Сила эмоций

      Лес бесконечными сухими ветками, иголками и прохладой простирался всё дальше и дальше, смыкаясь зелёной стеной за спиной своих гостей. Сильва бежал. Из последних сил, со сбившимся дыханием, держа на своих руках Элизабет, не обращая внимания на царапающие лицо ветки, отрывающиеся и застревающие в детских волосах — бежал. Силы медленно покидали его, но ощущение погони, заставляло двигаться дальше. Намертво впившиеся в его шею ручки, напоминали, что он всё ещё жив. Что он не должен останавливаться, должен защищать девочку во что бы то ни стало.       Когда они остановились в какой-то низине и привалились к дереву, он смог наконец прокрутить произошедшее в голове. Стараясь восстановить всю картину прошедших событий до малейших подробностей, он вспоминал то мгновенное, потерянное много лет назад, ощущение Фары в своей голове и чувствовал — что-то не так, что-то случилось. Помнил крики студентов, когда появился Андреас и кровь на запястьях Джеки, когда она попыталась призвать силы. Поняв наконец произошедшее, он опустил взгляд на Лиззи, прижавшуюся к его груди, девочку трясло, как от сильного озноба и она льнула к нему, как маленький замёрзший котёнок. Оно и понятно, у неё был магический выброс. Сильный и неконтролируемый. Мужчина даже не помнил, видел ли он когда-нибудь такое у детей. Прижав её к себе теснее, он погладил её спину широкой ладонью и зашептал что-то успокаивающее. Теперь же в мысли пробралась Фара Даулинг, что с ней? Где она? Незадолго до произошедшего они говорили, предполагали, что Розалинда попытается, если не убить их, то разлучить. Лишить друг друга. Ведь эта женщина как никто другой знала, насколько важна связь в их команде, в их семье. Она же главным образом и поспособствовала крепости этой связи, она собрала их вместе. Теперь Сол мог только прижиматься губами к детским волосам и молиться, чтобы с теми немногими, кто у него остался всё было хорошо.       Элизабет дрожала, ей казалось, что то магическое, что она сегодня ощутило в себе никак не может отойти назад и в любой момент может вырваться из неё разрушительным потоком. Она вспоминала страх и боль, которые увидела на сестринском лице и злые лица этих людей, которые приехали за Сильвой, но успокаивалась, когда понимала…       — Я спасла тебя? — Внезапно высказала свою догадку девочка, когда мужчина наконец восстановил дыхание и перестал судорожно оглядываться и вслушиваться в лес.       — Да, принцесса, но теперь я совсем не знаю, куда нам с тобой идти, чтобы солдаты не нашли нас. — Ответил Сильва. Он убирал из детских волос веточки и листочки, которые попали туда после их длительной пробежки по лесу.       — Может пойдём в наш домик у озера? — С детской непосредственностью вдруг предложила девочка, она немного призадумалась, словно вспоминала точное местоположение того, о чём говорила. Сам же Сильва не совсем понимал о чём речь.       — Какой такой домик? — Уточнил он.       — Мама с папой строили домик у озера, где-то недалеко от Алфеи, они так говорили, чтобы всегда можно было заехать в гости. — Приложив к подбородку указательный палец, продолжила девочка.       — Было бы здорово, но я совсем не знаю, как туда попасть. Ваши родители не рассказывали нам о нём. — Сильва печально пожал плечами и улыбнулся, желая подбодрить девочку.       — Да… — Тихонько вздохнула она. — Они говорили, что это будет сюрпризом, ведь вы все очень любили это место.       Сильва задумался. О каком озере могли говорить Маура и Френк? Какое озеро могло много значить для всей команды и находится не далеко от школы? Он долго перебирал в голове воспоминания их юности и молодости, пока наконец не вспомнил…       Это был очередной военный рейд, поход, в который Розалинда отправила их. Зачищать алфейские леса было почему-то занятием выпускников, а не королевских солдатов. Так или иначе, справившись с очередными противниками, они устало брели по лесу. Бен сверялся с картой и компасом, чтобы понять в нужном ли направлении они идут. Они ушли от школы достаточно далеко, это был глухой лес и ребята только догадывались, сколько миль им удалось пройти. Когда Маура, уже валясь с ног, цеплялась за Френка и Андреаса, она совсем неудачно упала в одном из боёв, они вышли на большую поляну и увидели озеро. Лесное озеро, достаточно большое по диаметру, было действительно озером, а не прудом. В кристально чистой воде было видно светлое песчаное дно и царила какая-то волшебная тишина, никаких всплесков, никаких звуков, было ощущение, что водная гладь — стекло, сделанное в далёкой горной пещере.       Ребята замерли в восхищении. Сильве показалось даже, что он действительно попал в сказку. Бен, ощущая энергию земли этого место, не смог сдержать потока магии. От его ног расползались красивые светлые цветы, как лучи соединяя его с каждым членом команды, они оплели их кругами защиты, наполняясь энергией восстановления и обережения. Такое произошло с каждой феей в команде, словно в каком-то тумане, они начали колдовать. Фея разума, не понимая, что происходит, вдруг погрузила всех присутствующих в тихую музыку. Маура же, словно боясь нарушить покой озера, собрала живительную влагу с травы, коры деревьев, и направила к себе и друзьям. Это было в новинку и она никогда не делала ничего подобного раньше. Вода находила раны, ушибы больные места, просачивалась в них и заживляла. Словно восполняя те потери, которые понёс организм. Это было удивительно, никто не мог понять, что произошло и как они делают это?       — Отлично, привал! — Внезапно и, как всегда нагло, нарушил идиллию Андреас, когда царапина на его носу зажила.       Он скинул на землю ножны и уселся рядом, не двигаясь с места. Осуждающе фыркнув, Бен последовал его примеру и вскоре уже вся команда сидела на земле тихо переговариваясь. Они развели небольшой костёр там, где сказал Бен, внимательно прислушиваясь к энергии земли, не желая осквернять этого места.       Маура отвела Френка ближе к воде, там где их не могли услышать или отвлечь товарищи и прижалась к нему в спасительных объятиях. Она тяжело переносила рейды, но старалась, ради той цели, которую все они преследовали, ради мира на их земле.       — Устала? — Чувствуя её нос уткнувшийся в его грудь, спросил парень.       — Да, это было очень выматывающе. — Уклончиво ответила Маура и, положив голову на его плечо, задумчиво посмотрела на друзей. — Как было бы здорово построить тут дом, чтобы каждый из нас смог приходить сюда отдохнуть, чтобы наши дети могли приезжать сюда на лето. Здесь можно было бы набираться сил и, кстати, сбежать от так надоевшей Срок Розалинды.       — Да… — Френк усмехнулся, обхватывая девушку руками и крепко прижимая к себе, почти поднимая над полом. — Держу пари, что он таскал бы сюда Даулинг силой!       Сильва слышал этот разговор и усмехался, наблюдая, как Фара осторожно отпивает глоток из фляги с водой. Да, их сладкая парочка была права, он сделал бы всё что угодно, чтобы убрать девушку из-под контроля Розалинды хотя бы на несколько часов. Чтобы она смогла выдохнуть, перестать возводить вокруг разума стены.       — Я, кажется, помню где это место… — Сол поднялся на ноги протянул раскрытую ладонь девочке, которая тут же взялась за неё, доверительно следуя за взрослым.       Они пробирались сквозь заросли леса и, то и дело, останавливались у особо крупных деревьев. Сильва искал на них метки, оставленные и зачарованные много лет назад Беном. Их могли увидеть только члены их команды, так что страха не найти их не было. Они дошли до нужного места достаточно быстро. Вот только лес никак не хотел пускать их к озеру. Специалист понял, что они ходят кругами, когда наткнулся на саморучно сломанную сухую ветку дерева. Зелёный массив словно не хотел выпускать их из своих цепких и сухих лап и путал перед глазами местность.       Когда они снова остановились возле большого дуба, уже в третий раз, как она успела заметить, Лиззи присела на корточки и дотронулась до земли. Мама учила её, как найти нужную дорогу, если ты заблудился, — нужно попросить помощи своей магии, попросить помощи природы. Девочка расслабилась и позволила себе принять ощущение мокрого чернозёма под пальцами. Оно выключила все чувства, сосредоточилась на энергии, которую излучала покровительствующая ей стихия, через несколько минут, наконец увидела картинки того, куда нужно было идти. Вода вела её и, не разрывая энергетического контакта, она взяла Сола за руку и повела вперёд.       Вид колующего ребёнка пугал мужчину, его пробирал озноб от, светящихся ярким синим цветом, глаз. Но, наблюдая за тем, как капли воды вокруг них катятся вперёд, словно ведя девочку, он пошёл следом. Уже предполагая, сколько времени потребуется для восстановления сил этой малышке. Благо: Бен, Фара и Маура научили его варить восстанавливающие чаи из самых простых ингредиентов. Прошло десять минут, ща которые они вышли к месту глубоко заросшему кустарником и Лиззи, отпуская руку мужчины, легко проскользнула сквозь него. Ничего не оставалось, как шагнуть следом. К счастью, зелёная изгородь не признала в мужчина врага и спокойно пропустила внутрь, сначало обволакивая своей приятной, почти бархатной листвой, а потом выпуская к чудесному озеру. Первым делом Сильва увидел хрустальную гладь воды, ничуть не изменившуюся за такое колличество лет, потом его взгляд привлёк небольшой двухэтажный домик, так аккуратно стоявший чуть глубже на поленья справа от него. Когда он наконец привык к зрелищу, его внимание привлекла Элизабет, без сил лежащая на траве, в одном из цветочных кругов, которые изрисовали эту поляну. Сильва вспомнил эти целебные цветы, когда наколдованные Харви и, удивляясь тому, что девочка лежит на том, в котором когда-то стояла её мать, сам занял своё место. Усталость от долгого похода словно сняло рукой, и дышать стало легче, как и думать. Теперь, оставалось только понять, что делать и как связаться с Беном.

***

      Андреас вспоминал свою юность, всё то, что пережил когда-то, бродя по коридорам школы и её близлежащей территории. На ум приходили их подростковые выходки, первые вылазки на борьбу с Сожжёнными, первые откровения и настоящая дружба, которая была у него тогда. Он вспоминал свои первые свидания с Дианой и то, как Розалинда отчитывала его в своём кабинете. В библиотеке, он в шоке осознал, что совсем не помнит того места, в котором они с друзьями прятались и отдыхали после тяжёлых рейдов и тренировок. Это было так давно, словно прошла целая жизнь. Проведя по длинному столу, он вспомнил первую встречу с теми людьми, с которыми потом их свяжет война, дружба, любовь, забота и разделит предательство.       Андреас много лет думал о том, как всё могло обернуться, если бы он тогда не пошёл за Розалиндой, если бы предупредил товарищей. Он не знал, правильную ли сторону выбрал, не знал, стоило ли всё это того, чтобы теперь быть тем, кем он является. Он смотрел на Ская и видел в нём его мать, видел в нём Сильву, Даулинг, Дойлов, но не себя. Хотя каждый твердил ему, когда мальчик родился, что они невероятно похожи. Королю Эраклиона было страшно осознавать, что он пропустил жизнь.       Мужчина вспоминал свои мотивы шестнадцать лет назад и не мог понять: ну почему он сделал это? Почему он принял её сторону? Теперь же он был неразрывно связан с Розалиндой, связан последним выдохом на губах. Он смотрел по сторонам, осознавая, что уже стоит в каменном кругу. Там, где когда-то они зачаровали свои командные кольца.       Он потёр указательный палец, на котором всё ещё сидело кольцо. Он столько лет мечтал просто стукнуть по нему пару раз, чтобы дать занть друзьям о том, что он раскаивается, но каждый раз слышал от Луны, что это того не стоит того. Что он так или иначе для них мёртвый предатель, как и они для него…       Он порывисто снял с пальца кольцо, собираясь бросить его на каменную кафедру, но его прервал голос сына:       — Они всегда говорили мне, что герой.       — Что? — Андреас обернулся, вздрогнув от неожиданности. За его спиной стоял Скай, его руки, которыми он отбивался от королевской стражи, чтобы добраться до Сола, были забинтованы. Бинты покрылись запёкшейся кровью. На доспехах остались отпечатки кровавых ладоней Джеки, когда она в истерике прижималась к принцу, сегодня днём.       — Фара, Сол, Маура, Фрэнк… Скольких ещё вы собираетесь отнять у меня, Ваше Величество? — В голосе парня сквозило уважение, граничащее с призрением.       — Скай, я твой отец, оставь этот официоз… — Король отвернулся, ему нечего было ответить на упрёк сына, ведь он знал, что Розалинда собиралась сделать с каждым членом их команды.       — Нет. — Скай не двигался с места, смотря отцу прямо в затылок, выражая в одном взгляде всё то, что так болело у него внутри. — Моя семья — Фара, Сол, Маура, Фрэнк, Бен, Терра, Сэм, Джеки и Лиззи. — Он перечислял всех людей, кто растил его, кто любил его, кто заставлял его чувствовать себя нужным и любимым. — Я спрашиваю у тебя, Король Эраклиона, скольких мне предстоит потерять ещё?       Андреас не знал. Не знал, какие планы на этих людей у этой жаждущей власти женщине. Он не знал, что ему теперь делать, как ему вернуть сына, как ему правильно выбрать сторону. Он вспоминал боль предательства в глазах Сола, своего самого близкого друга, когда у него остался один путь — убийство. Теперь, мужчина сделал несколько шагов, проходи мимо камня, оставляя на его поверхности кольцо. И, почти беззвучно, проговаривая:       — Я сделаю всё, чтобы больше никто не из твоей семьи не погиб от её рук…       Кладбище заливалось солнечным светом, но одинокая высокая фигура портила спокойствие. Он, неприкаянный, молча стоял напротив двух могильных плит. Ему нечего было сказать, тем, кто лежал здесь, точнее он не знал о чём говорить. Ветер трепал его каштановые волосы, словно недовольными руками, словно прогонял отсюда. Но мужчина не поддавался, он, как мраморное изваяние, стоял, вперев пустой взгляд в могилы.       — Ты не имеешь никакого морального и этического права находиться здесь.       Бен Харви ненавидел себя за то, что совсем не понимал, что теперь делать. Он знал, что найдёт его здесь, стоящего и смотрящего на могилы своих друзей. Он стоял тут, бессовестно глядящий на них. Он не должен был быть тут, он не имел права, он теперь им никто!       — Я не знал, что их больше нет… — Он не сдвинулся с места, только поднял глаза полные слёз на бывшего напарника. Харви задохнулся.       — Они защищали детей от Сожжённых, они погибли, забрав этих тварей с собой. — Бен помолчал и продолжил: — Мы всегда говорили детям, что ты герой. Мы должны были, потому что Скай, дети, не заслужили знать о тебе то, что знали мы. Мы говорили, что ты герой, но на самом деле вот как поступают герои…       Бен махнул рукой на могилы Мауры и Фрэнка и они замолчали оба, внезапно погружаясь в скорбь по своим друзьям. Ветер стих, оставляя двух взрослых сломленных людей.       — ТЫ не уважаешь меня, я не прошу уважения, Бен. — Мужчина посмотрел на Харви. — Я помню, что ты закрыл мне веки тогда.

***

      Джеки закрыли в тех подземельях, под кабинетом директрисы. Её запястья пылали огнём, она не могла призвать силу и только смотрела на свои собственные окровавленные ладони. Она пылала яростью, злилась как никогда, в голове смешалось всё: страх за Элизабет, Сола и Фару, за подруг и всех тех, кого она любила. Злость, которую не на кого было выместить, стояла комом в горле и слезами в глазах. Она била в дверь кулаками из всех оставшихся сил. Пыталась снять браслеты, разбить оковы магией изнутри, но ничего не выходило. Она чувствовала себя зверем загнанным в клетку. Девушка понимала, что скорее всего с Элизабет и Солом всё хорошо, что мужчина, которого они знали всю свою жизнь, сможет защитить маленькую девочку. Но страх, страх оставивший её всего лишь неделю назад, никак не мог отступить от неё снова.       К моменту появления в её заточении Розалинды, девушка уже устало сидела на полу, скрестив ноги по-турецки. Сил не осталось, так что всё, но что её хватило с ненавистью посмотреть на женщины исподлобья.       — Не стоит на меня так смотреть, Солнце. — Розалинда сделала несколько шагов по направлению к своей узнице. — Ты намного больше похожа на родителей, чем мне показалось в первый раз…       — Не смейте говорить о них. — Прошипела Джеки, тут же вставая на ноги. — Что вы сделали с Фарой?       — О… Фара уехала в горы, решила взять заслуженный отпуск… — Уклончиво ответила женщина, обходя девушку по кругу.       — Она не могла оставить вам школу… — Джеки не могла поверить в то, что только что услышала, она и не собиралась.       — Скажи, куда отправился Сол Сильва? — Старчески-хрипящий голос, заполнил пространство вокруг, словно зазвучал в голове феи воды.       — Чтобы вы сделали с ним то, что сделали с Фарой? — Джеки неотрывно следила за действиями этой подозрительной особы.       — Я хочу забрать у неё Лиззи, сохранить ей жизнь… — Женщина оставалась спокойной, ровно дышала и вообще, сохраняла образ величественного и мудрого, правого, человека. — Ты же понимаешь, что солдаты не будут столь обходительны, когда поймают их. Скорее всего — убьют обоих, даже не моргнув глазом. Ты можешь остановить это, можешь помочь своей сестре, можешь поступить так, как поступила бы ваша мама…       Розалинда увидела в глазах девушке что-то похожее на слабость, женщина умела манипулировать, а манипулировать такими сломленными людьми, как Джеки совсем не составляло никакого труда.       — Маура была самой преданной, она приходила сюда, просила у меня прощения… Странно, что ты не помнишь, ты ведь тоже была здесь, хотя, возможно Фара стёрла у тебя эти воспоминания. — Глаза Розалинды приобрели неестественный магический цвет, погружая комнату иллюзию воспоминания.       Комната наполнилась серебристым отсветом, всё стало слегка дымным и полупрозрачным. Рядом с настоящей, живой, Розалиндой, в воздухе, в столбе голубоватого света висела другая, иллюзорная. Дверь распахнулась, в комнату вошла слегка туманная женщина, в ней Джеки без труда узнала маму, она была чуть младше, но без сомнения, это была её мама. Из горла вырвался стон, она невольно сделала шаг, чтобы приблизиться, чтобы дотронуться, но тяжёлая рука на плече остановила её.       Внутрь пробралось отвратительно ощущение, и девушка поспешила сбросить с себя ладонь. Маура сделала несколько шагов вперёд, приблизилась к столбу света и тихо проговорила, её голос был наполнен печалью и отдавался эхом:       — Я пришла извиниться, возможно у меня уже нет на это права, но я никогда не хотела, что бы так вышло…       Джеки поняла, что что-то не так, голос, он был другим, словно искусственным. Такого не было, когда Фара пробиралась в её голову и показывала ей какие-то воспоминания. Розалинда мудрила, очень искусно, но девушка поняла блеф. Она знала правила ещё со времён игры в покер с отцом: играй с блефующими по их правилам. Теперь её задаче было — заставить женщину верить в то, что она выигрывает, что её манипуляция удалась. Поэтому она покорно смотрела на иллюзию, которую проецировала Розалинда.       — Мамочка! — Послышался детский голос из коридора, Маура обернулась обернулась, её медовые, чуть подкрученные, волосы, взметнулись веером вокруг. — Мама!       Джеки узнала в детском голосе свои собственные интонации. Её голос получился у женщины лучше, но всё же, когда дверь открылась, Розалинда убрала картинку. Стены комнаты вновь стали серыми, не было и следа былой магии, от только что стоящей тут Мауры Дойл, в горле стоял ком от ведения матери. От такого родного человека, по которому Джеки так безумно скучала. Розалинда стояла напротив и протягивала вперёд руки, держа что-то в них.       — Если ты готова бороться со мной с теми, кто вынудил твою маму совершить то, о чём она жалела всю свою жизнь, то единственное, что тебе надо сделать, это сказать мне куда могли направиться Сильва и твоя сестра… — Голос женщины был таким открытым и честным, что поверить в то, что она может так нагло врать, было очень тяжело. Джеки согласно кивнула, сжав зубы, она сделала шаг, приближаясь к ней и заговорила хрипло, почти сдерживая слёзы:       — Но почему Фара, Сол и Бен так поступили?       — Детка, если бы я знала, если бы я знала зачем… — Голос Розалинды стал снисходительным и спокойным, она поняла, что получила подростковое доверие.       — Я не знаю, где они, не знаю, куда он мог отправиться с Лиззи… — Джеки, сделав ещё один шаг, переступив через себя, рухнула в объятия женщины. Они были холодными, совсем не успокаивающие, совсем не такие, какими были объятия её семьи.       — Ничего, девочка моя, мы найдём их, с твоей сестрой всё будет хорошо. — В голосе угадывалась улыбка, холодная и расчётливая, теперь Розалинда знала, что в её руках ещё один сломленый, но очень сильный ребёнок. Теперь возрождение былого могущества кровавых ведьм было лишь вопросом времени, а искупление её предыдущих ошибок осталось лишь вопросом времени. — А теперь, давай снимем с тебя эти путы и ты постараешься немного отдохнуть от случившегося.

***

      Блум сиделала на своей кровати и смотрела в одну точку, ей мысли занимало всё произошедшее на кануне, всё то, чему она никак не смогла помешать. Приход Розалинды к власти, не только в школе, но и в Солярии и, судя по всему, в Эраклионе. Фара Даулинг пропала, на стене с преподавателями её портрет сменил портрет Розалинды. Бен Харви заперся в теплицах с Сэмом и Ривеном. Девочки притихли. Со Скаем она ещё не виделась, с момента произошедшего во дворе школы, они так и не встретились. Сол Сильва, схватил подмышки Лиззи и скрылся где-то в лесу. Теперь, в тишине комнаты, хлопнувшая дверь заставила испугаться.       — Джеки! — Голос Терры заставил подскочить с кровати и выбежать в общую комнату.       Возле двери остановилась фея воды и окинула соседок усталым взглядом. Её глаза были такими стеклянными, что было ощущение, что она не в себе. На запястьях были раны от браслетов, сдерживающих магию, но самих браслетов уже не было. Волосы девушки были растрёпаны, одежда измята и запачкана кровью и грязью. Фея земли была первой подошедшей к подруге, но Дойл шарахнулась от неё, как от огня. Она обвела взглядом комнату и остановилась на Блум. Фее огня сразу стало неуютно, такое неодобрение сквозило во взгляде девушки. Она открыла рт, словно собираясь что-то сказать, но остановилась и решила просто уйти. Все девушки проводили Джеки грустным, сочувствующим, взглядом.       — Нужно было что-то сказать. — Предположила Аиша, когда они все сидели на диванах в общей комнате, а Джеки принимала душ.       — А что ты скажешь? — Стелла посмотрела в сторону ванной и поджала губы.       — Она убита. — Голос Музы был очень тихим, словно она не хотела говорить, но не смогла промолчать. — Я ничего от неё не почувствовала, она опустошена.       — В каком смысле? — Блум, сидящая на краю дивана, отдалённо от всех, наконец подала свой голос, впервые за вечер.       — Она ничего не чувствует. — Пояснила фея разума. — У каждой из нас есть какое-то отношение к этой ситуации, а у неё ничего, пустой, белый лист.       — Какой ужас… — Аиша закрыла лицо руками, понимая масштабность того насколько они беспомощны теперь. — Что нам делать?       — Искать мисс Даулинг, она сможет помочь, сможет сделать что-то! — Стелла встала со своего места и начала вышагивать по комнате круги. — Скай говорит, что отец ничего ему не сказал, Розалинда же твердит об отпуске, как и моя мама, хотя я бы им всем не верила. Увы, как бы не прискорбно это осознавать, но правители наших стран давно перестали быть пушистыми овечками, если хоть когда-то были такими…       — Но где нам искать её?

***

      Бен закрыл лицо руками, он уже миллион раз стучал по своему кольцу, крутил его на пальце, но ничего не чувствовал, ничего, кроме ветра, непонятно откуда взявшегося в его теплицах. Все были напуганы, его дети задавали вопросы, на которые у него не было ответов. Розалинда ясно дала понять, что будет, если он попытается снова встать на её пути и он ничего не мог сделать. Он остался единственным, кто мог защитить детей от это сумасшедшей женщины. Разговор с Андреасом только усугубил все его мысли. Харви не мог понять, зачем же его бывший напарник поступил так, зачем он сделал то, о чём жалеет уже почти двадцать лет. Но, что самое страшное, он не чувствовал энергию Фары. Даулинг была очень сильной феей и он, всегда очень чуткий к такого рода вещам. обычно чувствовал её ауру, витающую повсюду, но не теперь. Теперь стало пусто, словно всё пропало в секунду, словно она умерла…       Бен гнал от себя эту мысль, упёрто не позволял ей засесть в его голове, потому что знал, что Даулинг не за что не позволила бы произойти такому, у неё всегда был запасной план для подобных поворотов событий…

***

      Ривен сидел на поле для тренировок и точил свой меч, он, словно отдавая дань учителю, который внезапно стал таким близким и важным, повторял его движения, которые стали привычными за последний год. Он волновался за Лиззи, за Сильву, Джеки и Ская. Волновался за всех, кто внезапно успел стать родными за этот непростой год. Он не пошёл на вечернее собрание, которые было заявлено официальным, он не хотел видеть никого из этих людей. Не хотел видеть труса-короля, сбежавшего от собственного сына и королевства. Не хотел видеть этих взрослых, предающих своих детей, поэтому, когда на крыльце школы появилась рослая фигура нового директора специалистов, он поднялся, закинул на плечо ножны и ушёл в часть леса, расположенную на территории школы.

***

      Ночь была напряжённой, никто в школе не мог нормально спать, а особенно Муза. В их комнате что-то было не так, она не могла закрыть глаза, чтобы не увидеть какие-то призраки чужого сознания. Она чувствовала дикий страх и холод, который буквально остужал температуру воздуха вокруг. Усевшись в кровати, девушка осмотрелась: Терра спала, а вот Джеки ворочалась в кровати и, когда девушка наконец настроилась на соседку, поняла, что именно она и является источником этих негативных ощущений.       Джеки шла по кладбищу, тому, что было за школой. Старые могилы, покрывшееся мхом и потерявшие свои подписи из-за времени и дождя выступали из тумана её сна. Только голос, знакомы, родной, вёл её за собой. Среди тумана был силуэт, она знала этого человека, хватило минуты, чтобы догнать и ухватить за руку… Блум Питерс.       Девушки обменялись удивлёнными взглядами, но промолчали. Дойл не отпускала руку рыжей, а та и не вырывалась особо. Дальше шли молча, вместе. Среди тумана, возле небольшой скамейки, выступила поляна, усеянная белыми цветами, такими же как на могилах родителей Джеки, такими же, какие Фара высаживала на своих клумбах.       Голос, не говоривший ничего конкретного, скорее напевавший, усилился. Из тумана начали выступать полупрозрачные сущности. Это были люди, они надвигались, неся с собой могильный холод, со всех сторон и, как бы девушки не пытались призвать свои силы, ничего не выходило. И вот, когда казалось, что всё кончено, что сейчас они, на пару с Блум, просто умрут, нос уловил какой-то нежный аромат, вспыхнул свет и всё закончилось.       Когда Джеки открыла глаза было уже утро. На её кровати, крепко сжимая её ладонь, сидела Муза, её глаза сверкали фиолетовым и она была словно в каком-то полусне. Почувствовав движение, фея разума отпустила руку.       — Всё хорошо, всё в порядке… — Успокаивающе зашептала девушка, поправляя одеяло, стараясь занять себя этим. Это ощущение ничего, снова окутало с головы до ног и накрыло. — С тобой всё хорошо?       — Да, Муза, спасибо, что беспокоишься.       Джеки ничего не хотелось, не хотелось вставать, собираться, учиться. А уж тем более оказаться за одной партой с фей огня. Они сидели за первой и слушали Розалинду. Она рассказывала им историю фей, рассказывала о том, когда они потеряли крылья и о том, что найден новый механизм их обретения. Дойл не слушала, она думала о вчерашнем сне. Даже не сразу среагировала на надпись от Блум на полях своей тетрадки.

«Нам нужно поговорить.»

      Только когда рыжая пихнула её в бок, девушка всё же прочитала и, лениво взяв карандаш в руку, написала в ответ:

«О чём?»

«Это о Ф.Д.»

      Расшифровать инициалы было не сложно, от этого, Джеки стёрла написанное, как только прочитала. Ничего не ответив Блум. Её порядком достала эта фея, её выскочки и весь тот бардак, который она навела. Так что будущий разговор не веселил совсем, как и то, что эта девушка стала ей ещё и сниться. Если бы не та, о ком собиралась говорить фея огня, Дойл бы уже далеко послала её. Все мысли занимали пропавшие Фара, Сол и Лиззи, но никак не взбалмошная девушка по левую руку от неё. На вопросы Розалинды послушно отвечала Беатрикс, которая почти боготворила женщину. Она внимала информации, задовала вопросы и, только что, слюни не пускала. Джеки передёрнуло, так ей всё это не нравилось.       После урока, не дожидаясь соседку, даже скорее желая убежать от неё, она выскользнула из класса, но была настигнута на подступах к теплицам. Блум, удя по всему, не собиралась отпускать её так просто.       — Ты мне сегодня приснилась! — Выпалила она, когда Джеки уселась за первую парту в кабинете профессора Харви, садясь на соседний стул. — Мы были на кладбище, сначала я была одна, но ты схватила меня за руку, мы вышли к странной поляне и там были цветы, а ещё её голос…       — Потом появились мертвецы и, что-то спасло нас от них, я тоже видела это. — Устало прервала Джеки быструю речь Питерс.       — Ты думаешь, что она где-то там? — Зашептала соседка, совсем не обращая внимания на усталость собеседницы.       — Блум, я ничего не думаю. Ты можешь отсесть от меня? Я очень устала.       Проигнорировав заявление о том, что они сами должны всё проверить, фея воды встала и села за парту к Ривену, уткнувшемуся в свой смартфон. С ним они не говорили уже около двух дней и теперь его общество наконец помогло избавиться от приставучей Блум, которая словно не понимала, что она виновата во всём произошедшем, что из-за неё они теперь не знают ничего. Достав один наушник из уха, специалист протянул его Джеки, словно это что-то само собой разумеющееся и они продолжили молчать.       В класс вошёл профессор Харви, он выглядел очень плохо: под его глазами залегли тёмные круги, а рубашка была помята, Джеки сразу поняла, что он не спал ни часа из времени, которое все они пережили. Стремительно, мужчина подошёл к их парте, поставил перед Дойл баночку с мазью и сказал, чтобы она мазала раны на запястьях каждый день перед сном. Он вёл лекцию о лечебных травах и свойствах каждого вида магии без особого энтузиазма, точно так же все и слушали. Кроме Беатрикс. Она постоянно задавала вопросы и уточняла что-то, вела конспект и, в общем-то, было видно, что у неё всё отлично. Джеки видела это тотальное осуждение во взгляде напарника, она видела, что что-то в нём осталось, какие-то чувства к этой девушке.       — Может прогуляемся вечером? — Ривен нагнал её после пары в коридоре и ухватив за локоть, пошёл рядом, подстраиваясь под её темп.       — Прости, но Блум тащит меня на кладбище сегодня, у неё какая-то очередная безумная идея. — Джеки не сдержала сарказма в голосе, оглядываясь по сторонам, проверяя не слышал ли кто-нибудь ещё их разговор. — Хотя, может хоть ты спасёшь меня от плохого поступка. Пойдёшь с нами?       — Договорились, зайду за вами около шести, у преподов в это время встреча с королевой. Они надеются поймать Сильву…       Уходя, Ривен смеялся и Джеки тоже улыбнулась, стало чуть-чуть легче. Завернув в своё крыло, она тяжело вздохнула, вспомнив, что снова увидит Блум… Однако, на удивление, огненная фея ещё не пришла в комнате, Стелла лишь подметила, что видела её со Скаем в столовой.

***

      Кладбище встретило промозглостью и сыростью, плотнее укутавшись в свой плащ, Джеки сделала шаг в сторону, чтобы почувствовать тепло идущего рядом Ривена. Она не думала о том, как парень мог распознать такой её жест, но он ничего в ответ и не сделал, казалось, даже бровью не повёл. Блум шла чуть впереди и изредка что-то комментировала, было ли подобное в их сне. Когда проходили мимо могил её родителей, Джеки остановилась и посмотрела на каменные плиты. Прошедший дождь оставил на них тёмные разводы, делая совсем печальным, почти унылым, зрелищем. Ривен остановился тоже, в молчаливой поддержке положил руку на плечо подруги. Ему ненужно было говорить с ней, или быть феей разума, чтобы понять её чувства.       Блум обернулась и замерла, глядя на те самые могилы, о которых совсем недавно у неё спрашивала Розалинда, а теперь смотрели Ривен и Джеки. Неужели именно здесь покоились те самые люди, о которых ей рассказывала Терра, о которых скорбели сёстры Дойл, — их родители? Почему сама Блум никогда не спрашивала у Джеки как она себя чувствует, почему не дала себе труда помочь ей в такой сложный период? На девушку накатила волна чувства вины и она отвернулась, встряхивая рыжими кудрями, делая отделаться от этого. Она, вдруг, наткнулась на взглядом на ту самую поляну из сна.       — Джеки, это здесь! — Махнув рукой на усеянную цветами землю, позвала девушка. Специалист и фея воды подошли к девушке и накоец увидели то, о чём она говорила.       — Вы уверены? — Недоверчиво покосился на девушек Ривен. — Лично я тут не вижу и намёка на Даулинг.       — Цветы, земля, покойники… — Блум задумалась, что всё это могло означать и вдруг спросила: — Джеки, а ты не можешь спросить у воды?       — Что? — Дойл посмотрела на Блум, как на сумасшедшую.       — Знаешь, есть мнение, что у воды есть память, возможно ты можешь как-то прочитать эту информацию? — Пожала плечами рыжая.       Джеки не ответила, призвав свои силы она настроилась на энергию этого места и вода действительно отозвалась, она, собираясь из почвы, коры деревьев, листьев и цветов, выстроила перед ними картину предыдущих событий. Они видели водянистые фигуры Даулинг и Розалинды, сидящие на лавочке, говорящие о чём-то. Видели, как Фара отошла от своей наставницы, как та подняла её в воздух и свернула шею, как почва поглотила её тело. От увиденного у Джеки всё поплыло перед глазами, она, не контролируя себя, упала на колени, рядом с местом, где только что разбилась водяная проекция женщины.       Её тонкие пальцы зарылись в земли, выдирая её комками, в том месте, где должна была быть директриса. Она не реагировала на попытки Ривена остановить её, но его руки на её собственных плечах, но какой-то бессвязный лепет Блум. Она лишь раз за разом погружала пальцы в чёрную землю, словно чувствуя, что там что-то есть. Ей было необходимо как воздух понять — действительно ли то, что они увидели является правдой, действительно ли Фара Даулинг мертва? Поднялся ветер, бушующий, завывающий, начался дождь, заливающий ей лицо и создающий из рассыпчатой земли грязное месиво. Но фея не останавливалась, усердно продолжая и вот, она увидела руку — ладонь с аккуратными тонкими пальцами, ничуть не изменившими цвет, и кольцом, до боли знакомым. Увидев это Ривен тут же упал на колени рядом и стал точно так же разгребать землю, они делали это судорожно, боясь увидеть результат, но безостановочно. Блум стояла в стороне, напугано глядя на происходящее. На щеках Джеки с дождём смешивались слёзы, как и на щеках Ривена, она тяжело дышала и, не выдержав, обернулась.       -Чего ты стоишь, Блум?! — Её голос сорвался в истерику, наполняясь отчаянием. Было страшно от осознания факта потери Фары, от осознание, что она не смогла сберечь ещё одного родного человека.       — Я… — Девушка попыталась ответить, но была так обескуражена видом безжизненного лица директрисы, которое Ривен сейчас очищал от земли и грязи, что запнулась.       — Это всё твоя вина! — Джеки вскочила на ноги, яростно оборачиваясь к соседке. — Зачем тебе нужно было выпускать эту ведьму на волю? Тебе же ясно дали понять, что для ответов, нужно было лишь подождать!       — Мисс Даулинг умерла не из-за меня! — Попыталась возразить Блум, запинаясь от вида того, какой цвет приобретает радужка глаз Дойл. — Это случилось из-за того, что все они сделали в Астер Деле!       — Ты ничего об этом не знаешь! Ты знаешь слишком мало, чтобы судить!       Джеки была в ярости, в её сердце был такой спектр эмоций, что невозможно было сдержать магию внутри. Она уже не чувствовала земли под ногами, только видела, что Блум, обороняясь, зажигает в ладони огонь. Что-то щёлкнуло внутри: вся та боль, сдерживаемая столько времени, вырвалась наружу. Дойл почувствовала, как по всем её венам, сосудам, под кожей, с кровью, разносится магия. Она ощутила за своей спиной громадную силу, силу для реализации всего того, о чём даже думать не могла. Перед глазами стояли образы её семьи, родных людей и образы тех, кто разрушил всё это. Она слышала рыки, словно на них снова надвигаются Сожжённые, слышала плач своей сестры и голоса родителей, Фары, Сильвы, Бена. Снова почувствовав под ногами землю, она уставилась на фею огня и яростно прошептала:       — Иди за профессором Харви, иначе я убью тебя…       Ривен, вытащив директрису из оков почвы, уставился на то, что происходило с его напарницей. Она поднялась в воздух, окутанная водяным вихрем, словно светилась изнутри. Его накрыло той энергией, которая исходила от девушки. Глаза слезились от сильных порывов ветра и напряжения, а когда подруга опустилась на землю, н увидел за её спиной, водяные крылья! Это же было невозможно! Джеки перевоплотилась!       Её глаза были чем-то неземным, они пылали магическим, синим огнём, когда она обернулась и посмотрела на него. Сделав несколько тяжёлых шагов, она опустилась на землю рядом с директрисой и осторожно положила её голову на свои колени, так, как она должна была лежать, будь с её шеей всё в порядке.       Джеки не понимала, что она делает, ею руководило что-то другое, более древнее, чем любое из её знаний о магии. В голове появились мысли о крови, о восстановлении и она направила ту силу, которой наделила её природа, в эти мысли. Вода, собирающаяся в её ладонях проникла под кожу женщины и, направляемая туда, где нужно было лечение, принялась за работу. Джеки заставила кровь женщины задвигаться в жилах, застучать сердце, заработать лёгкие и вот, когда силы были уже совсем на исходе, когда лицо женщины начало теряться из вида, а за спиной слышался топот ног Бена Харви, как объяснила ей энергия воды и капель, что разлетались повсюду, женщина наконец вдохнула полной грудью.       Ривен смотрел за этим чудом, видел слёзы, на щеках Джеки и ничего не мог сделать, боясь испортить то действие, которым она была занята. Он широко распахнул глаза, когда увидел, что Фара открывает глаза и резко садиться, Джеки встаёт на ноги, словно ещё не закончила с чем-то.       — Джеки! — Он не узнаёт свой голос, но должен докричаться до феи. — Джеки, что ты делаешь?!       — Они должны ответить за то, что сделали с моей семьёй. — Её голос был тихим, но холодным как сталь и Ривен подскочил на ноги, понимая, что она собирается сделать.       — Нет! — Он ухватил её за руку, стараясь найти в этом холодном взгляде ту девушку, с которой дрался против Сожжённых, с которой ловко играл недавно на пикнике. — Не делай этого!       — Она убила мой народ! Она предала тех, кто верил ей, она должна ответить! — Ривен понял, что с ним говорит уже не Джеки, что её устами вещает что-то другое, что-то очень древнее. Она отбросила его назад, как букашку, когда, внезапно была остановлена огнём.       Яркое пламя встало на пути её ледяной бравады, такая же сильная магия, как её собственная, слилась в поединке с ней. Эта была Блум, за её спиной пылали крылья.       — Уходи из этого дитя! Ты не можешь вершить такое страшное правосудие, её детскими, совсем не знающими крови руками! — Голос Блум был таким же холодным и странным, как и голос Джеки только что.       Сущность отступила, магия утихла, крылья ща спиной обрушились водопадом на землю и перед глазами всё потемнело. Последнее, что успел зафиксировать мозг феи воды — Блум, падающая в руки к профессору Харви.