Гнездо черного сокола: Потерянное дитя

Что-то разбудило Клэр. Это «что-то» рыскало вокруг ее шеи, и Керриган одним резким движением перехватила чужую руку, детскую по размеру, но по-старчески морщинистую и суховатую. Существо дернулось, застыло беспомощно и забубнило надрывным шепотом. — Пинки нельзя показываться на глаза. Пинки нельзя будить. Пинки наказать себя. Пинки только хотеть забрать грязная мантия чистить. Клэр села на кровати, крепко удерживая худосочное запястье. — Пинки… чистить… Ну-ка, подсвети чуток. Под опущенным пологом забрезжил мягкий свет, и Клэр разглядела крайне виновато выглядящего домовика, прижимающего уши к голове. — Эльфы всё-всё собрать. Пинки младшая. Пинки мало работать! А Пинки сказать, тоже найти. Нельзя снимать. А мантия такая грязная! — несчастное существо забилось в рыданиях, — Плохая Пинки! Плохая! Плохая! — Тшш… Пинки — хороший эльф, я никому не скажу, что тебя видела, ты не будешь себя наказывать. А сейчас ты мне поможешь и после этого можешь забирать мантию. — Пинки помогать. Утро Пинки вернуть мантия. — Где я вообще? — Клэр аккуратно приоткрыла полог. — Башня Рейвенкло, мисс. Новые девочки спать тут. — А эльфы где обитают? — Кухня, мисс, под Большим залом. — Пинки покажет? — Мисс позвать Пинки, и Пинки показать. Пинки слушать. — Ладно, покажи мне, где тут туалет, и забирай мантию.

***

Клэр открыла дверь в указанном направлении, в помещении было кромешно темно. Ощупала стену снаружи, никаких выключателей, провела рукой по стене внутри. — Как же тут свет-то включается? Люмос! Внизу появилось приглушенное свечение, сочившееся через швы портупеи. Клэр вытянула Огнелиса, узкий направленный луч с конца палочки выхватывал зеркала, раковины, двери кабинок. Извлеченный Гром тоже изображал из себя фонарик. — О-о! Палочки вы мои волшебные, самодеятельные… Гром, птичка моя, тебя это особо касается, ты — мое тайное оружие, постарайся лишний раз не отсвечивать. Работаем по команде. Нокс! — свет погас, — Люмос! Два луча единовременно ударили в потолок. — Пинки! — Мисс звать Пинки? — Как тут включается освещение? — Утро эльфы включать свет, мисс! — домовушка щелкнула пальцами и на стенах загорелись факелы. — А гасится? — Все спать — эльфы выключать! — А заклинания? — Пинки не знать, мисс, — уши домовушки опять поникли, — Пинки — бесполезный эльф. — Пинки — хороший эльф. Очень полезный. То есть вы его включаете своей магией? — Да, мисс. Мисс очень добрая. Пинки радоваться, если мисс звать. — Спасибо, Пинки, можешь заниматься своими делами. Когда Клэр вернулась в спальню — уже начало светать. За стрельчатым окном проявились очертания леса, озеро. В комнате обнаружились другие кровати с опущенными пологами. Клэр легла поверх одеяла и задремала.

***

— Девочки, подъем! Нас ждут великие свершения! Кто первый встанет, тот первый займет очередь в туалет! Сегодня у нас первый учебный день, но завтрак никто не отменял! Минут через сорок Мелиссе удалось выгнать своих подопечных в гостиную, где уже собрались мальчишки со своим старостой. — С добрым утром, соня! — расплылся тот в улыбке, и Клэр вспомнила, что именно этот голос слышала вчера. — С добрым утром, Шляпник! — Шляпник? А ты забавная. — Квири, кончай смущать ребенка, толкай речь, завтрак ждет! Старосты провели инструктаж, который сводился к тому, что первую неделю без них не ходить никуда, приглядываться ко всему и запоминать, а в Большой зал и на занятия их будут водить строем поочередно. После чего построили новичков этим самым строем и повели на завтрак. За дверью гостиной оказалась длинная винтовая лестница, Клэр загляделась в портал пролета и чуть не оступилась. — Мышь, не спи, — староста вовремя поймал ее под локоть. Спустившись, они прошли по этажу уже до обычной широкой лестницы. Четыре этажа переходов и лестниц, и наконец процессия рейвенкловцев-первокурсников добралась до Большого зала, где вовсю шел завтрак. Клэр осознала, что, выбирая факультет, как-то недооценила ту полосу препятствий, которую придется преодолевать ежедневно, чтобы добраться до воронова гнезда. Второй раз она пожалела о выборе факультета, когда оказалось, что попасть в гостиную можно только поучаствовав в конкурсе загадок. Молоточек в виде птичьей головы приятным женским голосом задавал вопросы уровня «что раньше появилось курица или яйцо?» или «что принадлежит тебе, но используется другими?» и явно ценил софизмы выше, чем четкий ответ, что позволяло все же проникнуть в Дом, даже если хитро вывернутая загадка, казалось бы, не имела решения. После завтрака в гостиную заглянул декан с расписанием занятий. Это оказался маленький человечек, сущая противоположность Хагрида. Филиус Флитвик с большим энтузиазмом перезнакомился со всеми первокурсниками, заверил, что у них замечательные старосты и они во всем помогут, и что дверь его собственного кабинета всегда открыта для рейвенкловцев. Начались учебные будни. Утро начиналось с Мелиссы, она заставляла проверить все ли нужные учебники собраны, потом они шли на завтрак, занимались, обедали, конвоировались опять на занятия, в библиотеку, после ужина их загоняли в башню до утра. Предметов оказалось все же восемь, хотя совпало с числом купленных по списку учебников лишь случайно. Так, учебник по магозоологии шел вспомогательным на уроках Защиты, а к «Теории магии» регулярно обращались на уроках Чар и Трансфигурации. Две дисциплины вовсе остались без пособий: огромные атласы звездного неба приходилось изучать в библиотеке, а для полетов считалось достаточно краткой инструкции от мадам Хуч. Особо среди уроков выделялась История магии. Профессор мало того, что был призраком, но и читал лекции так быстро и монотонно, что не заснуть на уроке было непосильным подвигом. Впрочем, сравнив обрывки конспекта с учебником, Клэр пришла к выводу, что на уроке надо просто заниматься своими делами, не пытаясь вслушиваться, ничего принципиально нового и интересного необычный учитель не давал, а попросту не посещать уроки она посчитала чреватым последствиями. Трансфигурация оказалась занудной и скучной под стать профессору Макгонагалл, много текста, который большая часть учеников воспринимала как бессмысленный набор слов, и однообразные практические упражнения по смене формы и материала объектов неживой природы. Декан вел свой предмет гораздо живее, заменив формальный подход и железную дисциплину оживленной заинтересованностью и разбавляя атмосферу то уместной шуткой, то короткой историей. Астрономия разделилась на практические ночные занятия с телескопами на башне и дневные теоретические часы. Гербология была сплошной практикой в теплицах, с учебниками они сидели только при подготовке заданий к очередному уроку. Зелья проходили в подземелье и были особо неприятны: холод, отвратительный вид и запах многих компонентов, а кроме того, неизбежные ошибки учеников, сопровождающиеся непредсказуемыми последствиями — ядовитыми парами и брызгами, задымлением, а то и вовсе взрывами. Все это любви к предмету не добавляло. Защита от темных искусств на поверку оказалась самообороной от тварей и разумных магических существ, полезный компонент в этом всем разумеется был, но заявленному названию предмет не соответствовал, а профессор был новичком и с аудиторией учился работать на ходу и не особо успешно. Главный вывод Керриган сделала — школьная программа не устраивала ее ни содержанием, ни качеством преподавания, ни темпом.

***

Очередной урок кончился, первокурсники стали выходить в коридор, чтобы дождаться там старосту. Клэр собрала вещи и покинула класс. — Потому что кругом одни грязнокровки! — в класс просачивалась партия слизеринцев курса может быть третьего, — вот хотя бы эта, смотри! Клэр резко дернули за ворот мантии, обнажая нашитый ярлычок с фамилией. — Кер-ри-ган! Вот скажи, ты знаешь такую фамилию? То-то же! Да тут они через одного! И все прутся учиться! — Руки убрал! — Керриган яростно вывернулась из захвата. — А тебе вообще слова не давали! — А ты сам-то кто? Эббот? Эйвери? Блэк? Бёрк? — Клэр стала воспроизводить на память фамилии двадцати восьми священных семейств, — в каком поколении чистокровный, что тебе пасть на меня раскрывать можно? — Тыыы… — мальчишка пошел бордовыми пятнами и выхватил палочку. Бедро начало ощутимо покалывать, в воздухе появились нотки озона. Керриган погладила Грома через мантию успокаивающим движением. Этот жест не остался незамеченным старшекурсником-слизеринцем. Он перехватил руку задиры и отвёл её в сторону. — Она — не грязнокровка. — Почему?! Старшекурсник кивнул в сторону её ладони на бедре, между пальцев которой через мантию пробегали электрические разряды. Задира резко отдернул руку и ушел в класс. — Какие-то проблемы? — Керриган не заметила, когда подошел староста. — Уже никаких. — Иногда я жалею, что могу лишь снимать баллы с других факультетов, а так хочется, чтобы … — он посмотрел в класс жестким сосредоточенным взглядом, внутри раздался грохот, вопль и последовавшие за ним сдавленные ругательства, Шляпник кивнул чему-то своему и продолжил, — награда нашла своего героя. Клэр изумленно распахнула глаза, но предусмотрительно промолчала. — Все в сборе? — староста пересчитал подтянувшихся воронят по головам, и они двинулись на следующий урок. Вслед им задумчиво смотрел заступившийся за Клэр слизеринец.

***

Как-то само собой вышло, что общение Клэр с соседками и однокурсниками ограничилось чисто бытовыми вопросами. Рейвенкловцы не особо стремились создавать большие компании, а Клэр вполне устраивало положение пятого колеса в повозке — девочки в ее спальне сдружились парами. В итоге она вечно оказывалась под боком у Квири в общей гостиной, когда готовились к урокам. Шляпник разрешал ей листать учебники шестого курса, которые не использовал в данный момент, и объяснял, если что-то было непонятно. Обнаружив в курсической книге раздел невербальной магии, она задала давно интересующий ее вопрос. — При невербальной магии все равно же используется палочка? А вот чтобы без палочки? — А без палочки в школе вовсе не проходят. — Но ведь это ты что-то сделал тогда там в классе? — А это мой большой секрет, Мышь. Там, где секрет знают двое, его знают все.

***

Она не уехала из Хогвартса на рождественские каникулы, лишь обменялась с Эмили открытками по почте, не поехала и на пасхальные. В Хогвартсе оказалось много полукровок и маглорожденных, что не мешало вспыхивать регулярным конфликтам, особенно между Слизерином и Гриффиндором. Клэр эта суета обходила стороной — Слизерин ушел в глухой нейтралитет. То ли покровительство Шляпника сыграло роль, хоть он и сам был всего лишь полукровкой. То ли дали рост посеянные намеки на тайное происхождение, и приняли вовсе за свою — спрятанную от победителей дочь опальных родителей. Никто из зеленых не допытывался кто она, скорее они просто делали вид, что ее вовсе нет. Большинство остальных тоже самостоятельно уверилось, что Клэр как минимум полукровка, и перестали реагировать на магловскую фамилию. Когда она поинтересовалась у Шляпника, что он думает по этому поводу, то он ответил: — Если что-то выглядит как утка, ходит как утка, крякает как утка — принято считать, что это и есть утка. Маглой ты не выглядишь: ты ничему не удивляешься, как будто этот мир тебе привычен. Тебе легко дается магия, и периодически проскакивают заклинания далеко не для первого курса. Ты вставляешь дельные замечания, которые демонстрируют, что ты ориентируешься во многих областях. Это мы с тобой знаем, какая за этим стоит работа, для остальных — это естественное поведение человека, выросшего в магической среде. У тебя статусные вещи: та же портупея, как бы ты ее не прятала, заметна для тех, кто знает, куда смотреть. Много они видели маглов, которые были дальше лавки Олливандера? Маглы носят палочки в руках, в карманах, вовсе забывают их на тумбочке в спальне. Даже твой блокнот с авторучкой на этом фоне воспринимается не как улика, а как блажь. В общем, Мышь, крякай дальше, не расстраивай публику. Хотя, кто тебя, сироту, реально знает, откуда ты мне на голову свалилась.

***

В факультетской гостиной сразу же обнаружилось сокровище в виде шкафов с книгами, но в самом Хогвартсе была еще и общая библиотека c десятками тысяч фолиантов, часть из которых представляла собой дубликаты учебной литературы, но встречались и жемчужины, представленные в единственном варианте. Клэр читала, выписывала, вырисовывала, конспектировала, пробовала. Учебник истории лишился своей обложки, выяснилось, что как только другие ученики видели бессмертный труд Бэгшот, то сразу теряли всякий интерес. Таким образом, Клэр могла замаскировать любую книгу, правда для особо громоздких фолиантов пришлось выучить раньше времени заклинание уменьшения. В некоторые субботы Шляпник уходил в Хогсмид, но в воскресенье при хорошей погоде — на озере, а так — в пустующем классе показывал основы боя и тренировал различные чары. На уроках Керриган неизменно пользовалась своей официальной палочкой — Огнелисом, к тому же лучше справлявшимся с трансфигурацией и бытовыми чарами, отрабатываемыми самостоятельно. В шуточных дуэлях с Шляпником блистал Гром. Он же начинал внезапно искрить, стоило кому-то постороннему двинуться в их сторону, что давало возможность вовремя спрятать запасную палочку или вовсе ретироваться от греха подальше от неуместного внимания Филча, его кошки и учителей. Сами же сражения представляли из себя обливания водой из палочки, снежные битвы зимой и прочую ерунду. Квиринус учил ее уклоняться и отбивать, ни разу не применив в ее адрес ничего серьезнее чар щекотки.