Гнездо черного сокола: Потерянное дитя

Клэр успевала с запасом по всем дисциплинам, разве что у нее как-то не особо сложилось с полетами и зельями. Нелюбовь к полетам объяснялась просто. На школьные метлы, которые видимо в мерлин знает каком году отбили в неравном бою у использовавших их по прямому назначению маглов, нельзя было взглянуть без слез, не то что жизнь доверить. Поэтому Клэр выполняла лишь необходимый на зачет минимум элементов на самой низкой допустимой высоте и скорости. Шляпник метлы тоже не жаловал, а с ними заодно и квиддич. Было вообще что-то неправильное в том, чтобы тащить с собой в небо эту жуть. Вот если бы просто летать… Без костыля. Один на один как птица — ты и небо. — Аппарация как? — Испытания — ерунда. — А по ощущениям? — До сих пор мерзко… Но в общем, как и все интересное в магии — одно зельеварение чего стоит. Зато какие перспективы… А вот с зельями было сложнее. Материал она знала, инструкции тоже, если сосредоточиться и не отвлекаться на нервного и злоязыкого педагога, могла выдать приличный результат. Но стоило Снейпу зависнуть где-нибудь поблизости, как процесс летел в тартар, Клэр совершала нелепые ошибки одну за другой. А еще, Квири сказал, что нет в ней огонька, той искры, которая ведет к внутреннему пониманию того, что происходит в котле. Так что Керриган приняла как факт, что зельевара из нее не выйдет, и надо развивать сильные стороны, а не пытаться прыгать выше головы в этой узкой области. За счет прекрасного владения теоретической частью она вытягивала оценку по предмету на стабильное «Выше ожидаемого».

***

Пролетели первые экзамены, объявили результаты. Оказалось, что вот они — летние каникулы. — Не скучай, Мышь, переживешь ты два месяца без магии. — Тебе хорошо говорить. У тебя-то никогда не было этих «двух месяцев без магии». А теперь и вовсе совершеннолетний с лицензией на аппарацию — вообще вольная птица. — О, да! И я собираюсь этим воспользоваться. Мышь, воспринимай все как тренировку воли, медитируй, познавай себя. Пара месяцев пролетят, ты и не заметишь. — Это-то да. Там меня ждут-дожидаются учебники по магловским дисциплинам. — Ну, тем более, будет тебе, чем заняться. Прошвырнись по Косому, посиди у Фортескью. Выше нос. — А ты сам что делать будешь? — Смотаюсь на месяц на континент. Один. Давно хотел. Их вновь разделили. Первокурсников выдали Хагриду, и обратный путь снова лег через озеро. Дорога до платформы погожим летним деньком была не в пример легче, хоть и приходилось взбираться на пригорок. Поезд прибыл на платформу, и они загрузились внутрь. Клэр умудрилась юркнуть в пустое купе и запереть его. Конечно, взломать защитное заклинание не составило бы никакого труда, но в этот раз она ехала, как положено, в вагоне первокурсников, которым подобные подвиги были не по силам, дверь несколько раз подергали и на этом все. Керриган смотрела в окно — перелески сменялись полями, мимо проплывали магловские городки — и размышляла, как же этот железнодорожный путь не в одну сотню миль умещается среди обычной Великобритании, не пересекаясь с этим миром, не борясь за окна в расписании движения, не вызывая вопросов? Как оба мира взаимно проникают друг в друга, оставаясь при этом настолько разорванными во времени, культуре, законах и самосознании? Что будет, если чары спадут, и британцы обнаружат, что рядом с ними существует скрытый столетиями мир? Не в мифах и легендах о Мерлине, не в туристических достопримечательностях, а виде армии волшебников с палочками и возможностью влиять на волю, подменять воспоминания, что вовсе не считается чем-то некорректным. Если вопрос о ценности и неприкасаемости жизни маглов, так или иначе был предметом обсуждения, то ментальное воздействие считалось единственно верным и социально одобряемым методом воздействия даже у заядлых гуманистов. И сейчас этот мир выплевывал ее с поражением в правах относительно большей части сверстников, едущих в соседних купе, надзор за которыми больше представлял формальность, возлагаемую на гибкую совесть их магических родственников. А декларируемая Статутом магическая безопасность сводилась скорее не к тому, чтобы не возбуждать умы маглов неподходящим зрелищем или поберечь их от очередной порции магической психотерапии, а в том, чтобы сократить количество вызовов того же Кирана. Ну и, если в Хогвартсе Клэр отстояла свой статус, то теперь наедине с собой могла полностью прочувствовать всю прелесть бытия грязнокровки — неумолимого летнего отлучения от магии. Откуда вообще появляются грязнокровки? Может быть, это маги просто избавляются от ненужных никому детей, внушая маглам, что они им родные? Но это как-то не бьется с желанием сохранить традиции магического мира. Зачем выкидывать детей, чтобы они возвращались, принося с собой дух иного мира? Или это как раз ход прогрессоров, чтобы заставить магический мир, хоть с заметным опозданием, но тянуться за общим ритмом планеты? Но какими тысячелетиями исчисляется тогда прогрессорский заговор, если проблема маглорожденных привела еще к конфликту Основателей? И кто она сама? Кто такая Клэр Керриган, родители которой вовсе неизвестны. О своем происхождении она знала только то, что имя с фамилией ей дали не соцработники — именно с этим именем она появилась в их поле зрения изначально.

***

Поезд прибыл на секретную платформу вокзала Кингс-Кросс. Ученики сгрудились у багажного вагона, разбирая свои сумки, архаичные сундуки и чемоданы разной степени раритетности. Добыв ценный груз, они расползались по встречающим. Клэр взяла саквояж и отправилась на выход. Тот же самый служитель выпускал их в магловскую часть вокзала неприметными партиями по 2-3 человека. У девятой платформы стояла Эмили, крепко держа за руку белокурую девочку лет пяти. Мисс Нортон порывисто обняла Клэр. — Здравствуй! Как ты выросла! — потом она немного замялась, — Клэр, милая, это твоя сестра Джейн. Джейн, поздоровайся с сестричкой. Джейн, руку которой Эмили так и не выпустила, сверкнула голубыми глазами, и тут же потупилась: — Привет. — Джейн, это туфли. Туфли, это Джейн. Ну, раз вы уже познакомились, то можно познакомиться и с их содержимым. Привет, Джейн, я Клэр.

***

Вечером, когда Джейн уложили спать, Эмили, комкая кухонное полотенце, сказала: — Клэр, это твой дом. Но, пойми меня, я как-то не рассчитывала, что десять месяцев в году буду в нем одна. — Все в порядке, Эмили, все хорошо, ты все сделала правильно. — Эх, вот если б знать заранее, что Джейн так же не уедет через пять лет. — Ну и что, если б ты узнала, что уедет? Вернула бы ее обратно? — Нет, что ты! Нет, конечно! — Тогда и не забивай голову, просто радуйся, что как минимум пять лет у тебя есть. В конце концов, я к тому времени освобожу комнату, и ты удочеришь еще кого-нибудь. — Дети рано или поздно вылетают из гнезда? — Да, Эмили. Рано или поздно.

***

Джейн про магию решено было не просвещать, этот вопрос мисс Нортон заранее обсудила с мисс Корнстэлс, та одобрила и обещала не аппарировать непосредственно в дом. Комната Клэр обзавелась замком, чтобы чье-то любопытство не завело дальше допустимого. Рассчитывать на сознательность в хранении тайны шестилетнего ребенка, подвергать ее риску ментальной коррекции или попросту аккуратно отгородить ее от семейной тайны? Выбор у Эмили образовался сам собой, еще до переезда Джейн. Порой Керриган замечала, как напрягается мисс Нортон после разбитой чашки или заработанной дочкой царапины. Но ни чудесной самопочинки вещей, ни сколь отличной от естественных темпов регенерации они не замечали. Мисс Шерман, их бессменный социальный работник, вела теперь обоих девочек. Клэр попыталась узнать у нее подробности о себе, и при очередном визите та привезла ей копию полицейского протокола из личного дела. Вскрылась интересная деталь. Керриган почему-то была уверена, что находится под присмотром государства с рождения, но личное дело было открыто в декабре 1981 года. На Рождество в приют пришла женщина без особых примет с девочкой, сообщила, что ту зовут Клэр Керриган, и ретировалась, пока служащая пыталась как-то среагировать. Ребенка, находящегося в заторможенном состоянии, поместили в клинику. Полиция приняла дело в разработку, но никаких концов не нашла. Клэр не проходила по базам розыска, ее никто не искал. Сама она о себе никакой информации сообщить тоже не могла. В итоге оформили новую метрику с названным именем, по оценке медиков указали возраст. Ничего похожего на подобный эпизод своей биографии она не помнила. Больницу — да, какие-то фрагменты в памяти всплывали, но и только. И если двенадцать лет ей исполнилось не на прошлое Рождество (по-видимому с датой дня рождения никто не мудрствовал), а в Хогвартс берут с 11 полных, то настоящий ее день рождения должен был быть с 1 сентября 1975 по 31 августа 1976 года. Испарившиеся в никуда 5-6 лет ее жизни выглядели весьма подозрительно. Особенно наводило на размышления то, что все это произошло в знаковый год для магической Британии — менее чем через пару месяцев после падения Того-чье-имя-не-произносят-ни-в-каком-обществе. Тогда в стране шел активный передел власти и оглашались приговоры, а в канувшие в неизвестность годы — вообще шла полным ходом магическая война, когда осиротеть было делом вовсе нехитрым. Поиски по фамилии зашли в тупик еще до поездки в Хогвартс, оставались поиски по периоду рождения. Клэр решила поднять архив прессы за эти годы, в «Пророке» же печатают частные объявления о рождениях, свадьбах и прочих семейных событиях. В будний день, когда Джейн была в школе, они с Эмили прокатились со списком на второй курс в Косой переулок. Приветливый продавец «Флориш и Блоттс» пояснил, что регистрация новорожденных, конечно, ведется, есть отдел в Министерстве. Разумеется, с ребенком без сопровождения или запросом от несовершеннолетнего они работать не будут, но можно отправить запрос от опекуна. Мэри сказала, что затея бессмысленная: отдел регистрации такую информацию без должного обоснования не выдаст. То есть, будучи официально членом какого-то рода, можно уточнить информацию о родственниках, но вот чтобы скопом обо всех магах — невозможно. Несмотря на это, она как куратор сделала запрос на имя самой Керриган. Клэр отправила сову в «Пророк», редакция пошла навстречу и выслала за шесть галлеонов архивы газеты за два года. Проблема была одна. Сова принесла семь сотен выпусков в уменьшенном виде, а поскольку прям перед ней прилетела сова от Мэри с ответом из министерства, то Клэр посчитала, что очередной раз вызвать мисс Корнстэлс, чтобы та помахала палочкой, будет совсем неприлично, и решила разбираться с архивом уже в Хогвартсе, до которого оставалась последняя неделя. Ниточка с Министерством оказалась тоже оборванной — официальная бумага сообщала, что записи о рождении, помолвке, свадьбы, упоминания в завещательных документах, имущественные и патентные права, лицензии, регистрации, уголовные и административные дела, а также сведения о смерти данной персоны отсутствуют. Единственные упоминания о ней содержали номера актов выездов обливиэйторов для «устранения последствий ювенальной магической активности» с 1982 года и по тот памятный визит, а также сведения об обучении в Хогвартсе, аппарационные координаты дома, адрес, имя прикрепленного куратора. Это могло значить одно из трех: либо до 1982 года у нее не было магических выбросов, либо она была под другим именем или в другой стране, либо раньше она находилась на магической территории. Зато там была указана другая дата рождения с пометкой «ист. Книга Душ Хогвартса». На что опирался артефакт, Клэр понятия не имела, но его вариант вызывал больше доверия, чем дата рождения день в день с полицейским рапортом о подкидыше. С другой стороны… может, и Книгу Душ можно обвести вокруг пальца? Клэр решила, что стоит, конечно, поставить новую дату в приоритет, но поиск лучше вести расширенный, потому что чем Мордред не шутит, пока Мерлин спит.

***

Учебники были закуплены, канцелярские запасы обновлены, все необходимое сложено в саквояж вместе с увесистым мешочком денег разного номинала. За год за счет того, что Клэр жила на полном обеспечении в Хогвартсе, накопилась приличная сумма пособия, и они с Эмили решили, что запас денег с собой лучше взять посущественней. Эксперимент с летним обучением тоже посчитали удовлетворительным, так что мисс Нортон должна была опять подготовить учебные материалы очередного класса к летним каникулам, а раньше Клэр появляться и не собиралась — как бы загружена она не была, руки зудели скорее взять палочки в руки. Да и сами Гром и Огнелис нервно и недовольно подрагивали, истосковавшись по работе. В комнате Клэр не осталось никаких улик. Утром 1 сентября Джейн отвели в школу, и к половине одиннадцатого Керриган уже входила практически пустой экспресс, так что найти пустое купе и переодеться никакого труда не составило. Шляпника в поезде она искать не стала — он все еще оставался старостой и был занят обходом, поддержанием порядка и прочей ерундой. В общем, она вновь заперлась в купе и читала учебники. Тем более, что завтра была всего лишь пятница. Квиринус нашел ее по прибытию на перроне, когда сдал новичков неизменному Хагриду. Они вдвоем двинулись в противоположную сторону, где оказались кареты, с закрепленными на них фонарями. По мере наполнения экипажи сами собой начинали движение. Подойдя к последней, Шляпник открыл дверь, но Клэр внезапно встала, среагировав на движение перед каретой. — Ты их видишь? — спросил ее Квиррелл. — Кого? — Кто впряжен в карету. — Вижу, но не пойму кто это. — Фестралы. Ты видела смерть? — Да кто б знал. Но я читала о фестралах — они либо невидимые, либо вполне себе страхолюдные кони. А эти… как медуза в воде. Я вижу, как они искажают воздух. Но они прозрачные как стекло, только что шевелятся, — Клэр протянула руку туда, где ожидался круп лошади. Под рукой оказалось гладкая, подрагивающая от прикосновения кожа, с перекатывающимися под ней мощными мышцами. — Мышь, все у тебя не как у нормальной ведьмы, садись давай. На ужин Клэр приехала вполне бодрая, так что теперь могла по полной насладиться всей церемонией, доходящей местами до абсурда и безо всяких сонных образов. Отконвоировав втроем толпу новообретенных рейвенкловцев в башню, они разошлись по комнатам.