Три чёрные змейки

      Учебный год начинался со странностей.       Во-первых, Поттер с какого-то чёрта перестал обращать на него внимание. И речь не о том «особом» внимании, которое почти ежедневно приносило Снейпу синяки, испорченные вещи и порцию ненависти к себе и зарвавшемуся ублюдку, нет. Тупоголовый кретин вёл себя так, будто Северуса вообще никогда и не существовало.       Не кидал обидного словца в спину, не пытался испортить его зелье на уроке, не толкал плечом, проходя мимо, не декламировал шутки про него ожидающим начала занятия грифам – совсем ничего. И это было невероятно странно. Сначала. Понаблюдав за придурком подольше, Снейп нашёл этому причину.       Поттер влюбился. Звучало невероятно и фантастично, но идиотский мечтательный взгляд, направленный Лили в спину, ни с чем больше не получалось связать. Северус не сомневался, что и влюблённость у чокнутого ублюдка тоже нездоровая, поэтому поспешил подругу предупредить. Заодно, разумеется, мелочно порадовался тому, что очкастому ничего не светит.       А во-вторых, Блэк так никому и не сказал про то, что случилось на башне.       Перепрыгивая ступеньки, спотыкаясь и не помня себя от ужаса, Северус бежал прочь от мордредова Блэка в безопасные и родные подземелья. Казалось, что это обычный кошмар, что ему всё просто снится: и сковавшее тело мгновение над пропастью, и рывок заклинания, и удар о заграждение... Но рассечённый локоть болел совсем как в реальности, да и отбитую поясницу при каждом неверном движении пронзало раскалённой иглой.       Приступ запоздалой паники спал, когда в боку закололо от быстрого бега – Северус остановился, пытаясь отдышаться, и беспокойно завертел головой, вспомнив о Филче. Школьного смотрителя поблизости не было, и Снейп, придавленный вдруг навалившейся на плечи усталостью, сел прямо на пол, рядом с воинственно задравшими меч к потолку доспехами.       Тогда-то в прояснившееся сознание пробилась наконец здравая мысль о том, что Блэк случившееся наверняка понял неправильно. И Снейпу стоило не бежать скорее непонятно от чего, а вовремя спохватиться и вытребовать у грифа клятву о неразглашении.       Северус просидел на холодном полу не меньше получаса – в деталях представлял, как будет злорадствовать на завтраке никогда не упускающий случая высмеять его Блэк, как станет шептаться за спиной и коситься на него вся школа… И все заказы, все приобретённые связи и репутация на факультете…       Даже по возвращении в комнату уснуть у него в ту ночь не получилось. Знание того, что ждёт его поутру, сводило с ума. Северус отчаянно продумывал каждую свою возможную фразу – у Блэка не было никаких доказательств, ещё можно было что-то исправить, выставить придурка пожелавшим внимания лжецом.       Он шёл на завтрак как на верную смерть. Сжимал пальцами лямку сумки и нервно оглядывался. Думал вообще не идти, но тогда Блэк сумел бы беспрепятственно наплести, что ему вздумается. Нет, лучше уж вовремя начать всё отрицать.       Но отрицать было нечего – Блэк вяло ковырялся в омлете, сверля взглядом чашку с кофе, и общаться со своими друзьями совсем не рвался. Будто ничего такого не случалось, и это вовсе не он поучаствовал ночью в сплетне месяца, если не всего семестра.       Снейп наблюдал за идиотом всё утро, не смея расслабляться – ну не могло же тому и впрямь память отбить – однако тщетно: Блэк продолжал вести себя как обычно. Скрипел остатками мозгов на тесте, старательно игнорировал лекцию профессора Бинса и, хоть и активно переговаривался о чём-то с Поттером весь обед, на Северуса даже взгляда не бросил.       Слизеринец не терял бдительности и после – день за днём наблюдал за Блэком, выжидал, когда же начнётся «представление», когда придурку надоест испытывать его тягостным, изнуряющим ожиданием.       Так и не дождался. Гриф вдруг вздумал подражать Поттеру и перестал обращать на него внимание. Но если очкастый в самом деле был слишком увлечён Эванс и Северуса не замечал, то Блэк совершенно точно видел все направленные в свою сторону взгляды. И игнорировал их намеренно.       Снейпу в один момент хотелось самому подойти, просто посмотреть, что будет. Но он не решился – один Блэк вне классов и Большого зала ни разу не ходил, рядом постоянно тёрлись его дружки, которые при прямом столкновении игнорировать ненавистного слизня точно не стали бы. А Сев вовсе не идиот, искать себе проблемы на пустом месте не собирался.       Ещё одну незначительную, но всё-таки странную деталь он заметил только благодаря пристальному наблюдению за Блэком – тот довольно часто посещал библиотеку и почти не расставался с книгами. Какими именно, рассмотреть не удавалось, всё же Северус наблюдал издалека, но сменялись издания быстро. Возможно, утыкался в страницы гриф только для того, чтобы разглядывать картинки.       Но всё-таки, Сириус Блэк, вечный раздолбай, который каждое заработанное «Удовлетворительно» воспринимает как подарок свыше и лыбится так, будто это минимум «Превосходно», и посещает библиотеку? Причём сам, несколько раз в неделю. Неужто Люпин-таки достучался до придурка и надоумил исправлять оценки?       «Маловероятно», – думал Северус, скашивая взгляд в сторону левого стеллажа, закрывающего проход. Лежащий на столе пергамент с недописанным эссе по Истории магии оставался без внимания уже десять минут. Ещё чуть-чуть и Лили, сидящая напротив с дополнительными заданиями по Трансфигурации, заметит, что количество написанного в его работе не прибавляется, а вызвавшийся «сделать сразу всё, что задали на понедельник» друг сосредоточен вовсе не на эссе.        Всё потому, что там, рядом с секцией Нумерологии, за столом сидел, вперив взгляд в устрашающе-толстую книжищу и грызя кончик карандаша, чёртов Блэк. Как назло, совершенно один.       И поскольку другого такого шанса могло и не представиться, у Северуса руки чесались хоть что-нибудь сделать – окликнуть, проходя мимо, обронить какую язвительную фразу, выразительно глянув на блэковское занятие, или вовсе нагло усесться прямо за стол к недоумку и угрожающе спросить, что тот задумал.       Снейп уже полмесяца жил, как на пороховой бочке, ожидая наступления кошмара, новые и новые вариации которого против воли ежедневно появлялись в голове. Провести в таком состоянии весь год он точно не хотел. Поэтому в попытке выяснить хоть что-то готов был «нарваться» первым.       Затеять драку в библиотеке Блэк не посмеет, иначе потом не попадёт сюда до самого выпуска, но даже если попытается – дружков его тут нет, а уж с одним-то грифом Северус точно справится.       Не позволяло немедленно встать и направиться требовать ответов только присутствие Лили. Объяснить ей всё честно не получится, о том, что случилось на башне, Снейп благополучно умолчал. Отговориться желанием разобраться наконец и, Мерлин помилуй, «помириться» – значит спровоцировать Эванс проконтролировать встречу. Он знал подругу не один год, она точно захочет убедиться, что всё пройдёт нормально. Не хватало ещё, чтобы Блэк в её присутствии ляпнул чего-нибудь лишнего.       Соврать, что идёт искать материал для эссе? Они искали его вместе полчаса назад, когда только пришли. Да и литература по Истории магии находилась в противоположном нужному Северусу направлении, а Лили не настолько увлечена, чтобы не заметить, что он уходит не в ту сторону.       Зато в нужной стороне был выход из библиотеки. Только приготовился Северус сдержанно предупредить, что отойдёт в туалет, как подруга оторвалась от своих записей и раздражённо прошептала:       — Долго ещё ты собираешься без толку смотреть то на пергамент, то на перо? Мы сюда пришли зачем? Чтобы ты завтра опять потащил меня в библиотеку? Ну уж нет, Сев, мы пойдём к озеру. А эссе будешь дописывать ночью воскресенья, так и знай!       — Там ливень был, — напомнил, вздыхая, Снейп, но без особой надежды на то, что это поможет.       — Вчера, — отрезала Лили. — До завтра всё успеет просохнуть. Неужели тебе не хочется прогуляться? Последние тёплые деньки, потом в замке почти на полгода застрянем!       — А Хогсмид? — Северус вспомнил о количестве принятых на этой неделе заказов от студентов и, взглянув на мрачное небо за окном, мысленно пожелал ночью особенно сильного дождя – тратить драгоценное время на прогулки ему не хотелось совершенно.       Подруга недовольно поморщилась:       — Раз в неделю, на пару часов застрять в толпе детей, за которыми, к тому же, нужно следить. И делать это, кроме меня, конечно же, будет некому. Как думаешь, успею я при таком раскладе полюбоваться природой или заглянуть в «Сладкое королевство»?       — Если тебе в тягость новая должность, то ещё не поздно подойти к МакГонагалл и…       — Профессору МакГонагалл, — педантично поправила Лили и важно приосанилась, возражая: — И мне нисколько не в тягость быть старостой Гриффиндора! Меня просто раздражает, что больше никто из наших старост не относится к своим обязанностям серьёзно и ответственно. Дуглас осознал наконец, что выпускается в этом году, и вовсю готовится к ЖАБА. Гейтс вообще непонятно за что старостой школы выбрали – она же только и делает, что с подружками по углам хихикает! А про значок вспоминает лишь рядом с профессором, тут же начинает изображать бурную деятельность – сюсюкается с первокурсниками и грозно снимает баллы с попадших под руку придурков. Смотреть противно! Они должны в самом деле следить за дисциплиной, а не начищать до блеска значки в комнате по вечерам и радоваться дополнительной отметке в личном деле!       — Вот, оказывается, почему на вашем факультете так плохо с порядком, — подруга метнула на него сердитый взгляд, и Северус спешно спрятал ухмылку. — А что Люпин? Он же вроде адекватный, хотя и таскается зачем-то за Поттером.       — Ремус вообще никому ничего не запрещал бы, если бы не я! — фыркнула неодобрительно Эванс. — К своим обязанностям он относится серьёзно, это правда, но ведёт себя слишком мягко, уступает почти в каждой мелочи. Даже баллы до сих пор ни с кого не снял, всё предупреждениями ограничивается. А это неправильно, из него потом все кому не лень будут верёвки вить!       Снейп хмыкнул, ничего не отвечая. Ожидаемо, что Люпин, привыкший раз за разом уступать Поттеру и не способный ему возразить, не показал высоких лидерских качеств.       — Всё, хватит болтать, — схватила Лили перо, двигая к себе справочник. — Рекомендую тебе закончить эссе сегодня. Я с тобой завтра сюда не приду!       — Ладно-ладно, только я на минутку отлу…       — Эванс!       Северус лишь вздрогнул от слишком громкого в почти оглушающей тишине библиотеки оклика, а подруга подскочила на месте, испугавшись. Чернильница от её дёрганного движения упала, но благодаря чарам ни капли чернил не пролилось. Недобрый пронзительный взгляд зелёных глаз моментально устремился слизеринцу за спину.       Северус напрягся, хватаясь за лежащую на столе палочку – он по голосу сразу понял, кто именно вздумал отвлекать Эванс от книг.       — Блэк, — недружелюбно отозвалась она, скрещивая руки на груди. — Чего тебе?       Гриффиндорец молча подошёл к ней и, начисто проигнорировав присутствие Снейпа, протянул свёрнутый в несколько раз листок. Лили от ярко проявившегося на лице удивления мигом растеряла строгий вид, но не шелохнулась и касаться пальцами предлагаемого не стала:       — Что это? — спросила настороженно.       — Взгляни и узнаешь, — коротко ответил Блэк, а, заметив явный скепсис во взгляде однокурсницы, фыркнул и небрежно добавил: — Обычный лист, Эванс, никаких чар или зелий.       Девушка осторожно протянула руку к ничем не примечательному обрывку, но, прежде чем развернуть его и начать читать, всё равно недоверчиво покосилась на Блэка.       И правильно. Северус тоже пристально глядел на него, стараясь отыскать в чужой мимике и движениях уже знакомые нехорошие знаки – замерший в издевательской ухмылке уголок губ, выжидающе прищуренные глаза или готовую в любой момент выхватить палочку руку.       Но Блэк, похоже, не ради издёвок или розыгрыша подошёл – сунув руки в карманы джинсов, он не отрывал глаз от изучающей лист Лили и на удивление терпеливо ждал… чего-то.       Снейп понятия не имел, что придурок мог притащить, и похоже, подруга тоже не поняла, что ему от неё нужно:       — Зачем мне это? — выпалила, резким движением ладони припечатывая измятый листок к столу. Сев заинтересованно подался вперёд, пытаясь разглядеть на нём написанное. — И где ты это взял?       — Сможешь приготовить? — не удостоив вниманием вопросы, упорно добивался своего Блэк.       Эванс ещё раз пробежалась взглядом по, очевидно, рецепту какого-то зелья и горделиво вздёрнула подбородок:       — Что, если да?       «Блефует», – моментально понял Снейп. Лили видела рецепт в первый раз, она не могла точно знать, что справится с ним.       Северус с трудом разбирал список ингредиентов, мало того, расположенный вверх ногами, так ещё и написанный просто безобразно корявым почерком. Название в заглавии было незнакомым, и выцепленного кое-как сочетания пары трав и какого-то порошка слизеринец не помнил. Неужели что-то редкое?       В груди тут же зажёгся интерес – изучать новые сложные зелья он очень любил. Желание как следует рассмотреть принесённый Блэком рецепт росло с каждой секундой.       — Давай так, Эванс, ты сваришь для меня это зелье, а я…       — Я не стану ничего варить для тебя, Блэк, — не дала грифу продолжить подруга и перешла на любимый поучительный тон: — Откуда мне знать, что это за дрянь и для чего она нужна? Ты ради новой идиотской «шуточки» достал из Запретной секции какой-то сомнительный состав, и думаешь, что я соглашу…       — Этого рецепта нет в Запретной секции, — перебил теперь Блэк и ловко подтянул листок ближе к себе. Северус едва удержался от того, чтобы самому выхватить столь желанное сокровище – нет в Хогвартсе, это же наверняка что-то редкое, сложное или узконаправленное! — Но я понял тебя и умолять не стану. Найду того, кто получше разбирается в Зельях. К примеру…       Тут Блэк пальцами развернул лист с рецептом и одним отрывистым движением придвинул его в сторону Снейпа. Начал изучать разом ставший понятнее текст Северус быстрее, чем осознал смысл сказанного и понял, что произошло.       — Ричардс отказался наотрез, не узнав рецепт, Оуэн тоже сказал, что за результат не ручается и экспериментировать не станет, — перечислял гриффиндорец фамилии когтевранцев, тоже занимающихся зельями на продажу. — Но оба они посоветовали обратиться к тебе. Потому что, «всем известно – только Снейп уверен в себе настолько, что берёт заказы любой сложности».       У Блэка не получилось полностью выдержать ровный, беспристрастный тон – на цитате пробилась-таки насмешливо-саркастическая интонация. Это мгновенно вернуло Снейпа, жадно вцепившегося в действительно неизвестный, восхитительно сложный рецепт, с небес на землю. Он поднял голову, сталкиваясь наконец с прямым, направленным чётко не него взглядом.       — Что это за зелье? — сдержанно повторил Северус уже звучавший вопрос. Проскочившая в голосе эмоция не соответствовала тому, что отражалось в насыщенно-синих глазах – ни тени насмешки, издёвки или привычного надменного снисхождения.       — Для закрепления рунных связок, в основном, — подтверждая подозрения, вдруг без возражений ответил Блэк. — Часто используется в Трансфигурации, для подготовки материала к преобразованиям. Или при наложении комплекса чар, например, чтобы объект не разрушился в процессе.       Лили негромко кашлянула. Пользуясь тем, что Блэк стоял к ней спиной, покачала головой и насупилась. Это расшифровывалось, очевидно, как «немедленно откажи и пошли придурка куда подальше». И Северус бы рад поступить именно так, но…       — И сколько ты предложишь за… как минимум, категорию «В»? — настороженно спросил он, стараясь не коситься на вытаращившуюся в возмущении подругу.       — Двадцать галлеонов, — назвал цену гриффиндорец, и, не успел Снейп удивиться несоразмерно большой сумме, вытащил из кармана ещё один листок, располагая его на столе рядом с прошлым. — Двадцать – за это всё.       В списке, написанном всё теми же корявыми скачущими из стороны в сторону буквами, было шесть составов с указанием количества – по пинте каждого. За исключением того самого неизвестного зелья, все они были Северусу отлично знакомы. Их, пусть и нечасто, но заказывали студенты для своих проектов. Тоже для рун, для обработки бумаги, для пропитки дерева, для стабилизации чар, для укрепления структуры хрупких материалов…       «Кретины задумали что-то масштабное», – быстро пронеслось в голове. Поттер наконец очнулся и незамедлительно придумал новую гадость. И, Снейп был уверен, эта гадость предназначаться будет ему. Содействовать этому – верх идиотизма.       Слизеринец снова взглянул на ожидающего ответа Блэка, желая рассмотреть признаки скорейшей подставы, намёк на притаившееся в глубине сосредоточенного взгляда злорадство и презрение. Бешеный придурок не умел скрывать эмоции – у него всегда всё было написано на лице.       Но какого-то чёрта сейчас ничего знакомого там не читалось. Действительно хотел лишь заказать зелья? Нет, невозможно. Кто-угодно, но не Блэк, этот точно вместе с Поттером что-то задумал.       — Двадцать галлеонов и десять сиклей, — решился Северус, пристально наблюдая за реакцией. Конечно, Блэк должен немедленно отказаться – ведь он наверняка обратился к нему, чтобы поддразнить Лили, ни на что не надеясь. Но если существовал хотя бы крошечный шанс… То за работу «против себя» Северусу хотелось получить как минимум повышенную оплату.       Отказаться он даже не подумал. Возможность изучить новое зелье, рецепт которого он больше нигде достать не сможет, дорогого стоит. У него нет покровителей, его семья не имеет шикарного мэнора с огромной библиотекой – он окончит школу и рецепты, затерявшиеся в веках или не слишком популярные, станет брать попросту неоткуда.       Как тогда оттачивать навыки, совершенствовать вычитанные в журналах методики и развивать собственные теории? Снейп ни за что бы не отказался завладеть сокрытым где-то в давних талмудах знанием, даже предложи ему его сам Мордред. А тут всего лишь бестолковый Блэк, один из множества таких же недоумков.       Ну и, разумеется, деньги. Двадцать галлеонов – это месячная зарплата мелкого клерка из Министерства, перекладывающего бумажки с одного места на другое. Чтобы накопить такую сумму, Северусу пришлось бы сделать почти сотню заказов на простейшие зелья за пару-тройку сиклей.       Блэковское зелье будет в конечном итоге использовано против него? Пусть. Оно того стоит. А ему не впервой – отобьётся.       Блэк дёрнул уголком рта, усмехаясь. Не разозлился, как ожидал Снейп, не рванулся выхватывать лист с заказом и не выплюнул с отвращением пожелание наведаться к Мордреду.       — Пять сиклей, — выдвинул встречную цену, прищурившись.       — Семь, — моментально среагировал привычный к такому Северус. — Неужто наследник древнейшего рода так бережёт мелочь в кармане?       Вот теперь Блэк вмиг стал похож на себя – опасно оскалился, понижая тон:       — Нарываешься.       — Знаю себе цену, — поправил слизеринец, помня о том, что придурок не начнёт драку посреди библиотеки, в присутствии Эванс, и потому без страха встречая взгляд ярких глаз. — Джиггер не возьмётся за это, будь она хоть трижды дочкой аптекаря, самодельный кружок пуффов тем более, а Саймон… Что ж, можешь попытаться. Всё равно вернёшься ко мне, когда он откажет. Но тогда я потребую сорок галлеонов. За жадность.       Молчание оценивающе глядевшего на него Блэка продолжалось минуту, может, полторы. Но мысленно прощающемуся с драгоценным рецептом Снейпу оно казалось вечностью.       Разумеется, это была ложь – спустя время гриф так или иначе нашёл бы какого-нибудь увлекающегося ворона со старших курсов, который рискнул бы сварить для него неизвестный состав. Но Блэк, очевидно, ни разу не делавший до этого заказов у студентов, об этом не знал. И, получив уже как минимум два отказа, вполне мог поверить, что кроме Снейпа никто справится.       Но, конечно, больше шансов было на то, что гриф развернётся и уйдёт, забрав рецепт. И сделает индивидуальный заказ в аптеке. Выйдет дороже и дольше, но зато Северус останется ни с чем.       — Ладно, — напоказ лениво махнул рукой Блэк, соглашаясь, и слизеринец с трудом удержал лицо, — двадцать галлеонов и семь сиклей. В конце концов, это благородное дело – помочь нищему оборванцу накопить на приличную мантию.       «Ублюдок», – подумал Снейп под возмущённое «Извинись немедленно!» от Лили, но неожиданную лаконичность ответного оскорбления оценил. Ни больше, ни меньше – Северус начал про деньги, и Блэк ответил в том же тоне.       Сдержался при Эванс? Опасался, что Снейп передумает и пошлёт его к чёрту?       Снейп сощурился. Не так важно. Блэк повёлся на блеф. А главное – ради того, чтобы получить готовое зелье на руки, закрыл глаза на несколько лет взаимной ненависти и уступил ему в торгах.       Определённо, всё это не просто так. И раз уж Поттер решил, что цель оправдывает средства… Ничего хорошего Северуса точно не ждёт.

***

      Сириус секунду колебался, но всё же не стал протягивать в рукопожатии руку – самую малость это было неуместно, да и лицо у слизеринца было достаточно мрачное, будто не он выторговал только что лишних семь сиклей. А ведь Сири их почти от сердца оторвал! В ближайшие полгода родители точно не решат вдруг подкинуть ему в сейф золота на карманные расходы.       Выходил из библиотеки он в смешанных чувствах, сжимая в руке свиток пергамента – написанный от руки договор, доказательство только что совершённой сделки, гарант того, что Снейп по истечению недели не сможет заявить, что ничего ему не должен.       Идея в самом деле предложить сварить треклятое зелье Снейпу была спонтанной. Сириус очень надеялся на помощь Эванс, потому что её навыки хвалил на занятиях сам Слизнорт, да так, что девушка представлялась гением зельеварения, не меньше.       Чего Блэк недооценил, так это её к нему отношения. Мало было просто отказаться, ещё и выставила его каким-то подлецом! Невероятно, но все эти годы Эванс правда видела в потере факультетских баллов что-то вроде преступления, и Сириус в её глазах был не лучше отребья из Лютного, при котором только отвернись – тут же хватишься кошелька.       Как славно, что он вовремя заметил снейповскую заинтересованность в рецепте! Эванс, кажется, в жизни не могла представить, что её назовут в чём-то не лучшей – при виде донельзя растерянного, недоумённого лица Сириус даже перестал злиться на клевету.       В то, что со Снейпом удастся договориться, он не верил ни мгновения. Охваченный желанием прищемить старосте слишком уж высоко задравшийся нос, сделал то, что первым пришло в голову.       Да, он в самом деле получал советы обратиться к Снейпу, причём не только от умельцев с Когтеврана – репутацию слизеринец себе явно создать успел. Но Сириус знал точно – тот не станет с ним даже говорить, не то что заказы выполнять. Сириус на его месте точно не стал бы. Недавний анализ собственных поступков в отношении ненавистного слизня здорово ударил по самооценке, потому что «благородные гриффиндорцы», к каким Блэк причислял и себя, так вести себя определённо не должны.       Глядеть на сжавшуюся, грозно сверкающую на него глазами фигуру было неприятно. То, что Снейп боялся его, боялся нападения и напряжённо искал в его позе угрозу – не достижение. Так боятся только отпетых отморозков, безумцев, от которых не знаешь, чего ожидать в следующее мгновение – безмятежной улыбки или Авады в лоб.       Намёка на жадность было достаточно, чтобы вновь почувствовать разгорающуюся в груди злобу, чтобы захотеть стереть с бледного носатого лица ехидную усмешку. Вот так просто – пара слов и Сириус уже думает о том, куда лучше бить – в нос или в скулу.       Но ведь ничего в его словах такого страшно оскорбительного не было. Снейп понятия не имел о том, что в средствах гриф пока ограничен, с его стороны вдруг взявшаяся «жадность» может выглядеть неуместной. Да что там, даже всюду правильная Эванс не сделала ему замечания, наверняка тоже не поняла, чего Блэк за каждый сикль так трясётся, тратя, бывало, в Хогсмиде по десятку галлеонов только на сладости и поделки из «Зонко».       Неужели Сириусу правда скоро косого взгляда хватит, чтобы Снейпа поколотить?       Ему внезапно стало тошно, захотелось немедленно уйти и не связываться со слизеринцем, который с жаром убеждал, что никого в замке толкового Блэк не найдёт. Обошедшему уже человек семь с просьбой Блэку было всё равно – не найдёт так не найдёт, значит, будет до посинения пытаться сварить зелье сам.       Сириус приготовился открыть рот и по привычке выдать что-нибудь дерзкое, надменное, послать Снейпа с его завышенными ценами. Но заметил, как отчаянно тот вчитывался в лежащий прямо перед ним рецепт – чёрные глаза быстро перескакивали со строчки на строчку, очевидно, пытаясь запомнить всё, что получится.       Стало ясно – насколько Блэк не верил в то, что они смогут договориться, настолько в это не верил и слизеринец. Возможно, и повысил цену Снейп потому, что понимал – всерьёз заключать с ним сделки Сири изначально и не думал.       И сработала самая, кажется, бесполезная особенность его характера, за которую не раз и не два упрекал его Ремус. Стоило кому-угодно выдать что-то вроде: «Ни за что не поверю, что ты сможешь забраться на часы с факультетскими баллами», Сириус вёлся на это, как нюхлер на золото. Всегда. Его каждый раз возмущало до глубины души, что кто-то смеет сомневаться в его способностях, и, ведомый существующим только в его голове протестом, он рвался скорее доказать – он может всё, если захочет!       И, конечно, стоило Блэку понять, что Снейп не ожидает от него согласия и вообще не надеется изучить заинтересовавший его рецепт, в голове незамедлительно щёлкнуло – и он вопреки всему согласился.       Сириус пожалел о содеянном почти сразу. Но вовсе не из-за лишних семи сиклей. Эта мелочь едва ли могла восполнить весь тот ущерб, который они годами причиняли снейповским вещам.       Дело было в самой ситуации. Договариваться непосредственно со Снейпом следовало наедине, включив в договор условие секретности сделки. Конечно, хорошо, что у них имелся свидетель – Эванс, которая, если что, докажет, что договорённость была, и не позволит Снейпу обмануть его. Плохо то, что она теперь могла рассказать об увиденном кому угодно. Специально или нет.       Так быстро раскрывать то, чем собирается заниматься, Сириус не планировал. Поэтому и шёл на восьмой этаж, не чувствуя положенной радости. Хотя, казалось бы, наконец удалось найти того, кто сварит для него Фиксирующее.       Блэк в своих экспериментах с места так и не сдвинулся – деформация рун не позволяла создать даже самого простейшего изделия с тремя коротенькими цепочками.       И ладно, с найденными в заброшенных классах ненужными деревяшками ещё можно было работать, они деформации поддавались не слишком сильно. Но давалось это сложно – Сириус долгие пять часов подряд пытался выцарапать ровные, строго определённые по размеру знаки. И всё без каких-либо специальных инструментов, которые, очевидно, существовали, но где их взять – Блэк не имел ни малейшего понятия. В лавках в Хогсмиде ничего похожего не нашлось, а на Косую аллею было не попасть.       В итоге рабочий образец получился единственный – неровный обломок ножки стула с вырезанными трансфигурированным ножиком тремя рунами – на большее не хватило терпения – светился, когда гриф напитывал его энергией.       На бумаге вообще не выходило сделать толком ничего – смазывая случайно край одного символа, Сириус в ту же секунду делал связку полностью бесполезной. И поскольку аккуратностью и любовью к кропотливой работе он не отличался, скомканный листок некогда заготовки артефакта под матерное шипение либо незамедлительно сжигался Инсендио, либо отправлялся в распахнутое окно и уже в полёте прицельно изничтожался заклинанием.       На металл, стекло или драгоценные камни Блэк даже не замахивался – и навыков пока не хватало, и зелий под рукой не было.       Многочисленные эксперименты он умудрялся прятать от друзей и проводить вне гостиной и спальни. Но не в библиотеке. Туда Сири со временем стал ходить только за нужными ему книгами, и читать старался в зале, чтобы не демонстрировать свой подозрительный интерес к рунам.       А вот проверял узнанное в книгах гриф там, где придётся – заброшенный класс, пустынный коридор с широким окном, пустующая ночью кухня. Он планировал отыскать какое-нибудь особо забытое помещение, чтобы иметь эдакую мастерскую в одном месте – всё-таки ему в ближайшем будущем придётся и зелья варить, и заготовки с сырьём где-то складывать.       Но на это всё никак не находилось времени – большую часть свободных от уроков часов Сириус по-прежнему проводил с друзьями. И заняться своим делом мог только, когда те тоже занимались чем-то лично своим – Поттер пропадал на тренировках, Петтигрю увивался за ним посмотреть, а Люпин отправлялся патрулировать коридоры. Такие моменты выпадали нечасто, и Блэк предпочитал уделять драгоценные минуты придуманной комбинации символов, а не бесцельному шараханью по замку.       Впрочем, судьба явно благоволила ему – так называемая мастерская нашла Сириуса сама.       Точнее, это была не только мастерская, но об этом он узнал не сразу. Необычная комната на восьмом этаже обнаружилась внезапно – Блэк ходил около, раздумывая о том, где добыть нужные ему инструменты, и подыскивая себе подоконник пошире, как вдруг на абсолютно непримечательной стене проявилась дверь.       Гриффиндорец сначала ей нисколько не обрадовался. Оправившись от шока, он эту дверь на все подозрительные чары проверил, со всех сторон обсмотрел и чуть ли на вкус не попробовал – но ничего странного не нашёл.       И принялся опасливо оглядываться, держа наготове палочку. Помнится, Снейпа они пару раз запирали в чулане с мётлами. Кто мешал какому-нибудь недоумку провернуть то же с Блэком?       Однако, ничего не случилось ни когда он коснулся кругловатой позолоченной ручки, ни когда осторожно заглянул внутрь. Исключая, разве что, его собственный немедленно распахнувшийся в удивлении рот.       Комната за дверью была размером с класс Трансфигурации. Нет, даже больше. Высокие потолки, украшенные изящной лепниной, пара фресок на стенах, изображающих возвышающийся на скалах Хогвартс, и, кажется, Основателей. Уходящие сводами в потолок колонны, редкие ставни широких залитых светом окон, и… книги.       Очень много книг – целые стеллажи у стен, аккуратные стопки на крепком длинном столе с массивными ножками, беспорядочно оставленные у кресла в сине-серебристой обивке, у небольшого диванчика чёрного цвета с деревянными подлокотниками и небольшой россыпью подушек…       Сириус ошеломлённо рассматривал открывшееся ему чудо, медленно шагая вглубь помещения. Около стола стояло два ящика с какими-то металлическими обломками, на столе были в строгом порядке разложены инструменты, от банальных щипцов и увеличительных стёкол, до причудливой формы ножниц и вытянутых закрученных спиралей. Рядом с ними – два больших котла, видно – уже бывавших в использовании – и котёл поменьше, почти новенький. Среди лежащих тут же разнообразных черпаков, ножей и лопаток не хватало серебряных и стальных. Ингредиентов поблизости не наблюдалось.       Обилие свалившегося на голову богатства так и тянуло прикоснуться, попробовать что-нибудь, но Блэк достойно проигнорировал порыв и принялся осматриваться дальше, различая за стеллажом меловую доску наподобие той, что была в классе Трансфигурации, ещё несколько столов поменьше, три стула, один из которых не имел четвёртой ножки, и табуретку. Всё было сдвинуто в левый угол помещения, очевидно, признанное бесполезным.       Сириус провёл в комнате всю ночь, исследуя всё, до чего мог дотянуться. Отыскал пару старых керосиновых ламп, пепельницу, множество чьих-то свитков с домашним заданием и просто тетрадей с заметками, целый ящик разноцветных стекляшек, подозрительно походящих на драгоценные камни, два разбитых зеркала, ещё больше незнакомых инструментов, только уже покрупнее – какие-то держатели, фиксаторы, молотки, и даже тяжеленный чугунный ящик с выдвижными решётками.       Книги Блэк принялся рассматривать уже ближе к утру и успел пролистать всего штук десять. Но и этого оказалось достаточно: подробные разъяснения некоторых связок рун, рисунки переплетения заклинаний, всевозможные формулы для расчётов, графики совместимости энергий, способы завязать чары на объекте и удержать их, таблицы сочетаемости ингредиентов. Всё то, что Сириус по крупицам выуживал из библиотеки, было сконцентрировано в этой самой комнате на восьмом этаже.       Окрепшая вмиг надежда разрослась до нестерпимой жажды активных действий – и он в этот же день после уроков пошёл спрашивать знакомых старшекурсников об оказании небольшой услуги. Фиксирующее нужно было достать как можно скорее. И сразу же приступить к настоящим экспериментам.       Невероятная удача кончилась там же, где и началась – Сириусу не повезло связаться со Снейпом. И шёл он в новоприобретённую мастерскую, растеряв весь свой вдохновлённый настрой.       А уж когда на месте вчерашней двери Блэк обнаружил лишь шершавую стену, о хорошем настроении можно было окончательно забыть. Совершенно уверенный в том, что ему не привиделось, гриффиндорец несколько минут ощупывал стену в том месте, где должна была быть круглая ручка. Нарастающее раздражение не умещалось только в мыслях, и ни в чём не виновной каменной кладке доставались короткие матерные оскорбления.       Когда захотелось стену от души пнуть, развернуться и уйти, Сири почти сдался. Но, подумав о том, что его на пути к цели способна остановить какая-то заумно зачарованная стенка, насупился и уселся на пол. Вспоминал как можно подробнее – что именно произошло перед тем, как злополучная ручка возникла посреди стены, являя очертания тяжёлой на вид двери.       И дураку понятно, что появилась дверь не просто так. Но какое конкретно условие ей нужно? Вторая половина субботы? Определённая фаза луны? Шатающийся поблизости пару минут студент?       Сириус поднялся и походил перед стеной туда-сюда. На ней ничего не проявилось. Но отчаиваться было рано – следовало в точности воспроизвести все вчерашние действия. Блэк отлично помнил, что не только ходил из стороны в сторону, но и думал об инструментах для артефактов – тех самых, которые впоследствии нашёл на широком рабочем столе в загадочной исчезающей комнате.       Кропотливо восстанавливая в памяти вид всевозможных пинцетов, палочек и щипцов, он сосредоточился на возникшем тут же желании опробовать все их на практике, не забывая расхаживать перед злополучной стеной.       Когда на ней стала, наконец, появляться знакомая круглая ручка, Блэк готов был заорать от облегчения. Всё-таки, окажись комната доступна только по субботам или ближе к полнолунию, было бы гораздо печальнее. Сириус взялся за ручку, убедился, что внутри уже знакомая комната, и закрыл дверь, отходя от неё на пару шагов.       Очертания прохода растаяли, являя взгляду пустую шероховатую стену. Сири попытался «вызвать» дверь одной силой мысли, концентрируясь на желании попасть в только что увиденное помещение, но не вышло. Очевидно, необходимость ходить туда-сюда – эдакая защита от непосвящённых, не позволяющая последовать за тем, кто уже находится в комнате, или обнаружить её случайно. В большинстве случаев.       Блэк принялся расхаживать перед стеной снова, но на этот раз усиленно думал о том, что ему следует подтянуть Зельеварение, ведь заказанное у Снейпа зелье не будет бесконечным, и научиться варить его самому всё равно придётся.       Резная чёрная ручка походила на ту, что красовалась на дверях кабинетов в подземельях, и появлялась медленно, неохотно. Комната внутри изменилась, но не слишком сильно: всё тот же украшенный лепниной зал с редкими окнами, всё то же обилие книг, даже столы с виду были теми же, только расставленными по-другому.       Но на столах стояло не меньше дюжины котлов самых разных материалов и размеров, устрашающего вида стеклянные трубки, воронки и колбы, по-всякому соединённые в одно целое – наверное, особое дополнительное оборудование. На спинке стула появился комплект защитной формы для, логично, варки особо опасных зелий – фартук и стеклянные прозрачные очки. Разнообразных мешалок, черпаков и ступок с пестиками стало больше, к ним добавились ещё какие-то специализированные инструменты, которых Сириус ни разу в жизни не видел – перевёрнутые воронки из стали, трубки с утолщением посередине, один, похожий на бусины стеклянный резервуар внутри другого, пузатого, соединённого с чем-то резиновыми трубками…       Находящийся под впечатлением Блэк исследовал новую версию комнаты добрых полчаса, но ничего особо полезного для себя в ней не нашёл. Возможно, оно привело бы в восторг кого-то вроде Джиггер – девчонку с третьего курса, отлично разбирающуюся в зельях – но уж точно не его. Даже книги тут были больно уж заумными, будто и не школьными вовсе. Сириус во всём тексте понимал одни предлоги, такое только любящему сложные термины Люпину и в радость читать.       До ужина удалось вызвать ещё две вариации комнаты – небольшой класс для тренировки чистописания с множеством прописей, букварей и удобным местом для письма и огромное, в три раза больше Большого зала, помещение с уходящими под потолок горами всякого хлама, образующими целый лабиринт. Первое появилось, когда Сириус вспомнил о том, что у него не получается делать аккуратные чертежи, а второе – когда он забавы ради сосредоточился на нехватке карманных денег. Зачарованная комната забаву оценила, предложив ему покопаться в мусоре в поисках чего-нибудь ценного.       Самым главным условием появления было желание. Точнее, сначала Сириус думал, что это желание. Но потом попытался зайти в копию факультетской спальни, дуэльный зал, библиотеку, ванную комнату и даже бассейн – и не смог. Стена оставалась стеной, сколько бы ни расхаживал перед ней гриф, изо всех сил концентрируясь на требуемом.       Так он установил, что главное условие – вовсе не желание, а необходимость, потребность наткнуться на подходящее помещение именно сейчас. И пока он не был ранен, не собирался устраивать ни с кем дуэли и не чувствовал надобности улучшить собственный навык плаванья – никак больше комната для него не изменится.       Хотя, не стоило исключать того, что существовали и дополнительные условия для её работы. Она всё ещё могла появляться только в конце сентября, только во вторую половину дня или весь лунный цикл, кроме полнолуния. Сириус вознамерился непременно выяснить это, посещая комнату на восьмом этаже почти ежедневно – уж очень она ему понравилась.       Однако с подобными планами он явно поторопился. На ужине Сириуса перехватили друзья, которым не терпелось выяснить, где он в одиночку пропадал всю ночь и куда сегодня умчался сразу после занятий.       — В библиотеку, конечно, — не солгал и словом Блэк, активно поглощая отбивную – исследование скрытой комнаты отняло много сил. — Вектор сказала, что работы у меня посредственные, выдала длиннющий список литературы и велела решать разные задачки. Я еле как полкниги осилил сегодня – страшная муть, одни цифры и уравнения.       — Мы искали тебя, — недовольно заметил Джей, глядя на обляпавшегося соусом Питера. — В библиотеке тоже.       — Я там недолго был, — кивнул Сири, пытаясь выдумать что-нибудь правдоподобное во время жевания. — Потом занимался… кое-чем. Это, понимаете… нельзя рассказывать. Родители прислали письмо, сказали сделать…       — Сделать? — напрягся Поттер. — С чего вдруг? Почему не отказался?       — Джеймс! — осадил его Ремус, особенно выразительно вытаращив глаза. Сириус был благодарен за это, хоть толком и не понял, что такого неприличного или неуместного тот углядел в поттеровских вопросах. — Не переживай, Сири, мы всё понимаем.       — Ни черта мы не понимаем! — возразил тут же Джеймс, снова удостоившись многозначительного взгляда от старосты. — Какого Мордреда происходит? Ты всегда слал их куда подальше с любыми «указаниями», а тут вдруг…       — Джеймс, — оборвал Люпин друга во второй раз, добавив в голос твёрдости. — Родители Сириуса… сам знаешь, очень строгие. На этот раз ему могли просто не оставить выбора. Тем более, после той выходки с побегом.       В карих поттеровских глазах отразилось тут же понимание. Но оно, кажется, нисколько не примирило его с реальностью:       — Неужели нельзя никак отказаться?       Сириус тяжело вздохнул, вспоминая о только сегодня заключённом договоре со Снейпом и представляя лицо друга, если он об этом договоре узнает.       — Нельзя, — ответил как мог обречённо и даже почувствовал уколовшую под рёбрами толику вины. Усомнился на секунду в правильности недавнего решения, но…       Но всё равно его не сменил. Он должен сделать что-нибудь сам, заиметь то, чем сможет потом похвастаться. Рем хорошо учится, отличник по всем дисциплинам, староста; Джеймс восхитительно летает, который год приносит команде победу в соревновании и кубок МакГонагалл в кабинет. Питер… Ну, Питер неплох в Нумерологии, у него даже мелкотня, бывает, подходит чего уточнить. А ещё он – отлично чувствует момент и способен предугадывать развитие событий – из одной ситуации столько итогов может придумать, мыслимых и немыслимых!       А Сириус всё что умел впечатляющего – невербально десяток заклинаний использовать. Но это пока впечатляюще, на шестом курсе так будут уметь вообще все. И это Блэка не устраивало. Ему нужно было что-то своё, исключительное, поразительное, жуть какое крутое! Волшебный мотоцикл собственного зачарования под эти критерии идеально подходил.       Подумаешь, пришлось разок обратиться к Снейпу. Это ведь ничего не значит – они по-прежнему друг друга не переносят. И, даже если Сириус будет вынужден заказать зелья у него ещё пару раз, до того, как сам научится их варить, лучше не станет. Так что беспокоиться не о чем – прослыть «предателем» на факультете за связи с ненавистными слизеринцами ему не грозило.       «Это ненадолго, – уверял сам себя Блэк, сверля взглядом позолоченную вилку, – с книгами мастерской я быстро заставлю байк взлететь и обеспечу его защитой. Месяц, может, полтора, и на Рождество будем по очереди рассекать в небе над Лондоном».