Мое любимое привидение

      Через пару дней в имение должен был приехать Утер, и друзья занялись приготовлениями. Можно было легко скрыть от нежданного гостя постороннее присутствие в доме, но Артуру претило обманывать отца. А вот немного схитрить — почему бы нет? Поэтому решено было не прятаться от Утера, а познакомить его с привидениями: представить их как друзей Артура, использовав волшебное заклинание Мерлина.       Риск, конечно, оставался и довольно большой. Призраки в любой момент могли утратить свой видимый облик, а гарантий, что зелье не «испарится» в самый неподходящий момент, никто бы не дал. Но рыцари не колебались. Они внимательно выслушали объяснения Мерлина, после чего опробовали зелье, сделав по несколько глотков из бутылки.       Впечатления оказались невероятными! Закаленные в боях воины только что не пустились в пляс, выражая свой восторг.       — Я настоящий, настоящий! — вопил Гавейн, бегая по комнате.       Персивалю пришлось приложить немало усилий, чтобы привести его в чувство. Крепкие дружеские объятья — более, чем дружеские, по мнению Мерлина, — помогли Гавейну поверить в реальность происходящего. Этот удачный опыт вдохновил всех, особенно Артура. Он убедился, что зелье действует не только на Мерлина, и их маленький спектакль имеет шанс пройти удачно. Требовалось продержаться всего-то несколько дней, пока отец Артура гостит здесь. Теперь вся надежда была на Мерлина, и три пары глаз с ожиданием устремились на мага, державшего в руках маленькую бутылочку. Больше всех волновался Гавейн.       — Думаешь, зелья хватит на всех? — как минимум трижды переспросил он.       — Я знаю, как сделать еще, — успокоил его Мерлин. — Но не увлекайся особенно, неизвестно, какие оно может вызвать последствия у таких, как мы.       Предусмотрительно, но верно лишь наполовину. В Камелоте Мерлин не позволил бы себе серьезного магического воздействия без длительной проверки, но после смерти требования безопасности несколько снизились. Худшее, что им грозило — навсегда остаться в своем бестелесном облике, поэтому Гавейн легкомысленно отмахнулся:       — А, ладно! Хуже не будет!       Магу пришлось опять спуститься в подвал и приготовить еще порцию зелья — про запас, как делают все уважающие себя волшебники. Для себя Мерлин так и не решил, нравится ли ему возвращаться в свое тело или прежнее бесплотное состояние предпочтительнее. Зелье обостряло восприятие окружающего мира: звуки, краски, запахи становились насыщеннее; ощущения накатывали валом, наполняя каждую мышцу позабытой силой, но когда действие препарата прекращалось, становилось не по себе. Раз за разом терять только что приобретенный человеческий облик было очень горько.       А ведь был еще Артур! Заклинание давало возможность чувствовать силу его рук, запах, теплоту кожи, мягкость волос. Эти чудесные дары оставались в памяти будоражащими тактильными маячками, каждый раз напоминая, как много Мерлин утратил. Любая магия что-то дает, а что-то отнимает. Чем придется заплатить за использование чудодейственного заклинания, Мерлин пока не выяснил и не хотел рисковать.       Он учился соразмерять свое телесное существование с присутствием рядом Артура, но не полагаться на него слишком сильно. Заманчиво видеть в Пендрагоне защитника и друга, но справляться с поджидавшими Мерлина в реальной жизни маленькими и большими сюрпризами лучше самому. А к этому Эмрис пока не привык. Он убедился в этом, когда оступился на лестнице и чуть не полетел вниз, но его подхватили на руки, как девушку.       — Извини, я еще не освоился, — смутился Мерлин. — Давно не был в человеческом облике.       — Обращайся, — с легкой насмешкой ответил Артур. — Всегда готов помочь.       Но больше его содействие не понадобилось. Мерлин с друзьями быстро вернулись в обычное состояние и не трогали содержимое бутылочки ради экономии ценного зелья. Неизвестно, кого это обстоятельство огорчало сильнее: Мерлина, не успевшего насладиться возвращением «в реальную жизнь», или Артура, которому хотелось и дальше оказывать своему магу маленькие знаки внимания, доказывающие его привязанность.

***

      О приезде Утера стало известно в последний момент. У Артура зазвонил телефон, когда они все сидели в столовой и весело болтали после обеда. Обедал, разумеется, только Артур, но это не мешало ему активно участвовать в разговоре. Услышав звонок, он приложил палец к губам, требуя тишины, и коротко ответил:       — Да, — а потом несколько минут внимательно слушал то, что ему говорят.       — Отец будет через полчаса, — сообщил Артур и, как показалось Мерлину, невесело улыбнулся.       — Действуем, как договаривались, — серьезно произнес Персиваль, строго глядя на Гавейна. Тот присмирел под этим суровым взглядом, а ведь им всего лишь предстояло знакомство с еще одним человеком. — Все будет нормально.       Отца Артур встретил у крыльца, приветливо улыбаясь и радостно помахивая рукой. Пожалуй, чересчур радостно. Где-то за его спиной, невидимые, находились привидения. Утеру они были незаметны, но сам факт их присутствия заставлял Артура нервничать и держаться несколько неловко. Его тревожило, не покажется ли он странным, косясь через плечо в пустое пространство?       — Как добрался, отец? — бодро произнес Артур, придерживаясь ранее избранной тактики, и успокоился, услышав в ответ снисходительное:       — Все хорошо, сын. Я неплохо развеялся в дороге.       Мерлин наблюдал за этой сценой со стороны, подмечая каждую деталь. Ему было важно понять, насколько близки эти двое, и сможет ли Утер одобрить дружбу своего сына с призраками, если им не удастся скрыть эту тайну.       Встреча показалась магу не слишком теплой, но ведь Артур расстался с отцом несколько дней назад, постоянно был на связи, так что их сдержанность вполне естественна. Они же не женщины, которые могут броситься друг другу на шею, а через минуту вцепиться в волосы. Утер с интересом осматривался вокруг и одобрительно кивал головой и, по всей видимости, был доволен, что оторвался от своей важной работы и приехал сюда расслабиться вдали от лондонской суеты.       — У тебя здесь неплохо, — похвалил он сына, и сдержанная гордость промелькнула на его лице.       Пока Артур устраивал отца в свободной комнате подальше от своей спальни, Эмрис успел рассмотреть мужчину. Утер напоминал чем-то короля Камелота, каким его знал Мерлин (если добавить тому лет двадцать и несколько фунтов лишнего веса). Упрямый подбородок, тяжелый острый взгляд, смягчающийся при виде царящего в имении порядка, неторопливая четкая речь. Утеру пошла бы корона, впрочем, и без нее он выглядел солидно.       Артур вдохновенно играл роль радушного хозяина, хотя со стороны его поведение очень походило на попытку задобрить строгого родителя. Никто, кроме Мерлина, этого не мог заметить, а маг не видел ничего странного в том, как Артур старался предугадать желания своего родителя.       В Камелоте приближенные короля Артура всегда немного заискивали перед ним, во избежание ненужных трений, и очень часто такая тактика срабатывала. Жаль, что Мерлин слишком поздно это понял.       — Завтра я познакомлю тебя со своими друзьями. Они местные, — спокойно сообщил Артур, провожая отца до двери. — Отличные ребята.       Прозвучало вполне правдоподобно и, договорившись устроить на следующий день совместный обед, отец и сын заговорили о других делах. Под шумок Мерлин незаметно выскользнул в коридор. Для него завтрашнее знакомство представлялось своеобразной проверкой его статуса самого могущественного волшебника в этом мире, каким по праву считал себя Эмрис. И он все еще переживал, как сработает изготовленное им зелье и заклинание видимости.       Подвести не только Артура, но и себя очень не хотелось, а магия часто преподносит неожиданные сюрпризы, это известно всем волшебникам. На этот случай Мерлин принял меры предосторожности. Практически полная бутылка с зельем находилась на кухне, а еще одна — поменьше — была припрятана в укромном месте в спальне Артура, подальше от загребущих рук хитрого Гавейна. Так, на всякий случай, вдруг им с Артуром пригодится, когда они…       Мерлин старался не думать, чем они с Артуром могли бы заниматься, воспользовавшись волшебным снадобьем, но в голове само собой всплывало сделанное когда-то признание: «Я хотел бы прикоснуться к тебе и все такое». Они оба этого хотели, а, значит, завтра Мерлину придется очень постараться никого не подвести.       На следующий день примерно в полдень — символично для начала новой жизни — три бывших призрака вошли в столовую. С самого утра Артур был как на иголках, и теперь пытался осознать, что эти вполне приличные, но немного провинциальные ребята — стопроцентные духи. У него перехватило дыхание, и, призвав на помощь всю оставшуюся выдержку, он выдавил:       — Вот, отец, я тебе говорил.       Зато Гавейн не растерялся; этот рыцарь не терялся в самых трудных ситуациях, тем более, впереди его ждал вкусный обед и хорошая выпивка. Судя по стоящей на столе высокой бутылке с золотистой этикеткой — очень хорошая выпивка! Общение за столом — лучший способ налаживания дружеских связей; так было в Камелоте, и с тех пор ничего не изменилось в этом мире.       — Гавейн! — Длинноволосый рыцарь уверенно протянул руку Утеру. — А это мой друг Персиваль. Надолго к нам, господин Пендрагон? — невозмутимо поинтересовался он, вспомнив навыки светской беседы.       Если Утера и удивили странные имена гостей, он оставил свои мысли при себе. Корнуолл — провинциальное графство, здесь могут быть свои традиции.       — Присаживайтесь, молодые люди, приятно познакомиться, — улыбнулся Утер. — И своего друга приглашайте, — добавил он, заметив, что еще один гость не представился.       — Это Мерлин, — сказал Артур и ласково подтолкнул жмущегося к нему волшебника вперед, к столу.       Странно, но не робевший ни перед королем Камелота, ни перед другими важными персонами Эмрис боялся не понравиться отцу Артура. Так девица на выданье боится не приглянуться родителям избранника. Он почти все время молчал, подражая сдержанному по натуре Персивалю, так что вся тяжесть разговора легла на плечи Артура и Гавейна. Рыцарь оказался в своей тарелке: болтал без умолку, иногда отхлебывая из бокала легкое вино. Ему все-таки удалось выпить, и не украдкой, а в хорошей компании. И судя по его сияющему лицу, вино было действительно превосходным.       Мерлин вздрагивал каждый раз, когда Гавейн делал очередной глоток. Кто знает, как отреагирует нестойкий организм на незнакомое спиртное? Но все шло хорошо, как и должно. Собеседники сошлись во мнениях по большинству вопросов, кроме, пожалуй, политики в сфере иммиграции, да и то после третьего бокала разногласия как-то стерлись сами собой. Артур кусал губы, чтобы не рассмеяться, слушая рассуждения Гавейна — богатый жизненный опыт этого бесшабашного парня, почерпнутый во времена Камелота, применительно к современности выглядел забавно, но правдоподобно.       Периодически беседа прерывалась. Гости отлучались на кухню, чтобы, по их словам, помочь Артуру с едой, а в действительности, чтобы глотнуть зелья, после чего обед продолжался. Глупо проколоться, когда все так хорошо началось. Бутылка на столе медленно, но верно пустела, и Гавейн подумывал, не будет ли слишком большой наглостью попросить открыть еще одну, как вдруг Утер замер, уставившись на входную дверь.       — Леди? Вы к нам? — удивленно полюбопытствовал он.       Все как один повернулись в ту сторону и шокировано застыли.       — Гвен? — побледнев, прошептал Мерлин.       Он видел бывшую королеву Камелота только раз после их смерти, во время памятного бегства из таверны, и бывшая «первая леди» Камелота не произвела на него особого впечатления. Сейчас же, во всей красе своей пусть не молодости, но телесной прелести, Гвен притягивала взгляд. Все такая же яркая, вызывающе откровенная, нарядная до вульгарности, хотя и несколько потрепанная — кое-что не меняется никогда.       Карминно-алые губы, подведенные темным глаза и неприлично глубокий вырез платья доказывали, что перед ними — настоящая Гвен. Причем, такая же реальная, как они все. Но откуда она взялась здесь в таком виде? Этот интригующий вопрос заставил всех, включая Гавейна, прикусить язык. Утер первым вспомнил о вежливости. Он торопливо встал и кивнул, отставляя для Гвен стул.       — Сэр! — присела она, стреляя глазами в мужчину. Потом посмотрела в другую сторону. — Привет, мальчики! Рада вас видеть.       — Так вы знакомы? — Утер обернулся к сидящим за столом с кислым видом парням. — Ты не говорил, Артур, что здесь живут такие очаровательные девушки.       Тот в ответ неопределенно пожал плечами. Так внезапно появившаяся перед ними жгучая брюнетка, на его вкус, меньше всего напоминала об очаровании, но спорить с отцом Артур не стал. Гвен, поняв, что отсюда ее так просто не выставят, ухватилась за сомнительный комплимент Утера как за соломинку.       — Ну что вы, сэр, вы так добры, — промурлыкала она, усаживаясь рядом с Утером за стол. — Сегодня какой-то праздник? Боги, я так давно…       Что хотела сказать Гвен, Артур благополучно пропустил мимо ушей, все равно у них не было возможности вклиниться в беспорядочную болтовню бывшей королевы. Даже Утер был ошарашен таким напором и слегка осоловел от неожиданности. Ужимкам Гвен и ее умильным рожицам позавидовала бы героиня любого слащавого сериала.       — Откуда она взялась? — прошептал Артур на ухо Мерлину.       — Зелье, — одними губами ответил тот. — Гавейн?       — Оставалось на столе, — покаянно сообщил рыцарь. — Возможно, я забыл закрыть дверь в кухню.       Так ли это, выяснять сейчас не было времени, лучше подумать, как исправить глупую небрежность Гавейна. Артур быстро оценил ситуацию и понял, что надо выручать отца, потому что Гвен громко смеялась и почти лежала на коленях у Утера, выставив в низком вырезе полную грудь. Довольно аппетитную, судя по слегка поплывшему взгляду старшего Пендрагона.       Бокалы были вновь наполнены вином — в пятый раз за нынешний обед. Артур давно не видел, чтобы отец столько пил, и забеспокоился. Он переглянулся с Мерлином, молча взывая о помощи. Маг тихонько встал, чтобы отправиться на кухню и разузнать, как обстоят дела. Колдовать на глазах Утера Мерлин не рисковал, тем более, он не догадался испробовать свой дар в «живом» теле и не был уверен, сработает ли магия, как надо. Лучше взять в помощники Персиваля, вдвоем они быстро разберутся.       Но ничего этого не понадобилось. Веселый разговор за столом вдруг прервался истошными воплями:       — Ах, господи, что это? Что со мной? Нет, нет, только не это!       Голос Гвен, поначалу резкий и пронзительный, постепенно стихал, пока не зазвучал, как сквозь вату, а сама она потускнела и растаяла на глазах.       «Упс!» — вспомнил Артур один из своих любимых фильмов. — «И это все?»       Странное исчезновение Гвен так шокировало Утера, до сего дня глубоко презиравшего всяческую мистику, что он побледнел и сжал губы, пытаясь унять сосущее чувство под ложечкой, а потом и вовсе схватился за сердце.       — Отец, что? — бросился к нему Артур, почти силой усаживая на соседний диванчик.       Мерлин заботливо склонился к Утеру, обхватывая пальцами запястье. За всеми этими треволнениями маг почти забыл, что он еще и целитель.       — Сердце немного частит, но в остальном все хорошо, — уверенно объявил Мерлин. — Сильное волнение, ничего больше.       Действительно, очень скоро Утер окончательно пришел в себя, к нему вернулся здоровый румянец и прежняя твердость.       — Мне надо выпить, — решительно сказал он.       — Бренди, сэр? — тут же подхватил Гавейн.       — Да, давай!       Гавейн так быстро вернулся откуда-то с едва початой бутылкой, что его никто не успел остановить. Персиваль нахмурился, но не стал вмешиваться — здесь все взрослые люди, им не нужны чужие советы. Рыцарь отправился, наконец, вниз, чтобы проследить за Гвен.       — Расскажи мне все без утайки, Гавейн, — потребовал Утер, наполняя стаканы. — Что здесь происходит?       Того не надо было долго уламывать.       — Видите ли, сэр, когда-то давно мы все жили…       — И про эту женщину, — вклинился Утер, берясь за стакан.       Гавейн отсалютовал ему своим и сделал большой глоток.       — …и малышка Гвен, мы все жили в Камелоте.       Артур и Мерлин больше не прислушивались к рассказу. Они знали, что Гавейн не соврет; приукрасит историю, вполне вероятно, но факты изложит правильно. Пусть даже эти факты превосходят самую нелепую выдумку. Но бренди оказался чудодейственным лекарством. Утер даже не вздрогнул ни разу, слушая Гавейна, только все чаще протягивал руку к бутылке. В этом был свой плюс: полностью завладевший вниманием Утера рыцарь дал возможность Артуру ненадолго уединиться с Мерлином.       — Действие зелья скоро прервется, и мы снова станем привидениями, — предупредил маг. — Извини, что так вышло. Твой отец вряд ли захочет нас снова видеть.       — Ничего, — Артур погладил Мерлина по плечу. На большее он не рискнул, зная стеснительность волшебника. — Теперь я понимаю, почему вы так от нее бегали.       — Гвен всегда была… м-м… прилипчивой. В остальном она не так уж плоха, — честно признал Мерлин. — Но ты прав, с этой женщиной никто не мог сладить.       Артур фыркнул и прошелся по губам Мерлина таким взглядом, что у того запылали уши. Ни с одним своим любовником Мерлин не чувствовал себя таким желанным и невинным одновременно. Юный и наивный маг, верящий в настоящую любовь и чистоту намерений, каким он был когда-то, до появления в Камелоте, остался только глубоко в душе Мерлина. Артуру удалось возродить в нем эту глубоко спрятанную личность. Их взгляды пересеклись, позволяя душам вести безмолвный диалог, наполненный глубоким тайным смыслом.       Донесшийся до них обрывок разговора прервал эту идиллию.       — Так вы все призраки? — с пьяной настойчивостью вопрошал Утер, обводя рукой комнату. — И он? — мужчина ткнул пальцем в Артура.       — Отец! — возмутился молодой человек. — Я твой сын.       — Ах да, точно, — слабо отозвался Утер, но на большее у него сил не осталось.       Уронив голову на подушку, он провалился в пьяный сон, неловко раскинувшись на диванчике. Гавейн допил свою порцию, и тогда только поднял виноватые глаза на Артура.       — Я не хотел, друг, правда.       Тот отмахнулся. Кто же мог знать, что все так обернется?       — Я знаю отличную антипохмельную настойку, — предложил Мерлин, — но ее долго готовить.       — А я знаю врача, которого можно позвать сюда, не рискуя быть обвиненным в сумасшествии.       Артур вспомнил о старике, пытавшемся просветить его насчет Камелота, и сильно пожалел о своей грубости. Гаюс будет прав, если откажется помочь, но попытаться стоит.       — Пойдем, Мерлин, — позвал он. — Будешь моим свидетелем. А ты, Гавейн, присмотри за отцом, раз уж умудрился его напоить.

***

      Гаюс поверил рассказу Артура сразу и бесповоротно — Мерлину не имело надобности исчезать и появляться вновь, доказывая свое потустороннее происхождение. Маг сделал это исключительно ради самоудовлетворения, заметив неподдельный интерес Гаюса.       — Я же говорил, — только и сказал «просто доктор», собирая свою потертую сумку с набором первой помощи всем болящим. — Идемте, попробую помочь вашему отцу.       По дороге они с Мерлином увлеченно беседовали на медицинские темы, и это обстоятельство лучше всяких дипломов убедило Артура, что старик не шарлатан. Тем более, осмотрев неподвижное тело Утера, он быстро определил диагноз:       — Надо же так набраться! В его возрасте следует умерять аппетиты, — и Артур не нашел, что возразить.       Он оставил отца на попечение Гаюса, а сам устроил с друзьями что-то вроде военного совета, чтобы решить, как действовать дальше — все отрицать или перетащить Утера на свою сторону.       — Твой отец отличный мужик, — убеждал Гавейн, — он все поймет. Мы ведь не сделали ничего плохого.       Артур и сам так думал, и ему повезло — ничего объяснять не пришлось. Очнувшись, Утер с трудом продрал глаза и тут же увидел сидящего у него в ногах немолодого человека. Незнакомец бросил на Пендрагона проницательный взгляд из-под бровей, но промолчал.       — Ты тоже призрак? — с содроганием спросил Утер.       — Нет, я аптекарь, — последовал ответ. — Вернее, фармацевт, доктор фармацевтики Гаюс Вилсон, — кивнул старик. — Но так давно тут живу, что заменяю собой и врача, и аптекаря. Выпейте это, господин Пендрагон. — Гаюс протянул желтую пилюльку. — Это поможет!       Лекарство подействовало довольно быстро.       — Где мой сын? — Утер осмотрелся вокруг.       — В соседней комнате, я полагаю, — не двигаясь с места, сообщил Гаюс. — Вы же не собираетесь делать ему свое отеческое внушение?       У Утера почему-то не возникло вопроса, с какой стати этот незнакомый человек вмешивается не в свое дело. Столько необыкновенных событий случилось за последнее время, еще одна несуразица ничего не изменит.       — Я лишь собираюсь спросить, почему его дом кишит призраками, — невозмутимо пояснил Утер.       — Нас всего трое, — раздалось от приоткрытой двери. — Не считая Гвен.       Голос был очень знакомым.       — Гавейн, ты? — пристально вгляделся в пустоту Утер.       При всем желании он не мог там ничего увидеть.       — Покажитесь уже, юноша, — посоветовал умудренный опытом Гаюс, откуда-то прекрасно осведомленный о привычках привидений.       Гавейн выплыл из воздуха.       — Я не хотел, сэр, — искренне признался он. — Но уж больно бренди хорош, а я давно не пил ничего подобного.       — Где ты его взял?       После попойки Утер чувствовал себя совсем неплохо. Это доказывало, что рыцарь знает толк в хорошей выпивке.       — Здесь есть отличное коллекционное вино. — Взмахом руки Гавейн указал куда-то наверх. — Артур все равно не пьет, и раз уж такой случай, за знакомство можно?       — В следующий раз напомни, чтобы мы осмотрели эту коллекцию, — улыбнулся Утер. Вот так, одним махом он ответил на все вопросы, волнующие четверых друзей. И долгие уговоры не понадобились. — А теперь, где там Артур?       — Я позову, — подмигнул Гавейн, скрываясь за дверью.       Гаюс одобрительно похлопал недавнего пациента по руке и тоже вышел.

***

      Старик ушел первым, попросив его не провожать. Сказал, что ему надо прогуляться и подумать. Но перед уходом настоятельно приглашал Мерлина в гости, мол, им есть о чем побеседовать.       — Жду тебя в любое время, — сказал он, и если бы не преклонный возраст почтенного фармацевта, Артур заподозрил бы неладное. — У меня есть кое-какие старинные книги, думаю, тебе будет интересно, Мерлин.       Разговор с отцом у Артура тоже вышел короткий.       — Помнишь, сын, в детстве ты любил сказку про маленького принца?       — Мы в ответе за тех, кого приручили? — Артур скривился. — Я не забыл.       — Сейчас говорят немного иначе*, ну да ладно. И как тебя угораздило вляпаться в эту историю?       — Ты сам посоветовал мне не отказываться от наследства, — напомнил Артур, и на этом спор закончился.       На следующий день, когда Утер уезжал в Лондон, он был настроен более благодушно и даже пригласил своих новых знакомых нанести ему ответный визит.       — Не знаю, как, но если вы сможете добраться до столицы, я буду рад вас видеть. — Утер немного помолчал. — Но без этой девушки.       — Не задерживайся, Артур, послезавтра у нас важные переговоры, — напомнил он, вновь превращаясь в акулу бизнеса. Машина сорвалась с места и унеслась по пыльной дороге на восток. Друзья вздохнули с облегчением.       Напоминание о Гвен, сделанное Утером, было излишним. Гавейн с Персивалем — Персиваль в особенности — считали своим долгом обезопасить дом от навязчивости этой женщины. А свой долг они умели выполнять до конца.       Вечером Артур и Мерлин остались, наконец, одни. Суматоха этих дней еще бурлила у них в крови, но лишь отголосками беспокойства и тревоги. В остальном все было прекрасно.       — Ты ведь говорил, у тебя остался еще этот препарат, — напомнил Артур. Мерлин молча показал небольшую бутылочку. Зелья в ней должно было хватить на всю ночь. — Давай уже устроим наш собственный маленький праздник.       Ничего не говоря, маг одним глотком осушил содержимое бутылочки. Через несколько мгновений случилось то, что должно было случиться – жизнь вернулась в его тело, а покой в сердце. Артур с потемневшим горячим взглядом шагнул вперед и, положив руки Мерлину на плечи, пылко прошептал:       — Мой! Только мой!