Украсть свет у рассвета (to steal light from dawn)

Много позже, когда солнце уже село и длинные августовские тени сгустились в вечерние сумерки, Кроули входит в дом. Свет лампы льется из библиотеки в коридор, мягкий и манящий, и все же Кроули колеблется. И сам не понимает почему. Вопреки сознательной воле Кроули — или, по крайней мере, без участия мыслительного процесса, который мог бы к этому привести, — тело Кроули начинает изменяться, разглаживаясь, втягивая конечности и возвращаясь в змеиную форму, разум упрощается до более сфокусированного хода мыслей. Блаженное избавление от всех человеческих раздражителей, которые терзают и мучают его мозг. Если бы не чудо наличия рук, за которые можно держаться, пальцев, которые можно переплести с другими пальцами и ладоней, которые можно прижать друг к другу, словно в мольбе, Кроули, наверное, вообще предпочел бы остаться змеей. Некоторые вещи так гораздо проще. Азирафаэль замирает, когда Кроули проскальзывает в комнату, мягко шурша животом по деревянному полу, довольно-таки холодному, если скользить по нему лишенной чешуи нижней стороной змеиного тела. — Кроули… — Азирафаэль удивленно округляет губы, брови его лезут на лоб в легком испуге. — Все в порядке? Кроули приподнимается, чуть покачиваясь, с тихим шипением на языке, но без слов. Он склоняет голову набок, глядя, как Азирафаэль наблюдает за ним, а затем медленно кивает. Азирафаэль поджимает губы и откладывает книгу, которую держал в руках, на стол из розового дерева. Он устраивается в кресле поудобнее, слегка раздвинув бедра и раскрыв объятия. Благодарный, Кроули скользит вперед и обвивается вокруг ноги Азирафаэля, возможно, с большей силой, чем следовало бы, крепко сжимая теплые бедра и колени тугими кольцами. Верхней частью тела он раздвигает полы ангельской куртки, отталкивая их в сторону и утыкаясь носом в грудь ангела, впитывая всей эфирной сущностью тепло его тела. Кроули высовывает язык и пробует воздух на вкус. Запах Азирафаэля, старых книг и полироли для дерева, под слегка выветрившимся запахом летнего пота, был сильнее всего здесь, где морда рептилии уткнулась в мягкую шею ангела. Над ним клубится что-то сладкое и тяжелое, и Кроули жадно вдыхает этот запах, наслаждаясь его обостренным ощущением, купаясь в нем и стараясь притиснуться как можно ближе. Азирафаэль гладит жесткую макушку Кроули, затем целует ее сухими губами, и Кроули вздыхает с безмолвным свистящим шипением. — Ты собираешься сегодня спать, дорогой? — спрашивает Азирафаэль через мгновение. — Я так и сделаю, если ты меня отнесешь. Азирафаэль хмыкает, и Кроули чувствует его дрожь. Он судорожно сжимает кольца, как будто может поймать и удержать этот звук, ощущение счастья Азирафаэля, внутри своего собственного тела.