл Ближний круг, состоящий из самых первых последователей, — затянулось до позднего вечера. К удивлению Тома, Антонин и Гэвин адекватно восприняли новость о паузе. Видимо, Абраксас успел донести до них серьезность решения. Так что, не тратя время на бессмысленные препирательства, они занимались разработкой стратегии для поиска изменщика, затесавшегося в ряды Пожирателей смерти, а также обсудили мотивы этого человека.       Чего именно он — или они — добивались, устраивая нападение на маглов и выпуская темную метку, было непонятно. Самым очевидным, конечно, являлось желание подорвать деятельность Пожирателей. Но зачем? Какова итоговая цель?       Если еще вчера Тома мало волновал ответ на этот вопрос, то сейчас он был настроен решительно вытрясти ответ из этого человека, когда выяснит его имя. И ему не повезет так, как повезло Айвору. Крысу ждет мучительная пытка.

-

      Том вошел в книжный в привычное время, словно и не было того дня — вчерашнего — который он провел с Антонином, Абраксасом и Гэвином в мучительно детальных переговорах, строя несколько планов: и основной, и запасной, и запасной для запасного, — все для того, чтобы вынудить шпиона явить свое лицо. Это жутко выматывало. Том уже жалел, что позволил числу последователей разрастись до нескольких десятков, потому что чем больше было поголовье, тем труднее было его контролировать, а если еще брать в расчет то, что почти все его люди были личностями выдающимися, становилось в десять раз тяжелее. Он не раз задумывался о том, что куда проще было бы собрать армию из оборотней и тварей и просто захватить министерство. Но за отчаянными мерами стояло только отчаяние. Какой волшебник был бы доволен властью, занявшей позиции таким грязным методом? Тем более, что он и сам только недавно стал воспринимать оборотней.       Да, методы Пожирателей и сейчас не то что бы были очень чистыми, но простой народ об этом не знал. Простому народу в принципе было плевать на такие мелочи. Они радовались, когда уменьшалось количество отчетности и проверяющие приходили реже, и злились, когда их снова брали под жесткий контроль. И Риддл, и Дамблдор прекрасно это понимали. И действовали тонко и аккуратно, и обязательно чужими руками, чтобы не очернять свое имя. Но оба прекрасно понимали, против кого воюют.       И все же Том не хотел гражданской войны. Очередные статьи о нападении Пожирателей приносили ему только расстройство, поэтому он не уставал напоминать о том, что нужно действовать аккуратно. Да, порой случалось, что нападения становились особенно кровавыми, и тогда Риддл просто смиренно принимал произошедшее как данность. Однако те нападения, в которых Пожирателей обвиняли сейчас, не имели никакого к ним отношения. Том не был идиотом и, напротив, не хотел подставляться перед маглами, у которых рано или поздно возникнут вопросы, откуда берется необычное сияние над местом преступления. Риддл хотел разделить два мира окончательно, а Дамблдор — наоборот. Так что происходящее было выгодно скорее светлой стороне.       Риддл так устал от этих мыслей, постоянно роящихся в голове, что не заметил ни как садился в кресло, ни как ему прислали чай, ни как воспарила на уровне глаз книга. Очнулся он, только услышав тихие переговоры из-за стеллажей.       — …очень понравился. У вас великолепный вкус.       — Спасибо, — это был смущенный голос Гермионы.       Да и голос ее собеседника Тому был знаком.       — Может быть, посоветуете что-нибудь еще? — растягивая гласные, приглушенно проговорил мужчина.       — Может быть, — протянула девчонка в ответ.       Руки Риддла непроизвольно сжались в кулаки, а тело — напряглось. Полуфлиртуя, Грейнджер сумела всучить Люциусу Малфою несколько романов, одну абсолютно бесполезную книгу с бытовыми заклинаниями и даже детские сказки. Казалось, из ее рук Люциус был готов принять что угодно, и Риддл не понимал, почему его это так раздражает.       Почему-то именно в этот момент он вспомнил о Нарциссе Малфой и испытал некое подобие сочувствия, хотя и не признался бы себе никогда, что раньше ему было плевать на сестру своей любовницы и супругу одного из своих последователей.       С последним звоном колокольчика на пространство магазина опустилась тишина. Том вперил взгляд в горизонт, испещренный облаками и расчерченный тенями зданий, выстроившихся вдалеке. Люди суетливо роились за окном, бегали дети. Рыжий подросток носился на метле, распыляя золотисто-серебряную пыль, не оседающую на улице, а буквально растворяющуюся в воздухе, не долетая до земли.       Растянутые между рядами прилавков волшебные гирлянды извивались и танцевали, радуясь лету. Почти неделя без дождя для Англии была подарком, и люди демонстрировали природе, насколько ценят такое поощрение, оставаясь на улице максимально долгое количество времени.       Том услышал голос Гермионы, похожий скорее на шелест листьев на ветру. Оглянувшись через плечо, он обнаружил девушку, согнувшуюся над прилавком: перед ней парила его книга, а сама Грейнджер что-то строчила в своем блокноте и непроизвольно проговаривала слова шепотом. Золотистые лучи играли на ее смуглой коже, рисуя причудливые тени, и девушка периодически морщилась, когда свет попадал в глаза. Риддл просто наблюдал за ней, не отводя взгляда. Он даже не пытался разобраться в себе, чтобы понять, чем она привлекла его внимание — просто позволил себе расслабиться и плыть по течению.       Напряжение и сомнения, которыми его до глотки нафаршировали вчера, требовали время для того, чтобы все переварить. И находясь здесь, он зарекся грузить себя лишними мыслями. Провел мысленную границу между лордом Волдемортом — хозяином Пожирателей смерти — и Томом Риддлом, просто уставшим человеком. Девочка ничего о нем не знала, и Риддл внаглую этим пользовался.       — Разобрались с работой? — поинтересовался он, и его голос вспорол плотную тишину.       Гермиона не вздрогнула. Она просто перевела на него взгляд, словно они вели диалог и до этого.       — Вы смеетесь? — приподняв бровь, протянула она.       И Риддл очень постарался, чтобы действительно не улыбнуться. Столько эмоций отразилось на лице девочки, что ему не нужно было, чтобы она обращала свои мысли в слова.       — Я полагал, что вы окажетесь более способной… чем среднестатистический волшебник.       А вот теперь он ее обидел. Она насупилась, смешно надув губы.       — Я не обязана оправдывать ваши ожидания, — буркнула Гермиона, возвращаясь к записям. — Если бы сюда заходило меньше надоедливых посетителей, я бы справилась быстрее.       Последнюю реплику она сказала так тихо, что Риддл не услышал бы ее, не смотри он прямо на девочку в этот момент. Кого конкретно она имела в виду под «надоедливыми», Том уточнять не стал, но в мыслях проскочило, что хорошо бы Малфоя.       А может быть, сюда захаживал не только Люциус, да и чего уж таить, сам Том, чтобы провести время с милой девушкой-консультантом. Может, днем здесь действительно собирались целые толпы? Почему-то от этих мыслей Риддлу стало окончательно не по себе. До этого он был свято уверен в том, что до конца лета в книжном бывает мало посетителей, а основный наплыв приходится на время школьной подготовки.       — И от чего зависит работа? — поинтересовался он отстраненно.       Мысли его все еще были обращены к анализу количества посетителей, пытающихся увлечь симпатичную девушку, и сопоставить это с числом неженатых волшебников с завода неподалеку. Цифра ему совсем не нравилась, потому что не была нулем.       — От пасса палочкой, конечно, — хмыкнула Грейнджер, вновь обратив взгляд карих глаз на него.       Одна радужка казалась яркой, светящейся, почти багряной, а другая — грязно-черной, а кожа на лице имела четкую границу света и тени, потому что она стояла прямо напротив окна, и тень от него падала на нее.       — Конечно, — кивнул Риддл небрежно, слегка повернув запястьем. Длинная белая палочка скользнула в ладонь. — Допустим, я делаю так, — он совершил незамысловатый пасс, — и вот так, — увеличил амплитуду, но движение сделал такое же. — Неужели во втором случае мое заклинание получится мощнее? — поинтересовался он, подпирая голову ладонью.       Грейнджер нахмурилась, смерив взглядом его палочку, которую Том прокручивал между пальцами.       — Нет, — лаконично ответила она. — Напротив. Мощнее будет первое.       Риддл довольно улыбнулся и кивнул.       — Так от чего зависит работа? От пасса палочкой — понятно. Но необходимо конкретизировать, иначе вы оставляете для себя много неизвестных, а это никак не способствует созданию заклинаний.       — М-м, — протянула она задумчиво, — от амплитуды пасса. Причем, она должна быть… выверенной. Не размашистой, но и не смазанной. И это тоже высчитывается? — недоверчиво протянула она.       — Да, — кивнул Том. — Но в этой книге информации о движениях вы не найдете. На самом деле книг о движениях рук несколько, и они относятся к разным… переменным. И зависят от конечной цели, на которую будет направлено заклинание: на тело, на предмет, стихию, время, память и так далее.       Взгляд Грейнджер стал красноречиво испуганным — не таким, как у его последователей в моменты, когда он зол, а таким, как у ребенка, которому задали читать литературу на лето.       Вообще-то Риддл рассчитывал на то, что она назовет ему свою цель, а дальше он как-нибудь сам определит, какое заклинание пытается создать девочка, но, наблюдая сейчас, как оба ее глаза — и яркий, и темный — синхронно пустеют, теряя эмоции, он понял, что сегодня не узнает ничего нового.       Риддл уперся руками в бедра и поднялся на ноги, плавно опуская парившую в стороне книгу на стол.       — Что ж, вам, наверное, стоит начать с простой внутренней энергии, а потом уже переходить к работе, — улыбнувшись, протянул Том. — Всего доброго, мисс Грейнджер.       Услышав ее отстраненное «до свидания», он вышел на улицу и сразу же трансгрессировал к себе.       Он испытал разочарование от сегодняшней встречи: Риддл действительно надеялся, что Гермиона окажется более способной. И то, что она не оправдала его ожидания, невероятно раздражало, ведь то время, которое она потратила на флирт с Люциусом, она спокойно могла уделить обучению.

-

      А уже на следующий день, чтобы не дать своим мыслям и глупым переживаниям съесть себя заживо, Том написал хозяину книжного магазина с просьбой о встрече. И, конечно, тот не мог отказать лорду Волдеморту. Ровно в десять утра сработал приложенный порт-ключ, и мужчина оказался перед Риддлом, сначала ошарашенно уставившись на него, а потом падая на колени.       — Если бы я знал, что это вы, милорд… — начал он, но Том тут же его перебил:       — Мистер Гор, если бы я хотел, чтобы вы знали, что я и есть лорд Волдеморт, поверьте, я бы вам сообщил, — холодно произнес он.       Гор рассматривал его лицо, все еще не веря, что постоянный посетитель его небольшого книжного магазинчика — Волдеморт. Его глаза бегали, а брови сдвигались, словно он пытался понять, что такого могло произойти, чтобы сам Темный Лорд захотел увидеть обыкновенного хозяина книжной лавки.       — Сир, я хотел бы сказать, что мы — я и моя семья, — мы целиком и полностью на вашей стороне, милорд! То, что вы делаете для Британии — лучшее, что происходило за последний век! И мы поддержим вас в войне…       — Постойте, — Риддл поднял ладонь. — Во-первых, я позвал вас не за этим, хотя мне, безусловно, приятна ваша поддержка, — он говорил размеренно и твердо, располагая собеседника к себе, и ненавязчиво поднимал мужчину на ноги, чтобы проводить к креслу у стола. — Во-вторых, я надеюсь, что никакой войны не случится. Это не то, что нужно стране в данный момент.       Глаза Гора расширились от удивления; в них плескалось столько неподдельного восхищения и благоговения... Такое искреннее отношение подкупало.       — Конечно, конечно, — проговорил Гор торопливо. — Но… тогда зачем я здесь? — он огляделся по сторонам.       Риддл приподнял краешек рта в полуулыбке.       — У меня есть просьба и несколько вопросов, — проговорил он, усевшись в кресло и сложив руки в замок перед собой. — С чего начнем?       Гор оказался очень понятливым и простым. А как только осознал и принял, что его магазинчиком заинтересовался сам лорд Волдеморт, чуть тут же не отдал его Риддлу, невероятно гордясь собой. Но Том вовремя остановил его, хотя мысленно добавил еще несколько баллов за энтузиазм.       — Мне всего лишь нужно, чтобы вы приняли на работу одного... парня, — проговорил Риддл, сделав акцент на последнем слове. Гор лишь понимающе кивнул. — Объясните мисс Грейнджер, что у вас увеличились продажи и вы решили разгрузить ее.       Гор просиял и еще несколько раз покивал, как китайский болванчик.       — Хорошо! Конечно! — с пугающим энтузиазмом заговорил он, видимо, обрадовавшись, что не нужно увольнять Грейнджер. — Заодно и ее устроим, она ведь так и не оформлена как работник.       Брови Риддла взлетели. Кажется, они наконец коснулись той темы, около которой ходили с самого начала. Точнее, около нее, словно хищник, скользил Риддл. Гор-то ни сном ни духом. Да он и выложил бы всю информацию о девочке, выдай Том заинтересованность. Но Риддл слишком долго варился в этом мраке и знал: свое истинное отношение к человеку выдавать никак нельзя, потому что обязательно найдется тот, кто этим воспользуется. Как говорится, люди судят по себе, а Том именно так и поступал. Находил больные точки и давил на них, добиваясь своего. И очень неприятно вдруг было осознать, что Грейнджер — его больная точка.       Не то чтобы он боялся, если с ней что-то случится... но предпочтительнее было бы, если бы не случалось.       — Как так вышло? — безразлично спросил Том, перекладывая бумаги на столе.       — Ну, она ведь на самом-то деле снимает комнату над магазином, — чуть смущенно протянул Гор. — Мы с Гермионой познакомились, когда она пришла по объявлению, чтобы снять комнату. А потом она как-то утром спустилась оценить ассортимент — так она и сказала! — и посоветовала миссис Гоулд книгу. Потом я пару раз замечал, что она переговаривается с покупателями. Потом Гермиона помогла мне расставить книги на полках, ну и как-то само собой вышло, что она стала у меня работать — все равно искала ведь что-то в этом роде — ну, вроде как хотела на Косой аллее у Флориша трудиться, но я ее первый ухватил! — с азартом охотника воскликнул Гор. — А продажи-то и правда увеличились, — заключил он в итоге.       Неудивительно, что увеличились. Если сначала люди и заходили в магазинчик, чтобы посмотреть на новое лицо в Центральном, то позже, оценив потенциал девочки, стали бывать там уже по делу.       — Понятно, — протянул Риддл задумчиво. — Что ж, мистер Гор, надеюсь, не нужно объяснять, что вам следует держать язык за зубами о том, кем я являюсь?       Том улыбнулся хищно и остро, но на Гора это, кажется, никакого действия не оказало. Он как смотрел на Риддла, словно на Мерлина, так и продолжил смотреть.       — Конечно, конечно, — протараторил он и провел пальцами по губам, будто закрывает рот на замок. То, что это лишь фигурально, Гор сразу доказал: — Это такая честь, милорд! Я благодарен! Я клянусь магией, что сохраню эту тайну!       Том удивленно моргнул, а мистера Гора внезапно окутало нежно-голубое сияние — магия приняла клятву, подтверждая его искренность, на что, откровенно говоря, Риддл не рассчитывал.       — Северус выйдет завтра, — проговорил он, провожая недоуменным взглядом растворяющуюся в камине фигуру Гора.       Что ж, это была очень странная, но довольно плодотворная встреча.

-

      Как только Гор растворился в пламени окончательно, Риддл бросил новую порцию порошка в огонь и приказал Абраксасу прислать Северуса на аудиенцию.       Том знал, какое влияние оказывает его фигура на молодых Пожирателей. И был уверен, что Снейп трясется от страха, потому что далеко не всем оказывали такую честь, как личная встреча.       Поэтому, увидев сгорбившегося и сжавшегося юношу, Лорд не был удивлен. Он приказал Снейпу встать с колен и окинул его беглым взглядом.       — С завтрашнего дня ты выходишь на работу в книжный магазин в Центральном, — проговорил он холодно. — От тебя требуется быть предельно внимательным, слушать, что говорят люди, узнать настроения народа. Плюс, присмотрись к девушке, которая там работает, — как бы невзначай бросил он. — Постарайся узнать, кто она, откуда и зачем здесь. К окладу, который тебе пообещает Гор, я добавлю столько же. Вопросы?       То, что у Снейпа миллион вопросов, было видно невооруженным взглядом без всякой легилименции. Он, однако, сумел удивить Риддла.       — Как вы узнали, что мне нужна работа? — на выдохе произнес он и тут же отшатнулся назад, не веря, что произнес это вслух.       И без того затравленный взгляд застлался ужасом, и Риддл еле сдержался от того, чтобы не поморщиться. Он ненавидел слабаков, и если бы не настойчивость Абраксаса, мистера Снейпа не было бы в рядах Пожирателей. Но оба Малфоя просили за него, восхваляли парня и рассказывали о его талантах в ЗОТИ и зельях.       — Ты думаешь, меня волнуют такие проблемы, как трудоустройство Пожирателей? — насмешливо протянул Риддл, выпрямляясь и возвышаясь над парнем. — Так уж совпало, что мне нужен был кто-то, кто не вызовет подозрений, и ты, — он демонстративно осмотрел фигуру Снейпа с носков старых туфель до грязных волос, — ты подходишь идеально. За тебя просили Абраксас и Люциус, — решил добить Риддл, — мало кто удостаивается такой чести. И никак не проявляя себя, ты подставляешь еще и их. Советую тебе поторопиться, пока я не пожалел. Иначе наказание разделите на троих, — заключил он. — Свободен.       Торопливо поклонившись, Снейп поспешил к камину.

-

      Так и вышло, что у мисс Грейнджер появился напарник. Риддлу стало немного спокойнее, когда она оказалась под присмотром и какой-никакой защитой. Сам Том больше времени отводил на попытки вычислить шпиона, но безуспешно.       Зато Гермиона демонстрировала успехи. Оказалось, что загруженность на работе была приличной, а с вторым продавцом у нее и впрямь появилось чуть больше свободного времени; она закончила изучение первой книги, и даже проявила инициативу и достала вторую из списка. К большому неудовольствию Риддла, потому что человеком, оказавшим Гермионе услугу, оказался Люциус Малфой.       Риддл не пересекался со Снейпом, приходя в магазин только после окончания его рабочего дня, опасаясь, что парень по привычке упадет на колени, и его глупая тайна пойдет прахом. Не появлялся и Гор, хотя наверняка знал, что Том не изменяет своим привычкам. И все же он испытывал что-то отдаленно напоминающее благодарность по отношению к хозяину магазина.       — У меня ни черта не выходит, — рыкнула с досады Гермиона, отшвыривая свою палочку в сторону и скрещивая руки на груди.       Проследив взглядом за древком, а потом повернувшись к девочке, Риддл прикрыл веки, успокаиваясь. Грейнджер делала великолепные расчеты, но ей не хватало опыта, чтобы сделать идеальный поворот запястьем под нужным углом и взмахнуть палочкой с правильной амплитудой. И она злилась. Злилась на себя, злилась на расчеты и злилась на Риддла, потому что у него все выходило с первого раза.       Несмотря на то, что Том сам предложил ей обучение, он очень старательно сдерживался, чтобы не сделать ловкий поворот запястьем и не послать в девочку Круцио. Ему нужно было отвлечься, потому что он был в шаге от того, чтобы все испортить.       Он сделал два шага в ее сторону и призвал палочку, так и валяющуюся на полу. Та ловко скользнула в его ладонь. Риддл удивленно выгнул брови: обычно чужие палочки отдавали холодом или просто себя никак не проявляли, а эта вдруг потеплела. Тряхнув головой, он вложил древко в руку Гермионы и обхватил сверху своей ладонью.       Несколько удивишись тому, что его рука почти полностью скрывает ее, Том нахмурился. Он, конечно, видел, что Гермиона довольно миниатюрная девушка, но оценить насколько — ему еще не доводилось.       А эта мысль привела к следующей: до этого он не касался Грейнджер. Само по себе прикосновение вызвало приятные чувства, но ощущение, как через их сцепленные руки течет магия, сливаясь в один поток и концентрируясь на кончике древка, заставило Риддла зависнуть на пару мгновений. Как и Гермиону. Она настороженно замерла, как только его ладонь легла сверху ее, и, кажется, боялась даже дышать.       Он сделал несколько основных пассов, которые не получались у Гермионы, а потом попросил ее повторить, отходя в сторону. Несмотря на то, что в его ладони уже не было ее, ощущения прикосновения к ее коже и магии, текшей по плечу и запястью, сохранились.       И хотя она в точности повторила его движения и даже порадовалась тому факту, что у нее все получилось, он обратил внимание на то, что сама Гермиона зажата и смущена. Неужели то, что он дотронулся до нее, настолько ей неприятно?       Решив, что занятие на сегодня стоит закончить, Том перешел к другому интересующему его вопросу.       — Какова ваша конечная цель? — как можно учтивее процедил он сквозь зубы.       Первый раз за все время он позволил себе задать настолько личный вопрос.       — Скажу, если скажете свое имя, — процедила она в тон ему.       Брови Риддла взлетели вверх. Наверняка Грейнджер и сама понимала, насколько это невыгодная сделка, и вообще больше похожа на капитуляцию, но он принял ее. Осознание, что Гермиона доверяет ему настолько, чтобы объяснить, для чего она изучает создание заклинаний, стерло его злость. Его неприятно поразило, как у девочки так легко получилось успокоить его. Радовало, что делала она это неосознанно, иначе ему пришлось бы ее убить, пойми она, как сильно на него влияет.       — Том, — просто бросил Риддл.       И тут она сделала то, чего он совсем не ожидал. Она издала смешок.       — Серьезно? — спросила она. Встретив его взгляд, мгновенно посерьезнела. — Вот вообще вам не подходит, — искренне произнесла. — Вы весь такой таинственный и загадочный, — она обвела его фигуру в воздухе рукой, — красивый. А Том… ну, это будто не ваше.       Увидев, какое выражение приняло лицо Риддла, она стушевалась окончательно.       — Извините меня, пожалуйста. Я иногда не думаю, что говорю…       — Том Марволо Риддл, — перебил он ее лепетания и представился полным именем, с хищным интересом глядя на девочку, склонив голову к плечу.       Она расплылась в какой-то странной улыбке, смотря на него с задорным огоньком в глазах.       — Риддл — подходит великолепно. Загадка — это про вас, — елейно протянула она, и Том не мог понять, издевается она или нет. Только сейчас в груди уже не было и крупицы злости. Девочка была так искренна в выражении своих чувств, что это даже пугало. — И Марволо, — она мечтательно прикрыла глаза, протянув имя по слогам. — Чудесная Загадка. Очень красиво. Могу я обращаться к вам по второму имени?       Риддл пожал плечами, усмехаясь. Он действительно ненавидел свое первое имя. Последователи обращались к нему, используя обращения «милорд» или «сир»; Ближний круг, те, кто знал его со школы, наедине называли Томом. Марволо… было особенным.       — Обращайтесь, — милостиво разрешил Риддл. — Теперь я заслужил узнать, для чего ваши исследования?       Улыбка Грейнджер мгновенно спала с лица, невольно заставляя Тома напрячься.       — Да, конечно, — проговорила она, устанавливая полог тишины, ранее Тому незнакомый. Она прочистила горло и, прикрыв веки, заговорила: — Мне нужно создать заклинание, которое поможет снять блок с памяти.       Риддл выгнул бровь.       — С чьей?       Она открыла глаза и красноречиво на него посмотрела.       — С моей, конечно.       — Услышу ли я еще какие-нибудь подробности? — протянул Том, склоняя голову к плечу и старательно отыгрывая терпение, хотя оно было на исходе.       И если бы девочка не уточнила, что с памятью проблемы у нее, он уже ворвался бы в ее голову и добился бы правды.       Она так тяжело вздохнула, словно все проблемы мира опустились на нее вместе с последним вопросом.       — Я очнулась чуть больше полугода назад в странном месте, больше похожем на склеп, — выпалила она, — с сумкой и запиской в кармане. Я сбежала оттуда, как только открыла глаза, потому что чувствовала, что… ну, не знаю, не должна там быть, понимаете? И я… поначалу было очень-очень больно. Я практически не помню первые дни после того, как пришла в себя. Меня тошнило и физически, и магией, выбросы были постоянные. Я то спала, то просыпалась в странных местах. Не в склепах, конечно, — усмехнулась она, а Риддл искренне не понимал, как в такой момент можно шутить, — но в лесу, пару раз в «Дырявом котле», в гостинице в Хогсмиде. Может, знаете, «Кабанья голова»? Ну, впрочем, не важно. Я не знаю, сколько времени это продолжалось, но в конце концов я пришла в себя в один из дней. Я проснулась в «Дырявом котле», села и поняла, что мне нужно обратиться за помощью. Но… — она подняла глаза к потолку. — Я, кажется, вообще не из этой страны, и, возможно, бежала, поэтому не решилась к кому-либо обращаться. Целый месяц проверяла газеты, искала хоть какую-то информацию. В общем, все без толку.       Закончив свою исповедь, она опасливо покосилась на Риддла, как ему показалось, ожидая приговора.