Чувства и Бесчувственность

      Пламя вытягивается, по мере того как догорают свечи. Гермиона смотрит, как дрожат золотые огоньки, и вздыхает. Больше часа — это, должно быть, рекорд. Она накалывает вилкой овощи по краям тарелки, пытаясь проглотить кусок хлеба. Даже мягкая пища вызывает дискомфорт при глотании, превращая каждый укус в настоящее сражение. Девушка с грохотом роняет вилку, не веря, что раньше еда в Хогвартсе ей нравилась.       Откинувшись на спинку стула, закрывает глаза и осторожно наклоняет голову, разминая шею. По крайней мере, она может быть благодарна за то, что ей удаётся оставаться в вертикальном положении. Предложенное Снейпом заклинание сработало именно так, как он сказал. Ей не потребовалось много времени, чтобы овладеть этой магией, и осознание того, что подобный ужас больше не повторится, поддерживал хоть какой-то позитивный настрой. Сейчас изнеможение настойчиво толкает её к кровати в углу комнаты. Но она не поддастся. Ещё слишком рано.       Изо всех сил пытаясь поднять тяжёлые веки, Гермиона позволяет взгляду скользить по крошечной комнате. Несмотря на то что помещение искусно преобразовано, оно всё ещё очень напоминает шкаф для хранения вещей. На полках хранится её книжная коллекция и чайный сервиз, который когда-то принадлежал её бабушке. Помимо кровати, есть маленький сундук для одежды, письменный стол и два кресла, на одном из которых она сейчас сидит. Крошечный волшебный камин зажжён, чтобы Гермиона в любой момент могла попросить домовых эльфов принести еду и чтобы была возможность связаться с Минервой, поскольку необходимое для обмена совами окно в комнате отсутствует.       На самом деле, это не самое худшее место, в котором Грейнджер когда-либо жила. И, по крайней мере, здесь она чувствует себя в безопасности. Отсутствие туалета приносит неудобства, зато Минерва была достаточно любезна и обеспечила ванной апартаменты Гермионы, так как принять душ стало невозможно, и теперь она направляется туда с туалетными принадлежностями в руке.       Основной недостаток — то, что по пути она должна пройти через покои Снейпа. Совершенно очевидно, что её появление, как и нахождение в школе, для него крайне нежелательно и, без сомнения, он ненавидит её присутствие рядом с ним в подземельях. Надеясь избежать нежелательного общения, Гермиона на цыпочках проходит мимо, затаив дыхание. Последнее, что ей нужно в конце тяжёлого дня, который и так заставил её поставить под сомнение цель её мучительной жизни, — это дальнейшие пренебрежительные замечания или, что ещё хуже, его неодобрительный взгляд, который ловила на себе с самого детства.       Вздохнув с облегчением, Грейнджер закрывает за собой дверь в ванную и зажигает единственную свечу у стены. Наполнив ванну почти полностью, она осторожно регулирует температуру воды, снимает мягкие тапочки и халат, постепенно погружая одну ногу, а затем другую в теплоту воды. Это единственное занятие, которое приносит ей некоторое облегчение, передышку от окружающего мира, приносящего только боль и дискомфорт.       Ей требуется несколько минут, чтобы сесть, наконец полностью погрузившись в воду. Кожа покалывает от ощущения долгожданной свежести, расслабляя её всё сильнее, пока Гермиона не закрывает глаза. Благодаря притупленному звуку, закрытым глазам, тёплой воде со слабым запахом лаванды, вытесняющим заплесневелый запах ванной, и невесомым ощущением тела девушка наконец смогла ясно мыслить… Осознание реальности всех обстоятельств поражает её в полную силу; у неё сжимается горло, круги расходятся на поверхности воды, когда Гермиона неожиданно вздрагивает. Она одна. У неё никого нет.       Она освободила друзей от бремени дружбы из любви. Гермиона знала, что близких людей очень расстраивает её состояние. Её лучшие друзья поняли бы или, по крайней мере, попытались бы понять, но она не могла больше быть другом, в котором все нуждались. Лучше, чтобы они время от времени обменивались письмами, нежели встречались лично. По крайней мере, так она могла притвориться нормальной.       Она дрожит, несмотря на тепло воды. И вот результат — никаких близких друзей и родственников. Гермиона маскируется под компетентного учителя, хотя всем очевидно, что она не такая.       Снейп прав. Гермиона ставила свои потребности, своё отчаяние выше потребностей студентов. Это последняя надежда, и она не задумывалась о реальности того, о чём просила как сотрудников, так и студентов.       Слёзы текли из её глаз, падая в воду, как ручейки — в океан. И этот океан был миром её печали, в который можно целиком погрузиться… и, возможно, который в конечном счёте поглотит её.

***

      — Директриса. — Он кивает, входя в её кабинет.       — Северус.       — Вы хотели меня видеть?       Минерва отмечает, что Снейп надел маску раздражённости, как будто она уже зря тратит его время. Это его типичное выражение лица в последние годы, но сейчас ему всё равно удаётся по-настоящему её раздражать.       — Да. С Министерством образования связались.       — И? — Северус нетерпеливо приподнимает бровь.       — Они сократили наше финансирование.       — Что? — Его брови сошлись вместе, выдавая шок и гнев. — По какой причине?       — Заявляют, что не могут продолжать финансировать Хогвартс. Они подтвердили, что первоначальное обязательство по финансированию было рассчитано только на пять лет, и уже продлили его на два года — дважды.       — Но ремонт ещё не завершён. Разве они не осознают масштабы ущерба?       — Конечно, осознают, — с горечью отвечает она. — Я встречалась с министром всего два месяца назад — объяснила, что есть классы, которые всё ещё непригодны для использования, что крыша требует серьёзного ремонта, мост нуждается в укреплении, и я показала ему поле для квиддича, которое было восстановлено только в качестве временной меры. Требуется капитальный ремонт.       — И они ожидают, что мы сами за всё заплатим? — Профессор скрещивает руки, плечи расправляются от возмущения. — Помимо продолжения технического обслуживания и других расходов, связанных с размещением более ста детей и содержанием школы?       Минерва снимает очки и кладёт их на стол, устало потирая веки пальцами одной руки.       — Думаю, что да. Снейп выкидывает вперёд руку с длинными пальцами.       — Роль Министерства заключалась в восстановлении безопасности школы. Что случилось с этим обязательством?       Минерва вздыхает, в её взгляде сквозит неприкрытая печаль и тревога.       — Вы бы отправили своего ребёнка в школу с такой репутацией?       — Это было девять лет назад, ради Мерлина, — вздыхает Северус. — Мы были целью одного из самых могущественных и самых злых волшебников, которые когда-либо жили.       — Мы потеряли слишком много, — уныло бормочет директриса. — Большинству Хогвартс кажется слишком небезопасным местом для обучения.       Снейп опускает взгляд, тёмные волосы скрывают его мрачное лицо.       Минерва знает этот взгляд. Он всё ещё винит себя за то, что не был там, — за то, что не помог в финальной битве, несмотря на то что был на волоске от смерти.       — В результате, — тихо продолжает она, — мне, к сожалению, придётся просить ещё больше у наших сотрудников. Нам нужно будет повысить продуктивность.       Челюсти Снейпа сжимаются, голова резко поднимается.       — Я уже варю зелья день и ночь.       — Я понимаю, Северус, и это, безусловно, приносит доход. Нам также нужно будет расширить программы разведения редких существ и увеличить разнообразие волшебных растений и трав. Твои зелья пользуются большим спросом и обладают лучшим качеством, которое только можно найти.       — И для этого есть причина, — отвечает он холодным тоном.       — Я понимаю, что нам очень повезло с тобой, Северус.       Он снисходительно качает головой.       Минерва не может не заметить, что он снова сравнивает её действия с действиями Дамблдора — что он размышляет о том, как всё скатилось до этого. Возможно, Альбус мог бы лучше справиться с этими проблемами. И, возможно, сам Северус смог бы выбрать правильное направление, если бы ему досталась эта роль. Но такие мысли явно бесполезны, поскольку сейчас нужно решать уже возникшие проблемы.       — На самом деле я подумала, что мисс Грейнджер сможет помочь тебе.       Северус смотрит на неё и усмехается.       — Конечно. Если она будет дрожать в углу, это принесёт неизмеримую пользу.       Минерва отвечает на его суровый взгляд:       — Она может быть довольно хрупкой, но, как ты знаешь, очень умна. А с её нынешним состоянием появляются определённые качества, которые могут оказаться весьма ценными.       — Качества? — он усмехается. — Простите меня, но я не разделяю ваш взгляд через розовые очки на золотую девчонку Гриффиндора.       — А теперь послушай меня. — Минерва быстро обходит стол. — Если у тебя есть вопросы о том, как мисс Грейнджер была назначена на должность профессора, то задавай их мне. Я не хочу, чтобы ты винил её за мое якобы «привилегированное» к ней отношение.       — А вы можете отрицать эти обвинения? — рычит Снейп. — Как Хогвартс может позволить себе нанимать новых педагогов, когда ресурсы настолько ограничены?       Её сухие губы дёргаются от гнева.       — Ей не платят.       Северус выглядит на мгновение озадаченным, затем прибегает к своей обычной защите… атаке.       — Так что она от нас получает?       — Нас? — Минерва выплёвывает это слово, её глаза вспыхивают. — От нас мисс Грейнджер получает помощь и сострадание. Даже ты способен на это.       Снейп открывает рот, чтобы сказать что-нибудь колкое, но директриса снова обращается к нему:       — Тебе не кажется, что ты хотя бы это ей должен, Северус?