Родом из потерянного мира.

Безумно скучно, когда в выходной день надо сидеть в колледже и отрабатывать пропущенную лабораторную работу. Особенно это удручает, когда компания не очень подходящая. В аудитории пять человек, а тишина как на кладбище. Молчали даже два закадычных друга Максим, рыжеволосый рубаха парень с бледно голубыми глазами и яркими веснушками на щеках и кончике аккуратного, почти аристократического носа, и Сашка, коренастый темноволосый детина с бездонными синими глазами и крупными чертами лица. Они уставились в окно, хотя их молчание можно понять, вчера они праздновали день рождение Сашкиной сестры, и, несмотря на то что ей исполнилось всего девять лет, праздник для них удался. Они справляли еще чей-то день рождение, во время пропущенной лабы, хотя чей он был ни один из них вспомнить не мог. У соседнего окна сидел Миша, слегка полноватый молодой человек с вечно несчастным видом на рыхлом раскрасневшемся лице. Он ужасно себя жалел и не мог понять, как его угораздило проспать ту злосчастную лабораторную. Юноша бы давно смирился с судьбой если бы его кто-нибудь поддержал в эту прискорбную минуту, но поддержки от окружающих ждать не приходилось. На него никто из присутствующих не обращал никакого внимания, так что Мише ничего не оставалось, как продолжать находить все новые и новые поводы для жалости. На стремянки посередине аудитории стоял невысокий мужичок с опухшим с перепоя лицом. Он ковырялся в лампе дневного освещения, пытаясь заставить ее снова работать, но у него что-то явно не ладилось. Отвертка, со скрежетом соскальзывала с головки болта, оставляя неровные царапины, по недавно выкрашенной арматуре. Каждая неудача сопровождалась тихим проклятьем в адрес лампы, отвертки, болта и вообще судьбы, которая занесла его на эту стремянку. Последний год жизни Геннадий Иванович прошел в тумане водочных паров, которыми он пытался отгородиться от наступивших перемен: его оставила жена, пришел пенсионный возраст и густые, несмотря на годы волосы, заметно побила седина. Пора было подводить итоги своего существования, но оглядываясь назад, этот пожилой усталый человек, не видел ничего кроме многочисленных ошибок, главной из которых было то, что он оставил медицинский институт после четырех лет обучения, ради того, чтобы броситься сломя голову за призрачной любовью, которая вскоре растаяла, не оставив ничего, кроме глубокого рубца на неопытном юношеском сердце. А потом, потеряв на время вкус к жизни, он поплыл по течению, которое изрядно побив его, забросила на эту треклятую стремянку и заставила откручивать проржавевший болт. Единственный, кто работал продуктивно и бойко, был худощавый парнишка. Будучи немного моложе своих сокурсников именно он в добровольно принудительном порядке был поставлен проводить опыт и снимать показания с многочисленных приборов. Работа, привычная для него, не доставляла ему особых хлопот. Артем даже получал своего рода удовольствие, когда после расчетов результат сходился с табличной величиной. Его бледное, с нежными чертами лицо озаряла хитрая ухмылка, как будто он играл в забавную игру и выходил из нее победителем. Артем любил учиться, и ни за что бы не пропустил той лабораторной работы, но температура и заботливая мама оставили его в тот день в постели. Казалось, что река времени в этот зимний пасмурный день загустела на морозе и бесконечно медленно несла свои воды в этом унылом замершем мире. Отработан был только час, а впереди маячили еще два. Преподаватель ушел несколько минут назад и никак не приходил, впрочем, его отсутствие никого не огорчало. Все было таким однообразным и монотонным, что хотелось закричать и выбежать из аудитории, но все почему-то не сходили с места. Резкое движение Артема, который одернул руку от звонка защелкавшего прибора, заставило людей выйти из полусонного состояния. Они смотрели, на ничего не понимающего паренька, который пытался успокоить сходящую с ума индикаторную стрелку. Все его усилия лишь еще больше будоражили тонкий механизм прибора. -Кретин, прибор сломал? - возмущению Максима не было конца - Тебе доверили такое ответственное задание, а ты! -Я так и знал. Все опять плохо. Теперь я точно не получу отработки, и меня не допустят к зачету. - прискорбно заключил Михаил. -Парень, что случилось? - в голосе Геннадия Иванович угадывалось слабое сочувствие. -Я, я не знаю. Не понимаю, что я сделал не так. - Артем говорил тихо, как будто боясь признаться самому себе, что произошло что-то непредвиденное. - Наверно надо изменить частоту. Он повернул рычажок, от чего прибор заходил ходуном и щелкающий звук перешел в монотонное гудение. -Не трогай агрегат, ошибка природы! -Не трогай, а то он так гудит, как будто сейчас взорвется. - поддержал друга Саша. Максим быстро подошел к Артему и грубо схватил его за руку. -Хватит, наигрался, теперь станем ждать препода и надеется, что он не сильно будет орать. -Я попробую исправить. - Артем попытался освободить руку, - Кажется, я знаю, что не так. Если снова изменить частоту и ... -Я сказал, хватит! Ты что, глухой! Сашка выдерни розетку, пока этот эксперт окончательно не добил прибор. Ко всеобщему удивлению, звук издаваемый машиной не прекратился даже тогда, когда в руке у Саши оказался провод с безжизненно повисшим на его конце штепселем. -Ну все, я так и знал. Помрем в расцвете лет. - констатировал Миша. -Что за дела? Этого не может быть. - озадаченно проговорил Саша, - Может его стукнуть, чтобы он заткнулся? Прибор как будто услышал его слова и, слегка подпрыгнув, стал, пританцовывая, описывать круги по столу. Максим отскочил, увлекая за собой ошарашенного Артема, который перестал, вырываться. Они оба прижались к стене и не сводили глаз, от все ускорявшего свои движения неумелого танцора. -Что происходит, ребятки? Прекратите баловаться и выключите эту штуку. Вам что, заняться больше нечем? -Геннадий Иванович стал спускаться с лестницы, роняя на пол открученные им болты. Прибор допрыгал до края стола и, соскочив на пол, издал странный булькающий звук. Геннадий Иванович подумал и остался стоять на предпоследней ступеньке стремянки, неотрывно следя, за взбесившемся ящиком. -Чего он, а? Чего ему надо? – Саша, ошалело, переводил взгляд поочередно на всех зрителей этой странной сцены, все еще ни как не решался выпустить из рук натягивающийся провод. Прибор продвигался медленно, как будто осматриваясь, звуки, которые он издавал перешли от монотонного гудения к невнятному бульканью, как будто у него внутри закипела вода. Потом, он вдруг замер, но лишь для того, чтобы подпрыгнув до середины стола, вновь начать свой угрожающий танец. -Сейчас мы его остановим, сейчас, сейчас. -В голос Геннадия Ивановича чувствовалась угроза. Он медленно, как охотник боящийся вспугнуть дичь, дотянулся до сумки с инструментами, стоящий рядом с ним на стуле. -Ату его! Смерть врагам перестройки! - одобрил Максим. Электрик прицелился и, размахнувшись, кинул в цель увесистые кусачки. Саша наконец выпустил провод и стал медленно отходить к окну. -Не надо. - раздался слабый протест Артема, но кусачки уже нашли свою добычу. Прибор застыл и прекратил булькать на его крышки образовалась внушительная трещина. Наступила долгожданная тишина, которую вскоре прервал Максим, бурно поздравляя Геннадия Ивановича с удачной охотой. Саша крепко пожал электрику руку и искренне поблагодарил. Миша лишь пожал плечами отказываясь поверить, что все обошлось. -А почему он треснул, он же из металла? - вопрос Артема предназначался не столько окружающим сколько ему самому. Парнишка медленно подошел к застывшему устройству и, внимательно разглядывая, слегка толкнул его ногой. Из трещины что-то стало просачиваться, но что именно понять было нельзя. Это что-то было прозрачное кристально чистое и очень напоминало кисель. Вскоре этот кисель медленно стал стекать на пол и образовал лужицу, которая то степенно увеличивалась в размерах. -Ре-ребята что это - голос Артема был тихим и дрожал, но его почему-то услышали все. Лужица на полу принимала угрожающие размеры, а затем стала вспучиваться множеством маленьких бугорков. Переливаясь всеми цветами радуги. Эти маленькие щупальца приковывали взгляд своей красотой, но от этой красоты всех без исключения бросило в дрожь. -Что за дела? Пошли отсюда, а? - предложил Саша и стал пятиться к двери. Как будто услышав его, одно из наиболее сформировавшихся щупалец метнулось к нему и крепко обвилась вокруг его ног. Саша попытался освободиться, но упал и на него набросились еще три такие же твари. -Врешь, не возьмешь! - истошно закричал Максим и бросился на помощь другу, но сам увяз в этом странном киселе, который принимал любые формы и, соединяясь, начинал обволакивать друзей. -Ну все, я так и знал, что будет очень плохо. - голос Миши звучал приглушенно, он уже наполовину был погружен в кисель, но не предпринимал ни каких попыток освободиться. -Это я во всем виноват, это я. - Когда пришла очередь Артема, он даже не сопротивлялся, обреченно наблюдая, как щупальца обволакивают его ноги, поднимаясь все выше. - Не понимаю что я сделал не так. Взобравшись на самый верх стремянки Геннадий Иванович удивленно отмахивался от назойливого киселя, который пытался поймать свою последнюю жертву. Он никак не мог понять что происходит и искренне надеялся, что у него просто началась белая горячка, но когда он полностью погрузился в неизвестную субстанцию, в его голову закралась мысль о несомненной реальности всего происходящего. Посмотрев вниз Геннадий Иванович увидел ребят, скорчившихся в плену щупалец, они не шевелились, но сквозь кисель ясно были видны полные отчаянья и страха глаза. “Их то зачем?” -подумал электрик и его сердце больно сжалось впервые за долгие годы. Контуры ребят стали расплывчатыми, и Геннадий Иванович почувствовал что исчезает, вернее растворяется. Он ощутил это каждой клеточкой своего тела. Боли не было просто его вдруг стало очень много, как будто тело разделили на тысячи маленьких кусочков. Все вокруг начало расплываться пока окончательно не исчезло. “ Наверно это и есть смерть “ - последняя мысль пронеслась в рассыпающемся сознании электрик и затерялась в хаосе частиц.