Via Dolorosa

***

      Прошло два месяца. Даже будучи подчинённым Дазая, Акутагава практически с ним не пересекался, что было и к лучшему для него. Он то и дело было занят заполнением и распределением каких-то отчётов. Осаму не разговаривал с ним больше, чем «принеси то» или «сделай это». Рюноске ходил на миссии в качестве наблюдателя, на случай, если что-то пойдёт не так, но о тренировках всё это время не было и речи. Он фактически смирился с тем, что Дазай сказал тогда Чуе при нём: «Делай с этой дрянью что хочешь, у меня нет желания его обучать»…В общем, он решил хотя бы для себя делать вид, что их никогда и не было.             — Мфх, чёрт! — Рюноске нёс стопку бумаг с чужими отчетами, как вдруг запнулся о неровно лежащий на полу ковёр, уронив всё, — вот дерьмо… Нужно собрать, пока никто не увидел.       Лихорадочно начав поднимать бумаги и снова складывать их в стопочку, юноша пытался собраться. Последние пару дней ему как-то нехорошо. То и дело кружится голова, всё больше хочется спать, хоть своего режима он не нарушал, появилась какая-то привередливость к еде. Он всегда до последней крошки съедал всё, что готовила ему Гин. Так было не только благодаря голодному детству и не только потому что это был один из его принципов — не оставлять ничего на тарелке. Но и потому что приготовленная ею еда была попросту вкусной. И поэтому её очень удивило то, что брат стал чаще отказываться от чего-либо и вообще как-то потерял аппетит.       Не желая загонять себя снова не теми мыслями, Акутагава игнорировал своё состояние. По правде говоря, он боялся, что это вновь симптомы течки, но странная боль в животе отсутствовала и Слава Богу. Больше его пугала теперь потеря концентрации и ухудшение внимания. Даже сейчас он успел накосячить с этим. Недосчитавшись пары бумаг, Рюноске с удивлением огляделся. Не могли же они улететь далеко. Как вдруг, кто-то положил ему руку на плечо и только тут парень словно прозрел. Перед ним на корточки стоял Дазай, отдавая недостающие отчёты. Акутагава так и замер.             — Какой же ты растяпа… Держи, это, наверное, твоё, — Дазай говорил без агрессии, медленно и тягуче, будто уставшим голосом. И ещё ближе сунул парню бумаги.       Тот принял их дрожащими руками, едва ли сумев выдать испуганное: «Спасибо». Осаму ушёл, даже можно сказать «уплёлся», а Акутагава поднялся на ватных ногах, опираясь на стол. Он уже рассчитывал получить пощёчину из-за своей неаккуратности, но… Кажется, пронесло. Как никак, это даже приподняло ему настроение и он, более резвым шагом, направился в сторону нужного шкафа, где ещё оставалось место для этих бумаг.       Это был последний раз, когда они контактировали и вообще смогли поговорить. Далее началась какая-то чертовщина. Дазая тяжело было выловить в Мафии. Он отлынивал от миссий, игнорировал сообщения от босса и напарника. Просто будто исчезал на некоторое время и возвращался, когда сам считал нужным. Больше всего остальных беспокоило, что он делал вид мол: «Ничего не произошло, почему вы так смотрите на меня?». Конечно, он всегда ведет себя так, как хочет и его девизом по жизни было: «Кому не нравится — можете идти к черту», но все же у всего есть предел. Сейчас его поведение было прямо-таки наглостью.       У каждого в Мафии закрадывались свои подозрения насчёт того, что с ним происходит, но никто не спешил докопаться до правды. А тем более — распускать слухи. Единственный, кого искренне беспокоило состояние Дазая — это Акутагава. Он прекрасно понимал, что-то, как с ним поступили — непростительно, но никак не мог перестать думать о нём. Хоть изредка. Не заботясь совершенно о себе. В один миг он подумал о том же, что и Чуя в ту ночь: «Похоже, я болен…».       Прошло около трёх с половиной месяцев, а дела пошли ещё хуже. Гин давно оставила идею поговорить с Чуей о состоянии брата, пока не стала замечать за ним странные вещи. Он стал жутко раздражительным и часто кричал на нее. А когда она изредка бывала дома по утрам, то слышала, как его тошнило. Изначально, она списывала всё на отравление и часто обвиняла себя, стараясь готовить что-то такое, после чего будет меньший риск сбегать к унитазу. Но когда такие вещи стали систематическими, она решилась на отчаянный шаг. Разговаривать с братом не было смысла, так как если тот сам не захочет — его не заставишь и слова выронить. А он явно не собирался обсуждать происходящее и просто игнорировал это.

***

      Дазай сидел в каком-то баре, окружённый дешёвыми омегами-шлюшками, но на деле совершенно один. Он пил то ли свой, то ли чужой напиток с абсентом и вертел в руках таблетку. Знакомый бармен, поставив локоть на стол, принялся рассматривать гостя.             — Чёт ты в последнее время какой-то не такой. Не живой что ли. Может, тебе поискать что-нибудь повеселее? — с похабной ухмылкой спросил он, указывая взглядом на таблетку.       Дазай в ответ сжал кулак сильнее, будто не собираясь её отдавать.             — Со мной всё в порядке. В этих таблетках меня раздражает только то, что я не помню нихера после них. Сегодня утром я не мог подозвать напарника, так как забыл, как его зовут. Мне потребовалось просто одёрнуть его за плечо, за что я чуть не схватил по лицу. Думаю, мне пора завязывать.       Бармен закатил глаза и убрал руку со стола, поворачиваясь к полкам с алкоголем. Музыка играла весьма громко, но голова Дазая была будто погружена в воду. Всё было так глухо…             — Держи, это простая вода. Она должна хоть немного освежить тебя, — бармен подсунул парню поближе стакан с чем-то прозрачным. Осаму кивнул в знак благодарности и отпил немного, — много вас таких здесь, которые решают, что «пора бы мне завязать». И где они теперь? Так и шляются по подворотням и борделям в поисках дозы.       На эту фразу, Дазай с громким стуком резко поставил стакан с водой на стол. Бармен вздрогнул, проститут, вешавшийся ему на шею секунду назад — резко решил пойти найти себе другого клиента. Так было всегда. Хрен его знаешь, что от этого типа ожидать. Осаму опустил голову вниз, прикрыв глаза. На лице появилась странная ухмылка.             — Ты думаешь, что я не справлюсь с зависимостью?       Он медленно поднял глаза на парня, не переставая ухмыляться. Зрелище не самое приятное. Кажется, вот-вот и он может вспороть тебе глотку первым, что попадётся под руку. Бармен пожал плечами, отведя взгляд. Но тут Дазай лишь засмеялся. Безумный, истерический смех заглушал рёв колонок, а откинутая назад голова, добавляла этому моменту куда большей неординарности. И неожиданно прекратив смеяться, Осаму резво закинул таблетку в рот, тут же запив её водой. Убирая назад растрёпанные каштановые волосы, альфа посмотрел на бармена.             — Я обязательно брошу, стоит мне только этого пожелать, дружище.

***

      Гин весь день искала возможность и смелость, чтобы поговорить с Накахарой. Так удачно совпало, что сегодня у того не слишком загруженный график. Но тянуть всё равно больше нельзя. Она не знала, к кому еще пойти, как не к нему. Ей казалось, что Накахара — единственный человек, которому не плевать на её брата, кроме неё. Она не раз видела, как он помогает ему и интересуется его состоянием. Значит только ему и можно довериться.       Меряя шагами здание Мафии, Гин нервно ковыряла заусенцы на пальцах с удивлением отмечая, что никогда так раньше не делала. Видимо, она серьёзно нервничает. Неужели чуть ли не в первые в жизни?       Увидев, как Чуя выходит из здания Мафии, она на секунду затупила. «Стоит ли тревожить Накахару-сана совершенно чужими проблемами?» — подумала она. И сорвалась с места. Времени на гадания нет, Рюноске точно нужна помощь. Она бежала по лестнице, в попытке догнать рыжеволосого. Повезло же ей, что тренировки придали выносливости. Видя, что он не торопится сесть и угнать на своем байке, Гин решилась наконец позвать его:             — Накахара-сан! Погодите!       Услышав приятный женский голос, Чуя остановился и с непониманием огляделся. Гин привыкла быть максимально скрытной, поэтому по этой самой привычке и передвигалась так, будто ведёт слежку. Как глупо, что она вот так просто выдала себя сейчас.             — А, Гин, ты… Что-то хотела? — спросил Чуя у подошедшей к нему девушки.             — Я хотела бы узнать насчёт Рюноске…       Видя, как она вновь замешкалась, Чуя слегка перебил её.             — Оу, правда? У меня просто тоже есть пара вопросов насчёт него. К тебе, так как с ним поговорить мне не удаётся, как бы ни хотелось. Да и ты ближе всех к нему во всем мире, — он чуть улыбнулся, — его продуктивность постоянно падает. На миссиях он выглядит весьма сонно и болезненно. С ним всё в порядке? Может, ему стоит… Ну, не знаю… Обратиться ко врачу?       Он слегка отвёл взгляд, будто раздумывая что-то, а Гин сразу выдала на одном дыхании всю проблему.             — Вы правы… С ним что-то не так. Его часто тошнит, подолгу спит и чаще раздражён в последнее время. Не то чтобы плохое настроение для него не норма, но-             — Стоп, ты сказала тошнит?       Гин подняла изумлённые глаза и встретилась с точно такими же у Накахары.             — Ну, да? Я хотела узнать у вас… Он говорил пару месяцев назад, что у него течка, и чтобы я не задавала лишних вопросов. Но… Я не хотела вам говорить, но я нашла вещи какого-то альфы у нас дома.             — Погоди… — голос Чуи звучал как натянутая струна. Казалось бы, ещё секунда и она порвётся, — немедленно иди домой и скажи, что завтра он должен быть у меня. Мы кое-куда сходим. От миссии я его отмажу. А если откажется — я буду зол, и мы решим этот вопрос насильно. Так и передай ему.       Гин явно разобрала в его голосе что-то неладное. Не смея сказать ничего большего чем: «Я вас поняла, до завтра», она послушно кивнула и поспешила в сторону дома. Оглянувшись при повороте за угол, она заметила, как Чуя прислонился к стене, поджигая сигарету. «Он курит только в стрессовых ситуациях… Значит, я попала в точку» — подумала она.       Придя домой ближе к ночи, девушка быстро разулась и отметила, что дома слишком тихо. Не звучал даже шум от телевизора. Зайдя в комнату, она увидела спящего брата. И это её порядком разочаровало. Обычно, он всегда ждёт её и не ложится до утра, а тут… Подавив вздох, она накрыла его получше пледом и провела рукой по чёрным волосам. Знал бы он, как она самом деле беспокоится за него…

***

      На следующее утро, Гин проснулась пораньше с желанием опередить брата. Тот часто встаёт раньше неё, даже когда они должны быть в Мафии к одному времени. Но зайдя в комнату она удивилась. Он все ещё спал и не подавал вообще никаких признаков того, что собирается вставать в ближайшее время. Набравшись решительности, девушка присела перед диваном и легонько потрясла его за плечо.             — Рю, проснись! Накахара-сан сказал, что хочет тебя видеть сегодня.       Пара секунд и Рюноске медленно открыл глаза и сразу же принялся делать вид, что всё хорошо. Как и последние недели, впрочем.             — Я не слышал, как ты вернулась вчера… А что он хотел от меня?       Младшая на автомате пожала плечами. Лучше и ей сделать вид, что она не при делах.             — Не знаю, но нам обоим лучше поторопиться, вставай.       Она вновь легонько погладила его по голове и поцеловала в лоб, будто попутно узнавая, нет ли температуры. Но её и не было… Здесь нечто серьёзнее. Добравшись вскоре до здания Мафии, Гин бегло стала искать взглядом Чую, надеясь, что он исполнит то, о чём говорил вчера. А Рюноске зевал и плохо представлял, что его ждёт сейчас. Внезапно, за ними возник Чуя. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он кивнул Гин в качестве приветствия намекая на то, что всё под контролем и положив руку на плечо Рюноске выдал краткое: «Ты едешь сейчас со мной». Акутагава недоверчиво посмотрел сначала на сестру, затем на старшего. Он решил, что это приказ босса и лишь покорно пошёл за рыжим, слабой улыбкой пожелав сестрёнке удачи на предстоящей работе.       Они ехали практически в тишине. Акутагава поглядывал за городом за окном и понимал, что место, куда они едут — весьма людное, ибо они близятся к центру, а никак к заброшенным базам и заводам, где обычно происходили схватки. Наверное, сейчас не самое лучшее время для вопросов, но всё-таки любопытство взяло верх. Он повернулся к Чуе и обомлел. Тот выглядел максимально напряжённым и будто глядел в одну точку. Рука нервно сжималась и разжималась в кулаке. Сглотнув и помолившись мысленно всем богам, Рюноске решился на вопрос.             — Накахара-сан, не могли бы вы сказать, куда мы направляемся? Что за миссия и какова цель?       Чуя всё так же смотрел в одну точку, будто не расслышал, о чём его спросили. Это заставило Акутагаву нервничать куда сильнее. Но к счастью, через пару секунд, он вздохнул и поднял глаза на парня.             — Скажи мне правду, с кем ты был во время течки?       Тут омега забыл, как дышать. Он буквально подавился воздухом.             — С ч-чего вы вообще взяли, что я с кем-то спал? — стараясь звучать и выглядеть как можно увереннее, Акутагава посмотрел на Чую. Выглядел тот весьма сурово.             — Мы оба прекрасно понимаем, что ты врёшь, Рюноске. Я вижу насквозь то, о чём ты умалчиваешь, но просто не могу понять… Ты хоть осознаёшь, какие последствия будут у этого? — зашипел он.       Акутагава готов был расплакаться. Хотелось дёрнуть ручку двери и выпрыгнуть из машины, а при случае остаться живым после такого — бежать, бежать, бежать и никогда не оглядываться. Но к сожалению, дверь заблокирована. Он теперь один на один с тем, чего боялся больше всего. «Никто не должен узнать».             — Приехали, выходи, — скомандовал Чуя, когда машина наконец остановилась.       Рюноске поднял глаза и услышал приятный для него звук дезактивации блокировки двери. Они приехали к больнице. Частной больнице. Накахара успел выйти и открыть парню дверь, пока тот находился в лёгком ступоре. На ватных ногах, Акутагава поднялся и последовал за рыжим, попутно пытаясь сообразить, к чему всё идёт, хоть в душе он давно догадался, насколько дело дрянь. Они поднялись на второй этаж и Чуя указал ему в сторону кабинета. На белых дверях красовались золотые цифры «43». Вроде ничего плохого, но заходить туда не хотелось. К счастью, он вновь почувствовал руку на плече и услышал уже более успокаивающий голос Чуи:             — Если хочешь — я зайду с тобой. Не стоит переживать.       Акутагаве так и хотелось сбросить его руку и с плеча и рассказать о том, как ему туда не хочется заходить в-о-о-б-щ-е. Но он лишь смиренно кивнул и сжав руки в кулаки, постучал в дверь. Из-за неё послышалось женское «входите» и юноша неуверенно толкнул дверь вперёд. Кабинет был маленьким, но светлым и чистым. За белым столом сидела симпатичная светловолосая врач-гинеколог. Подписав свои бумаги, она сняла очки, дабы поглядеть на вошедших. Между ней и Чуей произошло теплое приветствие и рыжий плюхнулся на лавку рядом с дверью. Но вот внимание Акутагавы больше всего привлекла не романтика врача и Чуи, а странный аппарат с монитором, и кушетка рядом с ним. Увидев это, он окончательно сложил паззл в своей голове. Первое его желание — это развернуться и уйти. Но Чуя взял его за запястье.             — Ничего не будет, если ты просто проверишься.       Медсестра добродушно улыбнулась Рюноске и подошла ближе.             — Всё в порядке, тебе не нужно волноваться, я сделаю всё очень аккуратно.       Акутагава старался не смотреть никому из них в глаза и просто молча кивнул. Девушка провела его к кушетке и велела снять сначала плащ. Он замешкался, ведь всегда чувствует себя незащищённым и неуверенно без него, но… все-таки он послушно снял плащ и повесил его на стоящую рядом вешалку. Далее ему велели лечь на кушетку и снять рубашку. «Чёрт и как я только мог влезть в это…» — думал он, морщась и делая, что говорят. В глубине души его не покидала последняя надежда на отравление.       Парень слегка вздрогнул, когда на живот вылили немного прохладного геля. Глядя на всё это со стороны Накахара нервно покусывал губу. Видя свой живот, Рюноске подметил, что он стал тугим и заметно увеличился, что было явным благодаря худобе парня.             — Так… Посмотрим…       Девушка говорила очень мягко и монотонно, но Рюноске это ещё больше пугало. И вскоре, на экране появилась какая-никакая картинка. Какие-то неявные белые пятна, которые то и дело менялись и вот, по центру обнаруживается что-то.             — Что ж, поздравляю тебя, Рюноске-кун, ты беременен.       Радостная фраза девушки так и отдала болью где-то в затылке. Акутагава в момент побледнел и не смог вымолвить и слова.             — Вы уверены? Может, это какая-то ошибка? — внезапно подал голос Накахара. Он поднялся со своего места и подошёл поближе.             — Ну нет же, смотри, вот ребёнок. Срок около пятнадцати недель. И я уже могу поставить на то, что это будет девочка.       Оба парня так и попали в ступор от её слов. Накахара слегка пошатнулся на месте, но быстро пришёл в себя, потирая переносицу.             — Ладно, хорошо. Что вы ещё можете нам сказать? — Чуя посмотрел на врача с надеждой хотя бы на то, что с ребёнком всё хорошо. Девушка кивнула и вновь посмотрела на экран.             — Ну… В принципе, патологий никаких не наблюдаю. Если в период беременности всё будет хорошо — то у ребёнка стопроцентный шанс родиться полностью здоровым. Конечно… Плохо, что парнишке всего лишь шестнадцать, но… Думаю всё будет просто отлично, при должном уходе.       Рюноске смотрел на экран и еле терпел то, как его тошнит от происходящего. Он ненавидит себя и всё что случилось. Руки скребут ногтями по кушетке, и он держится с последних сил, чтобы не разреветься. Внезапно, девушка попросила Накахару покинуть кабинет, а сама провела с Рюноске еще более неприятный осмотр. Уже без штанов. Но она все также успокоила его, как будто все происходящее — это хорошо. Только после этого она позволила парню одеться и попросила вновь пригласить Чую, чтобы обьяснить ему все необходимое. Механически кивнув головой, надев свою одежду и взяв в руки плащ, Акутагава вышел из кабинета. Коридор был пуст и к счастью, на пути в кабинет никого не было, поэтому, когда Чуя ушел, он лишь прислонился спиной к стене, закрыв лицо руками. «Что мне делать дальше, Накахара-сан?».