hoseok, qui vit sur le toit

— У тебя виски есть? — слышится мужской голос и звук застегивающейся молнии. — Еееесть, — мысленно ты вспоминаешь, где в шкафчиках есть бутылка с виски, вроде даже есть початая. Но страшно как-то оставлять незнакомого человека в спальне одного. — Тащи! — парень махает рукой и руками пытается нащупать что-то в своём комбинезоне спереди. Тебе даже показалось, что он трусы поправляет так бесстыдно. «La honte! La honte!» /« La honte! La honte! » - фр. "Стыд и срам"/ Вскакиваешь с места и бежишь на кухню, едва не поскальзываясь на паркете. Останавливаешься перед вашим огромным кухонным гарнитуром. Ставишь табуретку, залезаешь на антресоли и, даже стоя на цыпочках, еле достаешь до верхнего шкафа. «Спрятал, прям на совесть». Пальцами подцепляешь бутылку и хватаешь её за низ, чтобы стащить с полки. Осторожно, но быстро спрыгиваешь со стула и несёшься обратно в комнату, чтобы не оставлять гостя одного. Ведь это невежливо. Когда ты возвращаешься, уже у двери молишься великомученикам, чтобы парень хотя бы в штанах стоял и не достал своё достоинство. А то слишком много смущения за один только вечер. Победно держишь бутылку на горло, но осекаешься, ведь бокал ты не взяла, так сильно спешила, что и не подумала. Но парень выхватывает из рук бутылку и, пригубив её, закидывает голову назад так, что бутылка стоит идеально вертикально, а ты с огромными глазами наблюдала, как парень быстро допивает остатки виски Джина, словно это вода, а он бегун на дальние дистанции. Внутри звонким колокольчиком переливается мысль о том, что после увиденного ты будешь каждое воскресение посещать Сакре́-Кёр, дабы помолиться за здравие собственного разума и отпущения грехов. Парень вылизывает остатки напитка языком из горла, а ты садишься на край кровати, ибо ноги не держат от шока. Он подпрыгивает на месте и встаёт на пол в полный рост, оказываясь достаточно приличных габаритов. Хосок снова улыбается ярко и во все зубы, что ты округляешь глаза и немного отпрыгиваешь от него. — Теперь можешь ещё нажать! — встаёт перед тобой так, что его кнопка оказывается перед твоим лицом, и ты, немного боясь, нажимаешь на неё опять. Парень взлетает, словно Питер Пен, и делает невероятные пируэты возле окна, вылетая на улицу и залетая обратно. А в тебе маленьким щеночком ютится детский восторг, словно ты в цирке и сейчас показывают такой невероятный номер. Хлопаешь в ладоши, топаешь, подпрыгивая на кровати, когда парень переворачивается вверх ногами и крутится вокруг своей оси. Не успеваешь ничего понять, когда Хосок налетает, подцепляя твоё тело и, в прямом смысле, слёту укладывает на кровать. Ты даже не успела взвизгнуть, твой крик застрял в горле воздушным комом, отчего стало тяжелее дышать. Или может это от того, что парень навис над тобой, придавливая своим телом, а его лицо было в опасной близости от твоего. Ты мягко отодвигаешь парня, упираясь ладонями в его плечи. А он будто не понимает, что ты от него хочешь, только внимательно смотрит в твои глаза, словно заворожённый. — Хосок, — ты произносишь его имя спокойным голосом, стараясь не выдать своё волнение. Ведь так учат психологические триллеры на Netflix: с психами разговаривают спокойным голосом и тихим тоном, дабы их не спровоцировать. Глубоко вдыхаешь и выдыхаешь через рот, сделав губы трубочкой. — У тебя взгляд такой красивый, — то ли от его слов, то ли от голоса, ты затаила дыхание и не смогла вспомнить, как говорить. В сердце что-то приятно ёкнуло, его будто пощекотали, и захотелось улыбнуться и смотреть на весь мир таким восхищенным взглядом, чтобы каждый поверил, что красота в глазах смотрящего. — На меня никто так не смотрел уже очень давно. Сердце вновь забилось от его слов от этой щекотки, и ты почувствовала себя etre dans le troisième dessus*. Внутри будто всё наполнилось пузырьками шампанского, которые лопались, заставляя тебя показывать свою улыбку более смело и ярко. /etre dans le troisième dessus - фр. "на седьмом небе от счастья"/ Хосок аккуратно проводит указательным пальцем по контуру твоих губ, будто касается чего-то эфемерного и нежного, что может растаять, если он будет настойчивей. Таким же плавным движением он проводит по линии скул, переводя внимательный взгляд на твои губы, что беззвучно открываются, стоит ему более напористо надавить большим пальцем на подбородок. Парень наклоняется ещё ближе, так, что между вами остаются несчастные миллиметры, а в ушах отчетливый звук открывающегося замка двери и взрыва пиротехники. Это точно твоё сердце взорвалось от осознания происходящего. А ты с силой отталкиваешь Хосока и принимаешь сидячие положение на кровати. — Муж пришёл, — шипишь ты, с диким взглядом смотря на дверь. — А что муж? — Хосок непонимающе смотрит на дверь и на тебя, а у тебя внутри закипает ментальный чайничек. Неужели он и вправду не понимает всего ужаса происходящего? Невольно бросаешь взгляд на его ширинку и «Pute!» у парня отчетливо виден стояк. У тебя даже слов нет, чтобы выразить весь спектр эмоций от этого спектакля. /«Pute!» - фр. "Блядь!"/ — Он прям... Уфф! — ты показываешь кулак и хмуришь брови на манер Джина, когда он в шутку пытался быть грозным для тебя. А сейчас, похоже, всё будет всерьёз. — Оу, так, мне эт... Пора лететь. Ну, я полетел, — парень берёт твою ладонь, пожимает, салютует от лба двумя пальцами и изящной птичкой выпархивает через окно, ровно в тот же миг, когда открывается дверь спальни. Джин стопорится в дверях, осматривая комнату внимательным взглядом. Он хмурит брови точно так же, как ты представляла это себе несколькими секундами ранее. — Что ты здесь делала? — Ким проходит в комнату и расстёгивает манжеты своей кипенно-белой рубашки. Он расслаблен, а широкие плечи немного опустились. Пока парень откидывает рубашку на пуфик, ты встаешь с кровати и подходишь к мужу со спины, обнимая его и целуя между лопаток. — Ничего, я просто хотела потанцевать и увлеклась. — В темноте. — Да. — А окно, зачем открыла? — Жарко. Сокджин кивает понимающе и расцепляет твои руки. А тебя вмиг окатило ледяной водой. И если минуту назад тебя съедала совесть, кусая острыми зубами за горло, заставляя глотать слёзы от того, что ты едва ли не поцеловалась с другим мужчиной. Пусть даже в голове, пусть шизофрения, но как ты могла такое в мыслях допустить? То сейчас ты просто стоишь безвольной куклой и всё равно глотаешь те же слёзы, но по другому поводу. Когда мужчина скрылся в дверях ванной комнаты, крикнув что-то вроде: «Я в душ», ты взяла его рубашку, где на внутренней стороне воротника был смазанный след от помады блядско-алого цвета. «Надо же. Мне бы такой оттенок даже не подошёл».