Блейзер! Сигареты! Рок!

— Зира, дорогой, подойди сюда, — послышался сквозь сон ласковый голос матери, который отдавал нотками нервозности. Голос шел определенно с кухни. Квартирка-то у них маленькая, хрущевка обычная, так что перепутать довольно сложно. Сладко потянувшись и оправив синюю футболку, в которой он обычно спал, Зира принял свою судьбу и решил пойти на зов матери. Сейчас была осень, отопление ещё не включили, из-за чего кожа тут же покрылась мурашками. «Холодно» — отозвалось в голове у школьника. Где-то на задворках его сознания все ещё плескалась надежда на быстрое включение отопления, но увы, она всегда оставалась тщетной, когда ученик в очередной раз притрагивался к батарее. Ну да. Ничего. Дойдя до крохотной кухни с замызганными синими стенами времён, наверное, СССР, в поле зрения юноши бросилась мать. Она пыталась одновременно запихать в себя бутерброд с колбасой и выпить кофе из своей любимой кружки, на которой несуразно красовалась надпись «Анапа 2007». — Тут дферца у шкафчика отпала, смофеф фто-то сделать? — прочавкала короткостриженная брюнетка, смотря на сына с надеждой. Зира ненавидел всю эту «мужскую» работу. Все время на него надеялись с ней. А он же совсем никчемный в ней! Тяжело вздохнув, он перевел взгляд на белую дверцу шкафчика, которая привалилась к стенке. Видимо мама приставила. «Хорошо хоть не с верхней полки свалилась, а то пришибла бы!» — подумал Зира, а потом, решив попробовать ускользнуть от темы, повторил эту фразу вслух. — Ага, — мама на тот момент уже расправилась с бутербродом и взглянула на время, — Господи, я так запыхалась с этой дверцей, что сейчас опаздываю, — она явно была на взводе, Зире хотелось провалиться сквозь землю. — Ладно, на что я надеюсь, — Галина обречённо вздохнула, — Ничего, попрошу кого нибудь из ребят со двора, у меня сегодня как раз короткий день на работе. Главное, напиши хорошо олимпиаду по литературе! — последнюю фразу она прокричала уже из коридора, надевая свои любимые кожаные сапоги. Хлопок двери и Гали будто бы тут и не было. Вот так и оставалось всегда. Она всегда просыпалась утром, отчитывала сына за что-то или давала поручения, желала удачи и бежала на одну из двух работу. Она завуч в школе, слава богу, не в той, в которой учится ее сынок. Не то чтобы Зира был яро против этого, но к нему и так придираются из-за его странного имени. Подумаешь, Азирафаэль, что такого? Но гопники так не думают, сами понимаете. Мало того, что эти подростки каждый день его унижали, придумывая обидные прозвища и оскорбляя. Они же украли новенький Siemens C75, подаренный на день рождения. Азирафаэлю пришлось соврать, что он утопил его в унитазе по своей неловкости. А сколько песен Леди Гаги там было, любезно переданных его подругами по ИК-порту! До сих пор жалость и обида грызла его за потраченное время. Своим двум друзьям — Сане, по кличке Сандальфон, и Нику он не мог рассказать какая именно музыка ему нравится. Азирафаэль знал, какая реакция за этим последует — прилюдное унижение и высмеивание. Ведь все «свои» парни слушали Фристайлера или Доктора Дрея. Азирафаэль всегда считал себя каким-то не таким, ему нравилась другая музыка, другие жанры кинематографа. Ещё и безумно фанател от литературы. Он был странненьким. День в школе прошел как обычно. Эмо пили блейзер за школой, гопники доставали и пытались выбить мелочь из 5-ти классиков на булки в столовой. Сандальфон и Ник обсуждали трек очередного рэпера, а Зира… Зира опять витал в облаках. — Эй, ты че там помер что ли? — спросил Сандальфон, толкнув Азирафаэля локтем в бок. Это тут же вывело Зира из мыслей о прошедшей олимпиаде. Сердце стучало о ребра, а зубы неосознанно кусали израненные губы. Он очень хотел ее написать на высший бал! Тогда бы ему поставили пятерку, и появился бы шанс на лучший балл в четверти. — Да боюсь, что олимпиаду завалил, — произнёс ученик, прислоняя затылок к стене и громко выдыхая, — Мама обещала, что если я вытяну литературу на 5 в четверти, то она купит новый телефон, — обречённо выдохнул Азирафаэль. Пятиклассники жутко орали, мешали слушать и носились туда сюда. Сандальфон, видимо вспомнив о том, что он дежурный, в раздражении крикнул им прикрыть рты. Если честно, его мало кто послушал. Сандальфон не выглядел как тот, кто может побить тебя. У него был не высокий рост — 1.68, даже Азирафаэль был выше. Пухлое телосложение и противные девственные усики, будто на него напала росомаха и расцарапала ему лицо. — Да чё ты, ты ж тот ещё… этот…как его, — Сандальфон помялся пару секунд, пытаясь подобрать нужное слово. Он с мольбой взглянул на Ника. — Вундеркинд? — с опаской произнёс зажатый в себе Ник. — Вундеркинд! — согласно крикнул и кивнул Саня. Азирафаэль иногда удивлялся как они еще дружат, они же абсолютно разные! Сандальфону хоть и не повезло с внешностью, повезло с навыками коммуникабельности. Он всегда находил общие темы для разговора со всеми в школе, даже с ее элитой. Сандальфон и Азирафаэль дружили ещё с начальной школы, когда тот помог Зире с математикой. Их связывали 9 лет, проведенных бок о бок в школе. А вот с Ником они познакомились в туалете, в 6 классе. Ник случайно сломал школьный компьютер и ему нужно было спрятаться от учителей, пока они не узнали, кто виновник происшествия. Азирафаэль же просто прятался от недругов, в надежде, что его сегодня не унизят и не покалечат. Так и началась их странная дружба. –Спасибо, конечно, но там было пару вопросов про писателей бронзового века, а я о них практически ничего не знаю, — Азирафаэлю было грустно, но поддержка друзей всегда помогала. — Там чё, ещё и бронзовый век есть?! — крикнул Саня, он был очень удивлен или просто хотел показать это. Его глаза в неверии округлились. Азирафаэлю даже показалось что на него брызнули слюни. Он уже хотел было начать рассказывать про писателей 2-й половины 20-го века, как его перебила звонкий подзатыльник и громкий смех, последовавший за ним. Его тут же бросило в краску, он дико ненавидел общественное внимание, а сейчас все взгляды в коридоре их обшарпанной школы были устремлены на них. Зира уже знал, кого увидит у себя за спиной. Он мученически поднял брови и с надеждой посмотрел на друзей. На их лицах была явная неприязнь и толика страха. Тони. Набрав в грудь побольше воздуха, он смело повернулся и посмотрел на своего бывшего друга снизу вверх. Тони не был обычным гопником, он был из другого класса. Громкий рок из колонки, которую они непонятно откуда достали. Обтягивающие черные джинсы с огромной цепью на ней, на которых покоились всевозможные ключи и брелки. Громоздкие берцы, футболка с эмблемой группы Green Day и черная косуха. Завершающим элементом были рыжие волосы, неуспевшие отрасти после кадетского училища и солнечные очки. Что за придурок будет носить их в конце сентября? Весь его вид показывал пафос и надменность. Азирафаэль был уверен, что в его глазах как обычно плескался азарт, хоть они и были скрыты. — Поверить не могу, что такого как ты взяли в 10 класс, — гордо произнёс Зира, уверенно вскидывая подбородок вверх. Азирафаэлю показалось, что он слышит, как пульс бьётся у него в висках, словно рыба, выброшенная на берег. Он принял закрытую позицию и скрестил руки на груди своей идеально отглаженной белой рубашки. Нельзя показывать неуверенность, они же как собаки. Как только эти слова разрезали воздух, смех дружков Антона прекратился. Азирафаэль готов был поклясться, что мускул на лице рокера дрогнул. Тони дёрнул большим пальцем свой нос. Он всегда так делал, когда был напряжён или раздражен. В воздухе почти ощутимо чувствовалось напряжение. — Прошел почти месяц с начала учебного года, а ты удосужился только первый раз появиться, — налегал он. Зира не боялся, вовсе нет, Тони никогда не поднимал на него руку. То ли по доброй памяти, они же все-таки были хорошими друзьями до пубертата, то ли из-за страха, что его мама все узнает и снова отдаст его в кадетку Из губ Антона вырвался тихий, угрожающий смешок. Словно дикое животное, предупреждающие жертву о неминуемом нападении. На мгновение Зира засомневался в своей уверенности, что рокер его не тронет. — Так, ангелок, придумаешь пиздеть что-то обо мне, пеняй на себя. А где я и с кем я — не твое нахуй дело, — последнюю фразу он уже процедил на ухо, обдавая его теплым дыханием. Так что стая мурашек проскочила по всему телу, подавая электрические разряды. Азирафаэль почувствовал крепкий запах дешёвого пива и сигарет, от которого ему тут же стало тошно. Он и сам толком не понимал, зачем начал лезть не в свое дело. Наверное, ему просто хотелось как-то обидно ответить, чтобы Тони перестал его подстёгивать и доставать. На последок толкнув в плечо, Тони прошел со своими дружками-рокерами в класс. Азирафаэль сегодня задержался, они решили прогуляться до ларька у школы и купить там любимый PEPSI Twist с лимоном. Они часто гуляли до него, обсуждая прошедший день. Он любил и берег это чувство умиротворения, которое наполняло его душу каждый раз после таких прогулок. Ветер ласково раздувал его волосы, а грудь наполнялась спокойствием. Вдыхая запах осени, запах листьев и дождя, он словно забывал о всех своих проблемах. Домой вернулся только в три часа дня. Поднимаясь по лестнице в подъезде, Азирафаэль думал, что будет отвечать маме про олимпиаду, нервозно играя ключами в своих руках. Голова предательски разболелась, не давая мыслить здраво. Он все понял, стоило ему зайти в коридор. Словно щелчок в его голове, и его разум стал чист. Стоило лишь взглянуть на эти черные берцы. О боже. Кровь застыла в жилах. — Зира, мальчик мой, иди сюда, посмотри, как Тоша мастерски починил нам шкафчик! — радостно лепетала мама, вытирая руки полотенцем. Азирафаэль плохо слышал мать из-за ужастного давления в его ушах. Ему даже показалось, что его температура поднялась. «Ужас! Зачем? Зачем?! Почему именно его?! — кричал Азирафаэль в своей голове. — Она могла позвать кого угодно, но выбрала малолетнего преступника!» — Азирафаэль очень надеялся что эти мысли не проявились на его лице. Натянув маску вежливости и гостеприимства, ученик поплелся за матерью на кухню. Уже там (на его стуле!) восседал рокер, с любовью и дикой статью в глазах уплетал суп. — Теть Галь, это лучшая солянка, которую я когда либо пробовал! — с восторгом протараторил рокер, откусывая кусок черного хлеба. Он был так увлечен супом, что даже не сразу заметил Азирафаэля. Не смотря на грубый характер рокера, его слова были очень похожи на искренние. — Аха, спасибо, дорогой. Ты заслужил за хорошо проделанную работу, — сказала тетя Галя, накладывая новую порцию божественного супа, — А ты чего стоишь как истукан? Садись рядом с Тошей, тоже есть будешь, — грозно произнесла женщина, ставя перед юношей порцию супа. Стоило Антону понять, кто уселся рядом с ним, он тут же замер. Медленно перевел взгляд и плотоядно ухмыльнулся, захлебывая побольше супа. Азирафаэля бросило в дрожь от такой выходки. Ему было неприятно одно нахождение Тони в своем доме. Они сидели бок о бок, практически бедрами соприкасались. У Зиры пропал весь аппетит, и он только и делал что сжимал и разжимал ложку. — Давно ты у нас не был, а, Тош? Зира тебя что-то перестал водить в последнее время, — поинтересовалась любопытная женщина. — Ага, года три, — пробубнил Азирафаэль себе под нос, его так никто и не услышал. Тони нервозно дёргал ногами, от чего его цепь постоянно билась и издавала не самый приятный звук. — Да знаете, как-то не получалось. Сначала кадетский корпус на год, а потом как-то всё не складывалось, да, Зир? — с издёвкой спросил Антон. Азирафаэль был в шоке, когда Тони упомянул кадетское училище. Он на столько редко вспоминал о нём, что создавалось ощущение будто он хочет стереть ее из своей памяти. До сих пор истинную причину нахождения его там знали только 3 человека: Азирафаэль, Тони и его мать. Зира готов поклясться, что если он проболтается его убьют. –Э, да…– выдал Зира, спустя пару секунд молчания. Он очень сильно хотел перевести тему, но на ум ничего, кроме гребаной олимпиады, не шло. Азирафаэль напряжённо покусывал губу, вдыхая запах духов недруга. Он ещё и духами пользуется, вот выпендрежник! Азирафаэль явно чувствовал морские нотки и еще что-то цитрусовое, не похожее на запах духов. — Ох, Тош, совсем забыла. Подожди минутку, я обещала твоей маме передать рецепт своего пирога, — встрепенулись женщина и быстро ретировалась в другую комнату. Азирафаэль же не мог успокоиться и все пытался унюхать источник цитрусового запаха. Он втягивал носом воздух и тут же выпускал его, двигая носом. Его словно молнией ударило. Это шампунь. Его нос был прямо около огненных волос бывшего друга! Не успела эта мысль созреть в его голове, Тони дернулся, и их лица оказались в паре сантиметров. Напряжение и неловкость только усилились. — Хочу напомнить, сладенький, что тебе лучше не пиздеть, почему я был в военке, — томно прошептал в самое ухо. Его глаза бегали по мягким чертам лица ангела, а пальцы игрались с воротником его рубашки, — Я просто не хочу, чтобы у такого хорошего мальчика, как ты были проблемы, — все так же слащаво шептал рокер. Он шептал мягко, но в его интонации явно было предупреждение. Очень толстое предупреждение. Проведя рукой по спине отличника, Тони пошел в коридор, виляя бедрами. И только сейчас Азирафаэль понял, на сколько сильно его согревало тепло тела рокера. Его тут же пронзил ужасный холод и внутренняя пустота. Вот же дерьмовое начало учебного года.