старый отель

август 1987 г. старый отель провинциального городка. очередной. из-за своей работы джемин вынужден переезжать от одного такого невзрачного здания к другому настолько часто, что в голове у парня давно уже пропала картинка его собственной квартиры. только эти самые длинные коридоры с полосками узких дверей, тусклый свет от редких, но регулярных бра, выцветшие обои с банальным рисунком, потоптанные бесчисленным количеством ног узорные ковры, скрипучие половицы и кровати, пыльные стекла окон, украшенные рябью высохших дождевых капель, и запах. этот характерный для подобных мест запах. он напоминает странную смесь чего-то из категории миазмов метро, петрикора, пыли, влажности и ещё какой-то особенной детали, которой джемин никак не может дать название или даже описание. осознаёт лишь то, что эта нотка добавляет таинственности и загадочности каждой такой гостинице. мягкими шагами он проходит по этим самым коридорам в комнату на четвертом этаже. деревянный брелок, не понятно для каких целей несколько раз обмотанный концелярским скотчем, глухо стучит о дверь, когда на поворачивает ключ в замочной скважине. в комнате, которая для обычного человека вряд ли покажется хоть чем-то отличающейся от других ей подобных, мужчина с порога замечает детали, рассказывающие о предыдущем ее жильце некоторые факты. в мусорном ведре у стола, которое не блещущий ответственностью обслуживающий персонал даже не потрудился опорожнить, лежит смятая пачка “беломорканала” и несколько листов бумаги, в которых легко проглядываются математические формулы, на входном ковре поблескивает седой мужской волос, а в воздухе стоит ещё не до конца выветрившийся запах дешёвого старого табака и одеколона мужчины преклонного возраста. в голове джемина сразу сам собой складывается образ консервативного преподавателя или научного работника не самого престижного вуза технических направленностей и сразу же, так же сам собой, исчезает оттуда, так как не имеет значения к его нынешнему делу. на джемин – частный детектив. его нанимают для разных целей: кто-то хочет уличить своего партнёра в измене, кто-то пытается решить проблему в виде чужой финансовой сделки, которая встала наперекор их собственному бизнесу, кто-то нуждается в расследовании банального ограбления, а иногда, как сейчас, его просят найти убийцу. слово “убийство” и название городка – это всё, что пока известно на по нынешнему делу. он скидывает с плеч потрепанную кожаную куртку и кидает на стул, снимает слегка помятую после большого отрезка времени, проведенного в поезде, рубашку и раскуривает сигарету, доставая из бокового кармана сумки бежевую папку, в которой находится информация, призванная объяснить джемину, что всё-таки тут происходит. встав у открытого окна джемин вчитывается в текст, мелкими буковками выбитый на пожелтевшей от времени бумаге молоточками печатной машинки. убили 22-летнюю девушку. хван иджун. вскрыли горло очень тонким, но ржавым и слегка затупившимся лезвием, предположительно, канцелярским ножом или старым скальпелем. убийца, скорее всего, левша. тело было найдено в одной из комнат этого самого отеля, обмотанное в простыню и лежащее под покрывалом на кровати. перед убийством девушку изнасиловали, однако явных следов борьбы на ее теле обнаружено не было. какие-либо следы или фрагменты биоматериалов тоже отсутствовали. весь текст написан очень сбивчиво и эмоционально, по нему джемин понял, что жертва является дочерью заказчицы. почему женщина, вместо того чтобы доверить расследование полиции, обратилась за помощью к нему, детектив не разобрался окончательно, но из отрывков части предложений он посмел предположить, что в отделении полиции этого малюсенького городка работает бывший муж госпожи хван, которому она не доверяет, так как “его легко подкупить, и лучше уж я сама разберусь со всем этим, чем оставлю тайну смерти своей дочери нераскрытой и похороненной под коррупционным могильным камнем”. не то чтобы на взгляд джемина это было полностью оправданно, но хотя бы более-менее логично. пока женщина искала подходящего детектива, она проводила так же свое “расследование” и посчитала своей обязанностью в тексте документа своими догадками поделиться. детектива забавляли такие самоуверенные заказчики, но, всё-таки, иногда детали, которые они обнаруживают, оказываются полезными. по ее мнению, убийство вообще на самом деле является серийным, и совершено оно участниками джазового музыкального коллектива, который гастролирует сейчас по их округу. объясняет она свои выводы тем, что в соседних городках тоже были совершены убийства, и совпадало так, что в это время группа как раз находилась там же. на высказанные ей догадки полиция попыталась отреагировать, однако задержать участников коллектива оказалось невозможным из-за отсутствия даже косвенных доказательств их причастности. в последних строчках заказа г-жа хван слёзно просила джемина попытаться глубже и, возможно, более окольными путями узнать истинную суть дела и помочь её горю, в красках расписывая как ей плохо, как ее старое сердце страдает, видимо, надеясь, что это как-то повлияет на усердие и самоотдачу, проявляемые детективом во время расследования. мужчина с непроницаемым выражением лица закрывает папку. его совершенно никогда не трогали эмоции заказчиков, у него не получалось выдавить из себя хотя бы подобие сочувствия, даже если расследуемое им дело было о такой трагичной вещи, как серийное убийство. была ли причиной этому профдеформация, или его характер сам по себе такой, он не знает. не помнит себя до этой работы. в таких перенасыщенных ненужными красками письмах, предназначенных изначально вообще исключительно для сухой поставки информации, его безумно раздражают эти тривиальные человеческие слабости, лишь мешающие вдуматься в происходящее. к гипотезе о музыкальном коллективе убийц джемин решает не относиться серьезно, потому что крайне редко серийные убийцы бывают настолько глупы, но, конечно, обращать на них внимание он будет активнее. на выкидывает окурок в окно. забота об экологии уж точно не по его части. накинув мятую футболку выходит в коридор. прогулка по отелю в 4 часа утра для среднестатистического обывателя покажется весьма странным времяпрепровождением, но ему, откровенно говоря, все равно, кто и что о нем может подумать. монотонное цикличное действие всегда помогает размышлять, и джемин этим пользуется. невесомо двигаясь мимо одинаковых дверей, детектив прислушивается. тихо, будто в вакууме. такая тишина многим покажется пугающей и давящей, но джемину в ней хорошо. ему нравится атмосфера отелей. не курортных, в которых останавливаются семьи с детьми, когда приезжают тухнуть на пляжи, а вот таких, как этот. каждый такой является местом пересечения огромного количества судеб, которые, казалось бы, совершенно ничего общего между собой не имеют. в здании десятки комнат, а в каждой – человек. со своими уникальными мыслями, эмоциями, ценностями, жизнью, и миазмы всего этого буквально витают в здешнем воздухе. почему человек в этом отеле? из-за непогоды расписание транспорта поменялось, и ему необходимо где-то прождать до утра, чтобы отправиться дальше? у него умерла бабушка, которую он никогда не видел, но он был приглашен на ее похороны в эту глухую провинцию? нужно заключить сделку, о которой нельзя знать конкурентам, и поэтому человек отправляется на периферию страны для банальной подписи документов? ему, как джемину, нужно расследовать убийство? а, может, ему самому нужно убить? каждая жизнь – отдельная, огромная история, недоступная в полном объеме никому, кроме ее непосредственного автора и владельца. величина и ценность осознания этого факта весьма влияет на восприятие всего вообще в этом мире. будь перед тобой крупная шишка в сфере бизнеса, путешественник, ещё зелёный, но подающий надежды художник, инженер-механик из советского вуза или любой другой обыватель со своими бытовыми проблемами — не важно. каждый из них уникален, и жизнь каждого из них уникальна. независима. джемин не самый большой ценитель человеческой жизни, если рассматривать ее под призмой чисто гуманистических начал, но эту некую “информационную” индивидуальность каждого человека он уважает. это уважение – фундамент осознания автономности и его собственной жизни. ни один человек, ни одна организация, какие бы средства они не использовали, не могут знать даже близко всё о его жизни. пусть они будут отслеживать каждое его передвижение, каждый его шаг и вздох, они никогда не узнают о том, что у него в голове. а даже если и узнают, то точно до конца никогда не поймут. никто никогда не поймёт до конца. —“мысль изреченная есть ложь...” – неслышно выдыхает джемин такие знакомые строки, ставшие уже, в какой-то степени, девизом в его жизни. в одно из окон влетает поток холодного воздуха, возвращая на в реальность, к реальным проблемам. как он понял, интересующая его группа, на его удачу, должна всё ещё находиться в этом отеле, а это значит, что у мужчины масса источников информации: от старой, одержимой желанием посплетничать консьержки на первом этаже, до непосредственно самих участников коллектива и, возможно, даже их комнат. там уже как кривая расследования выведет. коридор отеля с каждым неторопливым шагом джемина расширяется до потрёпанной пыльной гостиной с настежь открытым балконом, на котором, кажется, кто-то стоит. на даже близко не являлся фанатом социальных взаимодействий, однако, учитывая обстоятельства его нынешнего дела, на стартовом этапе любая информация и любое мнение лишними не будут. мужчина медленно подходит к балкону, нарочно скрипя половицами, чтобы стоящий к нему спиной человек не испугался тихо подкравшегося мужчины и не зарядил ему по лицу с локтя (а это была бы вполне трезвая реакция, учитывая нынешнее положение стрелок на часах). парень на балконе едва заметно ниже самого детектива, стоит в обычных домашних шортах, белой хлопковой кофте с длинным рукавом и скромных тапочках, не исключено, что стащенных из какого-то другого отеля, учитывая что в этом захалустье даже не предусмотрены подобные удобства. джемин удивляется, как ему не холодно так стоять, когда на улице не внушающие доверия +8 по цельсию, однако потом понимает, что сам одет не теплее. незнакомец стоит, положив предплечье на ограждение, второй рукой ковыряя лаковое покрытие на деревянной отделке. заметив кого-то рядом с собой, он ощутимо резко поворачивает лицо в его направлении и с нечитаемым взглядом ждёт дальнейших действий на, поправляя прямоугольные очки, и так твёрдо сидящие на горбинке на его носу. джемин подходит к фигурным облупившимся перилам балкона на расстоянии около полутора метров от своего потенциального собеседника и раскуривает ещё одну сигарету. не потому что хочется, а потому что нужно хоть как-то оправдать свой выход на свежий воздух. устремляет свой взгляд в чёрнильное небо. холодные неравномерные потоки ветра заставляют джемина незаметно вздрагивать, пока тело привыкает к резко изменившейся температуре. спустя долгие три минуты молчания незнакомец выдаёт тихое, но спонтанное: —каковы шансы, что вы – убийца той девушки? странное начало для диалога в четыре утра с абсолютно незнакомым человеком. ещё и тема как раз кстати. хотя, возможно это звоночек, что в этом городишке всех действительно всколыхнуло происшествие. —так похож? – с невеселым смешком отвечает вопросом на вопрос джемин. судя по реакции, парень младше, чем изначально подумал на, увидев его грубоватые черты лица. —если честно, да, – слышится в ответ. —что же его во мне выдаёт? незнакомец в ответ молчит. повернув в сторону голову, мужчина ловит его взгляд на своем собственном лице. тот, не особо скрываясь, скользит глазами по его щеке с едва пробивающейся щетиной, переходит на сухие измочаленные губы, с тех перескакивает на ресницы. не глаза, а именно ресницы. молчание затягивается, а парень продолжает разглядывать джемина с озадаченным лицом, будто бы действительно долго и скурпулёзно пытаясь сформулировать, что заставляет мужчину видеться убийцей в его сознании. —в пятом часу утра вы курите на общем для этажа балконе, хотя в каждой комнате есть место, где можно спокойно сделать это, – наконец отвечает паренёк, всё-таки встречаясь с на глазами, – это странно. —для этого вывода тебе потребовалось больше минуты разглядывать моё лицо? – снова усмехается джемин, переводя взгляд обратно на линию горизонта и делая очередную затяжку. —нет, – парень озадаченно возвращает свои ногти к ковырянию покрытия на деревяшке ограждения балкона, от которого странный мужчина отвлек его своим появлением, – я вас разглядывал, потому что у вас необычное лицо. —такое уж необычное, – на бессмысленно переводит внимание с одного предмета на улице на другой, пока его собеседник продолжает сверлить его небритую щеку взглядом под звук отлипающей и крошащейся плёнки. джемин стряхивает с сигареты пепел, и тот под порывами ветра комками летит вниз с балкона. —правда необычное, – продолжает парень, незаметно для себя на полметра сокращая расстояние между ними, – очень редко бывает такое, чтобы лицо у человека... ничего не выражало. будь то желание закончить разговор, или, напротив, заинтересованность в нём... хоть что-то, да можно разглядеть. а у вас... вроде я и понимаю, что этот диалог почему-то окончательно вам не безразличен, но непосредственный окрас ваших эмоций не получается прощупать. это странно. —да ты, как я погляжу, психолог, – джемин настойчиво отказывается поворачивать к парню голову, – ну, или любитель пытаться развешивать ярлыки. —а ещё у вас на щеке шрам, происхождение которого я так и не придумал ещё, как можно объяснить, – после небольшой паузы продолжает незнакомец, игнорируя предыдущий комментарий детектива. —ты бы не ковырял ногтями, заноз загонишь, потом будешь мучиться, – замечает на, глядя как парень беспощадно срывает своими мозолистыми пальцами шелуху лака с дерева, – и это ладно если просто заноз, тут ведь какая угодно зараза может быть, мало ли чего на этом балконе не происходило. —знаете, я редко встречаю людей, о которых не получается при первой же встрече сделать хоть какие-то выводы, – с едва заметной ноткой самоуверенности и плохо скрываемой попыткой создать впечатление человека, повидавшего многое, выдаёт парень. красуется. – однако сейчас... я даже не могу понять, говорите вы о занозах с заботой или снисхождением. это заставляет меня насторожиться, обычно такого не происходит. —получается, ты считаешь, что хорошо разбираешься в людях? – джемин одевает насмешку в интонацию заинтересованности настолько мастерски, что фраза действительно в ощущениях его собеседника до неузнаваемости меняется. —если быть честным с собой, да, — да, перед детективом действительно подросток, и джемин съест эту самую сигарету, если он сейчас неправ, и парню напротив него больше двадцати двух. —то есть, я тебя пугаю? —на удивление нет, скорее... заинтересовываете, – неестественно прагматично произносит он, очевидно с целью поддать красок в таинственный образ, который он, как сам считает, мастерски начал вырисовывать перед будущим новым знакомым, и очевидно не осознавая риски. джемину смешно. он с небольшой задержкой после произнесенной мальчиком фразы поворачивает голову и встречается с тем глазами, выдыхает сигаретный дым, который хаотичным узором обрамляет его лицо. расстояние между ними уже заметно меньше, чем было, когда детектив только вошёл на балкон, но все ещё достаточное, чтобы не нарушать личное пространство друг друга. взгляд на опускается на губы парня напротив. лицо последнего приобретает странные окрас и выражение, в которых у джемина получается разглядеть ядрёную смесь смущения, страха, и, возможно... грусти? такой чистой грусти, ярко выраженного оттенка безысходности. она совершенно меняет в глазах детектива все предыдущее поведение парня, делая его отношение к его собственным попыткам покрасоваться более поверхностным. такая грусть редко бывает у его ровесников, и это джемина заставляет задуматься. под пристальным взглядом детектива паренёк нервно сглатывает. на усмехается, все так же, не отрывая глаз от губ уже начинающего переживать незнакомца. кажется, он готов поддать со всех ног от страха уже. губы у парня выглядят слегка припухшими, он, видимо, имеет привычку постоянно их облизывать, из-за чего они обветрились в эту неприятную погодку. —то есть ты не боишься, что твоя жизнь может закончиться прямо здесь и сейчас? ты же сам сказал, что я легко могу быть убийцей, – загадочно произносит детектив со скрытой, но ощутимой для собеседника угрозой. джемин решает в воспитательных целях поиграться с нервами мальчика. а, правда, почему нет? он забавный, а ночь длинная. к тому же, следователь уверен, что ещё пара его двусмысленных поползновений, и это очкастое чадо припустит от него со всех ног. и ведь тот в самом деле начинает паниковать: медленно, но верно приходит осознание того, что он действительно имеет все шансы быть в опасности. при этом он всё равно тихим, слегка сиплым от переизбытка эмоций голосом произносит: —нет. стоит на месте, хотя уже заметно дрожит. зачем-то включается в эту неоправданно рискованную игру. ох уж это подростковое желание самоутвердиться, это ж надо настолько хотеть выдержать минутный образ, чтобы ставить свою жизнь в очевидную опасность. джемин делает первый за весь диалог небольшой шаг в сторону парня, однако, этого хватает, для того, чтобы расстояние между ними стало уже неприлично маленьким. особенно для людей, познакомившихся несколько минут назад. наконец он отрывает пристальный взгляд от губ и медленно ведёт его вверх по лицу подростка к глазам. натыкается на испуганно бегающие по границам его лица зрачки, но кроме страха там всё ещё остаётся эта самая грусть. её как будто даже стало ещё больше. мальчик облизывает губы и снова сглатывает. джемину ведь в самом деле ничего не стоит продолжить. играть так играть. он бросает с балкона отживший своё окурок, одним движением поворачивает корпус парня обратно лицом к потрёпанным перилам, опуская ладони по обе стороны от него на ограждение, и слегка прижимается животом к ощутимо дрожащей спине, распространяя по подмерзжшему телу своё тепло. джемин ещё не успевает понять склонности парня, и уж точно не может быть уверенным, показался ли он сам ему чисто с гедонистической стороны приятным, но решается на весьма рискованный ход: —ты знаешь, что хван иджун изнасиловали, перед тем как убить? – на виске парня начинает появляться испарина, и на не может понять, почему тот не кричит или не пытается вырваться. он либо, как будто, уже сразу смирился с положением жертвы и своей потенциально печальной участью, либо у парня какие-то нездоровые помешательства на экстриме. “адреналиновая зависимость? токсоплазмоз?” – он даже близко не был врачом, чтобы ставить диагнозы на глаз, да и не имел информации, есть ли у паренька, например, кошка, чтобы сразу угадывать инфекции, но все равно, можно сказать, делает ставки. детектив, в решающей попытке пробудить в этом странном (все ещё)незнакомце хоть намеки на инстинкт самосохранения, прикасается сухими губами к небольшому участку кожи на плече, обдаёт горячим дыханием загривок. тот лишь судорожно выдыхает на это. —почему ты не сопротивляешься? – джемину уже действительно интересно. это ведь не совсем нормальное поведение, когда тебе открыто намекают, что сейчас убьют, да? парень между его рук в ответ лишь молчит и продолжает загнанно дышать. “может у него паническая атака?”– мелькает в голове у детектива, но смотря сбоку на лицо парня, он понимает что нет. просто страх. тот же в ответ случайно заглядывает во всё такие же непроницаемые глаза джемина. то, что на видит в его взгляде, заставляет его резко изменить отношение ко всей ситуации. в этих черных глазах, обрамлённых подрагивающими ресницами, ясно видится немая просьба продолжить. только сейчас мужчина обращает внимание на лёгкую опухлость век и покраснение белков глаз, что может значить, что парень до прихода джемина плакал. на моментально откидывает все свои теории про гормональные сбои, инфекции и подростковую дурость, оставляя только одну. кажется, в руках мужчины сейчас по такой нелепой и, возможно, судьбоносной случайности оказался человек, который хочет покончить с собой, и который рассматривает джемина как возможность сделать это. —как тебя зовут? – тихо, мягким тоном, чтобы не вывести эмоциональное состояние парня за точку невозврата, спрашивает мужчина. —д-джено, – спустя несколько десятков секунд выдавливает из себя подросток, слегка восстановив ритм дыхания, – ли джено. —хорошо, – всё тем же мягким тоном продолжает мужчина, – сколько тебе лет, джено? —сем.. семнадцать, – тише шепчет в ответ парень. —отлично. умница, – джено откровенно трясёт, и джемин на периферии сознания начинает переживать, что все может плохо кончиться. он переносит ладони с перил на талию парня, с нее аккуратными похлопывающими движениями перемещается вниз к шортам. в одном из карманов на бедрах нащупывает ключи от комнаты, вытаскивает. на деревянном брелке когда-то золотистыми символами выгравировано число 416. —джено, закрой глаза, – все так же в шею шепчет детектив. от парня пахнет гелем для душа с ярковыраженным химозным ароматизатором винограда и, кажется, молоком. джемин про себя умиляется, – не открывай, пока я не разрешу. джено в ответ на слова мужчины действительно плотно зажмуривает глаза, и, не переставая трястись, молча ждёт того, что ему заготовлено. джемин аккуратно берет его холодные пальцы и долго ведёт по коридорам отеля, изредка поглаживая все больше и больше трясущуюся ладонь паренька. он слегка заплутал, пока искал комнату своей “жертвы”, и был удивлен, обнаружив 416-ый номер в одном пролёте со своим собственным, учитывая что его-то комната существовала под числом 402. какой идиот занимался планировкой этажа – действительно вопрос. джено, за всё время, пока они ходили, так ни разу и не попытался открыть глаза. джемин действительно поражен. 416-я дверь открывается с тоскливым скрипом и впускает двух парней в темноту скрывающейся за ней комнаты. мужчина проводит своего “пленника” внутрь, выпускает его влажную от пота ладонь, быстро сдёргивает с кровати покрывало, бросает его куда-то на пол под потрескивание наэлектризовавшейся синтетической ткани. затем подводит к кровати джено, который все ещё не смеет открыть глаза, усаживает, легонько надавливает на плечо. тот послушно ложится на спину. мужчина зачесывает его сухие, тоже пахнущие виноградом, волосы назад, открывая лоб и глаза, снимает с переносицы очки и откладывает их куда-то на тумбу рядом, невесомо гладит следы, оставшиеся от носоупоров, гладит подрагивающие от напряжения широкие брови, затем тихо отстраняется и накрывает лежащего на боку младшего тяжёлым стёганым одеялом. тот в ответ лишь рассеяно распахивает глаза и непонимающе водит взглядом по лицу мужчины, едва видному в темноте. —зря ты так сильно хочешь расстаться со своей жизню, – произносит джемин, опуская руку на подростковое плечо, укрытое слоем свалявшейся шерсти в простыне, – поспи, ладно? парень продолжает растерянно бегать глазами в попытке понять, что же произошло и почему его мягко уложили спать, вместо того чтобы изнасиловать и убить. детектив опускает брелок с числом 416 на тумбочку у кровати и встаёт, собираясь уйти, но его запястье ловит пятерня узловатых худых пальцев. —почему..? подождите, почему? ч-что я сделал не так? я... я должен был сопротивляться? поч-чему вы не можете меня тоже уб-бить? – парень действительно выглядит потерянным в своём непонимании. —потому что я не убийца, джено, – он отцепляет от своей руки кисть младшего и встаёт, поправляя на том одеяло, – тебе нужно поспать. давай, уже почти утро. на аккуратно, едва ощутимым касанием большого пальца оглаживает веки подростка, тем самым закрывая его глаза, поднимается, и с тяжёлым вздохом направляется к выходу, прислушиваясь, не продолжает ли бунтовать против его слов джено, но тот кажется успокоился. выйдя в коридор, джемин движется в сторону своей комнаты. в его голове звенящая тишина.