Âme sœur

Стоя у окна, он неспешно пьет отвар из алтайских трав. Ароматный пар приятно обдает щеки, которые по утрам были слишком чувствительны, а новоогаревский пейзаж не радует глаз так, как свободное Черное море. Сегодня намечался очередной митинг в поддержку Алексея Навального. Именно в поддержку Навального, а не за свободу слова и выборов президента. Так считал Путин и ему было совершенно плевать на различные лозунги людей. Губы дёрнулись, а брови едва заметно нахмурились от мысли об оппозиционере, который не дает ему спокойно властвовать вот уже который год. Взгляд нечаянно черкнул по шраму —  еще неделю назад он почти что убил его и Алексея. Но, увы, Владимиру Владимировичу жить хотелось сильнее, чем этому удальцу. В голове за долю секунды промелькнули все кадры того, как его информируют о состоянии арестанта после их рандеву. Ему рассказывают как Алексей, проснувшись, каждые пять минут покрывался мурашками и холодным потом, как часами молча лежал на шконке, как говорил своему адвокату, что с ним все хорошо, как скупая слеза неспешно текла по храброму, расслабленному лицу и как это лицо отчаянно старалась прикрыть исхудалая рука. Путину нравилось слышать детальное описание происходящего в СИЗО №1. Он старался воспроизвести эту картину в своей голове, что возбуждало до сладостного, ноющего предела и называл это про себя «политической нозографией», ведь вряд ли состояние Алексея можно было назвать здоровым. Иногда физические воспоминания также помогали дополнить эту картинку реалистичностью. Пальцы мучительно хотели еще раз потрогать эротичные соски родственной души, губы желали неторопливо целовать горячий живот, а язык — слизывать горькие слезы. Но как только экстаз переставал овладевать телом, а рот прикрывался после тихого, затрудненного от одышки «Ты хорош», голова наполнялась трезвыми желаниями о мучительной, позорной смерти плюгавого революционера. Уравновешенному Путину категорически не нравились выходки Путина, который до смерти залюбил бы Персонажа, забыл бы о своей экселенции, внезапно открыв прекрасность тела последнего. Но ни один из этих Владимиров не хотел признавать, что является в той или иной степени просто одержимым. История настолько циклична, что происшествия недельной давности повторялись и сейчас. Путин буквально мог слышать как ОМОН надевает шлемы, берет в руки черные дубинки, шагает тяжёлыми ногами, а главный виновник этого действия прохлаждается в своей одиночной камере. Очередное совещание, принятие и подписание совершенно ненужных, иллюзорных законов, тайные переговоры, сообщения о количестве людей на митингах и, наконец, личное информирование о состоянии арестанта. Информирование, от которого прагматичная сторона Путина отказалась впервые за эту неделю. Вот так прошел очередной день главы государства. Устало потирая виски после напряженного дня, Владимир Владимирович пытался прогнать мысль о том, что хочет символично прикончить Алексея в стиле Магнитского. И он бы сделал это за считанные секунды, если бы не жесткие санкции, которые и до этого вызывали государственную асфиксию. В стиле Литвиненко этого сделать тоже не получится, а скрипальский ход конем, как и в первый раз, не увенчался успехом. Но надо что-то срочно предпринимать, ведь мелкая политическая пешка теперь имела устрашающий потенциал стать хозяином. Путина редко можно было чем-либо вывести из равновесия. Холодный и точный, словно швейцарские часы, он без колебания смотрел бы в глаза самому Сатане, подойдя к зеркалу, которое в ночной тьме искажало его силует. Эта же ситуация являлась скорее исключением. Была уже полночь, когда Путин вышел из душа. Вдруг клеймо демократического бунтаря на его предплечье прошибла адская боль. Было впечатление, что кто-то пытается вытащить из тела глубоко вогнанную стрелу, наконечник которой лишь усугублял происходящее. От неожиданных мук он упал на пол, закрывая в защитном рефлексе уязвленное место, которое визуально было в норме. Через полторы минуты зазвонил личный телефон: — Михаил Иванович слушает, — хрипло прошипел Путин. — Добрый вечер, есть некоторая информация по поводу состояния арестанта СИЗО №1, который имеет приоритетность первой степени. — Что там? — В 00:12 по МСК арестант пытался навредить себе найденным или переданным кем-то самодельным ножом. Его внимание было сосредоточено на шраме в области предплечья. — Вызывайте мне машину, — приказал Путин, придя в себя. Его захлестнул тихий, глубокий смех, которым он реагировал на строптивость Алексея. Любого другого он бы стёр с лица Земли (что уже давно сделал), но такой опасный и одновременно беспомощный экземпляр разогревал интерес. — Непослушному котенку захотелось поиграть, — прошептал Президент, уже завязывая на своей шее однотонный галстук.