Холодный мир

      — Тебе очень идет! — восхитилась Сакура.       Темари мрачно посмотрела на себя в зеркало. Форма горничной на самом деле была очень милой: изящная, словно сошедшая со страниц винтажного романа, она облегала фигуру тонким, струящимся материалом светло-коричневого оттенка, корсет, короткие рукава и фартук украшали кружева, они же создавали нежный каскад на подоле юбки, и прическу Темари сделала другую — заплела волосы в два хвостика, а не в четыре сложные косички, как обычно, и с чепчиком это тоже смотрелось мило. Другие девушки выглядели еще милее — Сакура в розовой форме, Хината в лиловой, Ино в светло-зеленой и Тен-Тен в красной. Особенно Хината; из нее получилась идеальная горничная, скромная и застенчивая, готовая во всем услужить хозяину.       — Тебе бы лицо попроще сделать, — сказала Ино. — А то клиент испугается, что ты убьешь его столовым ножом.       Она была права, Темари стоило улыбаться, но улыбаться никак не получалось. Губы все равно смыкались в тонкую нить, а мысли в голове царили совершенно невеселые: на следующий день Гаара уже отправлялся в больницу. Не до веселья, не до переодеваний, если бы не обязанность — Темари бы в этом не участвовала.       — Не можешь улыбаться, — тихо сказала Ино, — сделай лицо мягче другим способом.              — Это каким?       — Доверься мне, — попросила она, перетекая за спину Темари. Та не отпрянула, позволяя. Ловкие руки Ино потянули ее за волосы, распуская хвосты, и пшеничные локоны рассыпались по плечам. Лицо от этого вправду стало словно нежнее, и даже хмурый вид его не портил — из сердитой девицы Темари моментально перевоплотилась в печальную юную леди. Ино вернула чепчик на место, поправила и восхищенно протянула:       — Вот теперь восхитительно!

***

      На фестиваль пришло довольно много посетителей — мэйд-кафе действительно привлекло народ. Импровизированный ресторан устроили в спортзале, расставив там столики, красивые изящные мраморные статуэтки и колонны, увитые плющом. Атмосферу дополняли приятные мелодии классиков вроде Вивальди и Моцарта. Между столиками плавной походкой следовали горничные и дворецкие с подносами в руках.       Темари оглядела парней — всем им удивительно шли строгие костюмы и галстуки. Даже Наруто казался серьезнее и взрослее, и Даимару выглядел привлекательнее обычного, а Шикамару…       А Шикамару в зале не было.       Ничего удивительного, он никогда не любил работать, наверное, слинял под шумок и теперь где-то смотрит на свои облака. Тогда зачем готовился к фестивалю? Зачем отрабатывал походку с подносом? Зачем учился грациозно кланяться? Зачем, наконец, каждый день провожал Темари домой — последний вопрос волновал ее не только по поводу фестиваля. Она не спрашивала Шикамару, почему он ходит с ней, а он не говорил, и она надеялась, что он отстанет сам, но он упрямо дожидался ее, сколько бы времени она ни проторчала в школе, и шел следом до самого ее дома. Чаще всего молча, что обычно Темари напрягало, но молчать в его компании было удивительно легко.       Темари говорила себе: это потому, что ей на него наплевать. Поэтому и легко. И ему лучше не придумывать себе какие-то глупости и не влюбляться в нее — потому что это пустая трата времени. Встречаться только ради того, чтобы встречаться, без каких-либо далекоидущих планов, Темари было неинтересно, а замуж она выйти не могла — если решила после школы стать опекуном Гаары, то кому нужна такая жена — с больным братом в довесок?       Не больно-то и хотелось. Ни замуж, ни чтобы Шикамару являлся на фестиваль — с чего вообще мысли о замужестве в голову полезли? Потому что Ино в раздевалке дразнила Хинату, что та станет хорошей женой?       — Чего желаете, миледи? — вдруг произнес низкий бархатный голос над ее ухом. «Миледи» он сказал на английском, и это прозвучало особенно чарующе: «my lady».       Обернувшись, Темари застыла.       Шикамару все-таки пришел.       Он завязал волосы не в высокий хвост, как обычно, а в низкий, что придало его лицу взрослости и мужественности. Черный пиджак обтягивал широкие плечи. Белая рубашка, расстегнутая на три пуговицы, казалась небрежной, но эта небрежность выглядела лучше любой аккуратности. Темари сглотнула — подумалось, что было бы, если бы она схватила Шикамару за такой же небрежно приспущенный галстук, рывком притянула к себе и поцеловала…       …да что происходит? Зачем ей его целовать?       — Может, сладких каштанов? — предложил Шикамару тем же тягучим волнующим голосом. Темари нервно мотнула головой.       — Обслуживай посетителей! — приказала она. Шикамару не обиделся на приказной тон — наоборот, поклонился, как настоящий дворецкий кланяется госпоже, и у Темари внутри все перевернулось. Она отвернулась, удобнее перехватила поднос и зашагала к одному из столиков, где расположилась компания парней — на вид то ли старшекурсников университета, то ли молодых сотрудников какой-то компании.       — Добро пожаловать домой, господа, — поклонилась им Темари. — Чего желаете?       — Тебя, — оскалился блондин с зализанными назад волосами.       — Хидан, — осадил его другой, рыжий. — Не забывайся. Принесите нам…       — Саке! — хохотнул Хидан.       — Да прекратишь ты или нет? — прикрикнул на него еще один — самый старший из компании, в черных очках. — Принесите нам чего-то самого дешевого.       — Хорошо, — Темари решила не удивляться и не злиться; к тому, что среди посетителей обязательно будут хамы и те, кто попытается домогаться до девушек, она была готова. Как и школьные охранники, дежурящие на входе — но никаких происшествий, требующих их вмешательства, не последовало. Фестиваль прошел весело, но спокойно, и всем понравилось: мэйд-кафе получило много хороших отзывов, школа взлетела в рейтинге популярности, а участники и участницы хорошо повеселились и вкусно поели. Даже Темари расслабилась к концу дня, насколько могла расслабиться.

***

      Домой она не спешила, и осталась в раздевалке, когда все девушки уже ушли, о чем тут же пожалела — корсет был зашнурован на спине, снять его самостоятельно было сложно. Заведя руки за спину, Темари попыталась тянуть за шнурки, но тут на ее руки легли чужие ладони.       — Помочь?       Мужской голос был незнакомым. В следующую секунду Темари потянули на себя, зажав рот ладонью, а другая рука стиснула грудь; намерения чужака, кто бы он ни был, были понятны.       Ей следовало испугаться, но Темари почему-то не испугалась и даже не растерялась: она училась приемам самообороны (в первую очередь потому, что ей было это интересно), и алгоритм действий всплыл в голове сам собой. Она укусила закрывающую рот руку, а каблуком изо всех сил наступила на чужую ногу.       — С-сука! — взвыл чужак, отпуская ее, и Темари мгновенно метнулась в сторону, но он бросился за ней, снова схватил, прижал к стенке и задрал юбку.       Да почему на нее валятся все проблемы мира? Отец, Гаара, учеба, теперь это… даже если бы она могла звать на помощь, ее бы никто не услышал, все уже разошлись, кто остался — были в классах, охрана — на посту, в женскую раздевалку из парней мало кто решился бы сунуться… она могла только вырываться, и отчаянно забилась в чужих руках, но держали ее крепко.       Щелчок выключателя озарил помещение. Темари дернулась, дернулся и тот, кто держал ее, пытаясь одновременно стянуть трусики.       — Я вызвал полицию, — сказал Шикамару.       Зло цокнув языком, насильник оттолкнул Темари в сторону, и она бы упала, но устояла, придерживая форму на груди, и наконец увидела, кто на нее напал — тот самый белобрысый, который так и говорил, что ее хочет.       — Полицию! — фыркнул он. — Ври больше!       От первого его удара Шикамару увернулся, от второго — нет, отлетел к стенке, Темари закричала — и будто вторя ей, с улицы раздался вой полицейской сирены. Белобрысый оторопело моргнул.       — Я же сказал, — Шикамару сплюнул кровь. — Я вызвал полицию.       — Ч-черт! — выругался белобрысый. Темари подумала, что сейчас он попросту убьет их обоих, но нет, он только бессильно сжал и разжал кулаки, выматерился и бегом бросился прочь — а на нее будто навалилась вся усталость мира. Теперь еще придется давать показания, как свидетель… и лечить Шикамару, которому разбили губу… и быть главной героиней школьных слухов… и объяснять все отцу и Канкуро… а Гаара уедет… и она снова ничего не сможет изменить… было бы проще, если бы этот урод ее убил, и тогда все бы закончилось.       Она села прямо на пол.       — Темари! — всполошился Шикамару. — Темари, ты в порядке? — вдруг его лицо оказалось напротив. Темари отметила, что он все еще в форме дворецкого, и ей стало смешно. Еще смешнее стало, когда она поняла, что ей уже не нужно расшнуровывать корсет — за нее это сделал неудавшийся насильник, хоть какая-то от него польза…       Обычно, насколько Темари знала, жертвы изнасилования или покушения на изнасилование плачут, а она громко и нервно рассмеялась — было уже все равно, что о ней подумают. Все вдруг стало восхитительно безразлично, пусть хоть вся планета бы взорвалась, Темари было бы наплевать — но она замолчала, когда Шикамару подхватил ее на руки. Не стал утешать, обнимать, хлопать по щекам, как обычно делают, приводя в чувство, а подхватил на руки и понес куда-то. Темари не стала возражать — пусть несет, куда угодно.

***

      Очнулась она в больнице — самой настоящей больничной палате с белыми стенами, на мягкой кровати, переодетая в положенную для больницы пижаму. За окном все еще было темно, часы показывали, что после всего случившегося прошло совсем немного времени — очевидно, за это время ее сюда и доставили. Шикамару, кто же еще. Зачем, она же была в порядке, теперь придется разбираться еще и с этим… Темари чуть не взвыла от досады.       Дверь открылась, и в палату вошла светловолосая женщина в медицинском халате. Темари хотела сделать вид, что спит, и на какое-то время отсрочить новые проблемы, но докторка уже заметила, что она пришла в себя, и заулыбалась, садясь на стул у кровати. На ее приколотом к пышной груди бейдже было написано «Сенджу Цунаде».       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она.       Великолепно Темари себя чувствовала. Потрясающе. Просто хотелось скинуться с первой попавшейся крыши, но докторке она об этом не сказала.       — Нормально.       — Ага, — кивнула докторка. И вдруг пронзила Темари пристальным взглядом. — Не ври.       — Но вы же меня осматривали, — проворчала она. — Тот урод не успел ничего сделать. Он меня даже не ударил. Просто напугал, и все.       — Именно, — кивнула Сенджу. — Ты получила психологическую травму, а это почти то же самое. что физическая. Но физически ты действительно в порядке, так что скоро твой отец заберет тебя домой.       — Вы звонили отцу? — напряглась Темари.       — Ты несовершеннолетняя, естественно, мы ему позвонили. А что? — так же напряглась докторка. — В вашей семье есть… кхм… ты не хотела бы видеть отца?       — Нет, хотела бы, — быстро ответила Темари; к ней Раса на самом деле всегда относился более чем хорошо, а говорить про Гаару… она могла бы сказать, но тогда только еще больше бы все усложнила. — Я просто не хотела доставлять ему беспокойство, он тяжело работает, ему нужно высыпаться.       — Думаю, этот случай стоит его беспокойства, — отрезала Сенджу. — Что насчет тебя: я бы очень советовала тебе посещать сеансы психотерапии в качестве реабилитации.       — Мне некогда, — отказалась Темари. — Я учусь.       — Учишься, — цокнула языком докторка. — Учеба тебе депрессию не вылечит.       — Нет у меня депрессии.       — Но высок риск ее развития, — нахмурилась Сенджу. — Но, конечно, принуждать тебя никто не собирается. Главное, помни, что ты не виновата в том, что с тобой хотели сделать.       — Конечно, я не виновата, — возмутилась Темари. — Как я могу быть виновата, что за чушь?       — Уже неплохо, — довольно хмыкнула докторка.

***

      «Хочу исчезнуть», — прочитал Шикамару на запястье и застонал, ероша волосы. Все было плохо; если до сих пор он смутно представлял причины депрессии Темари и подозревал, что дело в ее семье, то теперь все в один миг усугубилось, и что делать — он не знал.       Даже спасти ее нормально от того подонка не сумел, только просчитал, что вызов полиции подействует, и набрал номер, прежде чем ворваться в раздевалку. Открывая дверь, ужасно боялся, что увидит там самое страшное, но Темари была даже одета — зато жутко перепугана, и вряд ли толком понимала, что происходит. Смотрела на Шикамару невидяще, когда расхохоталась — ему стало совсем жутко, еще и отморозок, который посмел тянуть к ней лапы, от полиции сбежал.       Если бы Шикамару был взрослым, он точно смог бы что-то сделать, но он ничего не мог, и это уничтожало.