The Light of our souls/Свет наших душ

Уилтшир встретил магов промозглым ветром и мокрым снегом. Зима в этом году везде выдалась аномально холодная, к тому же осадки значительно превышали годовую норму. Погода будто избавлялась от накопленного льда, холода и боли внутри. Прямо как Драко. Гарри перенëс их прямо к большим кованым воротам и принялся распутывать Защитные (нужно было сделать это аккуратно, чтобы в Министерство не пришло оповещение о взломе, во избежание лишних вопросов и преждевременного обнародования Драко, вернувшегося в магический мир). Высокая железная решëтка была сплошь покрыта инеем, кое-где узор тëмномагического значения даже заледенел тонкой корочкой. Драко выдохнул и в воздухе на несколько секунд зависло облачко пара. Сначала тонкие пальцы выскользнули из руки Гарри, и он позволил блондину идти немного впереди себя, но, едва преодолев широкую подъездную дорогу, Драко остановился. Гарри быстро нагнал его и молча встал рядом, обвëл взглядом представшую глазам территорию. Некогда аккуратно подстриженная живая изгородь превратилась в торчащее во все стороны нечто. Драко посмотрел на брюнета и, поджав губы, шагнул на внутреннюю дорожку, обсаженную когда-то густыми тисами. Теперь же бедные деревья без должного ухода обредели, потеряв прежнюю свежесть, некоторые ветки были безобразно сломаны под натиском ветров и прочей непогоды. — Я помню, как кричал на меня Северус, когда увидел меня, прячущимся под кроной тисов. Я был тогда совсем маленьким, не знал, что он ядовитый. — вспоминает Драко, шмыгая носом, полным то ли по причине холода, то ли из-за воспоминаний. — Будучи ещë разбалованным, я впервые не обиделся на чей-то крик. Столько страха было в глазах крëстного, когда он проверял меня на отравление, что я просто не смог. — усмехается парень, потому что моменты из детства вызывали небольшой стыд и в то же время что-то тëплое. Вот стоишь ты, весь такой взрослый, через многое прошедший, вспоминаешь себя маленьким и даже не верится, что это ты был таким наивным. Кажется, будто всë это было только вчера, или вообще в другой жизни, не разобрать даже. Пройдя чуть дальше, глазам парней представилось то, что когда-то было высоким фонтаном. Мраморный бортик был потрескан, в чаше, из-под снега виднелись куски статуи, разрушенной каким-то заклинанием. — Я мог часами сидеть у фонтана в жаркие дни, когда отца не было дома, и можно было просто подумать или почитать, не нарвавшись на упрëк о безделье. Гарри только кивает, понимая, что его ответы не требуются, Драко просто хочется выговорить то, что образовывает ком в его горле, поделиться с ним своей прошлой жизнью, может быть даже представить, что он, Гарри, был с ним рядом в те моменты. Массивные двери главного входа в особняк были приоткрыты. Драко застопорился, было очень странно вернуться сюда. Гарри взял его за руку и от его взгляда стало легче, он разделял с ним блëклую горечь от возвращения в это выцветшее место, былое для него когда-то самой надëжной крепостью (жаль, что не оправдавшей надежды). Драко потянулся к тяжëлой створке рукой, но Гарри поймал еë, и заключил уже обе руки в тëплый кокон из своих ладоней, размером побольше. Нечего надрывать Драко, посчитал Гарри, с помощью невербальной магии открывая двери. Через холл Драко проходит очень медленно, каменной походкой. В нос ударяет неприятный спëртый запах: за столько лет пустования ранее тëплый замок насквозь пропитался холодом, стал сырым (в сильные дожди давно не чиненная крыша наверняка протекала), толстые стены начинали покрываться плесенью и даже мхом. Гарри сильно об что-то запинается, но удерживает равновесие. — Сильно ногу ударил? — обеспокоенно спрашивает Драко, узнавая в большом обломке (который Гарри не заметил) часть лепнины с высоких стен. Когда-то ещë совсем молоденькая Нарцисса Малфой сама выбирала орнамент, которому было суждено украшать первый этаж особняка. И не знала она, что ждëт их всех впереди, не думала, что однажды Драко, еë сын, чудом вернувшийся из магловского мира, будет шагать по тени некогда богатого поместья рука об руку с бывшим врагом. Драко всегда было жаль мать. — Нет. Осторожней! — Гарри приходится резко притянуть к себе Драко, засмотревшегося и не увидевшего очередную груду камней на их пути. Трапезную проходили в гробовом молчании. Пальцы Драко невольно крепче схватились за руку Гарри. Это помещение, словно дементор, вытягивало из него душу, здесь проводились собрания Упивающихся смертью, прямо на этом столе проходили показательные казни, вон за тем столом сидела змеемордая тварь. — Гарри... Скажи, что ты чувствовал, когда приговор моего отца исполнили? — внезапно спросил Драко, оглаживая рукой перила из слоновой кости, когда они подошли к лестнице. Как странно: магический мир ведь, почему бы не использовать кости волшебного животного? Просто совсем маленького прадеда Люциуса когда-то спас сбежавший из цирка слон, когда он случайно вышел в магловский мир. Поэтому после смерти животного Малфои забрали себе его кости, чтобы они были оберегом для семьи. Вот только от тëмной магии ничто не убережëт). — Твой отец не был хорошим человеком, убивал не раз, и он принëс много плохого мне... Но я точно не испытывал облегчение и, конечно, радость тоже не испытывал. Скорее это было очередное опустошение. Я ещë долго после Войны не мог говорить о чьей-то смерти. У каждого человека были свои планы, мечты, горы ошибок за плечами и то, что он хотел бы поменять в прошлом... Так что каждая смерть воспринималась мной похоже: я чувствовал будто бы досаду за то, что ещë одна жизнь прекратилась из-за того, как этот мир был устроен, и самое обидное, что самими людьми. — предвосхищая вопрос насчëт матери, Гарри продолжил, — Когда твою маму отравили, мне было действительно жаль. Она спасла мне жизнь лишь за знание того, что ты жив. Нарцисса Малфой была сильной женщиной, всë понимающей, но не пытающейся отступиться во имя семьи. — Для меня очень важны твои слова. А то, что о моей маме ты можешь вспомнить с хорошей мыслью — особенно важно. — Драко развернулся к Гарри лицом и крепко обнял его, по пути оставляя мимолëтное прикосновение губ к щеке. Это был хороший знак, Гарри улыбнулся, погладив блондина по голове. Последним местом, на которое у Драко хватило душевных сил, была его спальня. В ней было конечно же темно, оконного света не хватало, так как на улице уже начинало смеркаться. Драко воспользовался невербальным Люмосом. На удивление, в комнате было чисто, всë стояло на своих местах, так, будто Драко покинул еë пару минут назад, а не девять лет. Только небольшая сырость давала знать о пустовании помещения. Чувствовалась разительная разница с остальными помещениями дома. И Гарри, и Драко вздрогнули, когда в спальне раздался протяжный плач: —Ааа-аа-а — в тëмном углу сидел домашний эльф страшной худобы. — Бедный Никси совсем сошëл с ума-аа. Никси потерял рассудок! — существо роняло на пол огромные капли слëз и при этом отчаянно билось головой о стену. — Никси мерещатся сгинувший хозяин и его безответная любовь, сам Гарри Поттер! — сухие ручки принялись выкручивать большие уши. Гарри был в растерянности. Всех малфоевских домовиков (почему-то оказавшихся свободными) после Войны отправили на службу в Хогвартс, только одного не досчитались. Всë сходилось, вот он, пропавший домовик. — Никси! — Драко кинулся к эльфу. Тот вздрогнул и упал перед ним на колени, продолжая лить слëзы. — Гарри, неужели он просидел всë это время, эти годы, здесь? — парень смотрел на Гарри с желанием услышать отрицательный ответ, но брюнет молчал. Потому что, по-видимому, так и было. — Никси, поднимись! Никси, я жив! И я с Гарри! Никси, всë позади! — Хозяин Драко! Хозяин Драко пришëл за Никси! Хозяин выжил! Гарри Поттер простил хозяина Драко! — домовик утëр мокрое лицо грязной и рваной наволочкой. — Прости, Никси! Я даже не помню, как обращался с тобой последнее время! Гарри, должно быть я был слишком груб! — Драко вертел головой, смотря то на Никси, то на Гарри. — Драко, — Гарри повернул лицо блондина к себе. — Ты был беременн, напуган, практически обречëн: шутка ли, идти в бой с малышом под сердцем и виной на плечах? — Драко выдохнул и унял в себе подступающую панику и вину. Гарри будто возвращал его на землю, не позволяя раскиснуть. — Что Хозяин говорит такое!.. — опомнился домовой эльф и забегал по комнате. — Хозяин Драко был очень добр ко мне! В последнее время — особенно! А во сне мой бедный хозяин всë время просил прощения! У всех просил... — Гарри смотрел в несчастные глаза существа, как в зеркало, в них было столько же боли за несчастного блондина, сколько и у самого Гарри на сердце. Картина с беспокойно причитающим во сне Драко представлялась очень живо. — Почему ты оказался привязан к Мэнору? Мама отпустила всех эльфов перед тем, как мы отправились на последнюю битву. — Никси подслушал разговор хозяйки. Я надеялся, что хозяин Драко вернëтся, не хотел бросать хозяина! И Никти остался бы! Только медленный Никси не успел предупредить, и Никти нашëл носок! А Никси спрятался в тайных ходах! — теперь всë было ясно. Домовик, не получивший свободы, автоматически остался на службе рода Малфой, потому что наследник был жив и не потерял связи с магическим миром. И выжил он, не потеряв совсем рассудок, только благодаря поддержке родовой магии. — Прошу, не называй меня хозяином! — просит Драко, протягивая домовику свой шарф. — Никси, отныне ты свободен! — Но Никси хочет остаться с Драко! И Никти увидеть хочет! А всë ли с Никти в порядке?.. — существо обмотало шарф вокруг тонкой морщинистой шейки и уселось на пол, снова плача. — Никти — тоже домовой эльф, они с Никси всегда были как не разлей вода. — отвечает Драко на вопрос во взгляде Гарри. — Ты же можешь помочь им встретиться? — Конечно. Никти должен работать в Хогвартсе, так что это не будет проблемой. И с ним точно всё в порядке, может он даже женился уже! — в глазах эльфа отразилась глубокая боль на этой фразе, и Гарри прикусил язык. — Если хозя... Драко позовëт Никти, то пусть Никти и свободен, он придëт! Все эльфы помнят бывшего хозяина Драко ещë в совсем нежном возрасте! Эльфы не станут держать зла на Драко! — с надеждой залепетал Никси. Драко распознал в словах домового эльфа просьбу и поспешил еë исполнить: — Никти! — Бывший хозяин Драко! — В комнате появился второй домовик. Он улыбался, обрадовавшись здравию совсем уже выросшего блондина, но вмиг его глаза расширились и стали влажными. — Никси... — эльфы замерли друг напротив друга, а после кинулись во встречные объятия. Дальше были долгие успокоения и разговоры. Решили, что непривыкшему к лëгкой работе Никси будет легче отправиться в Хогвартс, где ему поможет прийти в себя Никти, а там они уж сами выберут, остаться в школе магии или перейти на Гриммо 12 на добровольных условиях. Когда смущëнные домовики исчезли, взявшись за руки, Гарри заметил, что Драко обнимает себя руками, подсознательно стараясь обогреться. Перед выходом на улицу Драко пришлось притормозить, Гарри остановился и потянул его к себе. — Ты продрог совсем. — на шею блондина опустился тëплый шарф из верблюжьей шерсти. Бледные руки оказались в смуглых ладонях, затем их опалило горячим дыханием, Гарри растëр их и, распахнув своë пальто, прошептал, — давай я согрею тебя... Драко подошëл ближе и, просунув руки под слой верхней одежды брюнета, прижал их к его горячей спине, и сам прижался к нему, поднял голову, утыкаясь в ласковый взгляд. Руки Гарри обвили его талию и Драко почувствовал себя сладкой мастикой — лепи, что хочешь, он легко поддастся. Неожиданно Гарри чуть наклоняет голову и прижимается губами к уголку его рта. В таком положении они и замирают на несколько секунд, просто смотрят друг другу в глаза и дышат одним воздухом на двоих. Едва Гарри и Драко переступили порог своего дома (если спросить Драко, как давно он стал называть дом британского Героя своим, то он не ответит), через ещë незакрытую дверь за ними заскочил Патронус Джинни. Сверкающая лошадь взмахнула гривой и заговорила: — Со Скорпиусом всë хорошо, скоро я верну его вам в целости и сохранности. — голос был задорным, но в последствии стал слишком серьëзным, это говорило о том, что девушка скорее всего волнуется. — Я хотела бы задержаться. И... С детьми я была не одна, а с моим парнем, он тоже хочет прийти вместе со мной. Гарри... И Драко, если ты рядом, прошу вас принять нас, хотя в вашем праве и отправить нас обратно. Потому что тот, с кем я собираюсь связать свою жизнь — Блейз Забини. — только было произнесено последнее слово, Патронус развеялся, словно и не было здесь мерцающего скакуна. — Я думал, что вы дружили с Блейзом... — взъерошил Гарри волосы. Парни прошли в гостиную, ожидая гостей. — И да, и нет. — вздохнул Драко. — О доверии в любом случае не шло и речи. А в последнюю встречу мы вообще разругались в пух и прах. Вскоре из зелëного пламени камина вышла Джинни, а за ней Блейз, держащий Скорпиуса на руках. Вообще перемещаться по каминной сети желательно по одному, но в крайнем случае можно и с ребëнком на руках (только необходимо крепко прижимать его к себе, чтобы не зацепиться за выступы в трубах) во избежание ошибочного перемещения маленького мага. — Папы! Мы так здорово день провели! Джинни показала нам свою новую метлу! Я уговорил всех и мы сходили в океанариум! А ещë мы с Розой бегали на перегонки, сначала я выиграл, но потом специально стал отставать, чтобы она не расстроилась! А прямо сейчас мы вернулись с работы Блейза, там столько всего... — эмоции Скорпи лились через край, он тараторил, желая поскорее поделиться впечатлениями с родителями. И особенно с Драко, потому что это был первый раз, когда они расставались. — Я соскучился... — прошептал мальчик, оказавшись в объятиях блондина. — Мой малыш... — Гарри обратил внимание, какой нежностью сверкнули глаза Драко. Он старался замечать в блондине всë, до самой мельчайшей детали, хотелось изучить его, как самую интересную науку в мире, и с каждым нырком в подробности, Гарри затягивало всë глубже. Он находил всë больше причин любить Драко. Гарри лишь улыбнулся, приседая рядышком, он понимал, что связь между Скорпиусом и Драко всегда будет крепче (но он не был против, так и должно быть). Его сердце накрыло теплом, и на губах расцвела широкая улыбка, когда, уткнувшись уже в его шею, Скорпи шепнул: — И по тебе, папуль... Джинни и Блейз тем временем не знали куда себя девать, они явно были лишними в этой семейной идиллии. Неловкость хоть немного отступила только тогда, когда Скорпиус ушëл перед сном поиграть с ухоженными домовыми эльфами, и Гарри предложил всем присесть на диван. Блейз прокашлялся и начал первым: — Я... Гарри, я сожалею о том, что на Войне не присоединился к твоей стороне, тогда я считал, что на это был ряд причин и обстоятельств. Но сознанием я всегда был за тебя и за твою победу. — парень протянул Гарри руку. — Надеюсь, что мы сможем относиться друг к другу хотя бы с терпимостью. — Блейз весьма осмелел, учитывая то, что, только отправляясь сюда, он не был уверен, что Гарри (и тем более Драко) позволят ему остаться на разговор. — Я давно живу по принципу «прошлое в прошлом». — Гарри пожал протянутую ладонь. — Драко... Не было возможности сказать раньше, но мне правда жаль твоих родителей. Я должен попросить у тебя прощения, за то, что ушëл тогда перед Битвой за Хогвартс, и... — Я всë понимаю, Блейз. Я тогда наорал на тебя, обвинял в том, что ты собираешься сбежать с большинством слизеринцев. Но я был неправ. Твоя мама ждала только тебя, чтобы уехать за границу, твоя будущая жизнь не была обречена (в отличии от моей), и я понимаю, что ты должен был попытаться остаться в нейтралитете, потому что не мог знать финала заранее. — Сначала я тешил себя мыслью о том, что не мог встать на сторону врагов моих друзей, тебя... На самом деле я, как и многие слизеринцы, просто оказался настоящим трусом, мой страх был выше главных ценностей. Я мог бы встать плечом к плечу с теми, кому желал победы, при этом просто не нападая на близких мне людей с другой стороны баррикад, но я предпочëл самое недостойное — отсидеться. — парень пригладил свои афро-кудри нервным жестом, другой рукой он сжал руку Джинни и встретился с ней взглядом. — Вскоре после Второй магической войны Джин написала книгу «Чувства войны». Она была написана под псевдонимом, но на последнем курсе я пристально следил за Джинни (она начинала мне нравиться) так что я быстро заподозрил, кто написал это проникновенное произведение. Еë мысли и откровения открыли мне истину, заставили задуматься. Я вернулся в Британию, стал регулярно отчислять средства в благотворительные фонды. Я понял, что влюбился, отправил первое анонимное письмо, как фанат джинниной игры в квиддич. Про книгу я не упоминал, но фанатом еë игры действительно был (хотя спортивные достижения меркли по сравнению с внутренними качествами), не лукавил. В общем Джинни изменила меня, сильно изменила. Драко, мне очень жаль, что мы так и не стали настоящими друзьями. Возможно, будь мы ближе, нам обоим было бы легче в то время. И если бы я знал, что ты беременн... Остался бы. Серьëзно, ты можешь не верить, но только любовь и такое чудо как ребëнок могли бы встряхнуть мои мозги. — парень надеялся, что однажды сможет наладить отношения с Драко, несмотря на то, что позорно ликвидировался с места событий, что было, пожалуй, даже хуже, чем если бы он встал на противоборствующую сторону. — Я верю, Блейз, потому что сам прошëл через изменения на фоне любви и вынашивания ребëнка. В них по истине заключена великая сила, которой подвластно порой невозможное... — Вчера я сделал Джиневре предложение, — Блейз обнимает радостную Джинни (девушка была очень довольна тем, что все пришли к пониманию). — И я согласилась. Мы решили пожениться, получив благословение от близких. — Джинни озвучила свою благодарность. — И это благодаря вам, Гарри и Драко. Теперь мне стыдно, что я боялась раскрыть семье и тебе, Гарри, того, кого уже давно люблю. После того, как в Норе вы показали, что значит уметь отпускать, прощать и раскаиваться, я уверена, никто не будет против нас. — Спасибо. — не удерживается Драко, когда уже после долгих посиделок Джинни на прощание обнимает Гарри, а потом и его. За прошедшие годы он научился быть благодарным всему, а главное тому, что в нëм замечают и оценивают его искренность. У Драко запершило в горле, потому что девушка смотрела на него очень тепло, так, словно бы он был еë братом. — Блейз, — Драко окликает парня, уже поднявшего кулак с летучим порохом. — Ещë станем...      — блондин успевает заметить широкую улыбку на лице Блейза за секунду до его исчезновения в изумрудных языках. Именно с ним они и правда могли бы стать друзьями, ведь Забини всегда жил в достатке и был около него не из-за расчëта на подачки, а потому что они неплохо ладили и были отчасти похожи. Просто видимо судьба такая была у Драко, встречать людей не в то время и не при тех обстоятельствах. Сейчас же явно наступило самое время всë менять. После того, как парочка магов покинули дом, Гарри и Драко ещë долго сидели в обнимку и разговаривали. Их беседы никогда не знали конца, казалось, что они могли бы проговорить друг с другом до конца ночи и следующего дня, а, может, даже и всю жизнь.