Операция "БЕЛУГА"

Валька зажимает кнопку звонка. Один раз. Второй. Вдавливает посильнее. Нажимает три раза отрывисто. Потом начинает стучать. Кулаками, берцами, даже подумывает головой, но вовремя останавливает себя. Ей ещё такие хиты этой головёшкой выдавать, не стоит этого несчастная дверь. — Да чего это за нахрен такой? — она ещё раз вдавливает звонок, пока не слышит копошение за дверью. В замке поворачивается ключ, и на порог буквально вываливается заспанное рыжее нечто. — Р-роз, ты чего ломишс, ты же брал клчи… — он трет глаза, но при виде девушки распахивает их так широко, как, кажется, никогда не открывал в принципе. — Здрасьте, — кивает она, сморщив нос, а потом бесцеремонно проходит внутрь. Сумка остаётся в коридоре, в то время, как сама Валька ходит из комнаты в комнату, осматриваясь. — А-а вы кт? — Шершанский неловко ходит следом и зажимается, не зная, бежать ему или следить за незнакомкой в оба. Только та, кажется, игнорирует его напрочь. — А ниче тут. Старомодненько, но вполне в совковом духе, — она снова закуривает. Дурная привычка, бросать надо, но куда там… Бросишь, когда такой тотальный трындец происходит. — О, а студию точно Розка расписывал. Че тут у него… С зажатой в губах сигаретой, девушка проходит в другую комнату и присаживается на коронное Розкино место. — Ну и туфта. Кто гитарку перевязывает изолентой? Менять давно пора, блин, че он на малышке такой экономит… — играет пару аккордов, морщится, стряхивает пепел в горлышко одной из бутылок и, обернувшись, видит застывшего в проходе Шершанского. — Ну че вылупился? Я понимаю, что в этом городишке, блин, нормальных тру рокеров не встретишь, но у вас же, вроде, чё-то было все-таки. Неужели всё так плохо? Давай, шуруй отсюда, а то щас окурком брошусь. Шершня сдуло моментом. Он даже дверь закрыл как можно плотнее, кажется, уже не так заботясь об аппаратуре, как о своей жизни. — Б-блин, Р-розка, ты где, нахрен… — остервенело кусая губу, Шершанский прижался спиной к гладкой поверхности стены и с ужасом посмотрел туда, где сейчас сидела непрошенная гостья.

***

Воссоединение Фантомаса, конечно, не прошло гладко и безболезненно. Утраченное доверие восстановить тяжело, особенно когда доверие было подорвано так. Казалось, что после того концерта, когда они заменяли Старозубова, всё вернулось на круги своя. Но нет. По возвращению домой Роза заперся в студийке и целую неделю не шёл на контакт. Потом следовали долгие разговоры на кухне, выяснения отношений, часто слезы или хлопки дверью. Потребовался ещё месяц, чтобы к чему-то прийти и помириться. Потом пошло налаживание контактов, совместные вечера, прогулки, поездки на разного рода фестухи. Но Яшка зарекся: никаких наркотиков. Никогда. Потому что, как потом выяснилось, Роза был недоволен Шершанским только в этом плане, а тот уже успел себе напридумывать бог знает что и попытаться безболезненно уйти, чтобы не чувствовать обжигающую горло злость на самого себя за то, что он такой. Поэтому, когда разговор все-таки состоялся, когда никто не сбегал, не закатывал истерик и не перебивал другого, обе стороны поняли свои ошибки и приняли их. Начали по кирпичикам строить их разрушенный замок заново, но скреплять кирпичи не скользкой ложью, а надежной и тёплой заботой друг о друге. Таким образом, уже через три месяца шаткий мир, который был так безбожно разрушен, пришёл в относительную гармонию. Пришло время заняться делишками. С самого утра Роза ускакал куда-то к продюссерам, на студии, на радио договариваться о будущем их детища. Кажется, даже, выбил три дня записи, небольшой бюджет и целое интервью! После таких проблем это показалось не просто сказкой. Раем без смс и регистрации. Учитывая то, что на подходе было уже несколько новых и совершенно точно разрывных хитяр, Роза остался доволен. Хороший улов. Кроме того, ему удалось найти пару локаций для целых съёмок клипа. Удовольствие дорогое, но, если очень хорошо поторговаться с Сапоговым, может и уступит немного деньжат из своего кошелька. Поговаривали, к тому же, что Грачевич намерен отдать пост директора обратно Сапогову, так что у него там всё на мази. Воодушевлённый и уверенный в искрометном будущем их детища, Розка возвращался домой с бутылочкой шампанского, чтобы как следует отметить это с Шершнягой. Тот старался в последнее время даже не пить, но тут и повод был. Грех не потребить в себя бутылочку. А там, может, и еще что-то наметится. Пойдут опять поддатые гулять по ночным улочкам, на речку пойдут, будут хитяру очередную придумывать. Роза сладко жмурится. Он очень скучал по подобным вечерам. Кажется, подобное было только тогда, в момент становления «Багрового Фантомаса». Но, черт возьми, как же это было прекрасно. Вставляя ключ в замок, он замечает, что дверь открыта и напрягается. Обычно это знак того, что Шершень снова закинулся черняжкой и открыл для того, чтобы или свалить куда-то, или чтобы в случае передоза его быстро и оперативно откачали. Верить в новый приступ наркомании у Яшки не хотелось, так что Роза постарался настроить себя на позитивный лад, однако беспокойство заставило его действовать несколько импульсивнее, чем обычно. Он открывает дверь рывком, а глазами ищет Яшу по квартире. Благо он оказывается в коридоре, и вид у него какой-то напуганный. — Шершень, ты че, блин, с дуба рухнул? — Роза разводит руки в стороны и шагает вглубь квартиры. — Чё за фокусы, иллюзионист ты, блин… — Р-розка, б-блин, как хршо, что ты здесь, — Шершанский шагает навстречу и падает в объятия Робота. — Я, б-блин, хрен з-знает, че прсходит… Там м-мадама какая-т припёрлась и с-сидит. Гит-тарку твою, м-малышку, трогала, б-блин… — Чего, блин? — Роза заглянул в глаза Шершанскому, проверяя, не обкурился ли он чего ненароком. Звучало как бред, но зрачки Яшки было совершенно стандартных размеров, да и вообще выглядел он адекватно. Только испуганно… — Ну, щас я ей… — выдохнул Роза, сжав зубы.

***

Но, зайдя в комнату, он остолбенел. Несколько секунд не мог поверить своим глазам, пялился на девушку, что сидела в кресле, а потом допёр: — Блин, Белуга, это реально ты? — Нет, блин, Божья матерь спустилась. Здаров, Розка. Робот крепко обнимает свалившуюся как снег на голову подругу, они обмениваются каким-то фирменным приветствием из жестов, какие обычно есть у каждых друзей в фильмах или сериалах, а потом Робот как-то просто и легко стягивает с лица очки. Шершанский, который до этого наблюдал за происходящим из дверного проёма, от возмущения даже воздухом подавился. — Белуга — это д-девушка? — Розка, конечно, рассказывал Шершню о «Судьбоносных пираньях», даже треки их включал, но никогда не говорил, что Белуга его подруга. Тем более, что она девушка. — Он еще тут? — Валька выглянула из-за плеча Робота. — Это че за сколопендра, кстати, по твоей хате ползает? Яшка чуть не подавился воздухом второй раз. Сколопендра??? — Блин, Белуга, завязывай. Это не сколопендра, а Шершень. Шершняга, мой барабанщик. У нас группа, помнишь, я писал? — Роза встал на защиту, и это приятно, но что эта мадама вообще делает здесь и откуда в ней столько наглости? — И, вообще-то, это его хата… — А, серьезно? — хмыкнула Валя. Она шагнула в сторону, чтобы хорошо видеть «барабанщика», и сделала язвительный реверанс, глядя прямо на него. — Пардон. Но, честно говоря, чё-то он не похож на барабанщика вообще. Эту колкость и беспардонность Роза предпочел пропустить мимо ушей. — А ты вообще тут как, блин? Я тебя сто лет не видел, рассказывай, нахрен, чё как, — перевел тему он, ловко избежав разборок. Кинул на Яшу взгляд, мол, пойми ты, какие тут дела творятся, а сам приготовил свои лакомые ушки к подробностям жизни настоящей rock star. Однако ему предстояло подождать, пока девушка закурит. Шершанский нахмурился. Серьезно? Она так засыплет пеплом всю их квартирку, потом хрен выветришь запах табака вообще. Да и столько курить за раз… — Клык сторчался, — заявила в лоб Валя, развалившись на кресле и глядя куда-то между окном и потолком. Шершанский предположил, что на карниз, и тоже внимательно уставился туда, чтобы понять, чего же там такого интересного. Только бы не смотреть на это чудо света, которое вылезло непойми откуда. — Ч-чего? Как? — кажется, о нём Робот был наслышан много, а вот Шершанский, который тоже присел рядом с ним, вообще понятия не имел, кто он такой. — Для тех, кто в танке, — Белуга залезла в карман, убирая туда зажигалку. Сигарета снова оказалась зажата в зубах. — Клык, он же Леон Шате, мой дружбан, бывший, а также второй создатель «Судьбоносных пираний». Первый я. Так вот, а теперь к насущному. Два года назад у нас сформировался, наконец, нормальный состав группы. Пришли басист, клавишница, барабанщица и еще одна девчонка, которая другие инструменты вывозила. Мне заманалось лабать на чём попало, так что я, наконец, вернулась к своей малышке, — она любовно погладила чехол с гитарой. — И вот с таким, блин, звездным составом мы гоняли по Америке. Леончик тщательно скрывал, что он, вообще-то, русский, так что это было скорее моей фишкой. Девчонки точили зуб на нашу пару, хотели в койку к лидеру группы, чтобы славы больше, денег. Да и вообще Леон ничё такой был. Только я им давно не соперница была. Мы расстались уже на тот момент, когда они появились. Девушка сделала паузу, чтобы сделать одну особо крупную затяжку. Шершанский напрягся. Сейчас пойдет разговор о чём-то не очень приятном. — Леон никогда ангелком не был. Мы еще только встречаться начали, а он уже нюхал. До группы, до славы. Просто нюхал и всё. Мы поэтому с ним расстались по большей части. Ну, еще потому, что я его с какой-то шалавой застукала в гримерке, но это другая история, — отмахнулась Валька, опуская сигарету в пресловутую бутылку и сплетая пальцы в замок на животе. — А в самом начале этого года он начал вообще борзеть. Устраивал сумасшедшие кокаиновые вечеринки, не репетиции опаздывал, пропадал так, что мы с девчонками его по всему городу искали. Группа начала терпеть убытки из-за его зависимости. Шершанский напрягся. Он узнал в этой истории себя и посмотрел на Розу, но тот никак не реагировал. То ли из вежливости, то ли правда отпустил старое. В любом случае, Шершняга был ему благодарен. — И вот с неделю назад он опять пропал с радаров. Я пошла к нему на квартиру, ключи-то у меня есть. И нашла его на полу со шприцом в вене. Не знаю, что за дрянь он в себя вколол, но она убила его меньше, чем за час. Когда я приехала, он уже был мертв. Часа три так точно. Врачи только руками развели, мол, этого стоило ожидать. Когда пробы крови брали, были удивлены, как он вообще ходил с таким количеством наркотика в крови. Там наркотика в принципе было больше, чем чего-либо еще. А девочки, как только узнали, сразу разбежались кто куда. Еще и баблишко с собой последнее утащили и цацки. Вот такая вот у нас дрим тим. Валько замолчала. Она уставилась на свои берцы, будто обдумывая свой собственный рассказ. В комнате воцарилась тишина. Валя не говорила ничего, Роза не хотел прерывать ее мысли, Яшка хотел, но не знал как. Так и сидели. Молчали, думали, взвешивали. — Ну, а к папане ты ходила? — неожиданно подал голос Робот, поднимая взгляд на подругу. Яша тоже оживился. Ему даже интересно стало, как выглядит отец этой странной девушки. Кто он такой и как вообще относится к жизни своей дочери? — Не успела еще. Да и не знаю, стоит ли. Мы не очень хорошо расстались, ты знаешь. И не общались всё это время. Он не писал, потому что я адреса не дала. Я не писала, потому что видеть его не хотела. И не приезжала по этой же причине. Ты на меня не в обиде? — Да нет, блин, какая обида, Валько, ты че? — Роза машет рукой. Он и не думал обижаться, только рад был за подругу. Уехала в Америку, все дела. Как и мечтала. Конечно, будь у него деньги, он бы тоже махнул. И собирался, пока с Яшкой не сконнектился. — А к папке ты сгоняй все-таки. Он у тебя один. — И я у него одна, — со вздохом согласилась Белуга. — Не совсем, вообще-то, блин, — неуверенно начал Роза. — Но ты сама лучше сходи, договор? Тебе нужно, нахрен, своими глазенками красивишными всё увидеть. А потом к нам приходи, слабаем что-нибудь эдакое. Мы с Шершнягой тебе концертик дадим. — Это мы вам с дядей Кешей концерт дадим, музыкантишки, — поднимаясь с места, Валя потянулась. — Розка, можно я сумку у тебя кину, — тот факт, что квартира Яшкина, она напрочь игнорировала. — Я к папке сгоняю, а там посмотрим. Или с ним договорюсь, и мы к нему перетащим, или буду хату искать. Я тут, походу, надолго. — Уговор, сестра. Белуга пропала из квартиры также быстро, как и появилась. Яша даже осознать ничего не успел. — Дядя Кеша? Это ч-че, этот инжнеришк, кторый под н-нами? — Ага. Прикинь, блин, она у него пирожки хавала, блин, когда малюткой-белугой была. Ваще улёт, да? Блин, вот город… — но позитивный настрой резко сменяется на очень серьезное выражение, и он поворачивается к Шершанскому, цепляясь пальцами за его ладонь. — Шершень, ты только не загоняйся из-за её слов, ю ноу? Белуха резкая малыха, но чёткая. Она щас тебя узнает получше, в деле посмотрит, будете вообще кореша. Только вы осторожно, а то я, блин, ревновать начну. — Какие кореша, б-блин, Розк, — Яша отмахнулся. — Я ей н-не п-понравлся… А еще, б-блин, насчет квартиры… Шершень замялся, не зная, как сказать, чтобы не прозвучало сопливо, ванильно или, хуже того, глупо. ¬– Она н-наша, Розк. — Конечно наша, Шершень, ты че, блин. — Н-нет, в смысле, — Яша замялся. — Н-не моя. Н-наша с тбой. Роза завис на секунду, а потом рассмеялся, притягивая Шершанского к себе и крепко обнимая.