The Light of our souls/Свет наших душ

На следующее утро, предупредив Драко и поцеловав ещë спящего сына в лоб, Гарри заскочил на работу, чтобы отдать документы (он временно взял на себя бумажную работу), и отправился на встречу с лучшими друзьями. Они договорились, что встретятся на скамейке у входа в аврорат во время перерыва у Рона. — Привет, дружище! — Рон уже сидел на скамейке, а вот Гермионы ещë не было. — Герми уже бежит, она отводила Розочку к нам в Нору. — поясняет парень после братских объятий. — Привет, Рон. Как на работе? — Гарри чувствует себя немного виновато за то, что практически не общался с Роном и Гермионой с того момента, как у него поселились Драко со Скорпиусом. — Да ничего, в последнее время много удачных операций провернули с ребятами, так что рассчитываю на повышение в следующем квартале. Рон не успел вдаться в подробности, потому что его жена наконец подоспела на встречу: — Как ты, Гарри? Когда ты связался с нами вчера утром, ты был как-то взволнован. — После рождения Розы девушка стала ещë больше переживать за Гарри (и вообще за всех близких вокруг). — Да, Гарри, даже я заметил. Что-то с Малфоем? — предполагает Рон, помогая беременной Гермионе удобно устроиться на скамеечке. — И да, и нет. — Гарри садится рядом с друзьями. Было трудно правильно подать то, что он собирался им сообщить. — В целом он в порядке, хотя последствия пережитого ещë будут время от времени давать о себе знать. — Уф, я, если честно, боюсь представить, что он пережил, если всë настолько серьëзно. Хотя мы ж не знаем, как там всë было ещë во время войны. — Гарри давно уже восхищался внутренним ростом друга. Раньше Рон ни за что не стал бы искать Драко оправданий. — Ну не тяни, Гарри! — в эту беременность Гермиона была более нетерпелива, чем в первую. — Ещë в первый день я заметил, что белобрысенький мальчонка очень на меня смахивает. И глаза почти точь-в-точь такие же зелëные, как у меня, и черты лица как-то походят, а ещë волосы... хоть и чистая платина, но жуть, какие непослушные. — сразу Гарри не смог всë сказать, решил зайти немного издалека, чтобы подготовить. — Так... — в один голос насторожились супруги Уизли. — В общем... Скорпиус Малфой мой сын. — даже для Гарри это звучало всё ещë невообразимо. Рон и Гермиона помолчали пару секунд, переводя ошеломлëнные взгляды то на Гарри, то на друг друга. — Что, прости? — первым выдавил из себя Рон. — Ты хочешь сказать, что... — начала Гермиона, но была перебита мужем. — Подожди, Герми, пожалуйста. Я, может, ослышался? Ну, знаешь, вдруг меня вчера на вылазке оглушило... — не выдержал Рон, для убедительности указывая поочерëдно на оба своих уха. — Да, я серьëзно, ребят! — ответил Гарри, предвосхищая ещë незаданный вопрос. — То есть... — у Рона не хватило слов, и он умолк, беззвучно хлопнув себя по коленке. — Я хотела спросить насчëт матери твоего ребëнка, но цвет его волос... И то, что он был у Малфоя... Похоже снимает мой вопрос с повестки дня. — беспомощно проговорила девушка, опуская ладонь на свой выпуклый животик. — Значит, Малфой... — Рон мысленно махнул рукой, он просто был не в силах продолжить. — Да. — снова наперëд подтвердил Гарри, ещë и кивая для верности. — Драко родил сына от меня. — Как это вообще... — Гермиона развела руками, возможно впервые не зная «как». — Гарри, ты серьëзно скрыл от нас такое? — Рон был полон негодования. — Сколько, ты там говорил, ребëнку лет? Когда вы успели-то? — Гарри не успевает ответить Рону, потому что слово уже опять берëт Гермиона. — Да, Гарри, ты же говорил, что вот впервые встретил Малфоя после его изгнания. — девушка солидарна со своим мужем в полном непонимании ситуации. — Скорпиусу будет не шесть, а восемь лет скоро. Так что мой сын на полгода старше вашей Розочки. — поясняет Гарри, наконец урвав паузу. — Че-егоо?! — теперь Рон вообще не знает, что сказать, потому что, отсчитав шесть месяцев назад от рождения их с Герми первенца, получалось, что ребëнок у Малфоя и Гарри (Боже, как странно об этом думать) родился в декабре. А это значило, что им нужно было быть вместе в том самом марте, который Гарри с ним и с Герми провели в бегах, скитаясь по лесу. Хотя их же брали в плен в Малфой Мэнор как раз в марте... — Но тогда, получается, между вами что-то было, когда нас поймали и приволокли в Малфой Мэнор?.. — Гермиона тоже быстро произвела нехитрые отсчëты. — Ой, Рон, Герми, я понимаю, что вы оба удивлены, но, — Гарри снова не дают договорить два возбуждëнных голоса. — Удивлены, Гарри? — переспрашивает девушка, смешно выпучив глаза. — Да мы просто... Мы... — а Рон опять растерял все свои способности хорошо говорить, которые он приобрëл за годы совместной жизни с Герми, годы дружбы с Гарри и годы своей работы. — Так! — у Гарри тоже уже начинает кончаться терпение. — Я понимаю, что вы в афиге. — с нажимом повторяет брюнет, немного изменив формулировку. — Но послушайте сначала меня! — против такой интонации никто не мог ничего поставить. — Извини, Гарри. — сразу же устыдилась Гермиона. — Да, ты уж это... Мы и правда просто в афиге. — подхватил Рон. Гарри с ними тут делится, а они ему слова вставить не дают... Нехорошо вышло. — Всë в норме. — улыбнулся Гарри. — Я сам был будто огорошен, когда Драко рассказал мне. — Гарри, ну, конечно, ты сказал бы нам, если бы был влюблëн в него в то время, но раз уж для тебя известие о сыне было таким шокирующим, то... Неужели... — Гермиона выглядела испуганной своей же догадкой. — Нет-нет, Герми, успокойся. Я тоже предположил и об усыплении, или об Обливиэйте, но нет. — уверенно сказал брюнет, видя недоверие в глазах друзей. А Рон даже открыл было рот, чтобы наверняка уточнить уверен ли Гарри в этом, но передумал. — Сейчас у меня нет причин не верить Драко, к тому же я просто чувствую и вижу, что он говорит правду. Возможно когда-нибудь он сам расскажет вам подробности, ну а я пока буду краток. Сразу после Войны, когда мы обсуждали с вами возможность заступиться за Драко на суде, мы уже посмотрели на его ситуацию с другого конца. И в общем-то мы были правы в своих выводах. Единственный наследник рода Малфой с детства воспитывался в роскоши, ему прививали гордость и высокомерие с рождения. — Вот только это всë лишь давило на него. Представляю, как тяжко было избалованному мальчишке с дурным характером осознать, что деньги и влияние отца не обеспечат его настоящими друзьями и спокойной жизнью. — добавил Рон. Он со временем стал неплохо разбираться в психологии. В его опыте часто встречались преступники, которые когда-то были примерными магами, так что он не собирался относиться к Драко Малфою предвзято. Вспоминая, Рон может точно сказать, что парень в школьные годы не совершал чего-то действительно ужасного, но вот что удерживало его, трусость, перекрывающая внутреннюю тьму, или трусость, скрывающая внутри светлый огонëк? — Именно, Рон! Драко постепенно понял, что путь его отца — ошибка, но выбора у него тогда уже не было. Да, он трусил, но и страдал внутри. И это личное, конечно, но вам я скажу, чтобы вам было легче понять всë это. Он признался, что был влюблëн в меня. — Учитывая то поведение Малфоя в это трудно поверить, но всякое бывает. И если так, то он, должно быть, чувствовал себя просто ужасно. — грустно проговорила Герми. — Профессор Снейп создал комбинацию из ритуала-просения и зелья мужской беременности, когда Драко захотел ребëнка. — Хм, мне надо будет над этим подумать. — задумчиво сообщила Гермиона. — Я бы подумала, что это фантастика, но профессор действительно был способен на такое чудо. — Да, удивильный всë-таки был человек, наша летучая мышь под прикрытием. — тепло и одновременно печально усмехнулся Рон. — Вот ведь... — выдохнул Гарри. — Я никогда не прощу себе того, насколько ошибался в этом человеке. Особенно после его письма. Ладно. — брюнет резко взял себя в руки. — Мне так жаль, что Драко не рассказал мне о беременности после того, как они это провернули. Но я не могу винить его в страхе. Он думал, что я заставлю его избавиться от ребëнка. — Гарри поморщился, представив, какой страх испытывал Драко при таких мыслях. — Гарри, а вот как бы ты отреагировал, скажи он тебе всë-таки? — спросила Гермиона, закусывая губу. — Я бы точно его не оставил. — Гарри был абсолютно точно уверен в своих словах. — Тогда Драко не изгнали бы из магического мира, и им не пришлось бы жить... так, как они жили. Да я не допустил бы даже временного ареста! — парень знал, что в таких сожалениях толку мало, а в размышлениях на тему «бы» — ещë меньше. — Что уж теперь об этом. Главное, сейчас я и Драко, и Скорпиуса никуда от себя не отпущу! — Вот это правильно! Малфой вдоволь настрадался, пришло время и пожить, а здесь ему без тебя не выжить. — заключил Рон, не собираясь сомневаться в том, что скрывала за собой трусость блондина. Раз Гарри верит ему, чувствует перемены в нëм, значит так и есть. — Гарри, ты говоришь о нëм с большой теплотой. — просто констатировала Гермиона. Она не собиралась что-то добавлять к этому, потому что всë было ясно. Вон и Рон начал понимающе улыбаться. — Просто слава Мерлину, что ты наткнулся на них в тот день! Скажу ещë только то, что хорошо, что сейчас и Малфой и твой сын в безопасности. — улыбнулся Рон. Гарри с каждым годом чувствовал всë больше отдачи (порой много больше, чем он успевал дать в замен) со стороны друзей. — Передай им, что мы с Роном будем всегда рады вам всем. — попросила Гермиона. — Ого! — кивнув на слова жены, Рон спохватился и глянул на наручные часы (о, да, он просто влюбился в это старинное чудо магловских технологий) — Мой перерыв уже подходит к концу, а я ещë даже не перекусил. Так что побежал я. — с этими словами Рон поцеловал Гермиону, хлопнул Гарри по плечу и направился в кафетерий. Его сегодня содрали на секретную операцию с первыми лучами солнца, так что во рту у него с пробуждения не было и маковой росинки. — Вот это я... молодец, конечно! Рон! — окликнула Гермиона мужа, вытаскивая из сумки контейнер с завтраком для любимого мужчины. — Мы с Розой с утра блинчиков напекли. Покушай. — пояснила девушка, передавая вернувшемуся мужу перекус. — Спасибо, Герми, ты чудо! — Рон ещë раз чмокнул жену в губы, махнул Гарри рукой и поспешил в здание аврората. — Не торопись! — добавила девушка уже вослед. — Пойдëм, я провожу тебя. — до конца пути Гарри и Гермиона разговаривали на повседневные темы, затронув немного новостей, и уделив особое внимание теме детей. К концу дня Гарри понял, что Драко начал избегать его. Нет, он всë так же делился мелочами из внезапных воспоминаний, благодарно улыбался, поддерживал разговоры, но при этом всячески избегал любых касаний и взглядов. Драко всю ночь снился Гарри. Его взгляды, прикосновения его смуглых рук, его голос, его поддерживающие речи. Никаких эротических снов (эта стадия первой влюблëнности была очень короткой, и она была вынуждена очень быстро пройти, потому что война отобрала время даже на обычный сон), это были лишь отрывки, детали, действия. И их было слишком много, они были слишком похожими на реальность, но при этом абсолютно точно были невозможными. Проснувшись очень рано, парень точно решил для себя, что он так дальше не сможет. В последнее время они слишком сблизились с Гарри. И это было ошибкой. Как Драко вообще собирался быть дальше? Он и сам не знал, да теперь это и не важно. Он больше не собирался заниматься самообманом. Говорят, что человек очень быстро ко всему привыкает (особенно к хорошему), но что насчëт отвыкания? Всë очень плохо. Приобрести привычку намного проще, чем потом избавиться от неë. Драко действительно боится за своë сердце, потому что любовь устроена слишком сложно. Если он сейчас позволит себе привыкнуть к такому отношению Гарри, позволит надежде распуститься цветущими садами в его груди, то окрылëнная мышца, качающая кровь в его теле, обязательно будет воспринимать все гаррины действия, как доказательства взаимности. А этого допустить никак нельзя было. Драко не хотел потом однажды рассыпаться мелкими осколочками по мокрому от его же слëз асфальту. Да, он бы собрал себя обратно ради Скорпиуса, но неизвестно, сколько ещë сможет таких склеиваний выдержать его психика. Легче будет прямо сейчас охладить себя, пока ещë не поздно (если не уже). Конечно, Драко не мог совсем оградиться от Гарри, но если начать избегать касаний и прямых взглядов, то он даже не заметит, а блондину будет уже легче контролировать построения новых мечт в своей голове. Теперь, на фоне поменявшегося поведения Драко, у Гарри появились новые мысли. А что, если Драко просто пока не готов к отношениям? То есть например к Гарри у него остались какие-то чувства, но сам факт вступления в такие отношения его пугает. А такое было очень легко представить, учитывая то, что Драко был изнасилован, да ещë и на глазах у собственного ребëнка. Драко вообще хорошо держится, и повезло, что его психика не нарушилась вконец. Но вот быть с кем-то на таком близком уровне действительно может быть пока слишком для него. Что ж, Гарри разберëтся в своих чувствах, а потом ни при каких обстоятельствах не будет давить на бедного парня, просто даст ему время и возможность самому выбрать, нужно ли ему это. А Гарри подождëт столько, сколько нужно. Если, конечно, Драко что-то к нему чувствует, остановил себя брюнет. К середине недели Гарри понял, что, оказывается, успел ужасно привыкнуть к этим мимолëтным случайным касаниям и взглядам Драко. И теперь его раздражало и очень расстраивало их отсутствие. В понедельник Драко помогал Мили с приготовлением ужина и, когда ему понадобилась большая тарелка под салат, залез со стула на столешницу, чтобы достать еë с самой верхней полки. Когда Гарри зашëл на кухню и увидел эту картину с бесстрашным блондином, то хотел сначала спросить его, не проще ли было бы воспользоваться магией, ну или попросить Мили. Но в итоге передумал, потому что ответ был очевиден. Драко просто отвык пользоваться магией для таких мелочей, а просил помощь он теперь только в экстренных ситуациях. Как-то Драко сказал ему: «Незачем нагружать другого своими проблемами, если ты можешь справиться с ними сам». Гарри не мог ответить что-то против, потому что и сам старался жить по этому правилу. Быть кому-то должным тяжелее, парень усвоил этот урок, ему было намного проще не ждать помощи, а помогать другим, при этом не требуя ничего взамен. Драко собрался слазить с верхотуры, и Гарри тут же подошëл, чтобы помочь ему. Парень застопорился, поглядел пару секунд на гаррину руку и мотнул головой: — Спасибо, я сам. — эх, если бы Гарри только знал, чего стоило Драко отказаться от его руки. Парень собственноручно губил возможность хоть на секундочку почувствовать себя лучше, ощутив своими пальцами гаррину смуглую руку. Когда-то эта рука снилась ему изо дня в день. И она всегда была очень далеко, так, что и не дотянешься даже. Тогда что же Драко творил сейчас, добровольно отказываясь от неë? Платил за свои ошибки, вот что, усмехается Драко, мысленно запихивая свою боль как можно глубже. Туда, где скоро закончится место от еë количества.