The Cursed Of August

В голове у Донхека стоял непрекращающийся шум, заглушающий собой все остальные звуки. Прислушайся он к нему, то понял бы, что шум этот был похож на крик, но чей - этого он сказать не мог. Он вздрогнул, когда чужая рука коснулась его плеча, поворачивая на сто восемьдесят градусов. - Ну же, - позвал Марк, утягивая его за собой вдоль по больничному коридору, - нужно смыть с тебя всю эту кровь. Донхек опустил взгляд вниз. Его руки были по локоть в крови, и кровь уже начала кое-где подсыхать, превращаясь в ржавые чешуйки. Весь перед его школьной формы был усеян такими пятнами. - Я не могу, - его взгляд упал туда, где он до этого стоял, рядом с деревянными двойными дверьми, захлопнувшимися прямо перед его лицом. – Я не могу уйти. - Ты сделал все, что мог, Донхек. Мы сделали все, что было в наших силах. Сейчас все зависит от целителей. Донхек кивнул. Целители. Тэен. Тэен все исправит. Он подлатал сердце Джонни. Донхек поплелся вслед за Марком сквозь больничные коридоры, которые были похожи на лабиринт. Они остановились перед дверьми бронзового цвета и зашли внутрь, воздух в ванной комнате оказался настолько теплым, что понемногу вернул чувствительность онемевшим конечностям Донхека. Марк подвел его к одной из раковин, включил воду и проверил температуру, прежде чем взять Донхека за руки и опустить их под струю воды, аккуратно намыливая куском мыла. Донхек наблюдал за тем, как вода в раковине окрашивается в красный, разбрызгиваясь по гладкой каменной поверхности. Он моргнул, воспоминания постепенно утягивали его за собой. * Красные брызги крови окрасили воздух, когда зубы оборотня вонзились в плоть, разрывая на своем пути жилы и кости. Это был самый ужасающий крик, который Донхек когда-либо слышал. Крик, вырвавшийся из груди его друга, когда челюсти оборотня сомкнулись на его плече и подняли его тело в воздух. Он пытался разглядеть через всю поляну, кто это был. Но все, что он видел, это фигуру оборотня, выбравшуюся из-под деревьев, и вспышку сиреневого света от заклятия, которое отбросило остальных. - Марк! – крикнул он, надеясь, что Марк все видел и знал заклинание, способное им помочь. Голубой свет вырвался из палочки Марка, но ни одно из заклятий, которое они знали, не в силах было вырвать жертву из пасти оборотня. Донхек, спотыкаясь, шел вперед, понимая, что всех их усилия бесполезны. - Ну уж нет, парень, - чья-то рука накрыла его плечо, большая, не похожая на руку Марка, и голос, гораздо глубже, который сказал, - ты останешься здесь. Донхек еще никогда в своей жизни не был так рад видеть лицо преподавателя. Он видел, как профессор Пак вышел вперед, взмахом палочки посылая серебряные болты в сторону оборотня. Болты вонзились ему прямо в грудь, и вой, полный боли, раздался над поляной. Оборотень разжал челюсти, бросая свою добычу. Донхек почувствовал, как в горле у него застрял всхлип, когда он увидел, как тело его друга ударилось о землю. Теперь он видел, кто это был. Донхек не мог сказать, двигался ли тот и был ли все еще жив. Небо над ними, казалось, потемнело, луна становилась все более размытой, а на поляне появлялось все больше людей. Некоторые из них встали рядом с профессором Паком, другие кружили в воздухе над оборотнем. Серебряные вспышки продолжали вырываться из их палочек, и Донхек слышал жалобный волчий вой, непрекращающееся рычание и стук челюстей, по мере того как остальные оттесняли оборотня к краю поляны. Донхек едва дождался, пока преподаватели, сдерживавшие оборотня, скрылись за деревьями, и бросился вперед. Нет, подумал он, падая на колени. Нет, думал он, пока прижимал руки к чужой окровавленной груди. Он видел, как оборотень схватил его за плечо, разрывая форму и вонзаясь клыками в плоть. Донхек разорвал материал на том месте, где билось сердце, его пальцы коснулись скользкой от крови кожи, пытаясь нащупать сердцебиение. Внезапно чужие пальцы, унизанные перстнями, накрыли его и отодвинули в сторону. Донхек едва не набросился на этого человека, пока не встретился взглядом с парой знакомых карих глаз. Тэиль не стал терять времени на слова, но Донхек увидел все в чужом взгляде: злость, разочарование и страх. Тот же страх, что Донхек ощущал сам, пока смотрел на распростертое тело друга перед ним. Мне жаль, хотелось сказать ему, мне так жаль, я не знал, что такое может произойти. Лучше бы это произошло с ним. Это он должен был быть на его месте. Чувствуя, как крутит собственный живот, Донхек сжал губы, пытаясь проглотить ком, стоявший в горле. У него не было времени на слабость. Он должен был помочь своему другу выжить. - Зажми рану вот тут, - сказал ему Тэиль, и Донхек послушно последовал указаниям. Пока Тэиль произносил лечащие заклинания над каждой раной, Донхек склонился вниз, проводя пальцами сквозь заляпанные грязью локоны своего друга. - С тобой все будет хорошо, - лгал он, касаясь своим лбом чужого. – С тобой все будет в порядке, слышишь? - Эпискеи, - повторял Тэиль над раной, которую зажимал Донхек, но даже ему было понятно, что заклинание не действовало. - Оно не работает, Тэиль, - сказал он, ощущая панику в собственном голосе. Тэиль покачал головой. Мрачное, почти зловещее выражение его лица пугало Донхека. Это было неправильно. Тэиль должен был быть спокоен, ведь он все видел. Он всегда все знал, но что если… - Нет! – Донхек выпрямился, его хватка стала сильнее. – Нет, Тэиль! Что ты видел? Что ты… Он вскрикнул, когда знакомая пара рук обхватила его за талию и подняла в воздух. - Марк! Отпусти меня, Марк! Марк поставил его на ноги, но не стал ослаблять хватку на талии. К ним подошли другие преподаватели, профессор До стоял сбоку от Тэиля, пока профессор Бен сел на колени возле тела студента. - Ни одно из моих лечащих заклинаний не работает, - сказал им Тэиль. – Нам нужно доставить его в Больничное крыло. - Этого недостаточно, - ответил профессор До. – Его укусил оборотень. Раны должны быть залечены бадьяном и серебром. Это его единственный шанс. - Тогда мы так и поступим, - профессор Бен поднялся на ноги так же быстро, как до этого опустился на колени. – Чанель! - позвал он, и лесник отделился от толпы волшебников, которые все еще пытались увести оборотня глубже в лес, подальше от них. - Нам нужны твои сильные руки, - бесцеремонно заявил профессор Бен. – Ты сможешь его нести? - Конечно. Донхек наблюдал за тем, как профессор Пак встал на колени. - Осторожнее с ним! – Донхек не знал, зачем начал кричать. – Ему… ему больно. Профессор Пак встретился с ним взглядом. Несмотря на все, во взгляде профессора все еще чувствовалась теплота, когда он кивнул ему и взял в руки тело его друга, аккуратно прижимая к груди. Профессор Бен вынул платок из своего кармана и кинул его на землю, прежде чем бросить взгляд в сторону профессора До. - Вы с нами? Профессор До покачал головой. - Я приведу остальных детей, - его взгляд устремился в ту сторону поляны, где оборотень все еще сопротивлялся летящим в него заклинаниям, извиваясь от болтов, вонзающихся в его тело. – Всех. - Хорошо, надеюсь Хичоль уже опустил барьер. Нам надо идти. - Я пойду с вами, - Донхек вышел вперед, таща Марка с собой. Профессор Бен был явно с ним не согласен, но Донхек не дал ему ничего сказать. – Прошу вас. Профессор Бен вздохнул, обмениваясь взглядом с Тэилем, прежде чем кивнуть. - Хорошо, нельзя больше терять время. Портал не идеален, но это самый быстрый способ добраться до туда. Портус! Чанель, ты готов? Профессор Пак кивнул, делая шаг в сторону профессор Бена. Последний обернул руку вокруг ноги профессора Пака, предлагая свободную руку Донхеку. - Прошу вас, мистер Со. Донхек кивнул. С Марком, который все еще крепко за него держался, он взял учителя за руку и наклонился, чтобы коснуться носового платка. Использование портала всегда вызывало странное чувство, будто тебя тянули через пространство за пупок, очень неприятно, но очень быстро. Голова Донхека закружилась, и он бы упал, если бы не Марк, который помог ему устоять на ногах. На одно прекрасное мгновение все, что видел Донхек, ограничилось лицом Марка, его вспотевшими и спутанными волосами, покрытыми пятнами грязи щеками и очками, которые когда-то давным-давно Донхек у него украл, но теперь сидевшие у него на носу. Это была глупая уловка, чтобы заставить Марка находиться рядом с ним, выкрасть очки даже несмотря на то, что Джонни на него тогда разозлился. Донхек придумывал все новые проделки, чтобы разозлить Марка, потому что ему так сильно хотелось его внимания. С тех прошло много времени. Сейчас его руки были в крови. Он надеялся, что сможет пережить эту ночь, мысль о том, что вместе с другом он может потерять и Марка, была просто невыносимой. Он видел отражение собственных эмоций в глазах Марка, когда он обрел внезапное успокоение от мысли, что, что бы не произошло, он всегда сможет положиться на него. Их момент не продлился слишком долго, крики и чужие руки разъединили их, заполоняя все пространство вокруг, когда коридор, в котором они оказались, заполнился медсестрами и целителями. Донхек узнал лишь одного из них, близкого друга своего дяди. - Что произошло? – спросил целитель Шим, его руки уже обследовали тело, которое Чанель перенес на парящие в воздухе носилки. - Это один из наших студентов, - принялся объяснять профессор Бен. – На него напал оборотень. Выражение лица целителя стало мрачным, он кивнул и наказал медсестрам следовать за ним вдоль по коридору. - Быстрее! Занесите его в комнату! Кто-нибудь найдите целителя Со! Он собирал данные об оборотнях за последний месяц! Вы уведомили родителей студента? Профессор Пак покачал головой. - Еще нет. - Тогда вам придется идти со мной. Кому-то нужно будет решать. - Решать что? – внезапно спросил Донхек, стук сердца отдавал у него в ушах. Часть его уже знала, какого ответа ждать. Он понял это в момент, когда клыки оборотня вонзились в тело его друга. - Кому-то нужно будет решить, лечить ли нам его раны или оставить все как есть. Если мы предпримем лечение, то эффект будет сказываться на нем до конца жизни. Это решение, которое не так-то лего принять. - Вы не правы! – Марк был тут как тут, снова сдерживая его, но Донхеку было все равно. – Вы спасете его! Вы… - он высвободился из рук Марка, но оказался беспомощным перед силой профессора Пака, тот положил руку ему на плечо. Ничто не могло остановить его. В их глазах он еще был ребенком, но он был Со. Держась за эту мысль, он заставил себя успокоиться, сделать глубокий вдох и выдохнуть, прежде чем встретиться взглядом с целителем Шимом еще раз. - Прошу вас, - сказал он, - он мой друг. Вы должны спасти его. - Я соглашусь с мистером Со, - вмешался профессор Бен. Целитель Шим кивнул, и все снова двинулись вдоль по коридору. Донхек шел вместе со всеми, пока они не остановились перед двойными деревянными дверьми, которые затем захлопнулись прямо перед лицом Донхека, оставляя его и Марка снаружи. Он долгое время неразрывно смотрел на причудливо вырезанные узоры на двери, слушая непрекращающийся шум у себя в голове. Он вздрогнул, когда чужая рука коснулась его плеча, поворачивая назад. - Ну же, - позвал Марк, утягивая его за собой вдоль по больничному коридору, - нужно смыть с тебя всю эту кровь. * Где-то между сном и явью он чувствовал прикосновение чужих рук к своему телу и вонзающийся в него обжигающий метал. В его груди метался крик, но он не мог понять, происходило ли все это на самом деле, кричал ли он наяву или крик раздавался лишь у него в голове. Лишь когда боль немного утихла, он понял, что руки, которые касались его тела, не вонзали в него метал, а наоборот – вытаскивали. - Лукас! – чей-то голос кричал его имя снова и снова, пока его не сменил другой, более тихий и нежный, старающийся утешить его. - Прошу, - умолял этот голос, - прошу, помогите ему! Это не его вина! Это не… - Мы знаем, Ву! - Нет, Марк, дай мне… - Тэен позаботится о том, чтобы он получил лучшее лечение, но тебе нужно отпустить его ненадолго. Ты не должен мешать им. - Лукас! – прозвучал умоляющий голос последний раз. Последнее, о чем подумал Юкхей, прежде чем тьма поглотила его, что голос этот звучал как голос того, кого он любил. * Ченле не нравились больницы. Он их на дух не переносил, даже несмотря на то, что время, когда он на месяцы был привязан к тонкой больничной койке, давно прошли. Джисон, который сидел с ним на одном стуле, догадывался об обуревающих его чувствах. - Может, попросим Яняна отправить нас домой, - предложил он. – Он отправит, если мы попросим. Ченле посмотрел на их друга, который сидел на земле рядом с ними, скрестив ноги. Глаза Яняна были закрыты, он сидел, облокотившись спиной о стену в одной из больничных комнат, его рот был широко открыт. Ченле было интересно, спал ли тот на самом деле или просто притворялся, чтобы они последовали его примеру. Эта мысль заставила его улыбнуться. - Нет, - покачал он головой. Его взгляд бродил по койкам у противоположной стены. Одна из медсестер задернула шторы, но Ченле не волновался. Он бы почувствовал, если бы в палате обитала смерть. - Мы останемся. Вполне возможно, мы им понадобимся. Джисон кивнул и потянулся к его руке, играя пальцами. Он всегда так делал, когда нервничал, Ченле прижался ближе к его груди, исключая малейшее расстояние между ними. Почти сразу он почувствовал, как плечи Джисона расслабились. - Ле? - Мм? – Ченле удобно устроился на плече Джисона, и последний, скорее всего, заметил, как он начал потихоньку засыпать. - Ты жалеешь об этом? Ченле поднял голову. - Что ты имеешь в виду? - То, что мы ничего не сказали. Мы ведь знали, что Лукас – оборотень, - Джисон прикусил губу. Ченеле не задумываясь, выпустил ее из-под зубов. – Может, если бы мы сказали, после того, как ты понял… - Нет, - Ченле покачал головой. – Мы не должны так думать. Мы были не в праве говорить это за него. Хотелось бы мне, чтобы у Лукаса был шанс сказать нам, когда придет время, но мы не могли предвидеть, что такое могло случиться. Никому еще не удавалось провести настолько мощный обряд, который заставил бы оборотня обратиться не в полнолуние. И мы уже ничего не можем изменить. Нет смысла сожалеть о случившемся. Мы должны направить нашу энергию на то, чтобы помочь друзьям. Ченле видел, что его слова не до конца убедили Джисона, но он знал, что клятва, связывающая их, поможет ему понять рано или поздно, поэтому он просто поцеловал его в нос и снова положил голову ему на плечо. Джисон молчал, пока Ченле дремал, его мысли кружились вокруг его друзей, которые были разбросаны по всему госпиталю, и ночи, когда он рассказал Лукасу об их с Джисоном секрете, надеясь, что тот в ответ поделится с ними своей тайной. Лукас этого не сделал. Но даже сейчас, Ченле не держал на него за это обиду. Нелегко было выставлять на суд общества что-то настолько личное. * Первое, что заметил Юкхей, стоило ему очнуться, была боль, отдающаяся в каждой кости его тела. Знакомая до ужаса, но не такая сильная, как после трансформации, притупленная действием лекарств. Медленно, он попытался открыть глаза. Вокруг было темно, но он узнал узоры на каменном потолке, подсвеченные тусклым светом лампы, стоящей на прикроватной тумбе. Он был в больнице, в той же самой, в которой он провел первый месяц своей новой жизни. Он не совсем понимал, почему он тут оказался. В горле стоял спазм, когда он приподнял голову, чтобы оглядеть себя. Его грудь была перемотана толстым слоем бинтов, но даже через них он мог видеть красные пятна там, где из ран сочилась кровь. Они усеивали его грудь, и когда Юкхей попытался напрячь грудные мышцы, то сразу понял, что те еще не успели как следует затянуться. Он закрыл глаза и принялся дышать, пытаясь унять поднимающуюся в горле тошноту. Чем дольше он пребывал в сознании, тем сильнее становилась боль в его теле, его затуманенный разум постепенно приходил в себя, позволяя ему вспомнить, что произошло. Он был в лесу с друзьями, они проводили обряд, который осветил яркой вспышкой ночное небо, и он видел Чону в его настоящем обличии, а затем… а затем… Крик вырвался из его горла, когда он резко сел и боль пронзила все его конечности. Он обратился на глазах у своих друзей. Он обратился, когда Чону был рядом. Скорее всего, он ранил кого-то из них. Скорее всего, он ранил их всех. Боль, пульсирующая в его теле, не шла ни в какое сравнение с горем, которое захлестнуло его, стоило ему представить тела его друзей, истерзанных его когтями и зубами. Еще один всхлип вырвался из его груди, и шторы, окружающие его кровать, тут же раздвинулись. Юкхей вздрогнул, когда ощутил крепкую хватку чужих рук на своих плечах, пытающихся уложить его обратно на кровать. - Лукас! Он всхлипнул. Это был он. - Тебе еще нельзя садиться! Ты что с ума сошел? Ты вообще представляешь, сколько серебряных болтов Донхек в тебя запустил? Он умудрился рассмотреть лишь силуэт говорящего сквозь слезы, застилавшие ему глаза. Это было больно, но он все равно вытянул руки вперед и обхватил Яняна в охапку, прижимая к груди. Он почувствовал неописуемое облегчение. Если у Яняна были силы возникать, значит, он был в порядке. По крайней мере, один из них точно был в порядке. - Лукас, - прохрипел Янян, отчаявшись выбраться из чужой хватки. Юкхей не готов был отпустить его так сразу. - Прости. Может быть, тон его голоса заставил Яняна чуть поутихнуть. Его голос был непривычно мягким, когда он похлопал Юкхея по плечу и сказал: - Хэй, большой парень, отпусти-ка меня, хорошо? Нет нужды смущать нас обоих. - Прости, - повторил Юкхей. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как… - остальные? Что-то в выражении лица Яняна изменилось, но тут же исчезло за яркой улыбкой. Но Юкхей все равно заметил эту небольшую заминку и почувствовал, как дрогнуло собственное сердце. - Янян, - прохрипел он, слепо хватаясь за чужие руки. – Скажи мне. Он должен знать. Он должен знать, причинил ли он кому-то боль. Янян переступил с одной ноги на другую. - Донхек сказал, что мы не должны тебе этого говорить. Потому что ты расстроишься и это помешает твоему лечению. В этот момент что-то в Юкхее щелкнуло. - Янян, - прорычал он. В этот момент он не был собой, он был тем, кем привык быть в прошлой жизни. Тем, кто имел весомый авторитет, кто командовал нижестоящими, и все они безоговорочно подчинялись ему. - Кто это? Янян посмотрел на него в ответ, выпятив подбородок, не собираясь так просто сдаваться, но Юкхей видел, как тот постепенно сдавал позиции. Он кинул взгляд себе за плечо, и Юкхей почувствовал, как вся бравада покидает его, стоило ему увидеть близнецов, свернувшихся на стуле у противоположной стены. Ченле спал с открытым ртом, устроившись на груди Джисона, чья голова лежала на голове Ченле. Внешне они казались такими же невредимыми, как и Янян. Он догадывался, что остальные бросили все свои силы, чтобы защитить их. Несмотря на усиливающуюся физическую боль, он почувствовал облегчение от мысли, что с ними было все в порядке, но вместе с этим сердце его продолжало беспокойно сжиматься по мере того, как круг предполагаемых раненых сужался. - Донхек прикончит меня, если я тебе скажу, но… может, ты хочешь немного прогуляться, - взгляд Яняна блеснул, когда он снова посмотрел на Юкхея. – Прогуляешься, повернешь направо сразу, как выйдешь за дверь, и затем будешь идти до самого конца вдоль по коридору, пока не найдешь дверь с вырезанными на ней узорами. Может, тебе захочется зайти внутрь и посмотреть, кто находится внутри, кто знает. Янян сделал неторопливый шаг назад, затем еще один и еще один, пока его спина не коснулась противоположной стены. Он опустился вниз, усаживаясь на пол рядом с близнецами, и обнял колени руками. Он положил голову на колени, передвигая тело чуть в бок, пока не коснулся свисавшей со стула руки Ченле. - Все то время, что ты гулял, я спал. Не теряя времени, Юкхей скинул с себя одеяло, лежавшее у него на коленях. Встав с постели, он понял, что на нем были лишь больничные штаны. Не особо обращая на это внимание, он с трудом принялся шагать к выходу. Каждый шаг отдавался болью, ему тяжело было наступать на левую ногу, не ощутив при этом взрыв боли в конечности, но на все это он старался не обращать внимания. Янян подарил ему шанс. Он не смотрел на него с отвращением, прекрасно осознавая, что натворил Юкхей. Он не стал приставлять к его груди палочку. Словно прочитав его мысли, Янян тихо заговорил, его голос пронесся сквозь комнату. - Лукас? – позвал он, прежде чем Юкхей вышел из комнаты. Он повернулся, не отпуская ручку на двери. Глаза Яняна были закрыты, но голос его был тверд, когда он обратился к нему: - Мерлин знает, как это произошло, но так получилось, что большинство моих друзей – слизеринцы. Я не придерживаюсь всей этой их таинственности и привычки все скреплять кровными обетами и клятвами, но кое-какие замашки от них мне все-таки перешли. Юкхей смотрел на маленькую фигуру на полу. - Я не понимаю. В свете ночной лампы глаза Яняна засверкали, когда он открыл их. - Я говорю, что ты мой друг, Лукас. Ты был им вчера, сегодня и завтра ты тоже им будешь. Не забывай об этом. Не позволяй себе забыть, неважно, что могут сказать тебе остальные. Я не бросаю друзей. И неважно, кто ты и кем являешься. Юкхей почувствовал, как на глаза снова набежали слезы, он успел отвернуться прежде, чем Янян успел их заметить. Он знал, что ему не понравится, если Юкхей расплачется перед ним. Он прошептал «спасибо», затем повернул ручку двери и вышел наружу. Как и надеялся Юкхей, в коридоре никого не было. Он осторожно, издавая как можно меньше звуков, повернул направо и с трудом дошел до угла. К моменту, как он дошел до конца коридора, его голова кружилась, а дыхание стало отрывистым. Юкхей облокотился о стену, чтобы немного прийти в себя. Внезапный звук голосов заставил его вжаться в стену. Сердце громко стучало в груди, когда он посмотрел за угол и увидел Донхека, стоящего напротив двери, которую описал ему Янян. Донхек стоял, опустив голову и сжав руки в кулаки, почти исчезая из поля зрения Юкхея за высокой фигурой его кузена. Джонни стоял перед ним, скрестив руки, низкий тон его голоса никак не помогал смягчить слова, которые он говорил. - Что я говорил, Донхек! Я говорил тебе, что это заклинание опасно, но ты не стал слушать и все равно сделал все по-своему, и смотри, к чему тебя это привело. Твое упрямство чуть не стоило нам жизней двух твоих друзей! Все может поменяться в мгновение ока. Сердце Юкхея пропустило удар, страх сковал его железной хваткой. - Мне жаль. Голова Донхека пригибалась все ниже и ниже с каждым словом его кузена, но последние слова, казалось, вовсе сломали его. - Я разочарован в тебе, Донхек. Донхек поднял голову, стоило ему это услышать, и впервые Юкхей увидел слезы в глазах слизеринца. - Джонни… - Нет, - Джонни сделал шаг назад, потирая лоб. Свадебное кольцо у него на руке блеснуло в свете факелов. – Я даже не знаю, что сказать тебе прямо сейчас. Просто… если ты отказываешься уходить, то иди и сядь рядом с Марком. Ничего больше не делай. Вообще ничего. Ты услышал меня? - Кузен, мне жа… - У этого будут последствия, Донхек, последствия, которые, может быть, обойдут тебя стороной, если я смогу помочь, но я не обещаю, что с твоими друзьями ничего не случится. Я говорил с Джэхеном, и он сказал, что Визенгамот весьма недоволен случившимся. Они хотят отозвать разрешение Лукаса на предоставление ему убежища. Ты знаешь, что происходит с такими, как он, у него на родине? Они убивают их, Донхек, чтобы предотвратить возникновение таких случаев, которые произошли сегодня. - Я не знал, - ответил Донхек, его нижняя губа подрагивала. – Я не знал, что он оборотень! Он никому из нас ничего не сказал. Если бы я знал, я бы не позволил ему прийти. Джонни покачал головой. - Это не играет большой роли, Хёк. Заклинание настигло бы его и в замке. Если смотреть на это с такой стороны, то хорошо, что он оказался в лесу с вами, а не в общежитии. Он бы мог поранить куда больше людей. - Одного достаточно, - всхлипнул Донхек. - Это правда, - с отчаянием в голосе ответил Джонни. – Одного более чем достаточно. Какое-то время оба они молчали, пока Джонни продолжал потирать свой лоб, а Донхек утер свое лицо рукавом мантии. Он поднял взгляд на Джонни. - Кузен? - Да? Голос Донхека был тихим и кротким, таким Юкхей его еще никогда не слышал. - Ты теперь меня ненавидишь? Даже сдалека Юкхей заметил, как смягчилось выражение лица Джонни, прежде чем фигура Донхека утонула в объятиях его кузена. - Нет, глупый ты утенок, - прошептал Джонни, поглаживая макушку Донхека. – Ты ведь знаешь, я всегда на твоей стороне. Просто тот беспорядок, что вы натворили с друзьями, потребует у меня больше, чем один день, чтобы его уладить, а я еще даже не придумал, как это сделать. И этот факт расстраивает меня. - Мне жаль. Может, тебе стоит поговорить с Тэеном, - предложил Донхек, прижимаясь щекой к груди Джонни. – Ты всегда становишься умнее рядом с ним. - Я даже не знаю, стоит ли принимать это за комплимент или нет. - Джонни? - Да? - Я устал. - Тогда, ребенок, давай найдем, куда тебя уложить. Я уверен, что Марк и Чону смогут немного подвинуться. Юкхей зажал рот рукой, пока наблюдал за тем, как Джонни посадил Донхека к себе на спину и зашел в комнату, которая находилась рядом с дверью с узорами. Его колени готовы были подогнуться, стоило им исчезнуть внутри. Чону. Джонни произнес его имя. Чону был жив. Эта мысль придала ему сил, и Юкхей оттолкнулся от стены. Чувствуя огромную радость от новости о том, что Чону не пострадал, он все еще не мог ослабить тревогу, сковывающую его сердце все сильнее с каждым новым именем. Он ничего не знал о трех оставшихся друзьях так же, как и не представлял, сможет ли он жить дальше со знанием того, что обнаружит за деревянными дверьми. Но он должен был встретиться с последствиями лицом к лицу, во что бы то ни стало. Дверь отворилась с тихим скрипом, Юкхей старался дышать ровно, заходя внутрь. Лампа на прикроватной тумбе излучала минимальный свет, но глаза Юкхея уже успели привыкнуть к темноте и он без труда различил единственную кровать, стоявшую в палате, и три фигуры, сгрудившиеся на ней. Взгляд Юкхея упал на Ренджуна, он сидел на стуле рядом с кроватью, но верхняя часть его тела покоилась на ногах двух других. Выражение его лица во сне было спокойным, даже несмотря на тень печали, не отпускавшую его даже во сне. В его лице ты найдешь друга, даже когда все остальные отвернутся. Он не был уверен, насколько правдивы были сказанные отцом Юты слова, учитывая то, что произошло. За что он был в ответе. Он обхватил рукой железный поручень у изножья кровати и заставил себя поднять взгляд к изголовью. Больничный матрас был слишком мал для двоих, но Джено с Джемином умудрились вместиться. Они так тесно прижимались друг к другу, что трудно было сказать, где начинается один и заканчивается другой. Он не сразу заметил, что глаза Джемина были открыты. Юкхей вздрогнул, и боль пронзила всю левую часть его тела, но взгляд Джемина словно пригвоздил его к месту, не давая ему сойти с места даже несмотря на угрожающие подогнуться колени. Джемин смотрел на него какое-то время и затем отвернулся, обращая свой взгляд на Джено. Даже во сне дыхание Джено было болезненным, неровным, больше похожим на тихий свист, чем на нормальное дыхание. Верхняя часть его тела была забинтована сильнее, чем у Юкхея, его правая рука была привязана к груди, чтобы он не дернул ею случайно во сне. Сквозь слои бинтов Юкхей видел, что плечо Джено было сильно искалечено, кровь из глубоких ран просачивалась сквозь перевязку. В горле у Юкхея застрял звук, мольба о прощении, плач о помощи. Он сжал свои губы, чтобы не дать ему вырваться. Он не станет нарушать сон Джено, последнее, что он мог для него сделать. Юкхей знал, что нельзя было оставаться в этой комнате надолго, но не мог заставить себя сделать хотя бы шаг, он продолжал смотреть на своего друга, лежавшего на больничной койке, друга, который чуть не умер из-за него. Джемин продолжал смотреть на него, но ничего не говорил, так же как и Юкхей. У него не было слов, способных принести Джемину хоть какое-то утешение, уменьшить пустоту в его взгляде. В конце концов Джемин отвернулся и мягко поправил голову Джено, после этого дыхание Джено слегка выровнялось, и Юкхей понял, что настало время уходить. Было больно отпускать поручень, но он заставил отвернуться и приготовиться к долгому пути обратно в свою палату. Он повернулся и встретился с кончиком чужой волшебной палочки. Он не знал волшебника, стоящего перед ним, но даже в сумраке комнат он без труда различил желание убить в чужих глазах. Волшебник открыл рот, но с его губ не сорвалось ни слова, если они и были, он потерял их все. Юкхей видел лишь боль, написанную на его лице. - Донхэ! Юкхей повернул голову в сторону источника звука и увидел еще одного незнакомого ему волшебника, у этого мужчины были голубые волосы. Он поторопился и оттолкнул палочку от лица Юкхея. - Что ты делаешь? - прошипел голубоволосый волшебник. - Это он. Каждое слово, сказанное волшебником, резало его, словно лезвие ножа. - Это он сотворил такое с Джено. - Мне жаль, - Юкхей хотел, чтобы слова, сказанные им, прозвучали уверенно, но вместо этого с его губ скатился лишь шепот. Горе на лице Донхэ превратилось в гнев. - Ты... Голубоволосый волшебник оттолкнул его в сторону, прежде чем он успел поднять свою палочку еще раз. - Нет, - сказал ему волшебник с голубыми волосами, повторяя слово снова и снова, толкая мужчину в грудь. - Ты больше не такой, Хэ. Мы больше не решаем проблемы таким способом. - Он заслуживает смерти! Он ранил моего сына... мой сын... Слова, которые Юкхею уже доводилось слышать, сказанные его отцом, когда мастер Зуми сообщил им о том, что произошло. Он помнил это так хорошо - каким бледным стало лицо его отца, как его мать, которая никогда в жизни ни перед кем не преклоняла колени, упала на землю и плакала. Волшебник с голубыми волосами повернулся к нему, чтобы сказать ему, чтобы он уходил, прежде чем снова повернуться к Донхэ, которого он прижимал к стене. Юкхей послушно направился к выходу. Часть его хотела остаться, чтобы встретиться с тем, что было ему уготовано, но такой исход был слишком милосердным, а милосердия он не заслуживал. Теперь уж точно. Последнее, что он увидел, прежде чем дверь закрылась, был Джемин, лежащий на больничной койке, его глаза были закрыты.