The Light of our souls/Свет наших душ

Драко просыпается с очень прочным нежеланием подниматься с кровати. Сегодня тот день, когда ему вновь придëтся глубоко погрузиться в воспоминания. После завтрака они должны отправиться в гости. Потому Драко уже ощущает тяжесть предстоящего дня на своих плечах. На душе груз не легче. Как он собирается прийти в дом к людям, которым сделал так много плохого? Чего стоили только его словесные обзывательства, а если ещë и деяния отца прибавить... Парень попытался настроить себя на более положительную волну, но это не особо помогало, ощущал он себя всë ещë как в грязно-зелëном болоте из чувства вины, стыда и просто чего-то такого... будто склизкого и холодного. — Я та-ак волнуюсь! — признался Скорпиус, когда все уже стояли одетые и готовые перед камином в гостиной. — Я же им понравлюсь, папуль? И папочку они же ведь примут, да? — возбуждëнно спрашивает ребëнок, вдруг вспоминая детали. — Папочка ведь не ладил с твоими друзьями, папуль? Гарри смотрит в эти взволнованные зелëненькие глазки и понимает, что не зря решил притормозить перед отправкой по каминной сети. И Драко, и Скорпиус нуждались в дополнительном настрое. — Конечно, Скорпи! — убеждает брюнет, присаживаясь на корточки перед сыном. — Когда-то твой папочка не ладил и со мной, но видишь, теперь всë иначе. Так что всë будет хорошо! Драко тянется к каминной полке, чтобы взять вазочку с летучим порохом, и едва не вздрагивает, когда Гарри ловит его пальцы. — Твои руки трясутся... — озвучивает Гарри то, что увидел секундами ранее. — Просто не знаю, чего ждать. — выдыхает Драко, мысленно стараясь впитать своей кожей как можно больше тепла гарриной руки. — Как только ты сможешь успокоиться и немного расслабиться, просто будь собой. — советует Гарри и старается хоть немного успокоить. — Драко, я сказал Скорпиусу и повторю тебе: всë будет хорошо! После кивка Драко Гарри первым заходит в камин и берëт горстку летучего пороха. И у него в голове даже не возникает подозрения о том, что сейчас Драко мог бы легко не последовать за ним. Но даже если бы парень и подумал об этом, всë равно не посмел бы заставить его первым шагнуть в неизвестность для него. Только Гарри поднял кулак с порохом вверх, чтобы бросить его и назвать место прибытия, в гостиной появился Патронус Рона: — Гарри, не вздумайте использовать каминную сеть, у нас какие-то неполадки с камином, так что вас отправит нахрен непонятно куда! — передал взволнованный голос светящийся пëс. — Хорошо, что я первым собирался! — выдохнул Гарри, а Драко и так волновавшийся, теперь вообще покрылся капельками холодной испарины, стоило ему представить себя со Скорпиусом где-то, неизвестно где, в магическом Лондоне. Да от них и мокрого места не осталось бы (по крайней мере морально). — А что бы ты тогда сделал, папуль? — спрашивает Скорпи, почти такой же перепуганный, как Драко. — Не волнуйся, Скорпи, я сразу же аппарировал бы обратно к вам. — успокаивает Гарри. — Правда теперь нам всем придëтся аппарировать. Взяв сына на руки (Скорпиус тут же крепко обвил отцовскую шею, это ведь было его первое перемещение в сознании), Гарри крепко ухватил Драко за руку и аппарировал. Драко не любил парные перемещения. А уж чтобы один волшебник брал с собой не одного, а двух пассажиров, вообще боялся представить, но вот впервые попробовал с брюнетом. И был крайне удивлëн, потому что не чувствовал привычного дискомфорта, всë было так, будто они с сыном были пушинками для Гарри, или вообще одним целым с ним. Но даже будь этот процесс неприятным, Драко бы предпочëл его самостоятельной аппарации, только для того, чтобы иметь лишнюю возможность хоть на долю секунды ощутить пальцы Гарри на своей ладони. Оказавшись недалеко от Норы семейства Уизли, они направились к самому дому уже пешком, как и было принято. Подойдя к двери, Гарри наградил сына и Драко подбадривающим взглядом и постучал в дверь. — Гарри! Гарри! — Драко обернулся вместе с брюнетом и увидел бегущую к ним по сугробам девочку в тëплом дутом костюме, еë пушистая каштановая чëлочка раздувалась ветром и смешивалась с мехом воротника на капюшоне. Гарри, спустив Скорпиуса на землю и взяв его за руку, подошëл к девчушке и наклонился к ней, обнимая: — Привет, Рози! — поздоровался Гарри и, заметив, что Скорпиус стушевался, поспешил представить детей и Драко друг другу. — Роз, это Скорпиус, мой сын, а это папа Скорпиуса, Драко. Драко, Скорпи, это Роза, дочка Рона и Гермионы. — Привет. — скромно здоровается Скорпиус. —Здравствуй! — Драко тепло улыбнулся, ему хотелось понравиться хотя бы ей. — Здравствуйте, сэр! — девочка в ответ тоже улыбнулась, напомнив интонацией маленькую Гермиону, и блондин даже почувствовал себя немного легче. — Нет-нет, можешь называть меня просто Драко, потому что я собираюсь стать для тебя другом, как и Гарри. — рискует блондин, озвучивая своë желание. — Хорошо! — соглашается Рози и поворачивается к Скорпиусу, — Я сейчас папе помогала расчищать дорожки на заднем дворе! Я люблю делать это без магии. А ты сегодня что делал? Драко замечает, как из-за дома выходит Рон с большой лопатой и Гермиона с детской красненькой лопаткой в руках. Но он уже не видит, как Гарри здоровается с друзьями, потому что вздрагивает, услышав звук открывающейся двери, и до него доходит, что он стоит на пороге первым. Драко медленно разворачивается на непроизвольно подогнутых ногах. Молли Уизли стоит за открытой дверью и с нечитаемым выражением лица делает несколько шагов назад, вытирая руки об фартук. — Зд... — у Драко сжимается горло, и он не может продолжить. Он даже не представляет, как посмотреть в глаза этой женщине. Как посмотреть в глаза матери, потерявшей на Войне своего сына? На Войне, в которой он мог бы сделать хоть что-то правильное. Он мог быть чуточку смелее, рискнуть возможно всем, в том числе и жизнями родителей, которых не хотел подвергать лишним пыткам и опасности. Вот только он всë равно потерял их обоих. Как он вообще мог рассчитывать на другой исход? Да, если бы он был так же храбр, как Гарри, то у них хотя бы был бы шанс. — Здравствуйте. — хоть и сплошным хрипом выдавливает парень приветствие, но это лучше, чем никакое. — Здравствуй. — вторит Молли, и парень видит, как еë лицо немного меняется, но он уже не в силах понять, в какую сторону. Ему кажется, что непременно в худшую. Гарри поворачивается и видит, как Драко деревянными движениями входит в дом. Парень, зная, что Скорпиус в надëжных руках, торопится следом. Он совсем не хотел оставлять Драко лицом к лицу с людьми, рядом с которыми он мог потерять контроль над своими чувствами. Нужно было проконтролировать реакцию его нервной системы. — Я... Простите меня. — начинает Драко, даже не пытаясь сначала снять верхнюю одежду. — Я не знаю, как я имею право к Вам обращаться... Простите меня, я не уважал Вас раньше, говорил гадости обо всей вашей семье, я... Я... Ваш сын... — на его причитания в прихожую выходит Артур Уизли и Джордж, увидев которого, Драко вообще будто теряется в пространстве. Перед глазами мелькает страшная картинка, писаная мрачными красками, не то выцветшими, не то изначально серыми и тусклыми. Мëртвыми. — Чëрт... — выдыхает Гарри, переступив порог. Блондин в это время как раз опускается к ногам Молли, исполняя в жизнь худшие гаррины опасения. Следом в дом заходят Рон, Гермиона и Роза со Скорпиусом. Все они так же входят в ступор, увидев разворачивающиеся события. Драко уже и не замечает их прихода, полностью погрузившись внутрь себя, туда, где кладбище похороненных им воспоминаний грешными грудами сверкает. Молли же пребывает в шоке от происходящего, она пытается поднять Драко на ноги, но тот этого не понимает: — Поднимись, мальчик! Поднимись! — просит женщина, и Гарри читает на еë лице не только изумление, но даже страх за состояние Драко. — Джордж... — Драко кидается теперь к ничего не понимающему парню. — Джордж, я знаю, что твою потерю не восполнят ни одни слова, и я не могу даже умолять тебя простить меня, поэтому я просто клянусь, что мне жаль... — Драко понимает, что если не проглотит дурацкий комок слëз в горле, то последняя ниточка нервов лопнет, и он пустится в страшный приступ истерики. Как он вообще посмел переступить этот порог, зайти в дом к этой потрясающей семье? Самой дружной семье, которую он когда-либо встречал. Драко слышит скрип ступеней и видит спускающуюся по лестнице Джинни. Он ужасно виноват и перед ней. Будучи ещë маленькой девочкой, ей пришлось в одиночку столкнуться с тëмномагическим артефактом. Она находилась под властью крестража... Да еë психика вообще могла не выдержать после подобного испытания. И всë это по вине его, Драко, отца. И если бы не Гарри, то единственная дочь семьи Уизли была бы давно мертва. — Джинни, мне жаль... — говорит Драко и его разъедает изнутри от чувства стыда и вины перед всеми этими людьми, создающими круг вокруг него, гнусного мальчишки, превратившегося теперь в жалкого мужчину. — Сэр... — блондин поднимает голову на Артура, но не смотрит ему в лицо. Он наконец замечает вошедших, — Рон, Гермиона... Драко осматривает всех, но остаëтся у ног Джорджа, ощущая самую большую вину перед ним, и даже не осознавая, что он давно тянет его за локти вверх, пытаясь поставить на ноги. До всех доходит, что происходит всë взаправду, что Драко Малфой действительно сидит на полу в их прихожей и просит прощения, исступлëнно говоря, что ему жаль. А ещë парень, очевидно, винит себя в смерти Фреда. Каждый по-очереди пытается дозваться до Драко, сказать ему кое-что важное, но парень будто не слышит: — Все вы... Особенно Джордж! — в носу дико свербит, потому Драко жмурится, но продолжает. — Я... Гарри просто не может поверить в то, что совсем забыл рассказать Драко об одном факте, имеющем колоссальное значение. Выходит, он сам и виноват в этом окончательном срыве Драко. Всë, Гарри больше не может бездейственно стоять и смотреть на то, как Драко изводит себя. Они в кругу самых близких (они уж точно всë поймут, потому что если не они — то кто?), и он не собирается даже задумываться о том, как его дальнейшие действия будут выглядеть со стороны. Гарри просто опускается на колени рядом с Драко и обнимает его, шëпотом призывая вернуться мыслями в реальность. Но блондин довëл себя до такого состояния, что даже не только не понимает, что происходит, но и вообще ничего не замечает. — Джордж! Я... Фред... Он, — рукой Драко хватается за штанину спортивных штанов Джорджа, другой хаотично то возит, то немного бьëт по полу. — Драко... — зовëт Гарри, утыкаясь парню уже в самое ухо, но безуспешно. Драко не слышит, только машинально склоняет голову поближе к Гарри. — Я видел его смерть! Он... Его убили прямо у меня на глазах! — неожиданно сообщает Драко (никто не заметил его тогда там, где-то поблизости), остервенело бегая взглядом по лицу каждого, кто находился в комнате. — И я... Я мог его спасти, но промахнулся, потому что палочка мамы порой не слушалась... — Драко, Фред... — вновь пробует Гарри, и Драко на этот раз его слышит, но не даëт закончить, перебивая. — Нет! Я... Я даже успел бы закрыть его собой! — совсем удивляет Драко всех присутствующих, которые конечно знали со слов Гарри, что Малфой изменился, но и представить не могли таких перемен. — Но... Поймите... Поймите, я не мог! Не мог, потому что... — Драко каждый раз не хватает воздуха для того, чтобы закончить фразу из-за сдерживаемых рыданий. Его голос ужасно дрожит и только чудом ещë не сорвался в завывания. — Потому что внутри меня уже был наш крошка... — Драко машинально обхватывает низ своего живота, будто находясь в том самом дне, будто всë ещë был беременным, и отчаянно ищет среди стоящих в комнате Гарри, чтобы заглянуть ему в лицо. И к страху своему не находит его. Неужели Гарри оставил его здесь одного? Парня накрывает с ног до головы чрезвычайной благодарностью и новой виной, когда он понимает что Гарри, Герой Войны, уже давно сидит на полу прихожей рядом с ним. — Но ведь тогда ты ни в чëм не виноват! — подключается Джордж. Ожидаемо, бесполезно. Драко уже почти бессознательно продолжает что-то судорожно говорить, шептать, просить прощения и говорить, как ему жаль. Парень помнит тот момент отчего-то слишком хорошо. Он помнит, как было до тошного досадно и обидно (эти слова совсем не подходят, нужны более значимые, но Драко не может вспомнить ничего подходящего), когда его заклинание (он даже не помнит, какое это было заклинание) пропустило цель в виде неизвестного Упивающегося смертью. Зато Драко хорошо помнил глухой стук мëртвого тела, безвольно свалившегося на пол замка, их второго дома, в свете угасающих зелëных искр. Драко помнит дикий, животный ужас, написанный на лице Джорджа, который бежал к брату через весь зал, чтобы успеть спасти, не дать густой шевелюре подмести кровь, грязь, пыль и осколки стен с ледяных каменных кирпичей. Драко помнил истошный крик, который потом долго и мучительно снился ему каждую ночь, в которую он всë же засыпал. Этот звук явно был не человеческим, это было чем-то совсем на грани, чем-то уже извне. Драко тогда вывернуло и от этого вопля, и от увиденного, и... Он просто страшился представить, что ощущал Джордж, бившийся в истерии рядом со своим братишкой, старшим на мгновение, потому что... Мерлин! Разве можно описать всë это? Весь этот ужас?.. Нет. Невозможно. Драко все школьные годы на самом деле завидовал Фреду и Джорджу. Он часто заигрывался и в своих мечтах представлял своего брата-близнеца, и желал, чтобы он у него был и в реале. Наверное поэтому ещë Драко так глубоко через себя пропустил потерю Джорджа. Представить младшего из близнецов без заводилы Фреда было невозможно. И Драко не представлял, каким чудом тот должен будет собрать себя теперь, когда он дотла сгорел у него на глазах. Всë бы ничего, если бы люди были бы, как одно невероятное существо. Но не сложилось. Они не фениксы. Драко потом очень хотел прийти на могилу к рыжеволосому весельчаку, чтобы лично попросить у него прощения. И за него и, главное, за брата. Но, конечно возможности такой не было. Может быть теперь Драко сможет, наконец, это сделать. Отпустить свою несуществующую вину. Фред, вернувшийся с магазина и вошедший с другого входа, выходит в коридор со стороны кухни и застывает со снятой шапкой в руках. Ещë из-за угла парень услышал что-то странное, так что теперь до него сразу доходит, за что Драко Малфой просит прощения у его близнеца и он тут же кидается к брату, чтобы показать белобрысому парню, что он живее всех живых. Но этим действием делает всë только хуже. Драко оглушает какой-то внезапной волной тишины вокруг. — Ахаа... — выдыхает Драко, думая, что сошëл с ума, когда видит рядом с Джорджем не то восставшего Фреда, не то его слишком реалистичный призрак, не то доказательство своего безумия. Парень начинает задыхаться. Перед глазами стоит только неподвижно упавшая на холодный каменный пол фигура. Он видел это. Значит, сейчас он точно не в своëм уме. Гарри в миг окатывает волной жара, сердце стучит быстро-быстро, по спине катятся потоки неприятного горячего пота, зато от ладоней и ступней кровь наоборот отливает. Брюнету по-настоящему страшно. Что если это грань? Последнее, с чем справиться Драко не в силах? А ведь вся эта картина на глазах у детей, у бедного Скорпиуса, у их и так настрадавшегося сыночка... Гарри до душевного обморожения жутко. А что, если Драко в секунде от безумия? Он всë это время держался, скрывая в себе тонны боли, своей и той, что всë время увеличивалась от наслаивания количества вины, которую парень взгромождал на свои худенькие плечи. — Папочка!.. — в который раз уже выкрикивает Скорпиус, порываясь подбежать к родителям, но Гермиона крепко держит его за руку, чтобы ребëнок в страхе не помешал Гарри, а Рон пытается успокоить мальчика словами. Роза тоже пытается отвлечь Скорпиуса, сама не совсем понимая, что происходит. На душе у Гарри может и полная сумятица от переживаний, но голова ясна, как у прирождëнного колдомедика. Драко так и не начинает нормально дышать, продолжая давиться воздухом, поэтому брюнет решает вмешаться, быстрым движение укладывая Драко на пол и нависая над ним. Драко ощущает на своих губах чужие и резко делает вдох воздуха, приподнимаясь. Над собой парень видит Гарри и мгновенно облизывает губы. Он что, в самом деле, потерял рассудок? Но, увидев облегчение в глазах и в какой-то тяжëлой улыбке, Драко вспоминает, что секундой назад задыхался и всë встаëт на свои места. Это было искусственное дыхание методом «рот в рот». Драко просто заставляет себя не думать сейчас об этом, а прийти наконец в себя. Парень оглядывается ещë раз, чтобы найти глазами сына, но Скорпиус уже подбегает к нему, и Гарри обнимает их обоих, подхватывая одной рукой Скорпи, другой помогая Драко подняться. Все взгляды семейства Уизли были уставлены на них, на него. Словно опомнившись, Драко резко дëргается в сторону, где стоял Джордж и не верит своим глазам. Рядом с ним действительно стоит его брат-близнец, жив-живëхонëк.