Все — не то

      Косая аллея и Лютный переулок — самые популярные улочки, известные не только в магической Британии, но и далеко за ее пределами. Они не уступают в известности даже Хогвартсу или тем же Дурмстрангу с Шармбатоном. С Косой аллеей все понятно — в магическом Лондоне это такая же достопримечательность, как Биг-Бен на магловской части; первое и единственное место, куда тащат грязнокровок и их родителей. Прикрываясь флером радости и новизны, никто не торопится просвещать новеньких, что на других улицах, которые не контролируются министерством, может быть банально опасно. Поэтому грязнокровки редко доходят до Лютного, известного с совершенно другой стороны и имеющего репутацию диаметрально противоположную Косой аллее. Лютный переулок известен во всем мире как место, где можно найти буквально все: от ингредиентов для зелья до раба — были бы деньги.       Все об этом знают, но молчат, потому что даже министр имеет определенный доход от этой омерзительной свалки.       И имеется еще несколько улиц, объединенных в один район с названием «Центральный». Они присоединяются к Косой аллее узкими переулочками, спрятанными меж домов. Там простые чистокровные не являются диковинными зверушками для маглорожденных. Там, прогуливаясь вдоль торговых рядов, они выбирают овощи, одежду, веселятся, проводят время в кафе и ресторанах. Вокруг снуют дети, подростки тестируют метлы в пространствах перед магазинами, женщины и мужчины спешат на работу или с работы. В отличие от Косой аллеи здесь кипит реальная жизнь.       И даже из «Дырявого котла» видно крыши зданий, расположенных в «Центральном» — заводов и предприятий, на которых трудится рабочий класс. Что примечательно, маглорожденные попадают туда крайне редко. Если после окончания школы им не удается устроиться в министерство, они бегут в другие страны. Такие, например, как Франция. Французы с распростертыми объятиями встречают маглорожденных англичан, а те с удовольствием убираются подальше от недружелюбных чистокровок.

-

      В пять часов вечера, когда до Лондона дотягивались последние золотистые лучи, а небо расчерчивалось багровыми штрихами, Центральный район оживал заново — в него вдыхали новую жизнь. Мужчины и женщины после окончания рабочего дня, щурясь от закатного солнца и улыбаясь, разбредались по кафе и ресторанам, которыми были утыканы все первые этажи.       Том же предпочитал этот очаровательный момент наблюдать со стороны. Он сидел в мягком кресле книжного магазина, потягивая чай с молоком, услужливо прилевитированный ему, как только он расположился. Перед ним парила книга, страницы которой изредка переворачивались. Риддл любил это место и приходил сюда, наверное, уже пару лет. Выбирал дальний читательский столик, оплачивал какую-нибудь книгу и просто читал, изредка поглядывая в панорамное окно и наслаждаясь уличной суетой. А с тех пор, как полгода назад здесь стали подавать чай, он и вовсе не хотел покидать книжный.       Конечно, все дело было в чае.       А не в девчонке, которая здесь работала. Он даже себе не мог признаться в том, что заинтересовался ею. Где это видано, чтобы пятидесятилетний мужчина интересовался двадцатилетней девчонкой? Впрочем, она могла быть и младше — ее возраста он не знал.       Зато знал цвет ее глаз — темные, как шоколад. Знал, что ей тяжело привести свои волосы в порядок. Знал наверняка, что она морщит нос, когда раздражается, и прикусывает нижнюю губу, когда волнуется. А еще ему было известно, что она иногда смотрит на него, когда думает, что он не видит. Он бы мог прочитать ее мысли, но по какой-то причине ему не хотелось этого делать. Наверное, в первый раз в жизни он испытывал если не страх, то опасение — перед собой, своими эмоциями.       Они ни разу не разговаривали за те полгода, что она здесь работала, но Том сложил в голове образ, которому девчонка, кажется, полностью соответствовала. Образ, который отпечатался на обратной стороне век. Образ, который хотелось выдрать к чертям. Она будто осквернила его собой, пускай ничего для этого и не делала.       Он любил наблюдать за ней. За тем, как она обслуживала клиентов — она всегда была терпелива. За тем, как трепетно относилась к книгам — как к живым людям. За тем, что она читала — всегда ее выбор удивлял: то дешевый романчик, то сборник сложнейших теорий по созданию заклинаний, причем и то, и другое изучала одинаково вдумчиво. Девушка казалась ему настолько чистой и непорочной, что перехватывало дыхание то ли от злости, то ли от желания взять и сломать ее, как игрушку.       Ломать вещи и людей у Тома получалось лучше всего.       — «Теория заклинаний» Линевского — не самый лучший выбор, — проговорил он, когда его взгляд в сотый раз остановился на девчонке.       Она стояла, опершись на один из стеллажей, а книга парила перед ней на уровне глаз. Взгляд ее переместился к фигуре Риддла.       — Да? Почему? — поинтересовалась она, ни капли не удивленная, что он с ней заговорил.       От внимания Тома не укрылось, что книга, повинуясь настроению девушки, слегка прикрылась и отплыла в сторону, открывая обзор.       Он лениво пожал плечами, отворачиваясь, и флегматично вздохнул. Взгляд зацепился за алые, как закат, капли крови на краешке рукава рубашки, и Том поправил рукав мантии, надетой сверху.       — Сухой текст, отсутствие примеров. Сомневаюсь, что сам Линевский создал хотя бы пару новых заклятий. И его «Теория» — действительно всего лишь теория, — отстраненно проговорил он.       Девчонка насупилась и немного сморщила носик — он увидел это в отражении и усмехнулся.       — Ну, по крайней мере, это может стать неплохой основой для моего собственного исследования, — справедливо заметила она.       Книга, парившая чуть в стороне, раскрылась и вернулась к уровню глаз, знаменуя окончание разговора.       Клиентов, кроме него самого, здесь не было. До основного наплыва посетителей оставалось почти два месяца, а в обычные дни сюда заходили лишь постоянные клиенты вроде Тома. Правда, те предпочитали забегать в магазин на выходных или во время обеденного перерыва.       Впервые за все время Риддл сдержал сильнейшее желание забраться в голову девчонки. Почему-то именно сейчас ему захотелось прочесть ее. Узнать, что она думает о нем.       Но больше всего ему хотелось понять, почему он так этого хочет. Том не мог ответить, чем она так заинтриговала его. И это раздражало.       Вздохнув, он захлопнул книгу, парившую перед ним, сухо поблагодарил девчонку за чай и стремительным шагом вышел из магазина, испытывая сильнейшее разочарование от того, что она даже не вздрогнула от резкого звука, когда толстый фолиант закрылся.

      * * *

      Том трансгрессировал к небольшому уютному ресторанчику Центрального района, принадлежащему Абраксасу. Тот уже ждал его, с самым невозмутимым видом стряхивая невидимые соринки с рукава. Женщины, сидящие за столиками, стреляли в сторону Малфоя глазками и улыбались, стоило тому мазнуть по ним взглядом.       Удержавшись от того, чтобы закатить глаза, Том дружелюбно улыбнулся, пожимая протянутую ладонь.       — Идем, — позвал его Абраксас за собой.       Они заняли столик у стены и обвешались заглушающими заклинаниями, как только сделали заказ.       — Как настроение? — поинтересовался Том, расстегивая застежку на мантии и левитируя тяжелую ткань на стоящую рядом вешалку.       Одеваясь утром, он уделил особое внимание рукавам белых рубашек — подставляться с каплями крови он больше не хотел.       Абраксас пожал плечами, отводя взгляд куда-то вглубь заведения.       — Нормально, — сухо ответил он. — Пока нормально.       — Пока? — уточнил Риддл. — Что ты имеешь в виду под этим идиотским определением «пока», Абраксас?       Малфой откинулся на спинку стула, пожимая плечами.       — Ничего конкретного, Том. Но люди ждут действий, понимаешь? — протянул он. — И мои, и Долохова, и Эйвери. Мы, конечно, объясняем им, что терпение будет вознаграждено, но…       — Неужели так жаждут крови? — ехидно усмехнулся Риддл. Абраксас повел плечом. — Что, даже Снейп? Который всего год назад закончил школу? Неужели резко стал таким кровожадным? Или, может быть, Блэк?       Малфой лениво отмахнулся.       Они замолчали на время, позволяя официанту выставить перед ними блюда и чайный набор.       А Том в это время невольно вспоминал искаженные страхом лица мальчишек, принимавших метку. Как те протягивали дрожащую руку, сцепив зубы, храбрились. И как от удивления взлетали брови от осознания, что ритуал не приносит боли.       Они нравились ему. Снейп — особенно. Отчасти он напоминал самого Тома — тоже сирота, тоже умен, имеет способности к ментальной магии. Но, в отличие от него, был слишком слаб, если не сказать, что труслив. Впрочем, это могло быть и напускное. Наверное. В любом случае, Том не сомневался, что, находясь под крылом Малфоев, мальчишка начнет больше ценить себя и станет действительно достойным членом команды. Абраксас и Люциус не привели бы к нему никого, в ком хоть на мгновение сомневались бы, а относительно этого юноши они высказались единогласно, что было редкостью. И в мыслях Снейпа Том не увидел ничего такого, что его смутило бы.       — Ты понимаешь, что я не имею в виду молодняк, — улыбнулся Абраксас, вырывая Тома из воспоминаний. — Те спокойно могут…       — На детях и строится наш успех, — перебил Риддл, сжимая ладонь, лежащую на столе, в кулак.       Абраксас запустил пятерню в волосы, разрушая идеальную укладку, которая не менялась со времен школы. В отличие от Люциуса, который по какой-то невероятной причине носил длинные волосы, собранные в низкий хвост, Абраксас свои густые и короткие укладывал назад. Том склонялся к тому, что Малфой-младший таким способом демонстрирует свое отличие от отца, потому что они были просто невероятно похожи.       Судя по томному вздоху откуда-то справа, девушки жест Малфоя оценили.       — Я с тобой полностью согласен. И мне не нравится, что я — тот, кто должен говорить от лица остальных, ладно? — произнес Малфой, посылая улыбку источнику томного вздоха. — Я просто доношу информацию, которую слышу сам. Некоторые недовольны, — пожал плечами он. — Они ждут, когда наши обещания начнут сбываться…       — Назови их имена, — снова прервал Том. — И я лично с ними обсужу все вопросы.       — Я разберусь, — проговорил Абраксас, закатив глаза, — у тебя и без того полно дел. На какое число зарегистрирован порт-ключ до Швеции?       Это была открытая попытка сменить тему, но Риддл позволил Малфою сделать это.       Это действительно был не самый приятный разговор, и Том понимал, что не имеет права высказывать все в лицо одному лишь Абраксасу. Просто как-то так сложилось, что он был негласным передатчиком информации, ибо Риддл физически не имел возможности выслушать все жалобы и стенания последователей. Долохов, Малфой и Эйвери следили за порядком в рядах, но только Абраксасу хватало смелости выразить недовольство Риддлу в лицо.       Перемешивая чай с молоком и тремя ложками сахара, Том скользнул ленивым взглядом по немногочисленным посетителям и замер, заметив знакомую фигурку. Она так же, как и он, размешивала чай, только глаза ее бегали по строчкам книги. Той же самой «Теории заклинаний», что она читала вечером. И сегодня толщина прочитанного была гораздо внушительнее, чем вчера. Было ощущение, что девчонка и вовсе не спала — чтобы прочесть столько, требовалось действительно много времени.       К привычной картине добавились блокнот и перо, и девочка что-то почти агрессивно строчила время от времени. А если не строчила, то помешивала чай.       Абраксас проследил за взглядом друга и усмехнулся. Он поднял руку, привлекая внимание официанта, и тот мгновенно оказался около их столика.       — Подайте милой леди за тем столиком, — Малфой указал на девушку, — вишневый штрудель.       Официант кивнул.       — Что-нибудь еще нужно передать? — уточнил он.       — Нет, не стоит, — улыбнулся Абраксас, отпуская официанта.       Риддл проследил за удаляющейся спиной, а после повернулся к Абраксасу с недовольным выражением лица.       — И что это было?       — Устраиваю твою личную жизнь, — просто ответил Малфой. Взгляд Тома из холодного превратился в вопросительный. — Ой, да ради Мерлина, Том. Ты же смотрел на нее минуты три. И ты каждый день ходишь в тот книжный…       — Я и до того, как она туда устроилась, ходил туда, но с мистером Гором ты почему-то не спешил меня сводить, — прошипел Том. — Я не просил тебя влезать в мою личную жизнь…       Абраксас внезапно подался вперед и, несмотря на заглушающие заклинания, зашептал:       — Послушай, о твоей «личной жизни» судачат все, кому не лень. Если ты предпочитаешь все скрывать, то Белла — нет, ладно? И несмотря на то, что у Родольфуса претензии только к его любовнику и он бы и рад сплавить неудовлетворенную жену своему лидеру, это все равно неправильно…       — А встречаться с девчонкой, которая на тридцать лет меня младше, по-твоему, высокоморально? — расхохотался Риддл, качая головой.       — О какой морали может идти речь, если вчера ты запытал подозреваемого до потери памяти? — спросил Малфой, выгнув бровь.       Риддл одернул рукава рубашки.       — Я же его и вылечил, — заявил он.       Малфой набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, но внезапно посмотрел поверх плеча Тома и мило улыбнулся, снимая полог заглушающих заклинаний легким поворотом запястья.       — Спасибо, — послышался девичий голосок.       Риддл, мгновенно сориентировавшись, обернулся.       — Приятного аппетита, — пожелал он, приподняв краешек рта. — А вы упертая, — заметил он, указывая на книгу.       Девушка широко улыбнулась в ответ, и какая-то часть Тома ревностно отметила, что это было адресовано только ему, а не Малфою.       — Слишком захватывающий сюжет, — прокомментировала она, заставив Тома искренне усмехнуться. — А вы можете посоветовать что-то более… практичное?       Том усмехнулся.       — Конечно. Я запишу названия.       Он слегка приподнял пальцы, призывая ее блокнот и перо, и быстро набросал список из нескольких названий книг с авторами, а в конце записал свой адрес. И отправил записи обратно.       Ему хотелось узнать девочку поближе, и плевать, что Малфой явно предполагал другой уровень общения для них. И он воспользуется выпавшим шансом. Риддл был слизеринцем до кончиков пальцев. Поэтому его список состоял из исключительно редких изданий, достать которые практически невозможно, а некоторые и вовсе в одном экземпляре хранились в его библиотеке.       — Спасибо еще раз, — поблагодарила она, пробегая взглядом по списку.       Когда она подняла глаза на Тома, он понял, что та раскусила его хитрый ход. В карих радужках заблестели чертенята, мгновенно преображая девушку.       — Лучшей благодарностью станет ваше имя, о прекрасная незнакомка, — протянул Абраксас.       — Гермиона, — улыбнулась она, — Гермиона Грейнджер. А вы…       — А нам пока не за что говорить спасибо, — подмигнул Том, отворачиваясь и навешивая полог.       Еще до того, как он сплел заклинания, он успел услышать ее звонкий смех, и приложил усилия, чтобы не обернуться вновь.       С лица Абраксаса слетела улыбка, и он снова подался вперед.       — Тридцать лет — ничто для волшебников, тебе ли не знать, — едко заметил Малфой.       — Мы из разных поколений, — нахмурился Том.       — Это все твои старые магловские замашки, — в очередной раз отмахнулся Абраксас. — Вспомни Забини. Она не стеснялась отношений с Диппетом, а их разница перевалила за пару веков.       Да, это действительно было так. Забини флиртовала с Диппетом последние два года обучения, а, когда она закончила школу, старик все же сдался. И хотя Том не сомневался, что их отношения не шагнули дальше платонического уровня, факт оставался фактом. Наверняка Диппет так быстро передал школу Дамблдору из-за молодой любовницы. Впрочем, его это не касалось.       — Почему я тебе позволяю так с собой разговаривать? — протянул Риддл, смерив собеседника недовольным взглядом.       Тот широко и задорно улыбнулся, подмигнув. Они вновь погрузились в обсуждение текущих вопросов, и Риддл почти смог игнорировать нахождение за его спиной девчонки, хотя и ощущал ее взгляд — волоски на затылке поднимались время от времени. Словно хищник, он всегда остро реагировал на чужое внимание. Но взгляд мисс Грейнджер зажигал внутри него что-то иное, что-то теплое и терпкое. Возбуждение, желание действовать. И мысли о ней не выходили из головы. Он все гадал, чем же она так привлекла его. Появилась неизвестно откуда — просто внезапно врезалась в эту жизнь, вспорола привычный застой и насильно вписалась в него. Улыбчивая, добрая — она быстро завела знакомства в Центральном районе, очаровав всех. Не была замечена в конфликтах или спорах. Однако ее слишком серьезный и внимательный взгляд говорил о том, что ее расслабленность — напускная. Она хорошо контролировала себя, но порой было видно, что она с трудом сдерживается, услышав резкий громкий звук — до вчерашнего вечера она всегда вздрагивала, стоило Тому захлопнуть книгу. Но никогда не делала замечаний.       Он даже подумывал, не является ли она шпионкой Дамблдора, но быстро отмел эту мысль, потому что тот подсылал ему на жертвенный алтарь исключительно тех, кого не жаль. В основном это были взрослые мужчины. А дела Дамблдора не шли настолько плохо, чтобы рисковать жизнью девочки. Да и она не проявляла никакого открытого интереса, который мог бы насторожить Тома.       — Думаешь, Грейнджер — родственница Дагворт-Грейнджера? — протянул Риддл внезапно.       — Наверное, — пожал плечами Малфой. — Не думаю, что она грязнокровка. Они крайне редко забредают в Центральный, да и то ненадолго. А эта, — он махнул головой за спину, — здесь уже давно. Наверняка училась где-то за границей.       Пожав плечами, Том мысленно согласился с Малфоем. Его выводы были логичны.

      * * *

      — Представьте мое удивление, когда на встрече в Швеции я узнал, что Игорю уже многое известно о деятельности Пожирателей, — вкрадчиво проговорил Том, не повышая голоса. Он мерил шагами пространство комнаты, а его последователи выстроились в ряд, глядя на него с разной степенью страха и опасения. Ему не нужно было даже влезать им в головы, чтобы узнать, кто отличился. Сраный Каркаров назвал ему чертово имя! Тот, в ком Риддл не был до конца уверен, назвал имя предателя, находясь за тысячи миль от сраной Англии. В то время как Долохов, Эйвери и Малфой даже не подозревали, что в их ряды затесался предатель. — Приняв метку, вы стали частью общества. Вы согласились, — выделил Риддл, — служить мне, моим убеждениям и моему слову! Так почему ты, Айвор, решил сбежать?!       Алекто и Амикус ошарашенно уставились на отца, лишь подтверждая теорию Риддла о том, что Айвор решил сначала прощупать почву, а лишь потом забирать детей в Болгарию. Он искал способ перевести их в Дурмстранг и обратился к Каркарову за помощью. Правда, не знал, что Игорь ведет активные переговоры с Риддлом и ну очень отчаянно желает получить метку.       Один бежал от метки, другой — мечтал о ней. Какова ирония.       — Повелитель, — выдохнул Айвор, падая на колени.       Риддл наслал на него Силенцио, не желая слушать изменника. Все последователи прекрасно знали, какая строгая кара ждет за предательство. Их было слишком много для того, чтобы прощать проступки. Они обязаны были держать слово. Все это понимали и принимали, впитывали в себя послушание вместе с меткой.       Поэтому Риддл с абсолютным безразличием и чистой совестью направил белую узловатую палочку на съежившегося мужчину, насылая безмолвное Круцио. Тело поразил красный луч, и Айвор тут же забился в судорогах. Его лицо исказилось от боли, а изо рта вырывались безмолвные рыдания. И никто, ни один последователь не торопился помочь бывшему сотоварищу. Белла и вовсе улыбалась, глядя на страдания Кэрроу. Она как никто другой знала Круцио господина, потому что и сама регулярно попадала под раздачу.       И если Риддл изначально наказывал ее не так строго, как остальных, то со временем Белла стала получать наравне со всеми. Миссис Лестрейндж была немного сумасшедшей, и, скорее всего, у нее был повышенный болевой порог… хотя иногда Тому казалось, что она и вовсе получает удовольствие от боли. Он, конечно, знал ее предпочтения в постели, но все же сомневался, что ей нравится находиться под Круцио.       Белла облизнула губы, и это привело Риддла в чувство.       Он занес палочку вверх, а потом резко разрубил воздух, накладывая мощное Секо.       Несколько капель крови врезались в белую ткань рубашки. Брызги попали на лицо, потерялись в волосах и ресницах. Том завороженно рассматривал, как из вены, пульсируя, выплескиваются новые порции алой жидкости, собираясь на светлом полу в огромную зеркальную лужу. Он сделал два шага в сторону распластанного тела и всмотрелся в свое отражение, в исказившиеся черты лица — они заострились, а глаза из синих стали красными, багряными, как сама кровь. Или закат. Как огонь в преисподней. Комнату уже давно наполнил металлический запах крови. Вязкая слюна скопилась на языке, и Том тяжело сглотнул. Он на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь абсолютной тишиной. А потом открыл и исподлобья взглянул на близнецов Кэрроу.       — Алекто, Амикус, соболезную вашей утрате, — холодно проговорил он, но те все равно благодарно кивнули, падая на колени. — Вы можете ни о чем не волноваться, мы не оставим вас без опеки, — добавил Том, а потом направился к выходу. — Уберите здесь, приведите все в порядок, — приказал он. Перед выходом Риддл замер, поворачиваясь к немногочисленному молодняку. — Запомните этот момент на всю жизнь. Я очень надеюсь, что вам пришлось наблюдать это в первый и последний раз.       Он внимательно посмотрел на Снейпа, побледневшего и потупившего взгляд, потом перевел взгляд на Люциуса, опасливо косящегося в сторону друга, и вышел.       Малфой позаботится о мальчишке. Впрочем, Снейп и сам неплохо держался. Люциуса, например, в первый раз тошнило от увиденного. Впрочем, ему тогда было всего девять лет.

      * * *

      Войдя в библиотеку, Том призвал нужную книгу и мантию и нырнул в камин. Ему нужно было отвлечься, а Грейнджер так и не написала ему, чтобы узнать, где она может достать книги из его списка. Он не видел ее почти пять дней, пока был в Швеции, и еще целые сутки после, пока решал дела с предателем. И его раздражало, что девчонка ему не написала. Его боялись, им восхищались, но никогда никто им не пренебрегал.       После разговора с Абраксасом он кое-что решил для себя окончательно: как бы сильно ему ни нравилась Грейнджер, он позволит себе лишь общение с ней. Установив эту мысль на фундамент в своей голове, он окончательно расслабился, потому что ненавидел бессмысленные метания больше всего на свете, а эта глупая неопределенность, преследующая его почти полгода, приводила в исступление.       Накинув мантию на плечи, Риддл вошел в книжный. Тонкий звон колокольчика оповестил о новом посетителе, и девчонка вскинула голову, встречаясь взглядом с Томом. И ее лицо озарила такая широкая и искренняя улыбка, что вся мрачная решимость Тома сошла на нет. Да что же это…       — Здравствуйте, — мелодично протянула она. — Чай с молоком?       Опешив, Том кивнул. Он сел на свое место, поднял в воздух книгу, которую не дочитал в прошлый раз, оставил ее парить и уставился в окно.       Небо, расчерченное полосами, казалось оранжево-розовым, а багряные лучи подсвечивали контуры вытянутых облаков золотом. Смесь природной и рукотворной красоты перемешивались и выкрашивались красками одного цвета. Люди, бегущие с работы, улыбались теплу.       И почему-то в этот момент Тому показалось кощунством просиживать здесь, в этом магазинчике, пропитанном ароматом книг и чая. Он захлопнул книгу и повернулся к Грейнджер, так кстати направляющейся в его сторону. И до того, как она подошла близко, Риддл успел запахнуть мантию сильнее, скрывая капельки крови Айвора, которые он умудрился не заметить сразу.       — Мисс Грейнджер, — начал Том решительно, — я хочу прогуляться. С вами.       Девчонка моргнула.       — Ну… э-э-э…       — Закрывайте магазин, жду вас на улице.       — Но рабочий день…       — Никто не придет, — отрезал Том, не поворачиваясь. — Никто не придет до августа.       Он распахнул дверь, колокольчик звякнул, а теплый воздух проник в помещение, вытягивая запах книг наружу. Том ждал девчонку десять минут — и чем она там занималась? — и когда хотел зайти, чтобы ее поторопить, она выпорхнула за дверь. Потратив пару минут на запирающие заклятия, часть которых была ему незнакома, она неуверенно повернулась к Риддлу. Он протянул ей руку.       Девчонка замерла, явно сомневаясь в том, следует ли ей идти куда-то за незнакомцем. И сомнения были обоснованы, но только дело касалось его, поэтому Том, закатив глаза, схватил ее за плечо и трансгрессировал.       — Что вы… — возмутилась она, но увидев, что они приземлились на набережной, сдулась и посмотрела укоризненно. — Знаете, это невежливо.       — Заставлять ждать меня десять минут тоже было невежливо, — парировал Риддл.       Девчонка уставилась на него, а потом внезапно прыснула. Том растянул губы в полуулыбке. Он жестом предложил пойти, и они вместе зашагали вдоль широкой реки, вода которой казалась темно-красной, как свернувшаяся кровь, а гребни — золотистыми — кровь и золото. Он увидел, что Гермиона тоже залюбовалась картинкой, хотя они наверняка по-разному определяли красную реку с золотистыми гребнями. А на той стороне берега виднелся магловский Лондон. Здания, соревнующиеся в высоте с деревьями, машины, маглы… С той стороны казалось, что этот берег — пустынный. На самом деле здесь тоже кипела жизнь.       В стороне паслись гиппогрифы. И фестралы — Том понял, что Грейнджер тоже видит их костлявые тела, обтянутые серо-черной матовой кожей. По клумбам с волшебными акорусами шныряли гномы, а сами цветы поблескивали в свете последних лучей.       В стороне послышался визг детей, играющих в плюй-камни. Какой-то подросток учил кататься друга на тренировочной метле. В стороне ребята постарше играли в квиддич, а чей-то отец исполнял роль ленивого судьи.       Риддл любил это место почти так же сильно, как Центральный.       Он протянул Грейнджер книгу и замедлил шаг, ожидая реакции.       — Ох, — выдохнула она, уставившись на фолиант, как на восьмое чудо света. Риддл даже опустил взгляд, чтобы убедиться, что взял именно то, что нужно. Гермиона посмотрела на него. — Вы… гхм… Можно?       Том нахмурился, почти впихивая книгу в руки девчонке.       — Конечно, можно, я же не просто так ее принес, — недовольно цокнул он.       Проигнорировав колкость, Гермиона вытерла руки о ткань платья и осторожно коснулась пальчиками обложки, словно та могла рассыпаться в пыль. Это ее трепетное отношение к книге, которую он принес, взбодрило Тома. Мысли об Айворе отошли на второй план, и вновь обратились к Грейнджер. Почему она так действовала на него? То чудовище, что сидело внутри него столько, сколько он себя помнил, затихло. Это было до того странным и непривычным, что въедливая натура Риддла посчитала: общение с девочкой может оказаться неплохим исследованием.       — Я не знаю, где вы ее взяли, но это просто чудо, — благоговейно проговорила она, заставляя Тома приосаниться. — Я могу одолжить ее на несколько дней, пожалуйста?       — Да, конечно, — безразличным тоном ответил он, хотя его самодовольство довольно встрепенулось.       — Мерлин, — протянула она, и он увидел, что она потянулась к его руке, возможно, чтобы выразить благодарность, но быстро себя одернула. — Огромное вам спасибо! Когда я увидела список, то решила, что вы пошутили надо мной. Но, видимо, я не поняла намек.       Она отвела взгляд и мило покраснела.       Боже, Риддл просто не мог поверить, что… Что это ее эпоха. Девчонке бы в сороковые, там ее поведение вписалось бы в стандарты. Она казалась ему какой-то нереальной. Неправильной. Выбивалась из привычного. Несомненно, Волдеморту нравилось все необычное. Может быть, в этом и крылся секрет?       — Вы хотите создать что-то конкретное? — поинтересовался он, краем глаза наблюдая за лицом девчонки, пока она листала страницы.       Гермиона отстраненно кивнула несколько раз.       — Да, на самом деле много чего, — произнесла она. — Нумерология и зелья не способны в полном объеме удовлетворить мои запросы, поэтому я занялась заклинаниями, — пояснила она, рассмеявшись.       Решив, что расспрашивать ее о том, что она пытается создать, он не имеет права, но ему все же интересно, о каких запросах речь, Том вдруг оценил ситуацию с другой стороны. Он не мог себе позволить каждый раз выдергивать Гермиону с работы без повода — рано или поздно она станет задавать вопросы, а он ей дать ответов просто не мог и не желал. Почему вообще он, Волдеморт, должен отчитываться перед какой-то девчонкой, которая заинтересовала его? Да и не много ему требовалось: просто интересный собеседник… или ученица, ведь он был тем, кто мог помочь.       — Я могу позаниматься с вами, — произнес Риддл таким тоном, что Гермиона опешила и замерла на мгновение.       Она взглянула на него со смесью недоверия и опаски, а взгляд ее заскользил в сторону, словно она уже выискивала укрытие. Видимо, предложение помощи малознакомой волшебнице все же выходило за рамки стандартного общения.       — Я… э…       — Очень красноречиво, мисс Грейнджер, — съязвил Том, намеренно отрезая один путь ее разроившихся мыслей, — я вижу в вас потенциал, мне интересно, что из этого выйдет. Если вы не заинтересованы…       — Очень! Очень заинтересована, — воскликнула она возбужденно, перебивая его. — Просто я… ну, не думала, что вы компетентны, знаете? Я же вообще ничего не знаю о вас, кроме того, что вы любите заумную литературу и дружите с человеком с великолепной укладкой.       Риддл моргнул.       А потом он неожиданно громко расхохотался, запрокидывая голову назад. Он так давно не общался с человеком, который сомневался в его способностях, что сейчас ее реплика не раздражала, а, напротив, раззадоривала. Позволь себе такое высказывание Алекто, или Амикус, или тот же Эйвери, они схлопотали бы господский Круциатус, а Том до отвращения наслаждался бы выражением лица Беллы. Но это непосредственное существо, шагающее рядом, не знало его. Девочка не знала, кто такой Волдеморт, и, скорее всего, не встречала Пожирателей смерти вживую.       Он не хотел ее в свою коллекцию. Он хотел приковать ее, вместе с ее живостью, свежестью и непринужденностью цепями к стене в подвале и упиваться ими. Но понимал, что стоит щелкнуть стальному браслету — всю живость сдует навсегда. И ему не оставалось ничего более, кроме как наслаждаться свежими эмоциями, просто находясь рядом.       — Какие переменные магической энергии вы знаете? — поинтересовался он, поглядывая с интересом в сторону Гермионы, гадая, ошибся ли он в своих предположениях.       Она тут же сосредоточилась, уставившись в невидимую точку на розовом закате. Черты ее лица напряглись и стали жестче, делая ее на мгновение старше, чем она есть на самом деле.       — Внутренняя энергия, работа, потенциал, — послушно перечислила она.       — Три составляющие, которые должны находиться в балансе, чтобы…       — Получилось заклинание, — прервала она. — Это самый известный постулат Герпия Ученого. Но он мало чем помогает в создании новых.       — А вот тут вы ошибаетесь, — довольно протянул Том, закладывая руки за спину и продолжая шагать вперед.       Она слушала его так, как не слушал никто. Именно об этом мечтал Риддл, когда пытался устроиться в Хогвартс, но увы, Дамблдор ему отказал. Впрочем, далеко ведь не все ученики такие, как Гермиона.       Они двигались медленно и плавно, в сторону полярной звезды и горизонта, подернутого легкой дымкой тумана, кажущейся оранжево-розовой в лучах закатного солнца.       В их сторону косились немногочисленные волшебники, встречающиеся на пути. Риддл привык к вниманию к его персоне, но замечал, что на Грейнджер тоже смотрят с интересом. В данный момент это не имело значения, и мысли откладывались в сторону, как ненужные. Но где-то глубоко внутри что-то все же приятно колыхалось от довольства и осознания, что рядом с ним — привлекательная девушка. А то, что она оказалась еще и умной, было приятным бонусом.