The Light of our souls/Свет наших душ

— Что это значит, Драко? — вот сейчас Гарри был действительно удивлëн. — Я, надеюсь, не возьму на себя слишком много, если скажу, что, думаю, сейчас ты доверяешь мне. Но тогда... — брюнет потëр затылок, не отводя взгляд от серебристых глаз. — Я начну сначала. Я очень обиделся, когда ты не пожал мою руку, а потом, со временем, возненавидел свою фамилию. Этот грëбаный знаменитый род. Потому что из-за него у меня реально не было друзей. Я... — у Драко пересохло во рту, и запнулся. — Драко, если тебе тяжело об этом сейчас говорить, то не стоит. Ты ничего не должен мне. Да и сегодня ты уже и так рассказал мне многое. — Гарри не хотел, чтобы блондин переступал через свои болезненные воспоминания из-за чувства обязанности перед ним. — Нет, всë нормально. Я расскажу тебе коротко, хотя однажды хотел бы рассказать тебе всë. — успокоил Драко. — Хорошо. Тогда знай, что, когда будешь потом готов, ты можешь прийти ко мне в любое время дня и ночи. — Драко благодарно улыбнулся. Знать, что Гарри был готов выслушать его в любое время, было умопомрачительно и очень успокаивающе. — Так вот. Я злился на всех вокруг и особенно на тебя, потому что из-за моей избалованности со мной не дружили простые дети, которым не было бы дела до денег моей семьи, а к тебе такие тянулись, потому что ты сам был простым и добрым. Героем, одним словом. И уже потом, курса с четвëртого, возможно с пятого, я принял то, что на самом деле не ненавижу тебя, а восхищаюсь тобой со стороны. Я понимал, что мне никогда не стать таким, поэтому продолжал злиться. И уже не мог... — парень немного путался. — Вернее, сейчас мне кажется это глупым оправданием, но тогда я успокаивал себя тем, что налаживать с тобой дружбу уже поздно и очень опасно. Волдеморт был уже слишком близко ко мне. — из Драко буквально сыпались откровения. Холодными льдинистыми шариками града они падали с его души, даруя немного облегчения, и в то же время больно барабанили по душе Гарри. Ему действительно следовало меньше подозревать Драко. Нужно было вовремя прочитать мольбу о помощи в одном из его злых взглядов. — Но мне уже хватало мозгов на понимание того, что из всех на самом деле только тебе я мог бы довериться. И если бы я действительно не был трусом, то только ты мог бы помочь мне. — Мне жаль, что у нас не сложилось дружбы. — теперь Гарри чувствовал вину. Потому что вспоминая все взгляды Драко, ему начинает казаться, будто в сизых глазах всегда была боль. — Всë детство я провëл у маглов, которые не любили меня. Они боялись магии, поэтому ненавидели меня и моих родителей даже после смерти. В начале нашего знакомства ты так напомнил мне их избалованного сына, что сразу же сделался мне неприятным. Пусть так, но я бы мог хотя бы попытаться подружиться с тобой, (тем более ты не был груб именно ко мне) ведь, как оказалось, шанс исправиться был даже у Дадли. Возможно тогда всë сложилось бы иначе. — Гарри и Драко одновременно представили совсем другую историю и тут же поморщились. Было слишком больно от осознания того, что все вместе они справились бы быстрее, и даже с меньшим количеством жертв. Драко бы мог быть их глазами и ушами в Малфой Мэноре и на собраниях Упивающихся смертью. Но нет. И было так горько от упущенной возможности, что появилось желание прополоскать рот от этого дурацкого привкуса. — Значит, твой кузен изменился? — уточнил Драко, будучи не в силах разорвать такой необходимый зрительный контакт. — Если ты не против, я бы послушал. — во время учëбы Драко до посинения хотел знать про Гарри Поттера всë. И очень бесился, зная, что большинство доступной информации — слухи. Теперь же парень просто был бы рад хоть немного узнать о жизни брюнета вне Хогвартса. Каждую мелочь, каждую крошечку Драко будет хранить в своей памяти. — Да, он тоже изменился. Не настолько, как ты, но тоже ничего. — Драко усмехнулся. Было так странно, что Гарри и правда верил в возможность перемен в нëм. Странно и до боли приятно. — Он попросил прощенье за то, что регулярно мутузил меня кулаками вместе с друзьями. Я простил его, хотя это не значит, что забыл обо всëм или что сразу перестал относиться к нему с неприятием. Просто мы не виделись какое-то время. Я совсем подостыл. А потом оказалось, что Дадли женился в восемнадцать, и у него родился сын. Когда кузен с женой узнали, что мальчик принадлежит магическому миру, попросили меня стать крëстным. Благодаря моему второму крестнику мы и стали общаться время от времени. Дэвид в совсем маленьком возрасте был очень склонен к выбросам, но к счастью Ости и Дадли, как хорошие родители, дословно прислушивались к моим советам. Так что всë хорошо, и я не думал, что это возможно, но мальчик с фамилией Дурсль растëт воспитанным. Он, кстати, на год младше Скорпи. — Хорошо, когда так всë выходит. — вздохнул Драко, наблюдая за начавшимся снегопадом за окном. — Мне хочется верить, что я повëл бы себя иначе, знай я правду. Насчëт твоих опекунов. Но, боюсь, что я мог просто позлорадствовать. Прости. — Драко провëл ладонью по лицу, желая смыть с себя ощущение, возникшее после воспоминаний о том ужасном мальчишке, которым он был. — То, каким ты был зависело не от тебя одного. Но самое главное, что ты действительно сожалеешь о своëм поведении и о своих поступках. Это самое главное. И мне этого достаточно, чтобы простить Драко Малфоя, несносного подростка, целиком и полностью, не держа на тебя того зла. А Драко Малфой, который сидит передо мной прямо сейчас ничего плохого мне не сделал. Мне больше не за что тебя прощать, Драко. — Спасибо... — Драко сразу почувствовал насколько свежее стали глотки воздуха. Теперь в прощение Гарри верилось целиком и полностью. Следующая неделя прошла очень ровно. У Гарри всë ещë продолжался отпуск. Драко было неловко от того, что брюнет тратит весь свой отдых на него (конечно Драко не мог жалеть о времени, которое Гарри проводил с собственным сыном). А Гарри был очень рад, что у Драко больше не случалось ни одного срыва. На удивление они просто могли говорить обо всякой чепухе или например о Скорпиусе и чувствовали себя при этом очень комфортно. — Гарри. — позвал Драко вернувшегося из спальни парня. Он относил уснувшего Скорпиуса в кровать, а теперь вернулся к Драко в гостиную и вопросительно поднял бровь. — Я пришëл в норму. Поэтому... — Гарри отставил в сторону чашку какао, которую собирался уже поднести к губам. Драко решил вернуться к давно отложенному разговору. — Драко, — Гарри вздохнул, разворачиваясь к парню всем корпусом. — Я очень привязался к Скорпиусу. И с тобой мы хорошо ладим. Оставайтесь здесь. В конце концов, это место и ваш дом тоже. В ваших венах течëт больше крови рода Блэк, чем даже в моих. — Я не смогу так, — Драко горько усмехнулся, — Я не имею никакого права находиться даже в магическом мире. И я не хочу вечно стеснять тебя. Мы ведь даже не друзья. — да уж, вот теперь-то точно поздно было бы пытаться что-то исправить, наладить. — Конечно мы друзья. — Драко аж подавился горячим напитком. Столько было непоколебимой уверенности в твëрдом голосе Гарри. Брюнет гладит Драко по спине, пока тот кашляет. — Поэтому я намерен помогать вам со Скорпиусом. И насчëт магического мира, — Гарри наклонился и заглянул в глаза Драко. — Ты можешь на законных основаниях вернуться, Драко. — Ч... Чт... Что?.. — Драко прижал руку к губам. О чëм Гарри говорит? Может вернуться? Он? На законных основаниях? — После того, как я свидетельствовал в твою защиту на суде, я постарался повлиять ещë и на детали присуждëнного тебе наказания. — сначала Драко почувствовал боль, потому что ему мягко говоря пришлось несладко в первые дни после изгнания, но после заставил себя успокоиться. Гарри не всесильный, значит это был предел его возможностей. — Был озвучен вердикт о решении изгнать тебя из магического мира без возможности вернуться. Но в бумагах также был прописан дополнительный пункт. Возможность вернуться в магический мир, если с ним оставалась сильная связь через какого-то мага. Когда я это предложил все сразу же согласились, потому что подумали, что... Прости, пожалуйста, я так не считал. Они посчитали, что этот пункт всë равно ни на что не повлияет, потому что ты был не способен полюбить. Все знали, что из семьи у тебя никого не осталось после того, как маму отравили, а отца приговорили к Поцелую дементора. А Астория к тому моменту уже потеряла ребëнка и уехала с новым женихом в Норвегию. Хотя к ней никто сразу же серьëзно не отнëсся, зная, что подавляющее большинство браков в таких семьях, как ваша, заключается без любви. — Драко слушал и с каждым словом Гарри понимал всë меньше, но не перебивал. От мысли о родителях перед глазами потемнело, а потом перед ними заплясали разные воспоминания. После возрождения Волдеморт не стеснялся показательно пытать даже самых близких последователей. Особенно часто доставалось Люциусу. Нарцисса вечно попадала под горячую руку, переводя на себя внимание, когда чëртов лорд негодовал на Драко. Драко никогда не простит себя за те случаи с мамой. Конечно он кидался на еë защиту, но что он мог сделать? Только получить свою порцию Круцио. Больше всего сейчас блондина беспокоил тот факт, что даже теперь, после смерти отца, он не смог простить ему его ошибки. Его рокового выбора. Выбора, который погубил их семью, уничтожил детство и юность Драко, навсегда отравил его жизнь и жизни ещë неисчислимого количества людей. — Перед тем, как отправить тебя в магловский мир, тебе должны были стереть воспоминания о магическом. Мы с Гермионой вместе разработали заклинание, которое не позволило бы тебе лишиться воспоминаний, если бы связь действительно была. Но в случае, если бы ты всë же всë забыл, тебе должны были создать ложные воспоминания, чтобы ты мог спокойно жить среди обычных людей. — Драко прикрыл глаза. Гарри как всегда повëл себя как настоящий Герой. — По идее ты должен был найти в кармане ключ и вспомнить, где находится "твоя квартира". И теперь я понимаю, что всë пошло по одному месту, раз уж всë так вышло. Я хотел присутствовать при применении к тебе заклинания, но не смог, потому что лежал в тот день в Норе семейства Уизли с нервным срывом. Расскажи мне, что там произошло на самом деле? — Драко сожалел, что не мог быть с Гарри, когда ему было тяжело. А ведь Гарри всегда было тяжелее всех. — В тот день со мной не говорили. Дементоры сопроводили меня куда-то. А потом на меня действительно наложили какое-то заклинание, но я не почувствовал никаких изменений после этого. И я всë помнил. — у Гарри сжалось сердце. Сначала Драко сопроводили дементоры, затем применили неизвестное заклинание, чтобы через полчаса оставить где-то на пустынной улице магловского Лондона с полным набором уничтожающих воспоминаний и непомерным грузом вины на бледных плечах. И это всë с учëтом того, что до этого Драко довольно продолжительное время находился в Азкабане в постоянном соседстве с существами без лиц. Гарри аж поëжился. — И никакого ключа я при себе не нашëл. — Гарри почувствовал сильное свербение в носу. — Я потерялся в незнакомом мне городе и, правда, я думал лишь о том, как быстро умру от голода. — с откровенными словами Драко Гарри чувствовал, как в его душу забиваются всë новые и новые гвозди вины. Он старался пока не думать о том, как в скором времени Драко обзавëлся ещë и сыном, для которого нужно было как минимум быть живым. Гарри с отчаянной уверенностью понимает, что уже никогда не встретил бы Драко, если бы у него не появился сын. Единственное, что заставляло парня держаться за жизнь всë это время. — Я так виноват. Я должен был проследить за тобой. И вовремя понять, что нашлись люди, не собирающиеся выполнять мою просьбу насчëт тебя. — Гарри бережно убрал завившуюся платиновую прядь Драко за ухо. — Отныне я всегда обещаю помогать тебе и Скорпиусу. — Гарри положил одну руку Драко на свою ладонь и накрыл сверху второй. Драко смотрел на него, и его глаза вновь были на мокром месте. Блондин терпел неприятные чувства в груди; с каждым днëм умалчивать о связи Гарри со Скорпиусом было всë сложнее. Парень знал, что однажды станет невыносимо, и тогда он сдастся. — Я... Хочу рассказать тебе о нëм. — Гарри сразу же понял о чëм (вернее, о ком) хочет поговорить Драко. — Я просто сидел на улице, а он подошëл, представился Патриком и сказал, что сразу же почувствовал во мне магию. Он сказал, что поможет мне освоиться и так далее. — Гарри почувствовал, как пальцы Драко усилили хватку и сжал его руку в ответ. — Он сказал, что стал сквибом уже в сознательном возрасте, и я даже жалел его. Но вскоре понял, что он лжëт, потому что он путался даже в самых простых разговорах со мной о магии. Но всë то время я правда наивно думал, что у меня появился друг. Когда я спросил его о странности его поведения, он сжëг мои документы у меня на глазах, рассмеялся мне в глаза, как окончательно больной человек и выплеснул на меня ведро словесной грязи. Но у меня тогда уже был Скорпиус, я должен был думать о нëм, поэтому не мог ничего ответить человеку, в чьей квартире мы жили; он кормил нас и покупал одежду нам. Я целиком зависел от одного лицемера и ничего не мог с этим поделать. — Душа у Драко была испещрена таким количеством острых осколков, что он, кажется, уже просто физически не мог сдерживать слëзы. Тогда он начинал задыхаться. — Оказалось, что этот человек просто сразу узнал меня. Узнал и мгновенно придумал план жестокой мести. — Гарри стëр одну из слезинок, стекавших по бледным (едва ли не белым) щекам и растëр еë между пальцев. — Он кричал на меня каждый день. Унижал разными словами. Несколько лет обходилось только этим, упрëками и обвинениями. Позже становилось всë хуже и хуже. С каждым годом. — у Гарри заложило нос и уши от сдерживаемых слëз. — Ты не знаешь, кто он на самом деле? — Гарри очень хотелось посмотреть тому монстру в глаза. Плюнуть в него и оставить на какой-нибудь далëкой свалке, предварительно наложив Обливиэйт. Смерть была бы слишком лëгким избавлением. За Драко и за Скорпиуса. За то короткое время, которое Гарри знает нового Драко Малфоя, он успел очень привязаться к нему и к его сыну. От Драко теперь волнами расходилась доброта и нежность, и на него было невозможно не смотреть, не замечать того, насколько теперь он замечательный человек. Гарри видел и слышал это в каждой детальке, проявляющейся даже в повседневных разговорах. И это завораживало. Привлекало. — Нет. Он всë время обвинял моего отца. Говорил, что его мать была очень влюблена в него, но он всë равно выбрал мою маму. Тогда его мать загуляла с кем-то и забеременела им. А потом вновь ударилась в страдания по моему отцу и даже подалась в Упивающихся смертью за ним. Ну а там на неë наслали какое-то проклятие из-за которого Патрик родился сквибом. Он говорил, что это была моя мама, но я уверен, что она не стала бы отыгрываться на ребëнке. Из разговоров мне так и не удалось узнать, кем была его мать. Знаю только, что она умерла ещë до возрождения змеемордой твари. — Драко сглотнул и продолжил. — Утром того дня, когда ты спас нас, Патрик перешëл все черты. Он в последнее время часто пил (не знаю, как его ещë с работы не выгнали), и вот вернулся утром пьяным, сказал, что... — блондин икнул и перевëл дыхание. — Что придумал, как я могу заплатить ему... Всë произошло на глазах у Скорпи. — Драко зарыдал в голос, такой силы всë ещë были воспоминания. Те испуганные и непонимающие глаза сына он не забудет никогда. — Боже... Всë позади, Драко! Я теперь никому не позволю так относиться к вам... — пообещал Гарри и больше тоже не сдерживал капель, моментально остывающих на щеках. Он немного наклонился и прижался лбом ко лбу Драко. Драко таял от этой поддержки просто лучшего человека на Земле. Гарри хотелось разделить боль Драко и Скорпиуса, хотелось избавить их от неë. Заменить своей любовью.