The Light of our souls/Свет наших душ

Скорпиус на своëм опыте узнал, насколько же снитч прыткий. Когда Гарри особенно резко заходил в повороты, он громко и радостно визжал, а Драко в эти моменты спешил закрыть глаза. Он так и не смог перебороть свой страх перед метлой. Хотя у него просто не было возможности. В любом случае парень не сидел на метле с тех пор, как был спасëн Гарри из Адского пламени. В тот момент, несколько лет назад, задыхаясь от дьявольского дыма, он тянул свою руку к Гарри только потому, что под сердцем к тому моменту у него уже развивался ребëночек. Но ведь Гарри вернулся за ним, не зная и даже не догадываясь о малыше, он рисковал, возвращаясь за ним, значит Драко всë равно должен был бы протянуть ладонь навстречу горячим пальцам. Драко помнит, как всë оборвалось внутри него, когда он понял, что сгорит заживо, будучи на втором месяце беременности. И помнит, как сначала не поверил, увидев развернувшегося брюнета. И как после обхватывал его талию, прижимался к его широкой спине, боясь свалиться вниз, где его ждал очередной грех в виде загубленной жизни собственного ещë не родившегося ребëнка. Когда они с Гарри свалились с метлы за пределами Выручай-комнаты, Драко всем сердцем желал усыпать парня благодарностями, и даже прошептал какие-то слова (вот только вряд ли был услышан), а затем был занят позорным бегством, потому что после пережитого его сильно тошнило, и он крепко прижимал руку к сильно заболевшему низу живота. Драко в ближайшем тëмном проходе упал на пол и сначала долго восстанавливал дыхание, молясь, чтобы не случился выкидыш, а потом судорожно рыскал по карманам, пытаясь отыскать зелье, которое приготовил Северус на случай, если плод будет в опасности. Чудом всë обошлось, но Драко не забыл этого страха перед таким ненадëжным на вид древком метлы. Драко так глубоко ушëл в свои воспоминания об одном из многих очень страшных дней в своей жизни, что совсем перестал следить за тем, что происходило на поле. Парень подпрыгнул, сидя на скамейке. Вокруг раздался достаточно громкий звук, похожий на взрыв огромной лампочки. Драко подскочил с насиженного места как ошпаренный и кинулся к сыну. Скорпиус стоял на искусственной траве, его руки были поранены. Гарри бежал к ним с другой стороны поля. — Солнышко! Ты в порядке? Где-нибудь болит? Что это было? — Драко упал на колени перед сыном, осматривая его со всех сторон. Парень так перепугался, душа в пятки ушла, он уже подумал, что его мальчик упал с метлы и разбился. — Папочка... — Драко проследил за взглядом сына. Тот испуганно смотрел то на него, то на приближающегося Гарри. А затем разжал кулаки и Драко заметил на его ладошках какие-то блестящие крошки. Золотые крошки. — Снитч... — до Драко наконец дошло, что это были вовсе никакие не крошки блестящие, а осколки золотого снитча. Над полем повисла отвратительная тягучая тишина, оглушающая, тяжëлая, удушающая, как углекислый газ. Гарри резко затормозился, увидев странную реакцию Драко. А парень поднялся на ноги, чувствуя, как земля уходит из-под ног, возвращая его в прошлое. В небольшую и очень неуютную квартиру на двадцать третьем этаже многоэтажной жилой коробки. — Драко... — ответа не последовало. — Пожалуйста! Он... Он не хотел! Скорпиус всего-то ребëнок! Малыш!.. — вдруг начал причитать блондин. Гарри не двигался, угадывая в поведении Драко начавшийся панический приступ. Очередной срыв. — Драко! — снова никакой реакции. — Малыш! Уходи в комнату, уходи! Я... Я скоро вернусь. — Драко дал указания сыну ужасно дрожащим и испуганным голосом, и в следующую секунду повернулся обратно. Серебряные глаза парня будто остекленели. Взор был направлен одновременно на Гарри, и вместе с тем сквозь него. Взгляд в никуда. В одну бессмысленную точку. — Скорпи! — Гарри опомнился и быстро подбежал к взбледнувшему Скорпиусу и присел около него. — Скорпи! Всë хорошо, малыш! Ты не виноват! Я не сержусь на тебя! Такое бывает, это был просто своеобразный выброс, из-за того, что ты был очень счастлив. — мальчик слегка расслабился. — А теперь беги и подожди нас в спальнях или в гостиной. Чтобы не было скучно позови Финика и Мили. А я успокою твоего папочку, и мы спустимся к тебе. — добавил Гарри указаний, быстренько залечив мелкие ранки на бледных пальчиках. Скорпиус кивнул и порывисто обнял Гарри за шею, прежде чем покинуть помещение. Гарри повернулся обратно. Драко всë так же был недвижим и бледен, как гипсовая фигура. По его лицу вновь текли водопады. Капельки превращались в струйки, срывались с острых скул и заострëнного подбородка, задерживались на тонких губах и мгновением позже падали вниз, разлетаясь в полëте или разбиваясь о встречные поверхности. — Я... Я сделаю всë, что ты скажешь, только не наказывай его! Моего малыша... Накажи меня вместо него! — Гарри смотрел на парня, захлëбывающегося в очередной истерике, и чувствовал вину за то, что не проследил за его судьбой в магловском мире. Если бы проследил, то вскоре узнал бы о рождении у Драко сына и смог бы вернуть его в магический мир на законных основаниях. Но не судьба. Времени не вернëшь назад. — Драко! — Гарри сделал пробный шаг навстречу парню, тот не пошевелился и на своë имя никак не отреагировал. — Драко! Очнись, всë хорошо. Ну же. Это же я, Гарри Поттер, пришëл тебя спасать! — брюнет уже вплотную подошëл к бедному забывшемуся в своëм мире парню, в котором едва ли можно было узнать когда-то гордого наследника рода Малфой. — Драко... — ещë раз попробовал Гарри, шепча чужое имя очень тихо и медленно. У Гарри закололо руки от желания хоть что-то сделать, и он вдруг понял, что ему очень захотелось обнять Драко. — Гарри... — промолвил Драко после того, как сделал резкий вдох, закашлялся и проморгался. После неописуемого облегчения, которое отразилось в глазах Драко, когда он узнал такого знакомого брюнета, Гарри и не подумал сдерживать своë желание. Он немного наклонился вперëд и прижал Драко к себе. Парень всхлипнул и уткнулся мокрым носом ему прямо в шею. Драко почувствовал, как задрожал каждый сантиметр его кожи, когда Гарри сам, по своему желанию, обнял его. Смуглые руки ласково обхватывали его худую спину, и Драко чувствовал, как что-то сказочное и неземное пробивается из-под его кожи под рубашкой. Это были крылья. Крылья надежды. Драко в кои-то веки не прижал свои мечты за горло, а позволил им излиться внутри него, так же, как себе позволил просто отпустить себя и отплакаться на родном плече. Драко даже не смел мечтать о такой близости с Гарри, пусть и кратковременной. Боже, Гарри обнимал его, не задумываясь, насколько у Драко грязная душа и тело, и от этого ему казалось, что весь тот чëрный налëт, вся та сажа, насквозь его пропитавшие, просто отпадают от него. — Всë будет хорошо! — обещал Гарри, опаляя чужое ухо тëплым дыханием. — Гарри... — Драко продолжал в облегчении шептать дорогое имя. И Гарри не мог спорить с тем, что это полное доверие, которое слышалось в сорванном голосе Драко, было до бабочек в животе приятно. Прошло не меньше пары часов, прежде чем молодые мужчины наконец расцепили объятия. — Извини, это всë моë прошлое, — объяснился Драко, рисуя рукой абстрактную фигуру в воздухе. — Брось. В том-то и дело, что это всë прошлое, ты не должен извиняться за это. — внутренне Драко злился на себя, потому что ему на самом деле хотелось довериться совету всепрощающего Героя. Хотелось оставить всë в прошлом и разрешить себе хоть за эти срывы не чувствовать вину. Но разве мог он? — Я... Я молил его не трогать Скорпиуса. — внезапно начал Драко, и Гарри замер, со страхом ожидая продолжения. — И он не трогал. Хотя однажды попытался, и я даже не успел бы ничего сделать, но магия защитила Скорпи. После этого он к нему не лез. Как следует отыгрывался на мне. — Гарри понимал, что спрашивать о том, кто «он» было ещë рано, хотя очень хотелось узнать, кем был этот ублюдок. — За порванные джинсы Скорпиуса я просидел всю ночь на незастеклëнном балконе. — Драко не мог решиться и за один раз рассказать все ужасы своей жизни в магловском Лондоне, но, выговорив терпеливо слушающему Гарри хотя бы эту малюсенькую часть, почувствовал себя легче. Гарри всем сердцем хотел, чтобы Драко почувствовал его поддержку, поэтому ненавязчиво и легко положил свою руку ему на острые плечики. — Мне жаль того, что случилось со снитчем. Это ведь был твой первый снитч... Я помню как мне был дорог мой. — у Драко никогда не кончатся поводы для того, чтобы извиняться перед Гарри. — О, пожалуйста, перестань! — взмолился Гарри. — Это же всего лишь снитч. Он не был мне дороже, чем та радость, которую я увидел в глазах Скорпиуса. — и Гарри мог поклясться, что после этих его слов глаза самого Драко загорелись иначе. — Спасибо. — Драко уже не сдерживал мягкую улыбку, потому что Скорпиус абсолютно точно завоевал сердце своего отца, и потому что Гарри так и не убрал своей руки с его плеч. Скорпиус нашëлся в гостиной вместе с Фиником и Мили. Они играли в оригинальную игру. Домовики по очереди говорили мальчику названия волшебных существ из книги Ньюта Саламандера «Фантастические твари и где они обитают», а он должен был по названию догадаться, как выглядит это сказочное животное. — Папочка, Гарри! — как только они вошли в комнату, Скорпиус бросился к ним. — Всë хорошо, малыш! Гарри очень хороший, поэтому он не сердится ни на тебя, ни на меня! — Гарри даже слегка порозовел от такого тëплого отзыва о себе. — Ты не сильно испугался? Как сейчас себя чувствуешь? — спросил Гарри, хлопая по своим коленям. — Всë хорошо. Я испугался, но больше за папочку. — уточнил Скорпиус, забираясь к Гарри на колени. Весь вечер прошëл за играми. Эти посиделки у камина под звуки потрескивающих поленьев, были так болезненно похожи на мечты Драко, что он чувствовал себя почти счастливым. Почти. Потому что прекрасно осознавал всю невозможность остаться рядом с Гарри навсегда. — Папочка, ты же расскажешь мне что-то на ночь? — как всегда перед сном попросил Скорпиус. — Конечно, малыш... — Драко задумался, укладываясь поудобнее. — Знаешь, все люди могут источать свет. — мальчик заинтересованно поднял голову. — Ты, например, сейчас источаешь свет, Скорпи. Ты весь светишься. Это потому что ты счастлив сейчас. Согласен со мной, а? — Драко с любовью гладил сына по спинке. — Да! Потому что Гарри на самом деле Герой. Мы нравимся ему, ты чувствуешь? Он не обидел тебя, папочка, за всë это время, и даже сегодня... Поэтому я счастлив! — Скорпиус был так прост в проявлении своих искренних чувств и любви к своему родителю... — Чувствую, сыночек... — Драко смотрел в изумрудно-зелëные глаза своего малыша и не мог наглядеться. Такие родные глаза... Такие же, как те, в которые он исподтишка заглядывал все школьные годы. Сейчас Драко мог думать лишь об одном: лишь бы Скорпи был счастлив. Приблизительно через полчаса после того, как Скорпиус уснул, Драко заметил на балконе голубоватое свечение. Через мгновение в его спальню прошествовала могучая фигура оленя. Патронус Гарри сделал круг по комнате Драко, подошëл к кровати и, едва не коснувшись его пальцев, вновь скрылся на балконе. Драко явно звали за собой. Парень вышел на балкон и увидел Гарри, почëсывающего Вестейна под острым клювиком. Драко обхватил себя руками за плечи, потому что на балконе было зябко. Гарри улыбнулся ему и ушëл в свою комнату. — Здесь прохладно. — вполголоса пояснил свои действия Гарри, и у Драко горячо защемило сердце. Оказывается брюнет ходил в свою спальню за пледом и теперь заботливо расправлял его на плечах блондина. — Спасибо. — это было удивительно, но прямо сейчас Драко не чувствовал вину за причинëнные Гарри неудобства. Наверное потому что Гарри был слишком расслаблен, так, будто эти хлопоты вокруг Драко были ему в радость. — Могу я погладить? — спросил Драко, кивая на Полярную сову. — Да, конечно. Почему бы и нет? Вытяни руку. — Драко послушался и очень удивился, когда птица в следующий миг уже сидела на его запястье. Обычно эти гордые птицы были более подозрительны к незнакомым людям. — Это мальчик или девочка? — Драко стал осторожно перебирать нежные пëрышки на белой грудке. — Это самец. — Гарри пожалел, что использовал это чопорное слово в то время, как Драко говорил по-простому. Драко тоже заметил эту разницу, и в его улыбке появился оттенок грусти. Они будто поменялись с Гарри местами. Когда-то простой Гарри Поттер и высокомерный Драко Малфой. Теперь впору было Гарри смотреть на него свысока, тем более, что Гарри действительно стал выше него за эти годы. — После того, как Букля погибла я зарëкся заводить сов. Но этот красавец покорил моë сердце. — перекрыть неловкий момент Гарри решил откровением. Он стоял, облокотившись на подоконник, и посмеивался над тем, как грозная птица подставляет бочка под ласковую руку Драко, при этом довольно прищуривая большие глаза. — А я не знаю где сейчас мой Агмунд. — Драко поплотнее закутался в мягкую ткань. Ему вдруг стало очень холодно от воспоминаний о верном друге. — Я выпустил его до прихода Волдеморта в Мэнор. Я боялся, что змеемордый скормит его своей змеюке. — Драко нисколько не боялся говорить так о бывшем практически хозяине, потому что именно это нечеловеческое (дьявольское, как минимум) отродье испоганило жизни не одной семьи, оставило не одного ребëнка круглым сиротой и, наконец, было в шаге от того, чтобы погубить весь мир. — Твой Филин был очень гордым и верным, я помню, он даже твоих друзей к себе не подпускал. — Гарри погрузился в воспоминания о школьных временах, но и теперь продолжал испытывать даже к тому Драко Малфою только добрую жалость. — Но я хотел рассказать тебе один странный случай. — Драко заинтересованно поднял взгляд, но не прекратил нежить сову на своей руке. — Во-первых я как-то видел, как профессор Снейп кормил твоего "почтальона". А однажды я сидел на Астрономической башне, (я любил иногда приходить туда, чтобы подумать) и туда же прилетел твой Агмунд. Я позвал его просто для интереса, знал ведь, что он только тебе доверяет. И какого же было моë удивление, когда вместо того, чтобы клюнуть меня, он спокойно подлетел ближе. А потом вообще сел мне на плечо и даже позволил погладить себя! — Гарри всë ещë был шокирован той ситуацией, даже спустя года. — Здесь нет ничего удивительного, на самом деле. — пожал плечами Драко и посмотрел прямо в изумрудно-зелëные глаза парня напротив. — Я тоже любил приходить на Астрономическую башню. И просто у нас с Агмундом была очень сильная связь, поэтому он знал, что друзей у меня не было. И знал, что из всех людей на свете я доверяю только Северусу и тебе, Гарри.