Я никогда не...

      Антону было неспокойно.       Он рассеяно смотрел в пивные глубины бокала, стоявшего перед ним. Играла какая-то ненавязчивая, стандартная для отельного ресторана музыка. Их компанию никто не тревожил - удачное расположение столика надежно укрывало от любопытных глаз. Неспешные тихие разговоры, неспешный ужин с бесконечными "о, дай твое попробую", ленивые споры о времени утреннего сбора.       Антон сидел смирно, едва прислушиваясь, а по рукам пробегали искры. Внутри что-то периодически обрывалось и куда-то падало. Хотелось пристегнуться и поднять спинку кресла в вертикальное положение.       Арсений развалился рядом, почти касаясь локтем, тоже молчал. Он прокручивал в пальцах вилку - блики от нее пробегали по скатерти и исчезали. Антон залип на них, потом залип на пальцах Арсения. Смотреть на самого Арса более двух секунд он себе запретил.       Вилка вдруг остановилась, звякнула о тарелку. Антон чуть вздрогнул - натянутые нервы тоже отозвались звоном.       - Вы, ребят, как хотите, а я пойду спать, - сказал Арс, потягиваясь и поднимаясь со стула. - Всем спокойной ночи.       Шастун хрипнул "спокойной", присоединяясь к нестройному хору голосов.       Выдохнул, съел грибочек.       Скоро и другие потянулись в сторону номеров. Через полчаса за столом остался только Антон. Пиво уже давно выдохлось и потеплело, так что Шастун потягивал его, морщась, сам не зная, почему продолжает.       Внутри все еще как-то неприятно дребезжало, как будто рядом включили очень мощный сабвуфер. С тихим, но искренним "дачтожтакоеблять", Антон выпил остатки пива залпом, кинул на стол чаевые и, кивнув официанту, направился к лифтам.

***

На этаже было тихо. Ступая в полумраке по мягкому ковру, Шастун почти не слышал собственных шагов. Мимо проплывали отголоски чужих жизней: еле уловимое бормотание телевизора, приглушенный шум воды, шелест разговора за стеной.       Дойдя до своего номера, Антон приложил карту. С мягким щелчком открылась тяжелая дверь. Все звуки окончательно исчезли, только кровь продолжала оглушительно грохать в висках.       Антон метнулся к своей сумке, доставая боксеры и чистую футболку. Так же быстро, старательно избегая смотреть на дверь в соседний номер, влетел в ванную и закрылся. Он включил напор посильнее - давящая, опасная тишина сменилась наконец шумом воды.       Стоя под обжигающими струями, бьющими по коже, Шастун зажмурился. В голову настойчиво лезли мысли о злополучной двери, которая даже в полумраке как будто была подсвечена - спасибо больному воображению. Сегодня днем, перед концертом, услышав, что Арс уже вышел из номера, Антон вдруг почти бессознательно подошел к ней и попробовал повернуть ручку. И дверь открылась. То ли какая-то ошибка, то ли персонал отеля решил, что они одна большая семья.       И Антон ничего не сказал на ресепшен.       Никому. Ничего.       А теперь сам не вывозил осознание того факта, что Арс сейчас спит в соседней комнате... Хоть бы он спал, пожалуйста.       Шастун с остервенением намылился, включил холодную воду и, еле сдерживая протестующий рык, постоял под ней еще с минуту, безуспешно пытаясь погасить горящее лихорадочное сердце. Потом просто постоял, голый и дрожащий, не в силах двинуться, пока не высох. Потом почистил зубы. Вышел.       Антон на ощупь добрался до кровати и без вольно рухнул на нее, почти утонув в свежих, белоснежных простынях. Тишина и мрак накрыли его, как будто он оказался на большой глубине, под многокилометровой толщей воды. Один.       Он вздохнул было с облегчением, но в этот же момент услышал шаги в соседней комнате.       Они были почти не различимы, приглушены стенами, мягким ковром, но все равно отдавались набатом в голове. На секунду шаги замерли, тут же послышался легкий звон - Арс налил в стакан воды из стеклянной бутылки, стоявшей в номере. Потом снова шаги - непрекращающиеся, невыносимые, сводящие с ума.       Антон лежал лицом вниз, раскинув руки, судорожно комкал одеяло в ладонях и уже не пытался совладать ни с сердцебиением, ни с дрожью.       "Арс, просто остановись, блять. Прошу тебя. Пожалуйста, остановись".       Темнота, обступающая его, вдруг сгустилась и налилась тяжестью. Антон чувствовал, как она вкрадчиво, неумолимо проникает в легкие вместе с воздухом. Собственное загнанное дыхание заглушало теперь все звуки, но ему и не нужно было слышать, чтоб знать, что Арс все так же мечется в соседней комнате из угла в угол.       Не в силах больше лежать ни секунды, Антон, взмокший и полубезумный, рывком поднялся с кровати. Дверь во мраке была видна так отчетливо, будто была выжжена на сетчатке. Он сделал шаг, другой - тихо, словно от этого зависела его жизнь.       Полированная деревянная поверхность, покрытая резьбой, была всего в полуметре. Антон судорожно выдохнул, только теперь осознав, что невольно задержал дыхание.       И тогда шаги вдруг стихли.       Антон тяжело сглотнул - неприятно царапнуло в пересохшем горле. От диких ударов сердца немного покачивало. Он протянул руку к двери, желая теперь только разбить это мучительное безмолвие. Тихо стукнул один раз по гладкому дереву, едва касаясь костяшками.       Дверь резко распахнулась. За ней была та же тьма, и черный силуэт. Арс стоял, все еще держась за ручку, пугающе неподвижный, только грудь тяжело вздымалась. Его лицо терялось в полумраке, но Антон упорно не опускал взгляд, боясь окончательно отъехать.       Потому что Арсений всегда, всегда спал без футболок.       - Дверь так и не закрыли, - зачем-то сказал Антон, и не узнал свой голос.       Реальность неторопливо съебывала нахуй из этого отеля.       - Я знаю, - хрипло отозвался Арс.       И тут же врезался в самую душу. Отчаянные горячие губы прижались к его собственным, и Антон вдруг понял, что не может ничего контролировать и не остановится сам. Он машинально обхватил Арса, удерживая их обоих на месте, и застонал от ощущения гладкой обжигающей кожи под пальцами. Он целовал в ответ глубоко, мокро. Он был рад проиграть своему безумию.       В движениях Арсения было что-то свирепое, он не давал себе времени одуматься. Нетерпеливыми пальцами пробрался под футболку, до боли впиваясь в ребра, ладонями провел выше, к плечам, задирая легкую ткань. Антон - почти задохнувшийся, покрытый мурашками - на секунду оторвался от жадных губ и содрал её с себя, отбрасывая далеко в сторону. Тут же снова притянул Арса к груди и, содрогнувшись, со стоном уткнулся носом ему в висок - от соприкосновения обнаженной кожей выбило из под ног землю.       Арсений бесконтрольно, влажно целовал везде, куда дотягивался, руки метались по голой спине, оставляя горящий след. Он приподнялся, снова потянулся к губам Антона, и вдруг остановился в миллиметре, невольно коснувшись через ткань его твердого налитого члена таким же бесстыдным стояком.       Арс часто задышал и замер. Антон, старательно удерживая плывущее сознание, коротко лизнул его приоткрытые губы и осторожно прижался теснее, слегка потираясь. Арсений судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы.       - Блять, - он прижался пылающим лбом к ключице Антона, жарко выдохнул. - Ссссука, - зубами прихватил чувствительную кожу и двинул бедрами, почти бессознательно продолжая взаимное мучительное удовольствие.       Шастун уже шагнул в бездну (как давно?), теперь и Арсений летел следом за ним в кромешной тьме.       Антон толкнул Арса к стене, врываясь языком в рот, вылизывая изнутри, поглаживая шею, горло. Хотелось то ли сожрать, то ли выпить его. Темные воды эйфории топили, затягивали все глубже. Теперь лицо Арсения освещал пробивающийся сквозь плотные шторы лунный свет. Антон чуть отстранился и вдруг задохнулся, застыл.       - Ты пиздец красивый, - хрипло прошептал он, не в силах оторвать взгляд от этого лица, от блестящих прозрачных глаз, от приоткрытых идеально очерченных губ.       Арс пробормотал что-то и бессильно запрокинул голову, ударяясь затылком о стену.       А потом вдруг стиснул плечи Антона, взглянул - бездумно, жадно, так что сердце ухнуло куда-то вниз, и резко развернул, оказавшись на его месте. Прижался губами к груди, влажно провел вниз, к солнечному сплетению. Антон зажмурился. От каждого движения языка по телу разливалась сладкая, тяжелая волна, отдаваясь в паху почти болезненной пульсацией. Это было невыносимо.       Это было охуенно.       Арсений вдруг оказался перед ним на коленях, и Шастун распахнул глаза, ловя его обезоруживающий пронзительный взгляд снизу вверх. Кровь оглушительно загудела в ушах.       Арс подцепил пальцами резинку боксеров и медленно, дразняще потянул вниз. А потом порывисто качнулся навстречу.       Антон застонал в голос от острого, почти невыносимого удовольствия, стрельнувшего по телу, и впился зубами в собственную ладонь. Он смотрел, не отрываясь, как размеренно скользят по члену губы Арса, и было так хорошо, так пиздецки тесно и горячо, до неконтролируемой дрожи в ногах. Все это происходило на самом деле, вся эта безумная ночь - правда. С ума сойти.       Антона ломало от желания коснуться в ответ, вернуть хоть часть того жгучего удовольствия, что плавило его изнутри. Очередное движение - глубокое, выбивающее воздух из легких нахер - и Антон притянул Арса к себе за плечи, целуя. Рукой скользнул под его белье, коснулся наконец так, как в невольных грешных мыслях, от которых с недавнего времени перестал скрываться, и с силой провел ладонью по всей длине. Низкий, протяжный рык Арса, вибрацией прошелся по нервам и растаял где-то в груди, окончательно срывая башню.       Антон кусал податливые, покрасневшие губы, задыхаясь, чувствуя, как рука Арсения тоже обхватывает его, двигается в том же темпе.       Он кончил, не слыша за шумом в ушах собственного хриплого выкрика и вторящего ему стона Арса - до мурашек по всему телу, до искр перед глазами. Прижался влажным лбом к его лбу и зажмурился, тяжело дыша, с трудом удерживаясь на ногах.       Секунды ползут. С замедляющимися ударами сердца постепенно возвращается в комнату реальность.       Антон почувствовал, как под пальцами напрягается спина Арсения, готового в любую секунду рвануть в спасительную пустоту своей комнаты, чтобы снова закрыться, оградить себя, упиздовать в закат без слов.       Как же он ненавидел это.       Обессиленный, Антон обнял крепче, обвил руками, с тяжелым выдохом утыкаясь в липкую шею.       - Не отталкивай меня...       Арсений дрогнул. Стоял, не двигаясь, и кажется, даже не дыша.       А потом исступленно сжал в ответ.