Я никогда не...

      Антону было непривычно.       Он лежал в кровати, одетый, с широко раскрытыми глазами, прислушиваясь к быстрым, неровным ударам своего сердца. Двадцать минут назад закончился их разговор с Арсом. Трехчасовой разговор.       Они то болтали, не затыкаясь, бесконечно обсуждали происходящий в мире пиздец и собственное заточение, то шутили на грани идиотизма, то молча смотрели друг на друга, и в такие моменты Антон задыхался.       Они обсудили все, кроме того, что Шастун празднует день рождения в одиночестве. Они никак не коснулись того факта, что не общались больше месяца. Но, пожалуй, Антон был только рад, потому что держался лишь благодаря этим неозвученным рамкам.       Кому нужно, чтоб он это выпалил? Что скучает, как сука.       Шастун глубоко вдохнул. Что-то странное творилось внутри.

***

      С того дня переписки с Арсом, как и душ, стали неотъемлимой частью распорядка. Антон вдруг обнаружил, что готов заниматься чем-то, с кем-то общаться, что-то решать.       Медиасфера не спешила подыхать, в отличие от Шастуна - он снова был завален предложениями. Все онлайн, все из дома, но таковы новые реалии.       Совсем скоро после дня рождения он встретился с пацанами и Чесноковой в Зуме для выпуска "Бара в большом городе". Было сложновато. Жутко раздражал временами Ирин смех и шутки, а говорить, что Арс без очков страшный - это вообще-то грубо с ее стороны (и неправда). Внимание постоянно отвлекал один из квадратов на экране: тот, где "веселился" Арсений.       "Шастун-болтун, не заткнуть".       Попиздишь тут, когда моментально теряешь нить разговора, стоит увлечься созерцанием. И это несмотря на то, что Антон, признаться, частенько видел теперь Арса вот так - на экране ноута или телефона.       Они все еще не обсуждали ничего...ничего опасного, но, казалось, не могли просто вычеркнуть и забыть этот канал общения, вдруг возникший в их быту. Стало обычным делом в какой-то момент переписки вкинуть "будешь кофе?", созвониться по видеосвязи и за все время разговора даже не вспомнить о кофе.       Хотя какое нахуй "обычное дело". Антон весь плавился от осознания, что ему доступна такая роскошь. Будь он восьмиклассницей - визжал и прыгал бы от восторга перед тем, как принять вызов. Но он не восьмиклассница, и поэтому только чуть-чуть поскуливал.       И в груди приятно жгло и пузырилось, как будто сердце качало чистое шампанское.       И так было до того самого дня, как приехала Ира. Морозиться дальше было бессмысленно, все же это была и ее квартира, хотя по факту - Шастуна. Это ее безделушки стояли на полке в прихожей, ее одежда висела в шкафу, ее духами все еще пахла подушка.       Антон написал об этом с самого утра, потому что ничего страшнее не мог придумать, чем ответить позже корявым отказом на предложение Арса созвониться. Что вообще можно на это ответить? "Извини, весь кофе выпила Ира, как только приехала из Воронежа"?       "Извини, я не представляю, как буду говорить при ней с тобой"?       "Извини, если бы я знал, что блять происходит, я бы действовал правильно"?       Арсений не задавал лишних вопросов. Арсений вообще был понятливый мужик. Больше они не созванивались.

***

      Свалиться в новую депрессию Шастун себе не позволил, спасибо, накушались. Решил заниматься делом.       И снимался из дома, и шутил, и искал с Ирой фильмы по вечерам под пиццу. Пару раз выбрались из города. Антон прикидывал, будто смотрел со стороны, похоже это на его бывшее спокойное существование?       Но пока на бывшую все больше становилась похожа Ира. Даже несмотря на их долгую историю, на то, что когда-то они были очень близки, Антон отстраненно думал - этот этап подходит к концу. Пока сил на серьезный разговор не было, но он уже неумолимо маячил на горизонте. Несказанные им когда-то решительные слова только усложнили все, растянули. Они варились и варились в этих умирающих отношениях на протяжении нескольких месяцев - Ира притворялась, что ей даже нравится, но Антон устал. Если лошадь сдохла - слезь.       В конце мая стали витать в воздухе смутные надежды. Что? Снимают ограничения? По-настоящему, а не только на майские праздники?       Стас развел невероятную интригу в чате, как человечек, близкий к сильным мира сего.       Антон читал его сообщения, все эти "предварительно", "официально", "неофициально", а крыша уже заранее начинала подрагивать. Неужели, скоро они соберутся?

***

      Антон смотрел стеклянными глазами в спинку переднего сидения, изо всех сил подавляя желание попросить водителя ехать чуть быстрее. По ощущениям, они двигались со скоростью 40 километров в час, по факту - 90 километров в час. Вопрос: окончательно ли ёбнулся Антон Шастун?       Ответ напрашивался сам собой, поэтому Антон и молчал, только сопел и поглядывал на часы. Он не опаздывал, о нет. Наоборот - кажется, приедет в Главкино на час раньше положенного, но сидеть дома больше не мог.       2 июня наконец наступило. Сегодня первый общий сбор импрокрю за последние два с лишним месяца. Еще вчера расстояние между ним и Арсением составляло приблизительно 700 километров. Сегодня - 50 километров и стремительно сокращается. Вопрос: стремительно ли сокращается от этого сердечная мышца Антона Шастуна?       Его лихорадило. В голове рождались и умирали в муках тупые каламбуры, зачем-то строился сам собой воображаемый диалог. Антон посмотрел на свое отражение в темном экране смартфона, и только потом осознал, что пытается понять, сильно ли изменился за это время, будто боялся, что его не узнают. Какая дичь.       Через полчаса такси остановилось у въезда на территорию Главкино и Антон выскочил из машины, на ходу вытаскивая из поясной сумки сигареты. Куритькуритькурить.       Затягивался, уже подходя ко входу в павильон, и вдруг замер. Дым, так и не найдя выхода, клубился в легких, и в голове, кажется, тоже.       В нескольких шагах от него, задумчиво глядя на незажженную сигарету, стоял Арсений. Рядом - небрежно брошенный прямо на асфальт рюкзак. Кажется, он был в чем-то розовом, больше Антон запомнить не успел, потому что Арсений обернулся.       Шастуна будто ударили в грудь, и дым выбило из легких вместе с кислородом. Слова, любые слова, вдруг забылись - Антон порывисто шагнул навстречу, и сердце, как безумное, рванулось тоже туда, к Арсению.       Тот пинком отшвырнул мешающий рюкзак.       700 километров - 0.       Антон врезался в Арса, обнял так сильно, как мог, уткнувшись в его шею. Поплыл тут же, аж в глазах защипало. Арсений сжимал его в таких же тисках, и они оба не дышали, потому что нечем. Воздух как исчез пару секунд назад, так и не появился.       Шастун, не соображая вообще ничего, провел носом по теплой коже в вырезе толстовки.       - Блять, как же я счастлив, - хрипло прошептал Антон куда-то в Арсения (он был везде).       Арс то ли усмехнулся, то ли просто выдохнул наконец, потерся лбом о его плечо.       - Я тут с девяти утра, чуть курить не начал.       Больше ничего не сказал, но Антон, кажется, и так понял.

***

      Тренировка прошла как в тумане. Шутили и пиздели много, но все не по делу, и Стас в какой-то момент махнул рукой, оставив важные объявления и стратегию развития на следующий раз.       Следующий раз, господи, Антон знал теперь, когда они увидятся снова. Он ничего не мог поделать с собой: орал громче, чем обычно, чуть не сломал спину, бесконечно сгибаясь от хохота, и ему было так хорошо, что даже немножко плохо.       Как же не хватало пацанов, этой совершенно особой атмосферы, не хватало серо-зеленых стен Главкино - о, этот волшебный мир, где Арс никогда не отталкивает его. Они играли форматы вместе, касались друг друга, смотрели, и градус в крови повышался сам собой. Антон был безнадежно пьян.       Просидели в павильоне до самого вечера, то возвращаясь к импровизации, то просто разговаривая и придуриваясь. Свет за окном становился все более мягким, ленивым, длинные тени лежали теперь на полу, и чем ниже опускалось солнце, тем больше потряхивало Антона. Он осознавал, что подходит время возвращаться в опостылевшую квартиру, где ничто больше не радует.       - Ну что ребят...       Антон вздрогнул, чувствуя, как разливается по жилам уже привычная едкая тоска, и поднял взгляд на Матвиенко, который вдруг вскочил на ноги.       - Мы сваливаем, пора укладывать господина Попова, он весь день на чемоданах.       Арс медленно выбрался из кресла, в котором уютно развалился. Оглянулся в поисках рюкзака, какой-то притихший, тусклый. Последовало долгое прощание: Стас вдруг вспомнил кучу важнейших вещей, которые еще не сказал, Димка, как всегда, вкинул пару здравых, но больше душных замечаний, Серега нетерпеливо топтался на месте, больше всего на свете мечтая оказаться в своей машинке. Шастуна будто подкинуло с дивана.       Время пришло.       - Погоди, Арс, можно тебя на минутку?       Вышел из офиса, не оглядываясь, остро чувствуя пристальный, настороженный взгляд голубых глаз. Свернул за угол и прислонился спиной к прохладной стене. Арс нагнал его через секунду, чуть помедлил и встал справа, тоже касаясь стены, будто и сам искал опору.       Шастун набрал воздуха в легкие и зажмурился, чтобы не было соблазна взглянуть на него. В тишине павильонов были слышны только приглушенные голоса ребят, ровно гудело электрическое освещение. А еще Антон слышал собственный грохочущий пульс и дыхание Арсения совсем рядом.       - Я очень сильно в тебя влюблен.       Чтобы не осталось шансов замять, отмолчаться. С кровью вырвал из себя эту выстраданную правду, кинул под ноги.       - Чуть не сдох за эти два месяца, - Антон перевел дух, сердце колотилось прямо в ребра как бешеное. - Наверное, звучит пиздец, я вообще с Ирой живу. Пока. В смысле, я расстаться решил. Даже если ты сейчас скажешь, чтоб я заткнулся и никогда больше такого не говорил и вообще пошел я нахуй, все равно расстанусь, потому что это не с тобой связано. Точнее, ну, бля, не только с тобой, - он еще сильнее зажмурился, чтобы не потерять нить и не сбиться, - Я вот сейчас вывалил это все, ты...если у тебя тоже что-то такое, то ты просто имей в виду.       И задохнулся, замолк.       Интересное ощущение, будто содрал с себя кожу, и любое дуновение может причинить адскую боль. Антон постоял еще пару секунд с закрытыми глазами, восстанавливая равновесие. Понял, что ни звука не слышит со стороны Арсения и чуть заметно сам себе кивнул. Решил не проверять, в обмороке он там или просто сбежал в какой-то момент прямо сквозь стену, и, так и не взглянув ни разу направо, зашагал в сторону офиса.