Via Dolorosa

***

      Рюноске очнулся с неимоверной тяжестью в голове. Но это еще было не главной проблемой… Ибо низ живота и всё остальное ныло так — что парень готов был вновь расплакаться. Взгляд покрасневших глаз с трудом нашел часы на стене. «Сколько я был в отключке? Когда пришёл Дазай-сан? Сколько мы… Он меня… Как долго это всё продолжалось и когда кончилось?» — куча вопросов вновь заполнила несчастную голову, из-за чего она отдала слабой болью. Сцепив зубы и решив, что нужно хоть что-то делать, ибо судя по всему, Гин всё ещё не пришла, Акутагава попробовал перевернуться на живот.             — Раз… Два- чёрт!       С резким рывком вправо, Рюноске попытался перевернуться хотя бы на бок, а затем и на живот. Так он смог бы доползти до ванной комнаты на руках, так как ноги были будто ампутированы. Одна часть его низа болела, другую он совершенно не чувствовал, работали только руки и голова. С этим рывком он снова почувствовал невыносимую боль и едва ли не запищал, сжимая руки в кулаках. Ну, это уже шаг к тому, чтобы попробовать доползти до ванны. Двигая локтями и пробуя ползти, Акутагава шипит от каждого движения. Будто поняв, что опоздала, о себе решила напомнить и боль с разорванной губы. Теперь и шевелить ртом стало в несколько раз сложнее, но кроме всхлипов и шипения оттуда все равно больше ничего не вырывалось.       Стараясь не обращать внимания на сжирающую его боль, Акутагава механически продолжил ползти по полу, невольно вспоминая события минувшей ночи.             — Мфх, чёрт… Как же больно…       Стараясь отогнать мысли и хоть как-то отвлечь себя, Акутагава произносит первое, что приходит в голову. Обычно «выговорится» куда-то в пустоту очень помогает. Но не сейчас. Далее ведь стоит куда большая проблема — залезть в ванную. Он все же дополз до нее и прикрыл в нее дверь, чтобы не светить своим ужасным видом перед Гин сразу же с порога. Дальше он вцепился обеими дрожащими руками за ванну.             — Сейчас будет тяжело… — пробормотал он. Нужно подтянуться и попробовать как-то перекинуть хотя бы ногу. Но как это сделать, когда ног попросту не чувствуешь? — раз… Два…       Рывок. Парень прилагает все усилия к рукам, дабы они выдержали его, и он успел залезть в ванную. Понимая, что вот-вот соскользнёт и скорее всего ударится ещё и подбородком о бортик ванной, он решился на отчаянный шаг. Мысленно крича и пища вслух, он перекинул одну ногу через бортик, ускользнув в итоге полностью за ней. Удар о дно задницей привёл к тому, что парень снова закричал, а после — зашёлся в кашле. Кашель и без того тревожил его довольно часто, но ко всему ещё добавился и сорванный голос. Но, он в ванной. Закрыв слив пробкой и включив горячую воду, парень откинулся спиной к борту ванны, он тяжело вздохнул. Сейчас главное было смыть это всё с себя. Остальное потом…

***

      Так и не зная, сколько времени он провёл в ванной, Акутагава вышел из своеобразного транса, только услышав, как открылась дверь. По телу пробежал холодок. Неужели снова Дазай? Он уже начал обдумывать то, как и куда ему бежать, прятаться, делать что угодно, только бы не попадаться ему. Но… Тревога была ложной. Шаги, которые направлялись в сторону ванной, были мягкими и тихими. Шаги Гин. Даже её шаги, отличались для него от всего остального мира. Сестра имела для него огромнейшее значение на самом деле. Акутагава вновь расслабился. Послышался стук в дверь.             — Рю? Ты там? Всё в порядке? — встревожено спросила она. Время ведь довольно позднее, а он не спит.       А Рю и не знает, что ответить. Голос охрип, губа разорвана, глаза покраснели, а внизу всё ноет так, что он не сможет ходить всю оставшуюся неделю. До сих пор он не знал, стоит ли рассказать сестре о своих проблемах с течкой, но теперь решил, что однозначно нет. Рассказать о таком он будет не в силах, наверное, никогда. Это огромнейший позор для него перед сестрой.             — Да, я здесь… Всё хорошо. Почему ты так поздно вернулась? — стараясь пустить пыль в глаза спросил Рюноске.             — В Мафии вышло какое-то недоразумение. Мне пришлось разбудить Хироцу-сана, чтобы узнать, что на самом деле он не ждал меня. И Дазай-сан, похоже, что-то перепутал.       «Вот оно что. Он все спланировал. Он сделал это специально. Он устроил все идеально, чтобы сделать это со мной» — с ужасом осознал Акутагава-старший, даже не услышав, как Гин спросила:             — Почему твой голос такой хриплый? Кашель снова досаждает тебе?       «Чёрт, видимо, я палюсь…» — подумал он и прочистил горло.             — Аэ… Да. Это всё из-за кашля, — сказал он и физически ощутил, что она ему не поверила.             — Ладно… Я подожду, пока ты выйдешь. Ты скоро?       Глаза Рюноске в панике забегали. Не самое лучшее время, чтобы сестра услышала, как хрипя и пища от боли, на одних руках, её брат попытается вылезти из ванной и хоть как-то одеться. Особенно, когда она так близко к двери и всё слышит. Нужно что-то делать.             — Гин, подожди меня в комнате, я сейчас.       «У меня есть несколько минут, нужно приложить все усилия, чтобы она не заподозрила, что что-то не так» — решил он. Услышав, как шаги понемногу стали отдаляться от двери в ванную, Акутагава вздохнул и напрягся. Главное не спалиться и не упасть лицом в кафель. Точно так же упираясь мокрыми руками о раковину и бортик ванной, Рюноске вытащил одну ногу из горячей воды, а затем — вылез из неё полностью. Как ни странно, но попытка вылезти, оказалась куда удачней, чем попытка залезть. В горячей воде боль ощущалась не так сильно, и парню показалось, что ему немного полегчало в принципе. Стащив с крючка полотенце, Акутагава вытерся и натянув с горем пополам нижнее бельё и халат, постарался занять на полу такое положение, чтобы боль была минимальной, но это оказалось не так-то просто. Он хрипел и судорожно дышал, стараясь впервые за всё это время встать на ноги и хоть постараться не упасть.       Он всеми силами держался за раковину, ибо ноги затряслись, будто стиральная машинка. Всё тело било этой дрожью. Он не представлял, как сейчас дойдёт до комнаты. Распахнув дверь в ванную, он увидел Гин.             — Рю, что у нас делают эти вещи? — недоумевала Гин.       Девушка стояла у порога с пиджаком и галстуком Дазая. Казалось, как только она открыла дверь, она была недовольна находкой, но увидев брата — просто обомлела. Рюноске был белым, словно простыня, он трясся и старался не расплакаться, а посмотрев в глаза сестре понял, что не может вымолвить и слова. «О Господи, что они здесь делают? Неужели он оставил их… Чёрт» — наконец сообразив, Рюноске судорожно попытался объясниться.             — Г-гин, я… Я в-всё, объясню, чёрт…       Мокрые руки соскользнули с раковины и Рюноске рухнул бы на пол, если бы Гин, не отбросив тут же вещи в сторону, не поймала его.             — Да что с тобой? Ты выглядишь ужасно. Можешь идт-…Не можешь, поняла. Давай я помогу тебе.       Девушка ловко закинула руку брата себе на плечо и велев ему не произносить и слова, повела его к кровати. Они оба вмиг забыли о вещах Дазая. Теперь Гин ждала лишь объяснений, а Рюноске обдумывал в голове то, как он будет сейчас всё объяснять. Доведя старшего до кровати, младшая постаралась усадить его, но услышав, как тот зашипел, сцепив зубы, отстранилась.             — Я сам… Спасибо…       Рюноске лёг на спину на диване, ибо так он меньше всего ощущал боль. Гин присела перед ним на колени и сочувственно посмотрела в глаза. Акутагава готов был открыть рот, но она тут же перебила его.             — Не смей мне врать. Попробуй лучше объясниться вот это.       Она, не глядя в ту сторону, куда указала, шмыгнула носом. Её палец указывал на белые и красные пятна ковре. Акутагава вновь побледнел. Точно… Ещё бы этих пятен не осталось.             — Гин, я… У меня началась течка.       Гин подняла наполненные слезами глаза и будто бы изумилась. Рюноске всё недоумевал стоит ли ей до конца говорить о том, что произошло. Может… Нет, пока не стоит. Но разве можно врать собственной сестре? Акутагава задумался и немного расслабился, видя, что Гин изначально не знает, о чем он говорит.             — Это нормально и… Скоро пройдёт. Я сам вчера узнал об этом от Накахара-сана и мне просто нужно пару дней отдохнуть. Поэтому не переживай ты так, ладно? — он глупо и криво растянулся в отвратительной улыбке. Зная, что его слова больше похожи на отговорки детсадовца, он и не надеялся, что она поверит, но Гин лишь деревянно кивнула.             — Ну… А вещи?             — Мне нужен запах альфы, чтобы всё было не так плохо. Просто… Тебе стоит это узнать немножко попозже, ладно? — он ни на секунду не переставал думать о том, что она ему не верит. Ни единому его слову.             — Хорошо, мне принести тебе что-нибудь? В таком случае, не напрягайся лишний раз…       Гин ещё раз бросила разочарованный взгляд на пятна на ковре и шмыгнула носом. Она-то не такая уж маленькая и глупая, чтобы поверить в это, но пусть будет так, хорошо. Возможно, её брату пора иметь собственную личную жизнь, и он не обязан рассказывать ей все. Но… Его состояние настолько пугающее, что она не понимала — как он может так нагло молчать обо всем?       Как только Гин отвлеклась на кухню, на телефон старшего омеги пришло спасительное сообщение от Чуи. Оно гласило, что ближайшие пару дней Рюноске может оставаться дома и ни о чём не беспокоиться. А также Чуя пообещал передать через Гин специальные подавители для течки. Так как он понимал, что у Рюноске нет полового партнера, он решил, что нечего ему корячиться с этой болью, а стоит научиться с ней уживаться. Пускай и не самым полезным способом.       Видя чёрные буквы на белом фоне, Акутагава не решался спросить о главном: где Дазай и что ему делать дальше?. «Может, мне стоит рассказать хотя бы Чуе? Он-то гораздо больше понимает, что делать дальше…» — подумал Акутагава. И в этот момент его будто током ударило: «Нет, нет, нет… Он не должен знать. Никто не должен. Я как-нибудь выкручу это, обязательно». Он вздохнул и убрал мобильник.             — Хэй, возьми, я сделала тебе чай, — неожиданно с кухни вернулась Гин, принеся в руках чашку чая. При виде обеспокоенной сестрёнки, юноша дико смутился, но всё равно улыбнулся. Уже не так отвратительно и неестественно. Ему искренне не хотелось передавать ей ту боль и унижение, которое он получил.             — Спасибо…       Акутагава дрожащими руками принял чашку и отпил немного. Горячая жидкость приятно обожгла горло и ему стало немного легче. Гин вновь присела у дивана и он, немного наклонившись, поцеловал её в макушку.             — Я же сказал, что тебе не из-за чего волноваться. А твоё напряжение я прям чувствую. Расслабься.       Вот он, её родной брат. Который пытается казаться старшим и главным. Девушка невольно улыбнулась глядя на него, но внутри она знала, что обязательно доберется до той правды, которую он от нее утаил.

***

      На самом деле пара дней отсутствия в Мафии для Рюноске было своего рода больничным. Так как его порвали, первые сутки ходить и сидеть было невозможно. Он старался максимально сдерживать себя при Гин, но та всячески всё равно замечала это и старалась помочь. Ближе к концу «отпускного» срока ему начало становиться легче. За всё это время он понял, что ненавидит, когда у него так много свободного времени. Отсутствие миссий и тренировок было чуть ли не катастрофой. Он не знал, чем заняться и куда себя деть, особенно в таком состоянии. И жару в огонь подливало то, что каждую ночь он, всхлипывая, просыпался от ночных кошмаров, в которых то и дело мелькал Дазай.       Но вот и настал тот самый день, когда Рюноске смог самостоятельно прийти в Мафию и приготовиться к новым миссиям. Больше всего на свете он боялся столкнуться с Дазаем и искренне надеялся, что тот будет пропадать где угодно: на миссиях, в баре, ещё где-нибудь, только бы они не встречались. Пока Акутагава запутался в своих мыслях, его живо догнал Чуя и остановил, остановив дружеским касанием плеча.             — Акутагава, ты как? Как твоя течка? — негромко спросил он, искренне интересуясь.       Рюноске вздрогнул, а в голове пронеслись события той ночи. Но виду подавать было нельзя, и он лишь пожал плечами.             — Вроде как, всё хорошо. Мне стало лучше после ваших таблеток, спасибо, — он старался сохранять спокойствие.             — А, брось, это пустяк. Просто в твоем случае, я же говорил, тебе лучше сначала подобрать качественного партнера и проводить дни течки как положено, чтобы не сидеть на подавителях, — как будто читая лекцию и говоря о совершенно нормальных вещах говорил Чуя, — главное помни, что с кем попало лучше этого не делать. Иначе тебя ждут не самые приятные последствия.       Глаза Акутагавы приобрели тарелкообразный вид при этих словах. Что ж, его даже не спросили. «Некачественный партнер» нашел его сам и занялся им без участия Рюноске. Но Чуя ведь об этом не знает…             — Я помню, о чем вы говорили, Накахара-сан. И я принял это к сведенью. А где, кстати, Дазай-сан?       На удивление голос Рюноске звучал куда более уверено, чем он чувствовал себя внутри. На вопрос о Дазае, Чуя лишь закатил глаза и отстранился. Кивнув в сторону, что была за спиной Акутагавы, он равнодушно выдал:             — Вон он, идёт…       В этот момент у Акутагавы будто земля с под ног ушла. Это было неожиданно. Шаги приближались и парень, развернувшись, попятился немного за спину Накахары, будто ребёнок прячется за юбкой матери. Дазай не смотрел в сторону Акутагавы и привычно начал докапываться до Чуи со своими шутками. У Рюноске от страха затряслись коленки. И только когда рыжий пообещал Осаму в очередной раз оторвать ему голову, тот, ухмыляясь посмотрел на Акутагаву, попутно спрашивая что-то типа: «А что этот здесь делает?». А «этот» жался у стены, боясь подойти к нему ближе, даже на пару сантиметров. Лучше держать его на расстоянии…        Акутагава чувствовал, как альфа рассматривает его и в свою очередь, Осаму понял, что его смущает в этом парне. Он никогда не видел такого страха в глазах Рюноске при виде него самого. Что-то тут не то… Резко подойдя к нему, шатен взял его за локоть и притянул к себе. Внизу у Акутагавы отдало болью, а сам он не смог пошевелиться лишний раз. Его настиг ступор.             — Почему ты отлынивал от миссий и тренировок несколько дней? — в привычно-грубой манере спросил он.       Глаза Рюноске вспыхнули миллионом вопросов. «Как? Он ничего не помнит? Очевидно же, что я не мог даже ходить после того, что он со мной сделал» — панически думал он.             — Я…             — Потому что ему стоило отдохнуть от тебя и твоих издевательств, Дазай. Для этого я дал парню выходные, — внезапно, в разговор встрял Чуя, видя, что Акутагава совершенно не знает, что ответить.       И правильно, нечего посвящать Дазая в такие вещи. Недоверчиво покосившись на Чую, Дазай выдохнул и отпустил парня. «С каких пор тебе дано решать, что делать с моими подчиненными, слизняк?» — спросил он, задевая того. Было похоже на начало нового конфликта. Но они перекинулись ещё парой слов с Накахарой о предстоящей миссии и Осаму направился в противоположную сторону, откуда и пришёл. А Рюноске так и стоял у стены, задавая сам себе вопрос. «Неужели вы ничего не помните, Дазай-сан?».