пламя и кровь: сказание о двух драконах

96 г. от З.Э.

Прохлада тянулась в коридорах Красного замка, освежая, даже в жаркую летнюю ночь. Дейнис шла, словно в бреду, облаченная лишь в одно ночное платье, поверх которого не было накинуто плаща: её мало волновали правила приличия, которые были предписаны леди. Принцесса прокручивала в голове сон, что приснился ей.  Некоторые поговаривали, что раз старшую из двойняшек Эймона назвали имением сновидицы, что спасала Таргариенов от злого Рока Валирии, то она тоже обладала сием даром. Сама же Дейнис, никогда не верила в подобные бредни – она и в богов особо не верила, что уж говорить о вещих снах? Приложив усилие, чтоб открыть дубовую дверь, она вошла в покои венценосного деда. Стража пропустила принцессу без вопросов. Джейхейрис, которого спустя много лет назовут Мировторцем и Старым Королем, сидел в кресле из мягкой обивки. Он глядел в камин, в котором потрескивал огонь и медленно пил с чаши вино.  — Ваша Милость, — обратилась Дейнис, поклонившись и стоя в проходе. Джейхейрис медленно повернулся, а губы его дрогнули в улыбке. Король любил горячо своих детей и внуков, а Дейнис - дитя, которое унаследует в будущем его корону – занимала особое место в сердце. Что говорить о короне, хоть Джейхейрис и говорил о наследие трона, он полагал, что голову Дейнис украшать будет куда лучше корона Эйгона Завоевателя, а не его. По духу подходит больше.  — Дитя моё… — сказал мягко Король своим хриплым голосом. — Проходи, присаживайся.   Дейнис шумно выдохнула, заправляя прядь волос за ухо, а после подошла к своему деду, садясь напротив. Недолго думая, она налила себе вина из графина в пустой бокал и сделала несколько глубоких и жадных глотков, словно стараясь утолить жажду, но от виноградного напитка лишь жгло горло и пить хотелось больше. — Что привело тебя в поздний час? — Ваша Мил… Дедушка, я бы хотела поговорить с тобой о том, что происходит на острове Тарт, — решив отбросить формальности, ответила Дейнис. — Мне тревожно за отца. Позволь полететь мне, сопровождать наших воинов. Я и Пламенная мечта справимся с этим. Джейхейрис тепло улыбнулся вновь, положив свою шершавую старческую руку поверх ладони внучки.  — Я очень ценю твою храбрость и любовь к отцу, но будет странным, если принц останется в замке, пока принцесса совершает героические подвиги. Что о нас тогда будут говорить, если я резко поменяю свое решение? — Король не сводил глаз с неё. — Поползут слухи, что мой сын Эймон теряет силу или болен, а слухи – губительны, особенно для такого дома, как наш. — Я… — Дейнис поджала губы, а после перевела взгляд своих глубоких фиолетовых глаз на огонь. — Я видела сон, дедушка. Ты сам знаешь, что я не верю в такое, но когда снится подобное перед скорейшей битвой и я знаю, что там будет мой отец, то становится неспокойно на душе моей. Джейхейрис замолчал. Сердце его, кажется, стало биться быстрее. В отличие от своей внучки, он верил в сновидения, которые когда-то спасли их дом от гибели. Однако, Дейнис часто снились сны с детства и ничего подобного не случалось ещё, хвала Богам. — И что же тебе снилось? — Я видела отца своего в доспехах и дядю Бейлона. Я видела, как огонь пожирает их, а потом я видела небо. Драконы танцевали в нём, сливаясь с бликами солнца и изрыгая пламя, — говорила она тихо. — Я видела твою корону, дедушка, в крови на голове женщины и людей, что поднимают бунт такой, что и в страшных песнях не передать. Джейхейрис долго молчал, смотря на Дейнис. Сама же принцесса была спокойна и несвойственно холодна.  — Хорошо, — кивнул Король. — Менять я своего решения не буду, но полетишь со своим отцом. Два дракона всегда лучше, чем один. Плечи Дейнис опустились от слов Короля и на душе стало спокойно. Полететь с отцом, благое дело, она сможет проследить за тем, чтоб Эймон остался в безопасности. Дейнис не могла себе представить жизнь без отца своего, уж больно была привязана к нему. Даже слишком: одна мысль о том, что когда-то его не станет – вводила принцессу в неописуемый ужас и животный страх. — Спасибо, — сказала она, повернувшись к нему, а потом встала со своего кресла, обходя его, чтоб обнять деда. — Kirimvose… — повторила она на валирийском, целуя в обе щеки Джейхейриса.

***

То был солнечный день и Дейнис сидела на камне, начищая свой меч из валирийской стали. Воином принцесса была отличным, в чем сходились многие. Облаченная в чёрные доспехи, походящие на драконью чешую, с двумя тугими косами и с Темной Сестрой – Дейнис была самим воплощением Висеньи Таргариен.  — Ты меня не предупредила! — гневался Деймон. — Ты не можешь лететь в бой, пока я, как девица, буду ждать тебя в замке! Дейнис на это ничего не ответила и лишь сложила клинок в ножны, а после поднялась, смотря на Деймона. Принц был высок, как и говорилось ранее, но и Дейнис не была низкой и хрупкой, взяв гены отца. — У тебя нет дракона. Без дракона ты там не нужен, Деймон, — спокойно ответила она. — Воин ты прекрасный, но смысла нет тебе рисковать в поле жизнью, когда я и мой отец будет поджигать сверху врагов Короны. — Ты невыносима. Ведёшь себя так, будто весь мир тебе должен и пытаешься казаться воином. В историю не терпится имя своё внести?  Деймон договорить не успел, ведь Дейнис даже секунды не размышляя, подняла руку и наотмашь ударила по щеке кузина. — Не смей так говорить со мной, если язык тебе дорог, — сказала она, смотря на Деймона. Принц же, даже не дрогнул. Лишь повёл плечом, а после лизнул нижнюю губу, ощущая металический привкус. Щека Деймона горела – больно не было, но было обидно. Таргариен смотрел на свою нареченную, не узнавая её. Он не отрицал, что сказал лишнее, но Дейнис только что ударила его.  — Как прикажите, Ваше Высочество, — сплюнул он к её ногам кровь, а после развернулся и ушёл. Пламенная мечта, отдыхающая позади своей всадницы заревела, чуя состояние Дейнис. Принцесса не хотела поднимать руку на Деймона, но и терпеть подобное не собиралась, не так её воспитывали.  — Не грусти, милая моя, — повернулась Таргариен к драконице. — Мы ещё помиримся, а ссоры случаются у всех.

***

130 г. от З.Э.

Караксес урчал, пока Деймон гладил по шее дракона своего. Красный змей прислонялся мордой к груди всадника, утешая Порочного Принца. Деймон превращался медленно в живого мертвеца. Ночью его терзали кошмары о том роковом дне, а днём мучали галлюцинации.  Но хуже всего, что среди всех кого он видел в бреду, не было её — Дейнис Таргариен.  С той ночи, когда он увидел её в последний раз, прошло три дня и сначала Деймон подумал, что ему должно стать легче, но нет. Он искал её в пустых разрушенных залах Хаарренхола. Он искал её в Богороще и в своих снах, но натыкался лишь на воспоминания. Разве он виноват? Он хотел как лучше и если бы он знал, чем всё обернётся, то поступил бы иначе, но сделанного не воротишь. — Дейнис! — крикнул принц, поднимая тем самым воронов, что сидели на деревьях. — Ты опять бросаешь меня, когда нужна мне! Оставляешь меня одного! — Разве, мой милый Деймон? — раздалось за спиной. — Помнится, это ты меня предаёшь в последний момент. Весь мир для Деймона сузился до нескольких метров. Принц развернулся так быстро, как мог, обнажая сталь своего клинка и прислоняя его острие к горлу девушки, стоящей позади него. С губ мужчины сорвался судорожный вдох, будто у человека, которого резко погрузили в ледяную воду. Дейнис стояла перед ним в том же одеянии, что он и помнил. Валирийская сталь прорезала нежную кожу на её серой кожи и струйка чёрной, как смола, крови стекала по ключицам, меж яремной впадинки и ложбинки её грудей. Деймон не мог отвести взгляд, зачарованный этим зрелищем. — Моим же мечом… — сказала она тихо, делая шаг ближе, что клинок разрезал лишь больше плоти.  Деймон разжал пальцы на рукояти, позволяя мечу упасть, а после шагнул на встречу. Однако, схватил её за шею, сжимая её. Караксес ревел позади, хлопая крыльями и поднимая пыль. — Тебя здесь нет… — прорычал он ей в лицо. — И всё же я здесь, — спокойно ответила она, улыбаясь своими синими, мертвецкими губами. — Что с лицом? Не мила я тебе больше, мой милый Деймон? И она была права. Дейнис слабо сейчас походила на ту красавицу, коей она была: безжизненный цвет кожи, пустые стеклянные фиолетовые глаза, синие изгрызенные губы, платье сгнившее и в кровавых разводах. От неё пахло смертью. Деймон волком выть хотел от бесчестности игры, в которую его втянули.  — Мила, как и тогда, Дейнис… — вместо этого ответил он, накрывая губы своими. Рука на шее, размазывала кровь по коже, а язык вторгался в рот. Но не было ему горячо, она была холодна, как сам лёд из которого сделана великая стена на Севере.  То нельзя было назвать занятие любовью, происходящее под Чардревом. Деймон брал ее грубо и жестко, пронзая своим членом, пока в кровь не стёр её бёдра. Он брал, раз за разом, терзая плоть, наматывая волосы на кулак. Вгрызался зубами в плоть, оставляя укусы на плечах и лопатках. Оставлял синяки на коже, впивался в неё ногтями до кровавых следов. Но Дейнис не кричала от боли, лишь смеялась, заставляя Деймона терять всё больше контроль. Он хотел сломать эту жалкую и ненастоящую копию своей некогда возлюбленной: разрушить, уничтожить собственными руками.  Ситуация поменялась когда она оседлала его, задавая свой бешеный темп, от которого было больно, пока Принц лежал на холодной земле спиной. В свете луны, она чудилась ему настоящим драконом: с дикими фиолетовыми глазами, твердым телом, истекающая кровью. Крови было так много, что Деймон задыхался в ней: ощущал во рту, в носу, на руках. Холодная, липкая и чёрная. Зияющие раны на теле её, вводили в ужас, когда понимание ситуации било в его воспаленный мозг: она действительно здесь на нём. Мёртвая. — Решил примерить мою корону, Деймон? — спросила она, путаясь грязной рукой, перепачканной его кровью, в серебристых волосах. — Не уж то, Рейнира лучше меня?  Деймон молчал, уже даже не двигаясь, он закрыл глаза. Ему хотелось блевать, лишь бы не видеть её: не видеть этого оскала на губах, окровавленной плоти и волос, разной величины, качающими в такт девушки. Запах гари стал мешаться с кровью и мужчина распахнул глаза. Кожа покойной принцессы покрывалась в некоторых местах волдырями и лопалась, волосы её дымились и плоть чернела, словно уголь. — Я всё ещё мила тебе, Деймон? — спросила она ещё раз, хватая его за подборок, чтоб он не отвел взгляда, но Деймон жмурится, сжимая гниющие бедра, которые все еще двигаются на нём своими пальцами, удерживая её на месте. — Да…  Смех Дейнис раздаётся неожиданно у самого уха и становится оглушающе громким. Это не его Дейнис, но была ли она вообще когда-то его по-настоящему? — Деймон! Деймон! Деймон! — на грани безумия. — Порочный, второй, ты сгниёшь рядом со мной, как и был обещан мне.

***

Деймон вскочил со своей постели, хватая губами воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.  Это всего лишь сон… Сон. Однако, подняв одеяло, он обнаружил разводы крови на кипельно-белых простынях и ощутил боль в паху, которая неожиданно прострелила. Кожу на шее неприятно стягивало и Деймон, опустив ноги на каменный пол, подошёл к пыльному зеркалу, покрытому паутиной.  Он не знал, что было хуже: рассеченная шея с запекшей кровью ровно в том же месте, где он порезал Дейнис Тёмной сестрой или его собственные глаза: совершено чужие и отрешенные, полные ярости и боли.