Холодный мир

      Как Шикамару угораздило стать заместителем президента студсовета, он до сих пор не понимал — все вышло как-то само собой. Асума-сенсей спросил, хочет ли он, а Шикамару взял и кивнул, и это было главной, если не единственной ошибкой в его жизни.       Уйти было нельзя — президент сразу же столько всего на него повесила, что проще было выполнять свои обязанности, чем отказываться от них и искать другого дурака, который согласится не только вкалывать помимо учебы, но и работать вместе с этой стервой.       Темари Шикамару не то чтобы не нравилась… внешне. Внешне она была, наверное, даже слишком красивой. Пшеничные волосы, заплетенные в причудливую прическу из четырех косичек, светло-зеленые глаза, умеющие испепелять взглядом на месте, в меру пухлые губы, чистая нежная кожа, правильные изящные черты лица. Стройная фигура: длинные ноги, всегда открытые благодаря форменной мини-юбке, и благодаря той же форме обтянутые белыми гольфами (будь благословен тот, кто придумал дизайн школьной формы для девушек), тонкая талия, и грудь с попой тоже очень даже. В ее походке было что-то хищное — так ходят дикие кошки. Переспать с ней хотел бы каждый старшеклассник (и даже некоторые старшеклассницы), но никто не был удостоен такой чести. Ино говорила, что Темари ни с кем не встречается.       Неудивительно — при ее характере.       Шикамару соврал бы, если бы сказал, что ему нравятся тихие покладистые милашки, воспитанные в традиционном духе «хорошей жены и мудрой матери», наоборот, привлекали девушки, с которыми не скучно — его собственная мать была из числа таких женщин, регулярно закатывала отцу скандалы, которыми оба в итоге оставались более чем довольны, и Ино, подруга детства Шикамару, тоже была не из тихонь — наоборот, многие считали ее той еще сукой.       Но Темари была не просто сукой. Темари была чертовски умной, дьявольски ответственной и страдающей перфекционизмом сукой.       Шикамару врагу бы не пожелал такую девушку.

***

      — Начнем! — она стукнула линейкой по ладони, чтобы в классе воцарилась тишина — хотя и так было тихо. Обвела взглядом присутствующих: Нара Шикамару сидел за первой партой, подперев щеку рукой, и выглядел как всегда скучающим; Узумаки Наруто, наоборот, очень сильно старался не вертеться, но то и дело поглядывал на сидящую напротив Харуно Сакуру, которая, в свою очередь, сосредоточенно взирала на президента. Даимару, как всегда, скрывал лицо под капюшоном.       — Нужно обсудить, какая будет тема осеннего фестиваля, — сказала Темари. — Ваши предложения?       Как и ожидалось, первым предложение внес Наруто:       — Рамен! Фестиваль рамена!       Сакура закатила глаза. Темари покачала головой.       — Тогда мэйд-кафе! — Наруто аж на месте подпрыгнул. — Девушки в костюмах горничных!       Сакура покраснела и треснула его по голове книгой. Наруто обиженно ойкнул:       — Сакура-чан, что плохого? Парни же тоже переоденутся! В костюмы дворецких! А тебе так пойдет форма… Ай! — он снова получил подзатыльник. Сакура казалась хрупкой, но рука у нее была очень тяжелая.       — Харуно-сан, — сдержанно сказала Темари, — быть может, у вас тоже есть идеи?       — Хм, — Сакура задумалась. — Может… тема осени?       — Банально.              — Почему? — подал голос Даимару. — Можно приготовить разные осенние сладости. И сладкие каштаны. Вы же их любите, президент.       — Ладно, — Темари записала в тетради «осень». — Два голоса за это. Нара?       — А? — он будто проснулся, хотя глаза у него были открыты. — Я того же мнения.       — Да ты даже ничего не слышал! — начала закипать Темари. — Как вы не понимаете? От этого фестиваля зависит престиж нашей школы!       — А нам что за дело? — лениво возразил Шикамару. — Мы еще два года отучимся и уйдем.       — Ну знаешь, если придерживаться такой логики, то и жить не стоит, все равно помирать! — Темари громко захлопнула тетрадь.       — Тогда, — хмыкнул Шикамару, — я за мэйд-кафе.       — Что?..       — А что? Вы же хотите привлечь на фестиваль посетителей, президент? — он сделал невинное лицо. — Что привлечет их лучше, чем очаровательные горничные и обходительные дворецкие? К тому же, — он оценивающе осмотрел ее, — вам будет очень к лицу такой наряд.       — Да как ты смеешь? — Темари сжала кулаки, но неожиданно встрял Даимару:       — Да, президент, я тоже за мэйд-кафе! Вы будете великолепны в униформе!       — Ты же был за осеннюю тему… — страдальчески протянула она.       — Я передумал!       Темари печально уставилась в тетрадь — в общем, они были правы. Мэйд-кафе всегда привлекательны, на этом школа заработает больше, чем на каких-то тематических осенних мотивах и сладких каштанах. Ничего страшного в этом нет, всего лишь надеть костюмы. Пару часов позора, и… и что? Действительно, зачем ей печься о судьбе школы, которую она скоро покинет? Но если она это признает, получится, что признала правоту Нара, а этого Темари не хотела больше всего.       Нара бесил ее с первого взгляда. Он словно всем своим видом демонстрировал, как ему тоскливо в компании буквально кого угодно, бессовестно дрых на уроках или пялился в окно, а потом получал высшие баллы на тестах, к которым будто бы и не готовился.       Темари тоже получала высшие баллы на тестах, и тоже не всегда готовилась изо всех сил, но… не так показательно.       Однажды Шикамару перегнал ее по баллам. Всего на один, но перегнал. Этого Темари ему не простила и приложила все усилия, чтобы обогнать в свою очередь, и обогнала — тоже на один балл.       После они все время набирали одинаковое количество.       — Ладно, — сказала Темари, вскинув взгляд от тетради. — Значит, будет мэйд-кафе.       Даимару и Наруто захлопали в ладоши, не скрывая радости. Сакура закатила глаза. Шикамару не изменился в лице.

***

      После собрания Темари осталась убрать в классе — возвращаться домой не хотелось настолько, что она была готова начисто выдраить всю школу. Заодно остался Шикамару; его мотивы ей были не ясны, но она вручила ему ведро и он принялся мыть пол. Темари тем временем начала протирать доску.       — Неплохая идея насчет мэйд-кафе, — вдруг услышала она голос Шикамару и злобно стиснула губку в пальцах. Неплохая. Конечно, ему это нравится, не он же будет щеголять в наряде горничной; первоначально Темари подмывало заявить, что раз они выбирают переодевания, пусть это будет кроссдрессинг, и в платья переоденутся мальчишки, но отказалась от этой мысли. Хотя отложила на будущее.       — Темнеет уже, — лениво заметил Шикамару. Алые лучи заката, заливающие класс, потухли. Осенью сумерки наступали рано. Темари отступила от доски, чтобы нажать кнопку выключателя и…       …проклятье, какой идиот поставил здесь ведро?       Зацепившись, она полетела вперед, успела сгруппироваться, чтобы удариться несильно, но и не ударилась, налетев на что-то, что смягчило падение. На кого-то.       Темари шокированно смотрела на Шикамару сверху вниз, опираясь руками о пол, и пыталась осознать, что только что произошло: она упала, он попытался ее подхватить, споткнулся сам и… и они оказались в крайне двусмысленной позе. Еще и юбка у нее наверняка задралась.       — Черт, — устало сказала Темари, усаживаясь на пятки. — Извини.       — Бывает, — Шикамару сел, неловко потирая затылок. — Ты в норме?       «Нет», — подумала она, но это никак не относилось к инциденту.       — Да, в норме. А ты?       — А что мне будет, — он пожал плечами. Даже сейчас Шикамару выглядел скучающим, хотя для любого парня должно быть волнительно оказаться в такой близости от девушки, тем более, от красивой девушки, а Темари знала, что она красива. Даже если Шикамару терпеть ее не мог, он бы все равно смущался. И геем он не был — не походил на гея совершенно. На асексуала он походил больше. Какая вообще разница, какой он ориентации?       — Если закончил с полом, — сказала Темари, — можешь идти домой.       — А ты?       — Я не все сделала, — соврала Темари. Шикамару недоверчиво на нее посмотрел.       — Тогда я тебя подожду. Девушкам нельзя ходить в темноте одним.       — Я владею карате.       — Чем это поможет тебе против вооруженной банды? Новости не читаешь, что ли?       Новости Темари читала: недавно в Токио появилась бандитская группировка, называющая себя Акацуки. С якудза они связаны не были, и происхождение их оставалось загадочным. Они похищали людей, зачем — еще не было выяснено, но чтобы либо продать на органы, либо в сексуальное рабство, либо то и другое. Кражами и грабежом они не занимались. В наркоторговле тоже замечены не были. Против них приемы Темари точно бы не сработали.       Но…       — А ты с вооруженной бандой что, справишься?       Шикамару задумался.       — Сбежать от них точно смогу. Вместе с тобой. В любом случае, одну я тебя не отпущу. Мне не позволяет воспитание, — добавил он.       — Хорошее у тебя воспитание. Если хочешь — жди.       Садясь за свой стол и принимаясь делать домашнее задание, Темари была уверена, что надолго Шикамару не хватит и он уйдет, но он уселся за свою парту и открыл какую-то мангу. Спустя полчаса он вышел, и Темари испытала смесь облегчения и разочарования, но еще спустя десять минут Шикамару вернулся и она уловила тонкий запах сигарет.       — Ты куришь? — это удивляло. Шикамару не выглядел образцом правильности, но обычно курение — прерогатива «крутых» парней в кожаных куртках, с дикими прическами и привычкой отнимать деньги у младшеклассников. Шикамару же хорошо учился и никогда не получал замечаний от учителей.       — Немного. Мать узнает — убьет.       Темари промолчала, вернув внимание учебнику. Мать узнает… хорошо тем, у кого есть мать. У кого есть заботливый и любящий отец, который будет сражаться за своих детей, а не выбросит их. Какие у Шикамару родители, Темари не знала, но они у него хотя бы были.       Вот и шел бы к ним, но почему-то он упрямо торчал в классе и ждал ее, даже когда время на часах начало близиться к полуночи — тогда было уже невозможно тянуть. Темари не без досады собрала вещи, забрасывая в рюкзак.       Из школы они вышли вдвоем. Покрытое звездами небо было безлунным, но ясным. Шикамару задрал голову, рассматривая его.       — Новолуние, — сказал он.       — Угу.       — Ты когда-нибудь думала, куда ночью деваются облака? — спросил Шикамару. Темари растерянно хлопнула глазами.       — Да никуда они не деваются. Просто их не видно.       — Меня с детства очаровывают облака, — сказал он. — Я люблю на них смотреть. На то, как меняется небо. Оно не одинаковое, оно каждый миг другое.       — Угу.       Плевать она хотела на облака этого философа-импотента. Остаток пути они провели в молчании, пока Темари не остановилась у своего дома. Попрощалась с Шикамару она очень сухо, небрежно махнув рукой и бегом устремившись в подъезд.

***

      Дома снова не было никого, кроме Гаары; отец был на дежурстве, и один бог ведал, где носило Канкуро. Гаара же сидел, как вчера, на кухне, но уже не в темноте. Перед ним на столе был рассыпан сахарный песок и он водил над ним руками, что-то бормоча.       Темари застыла в ужасе, а потом чертыхнулась и схватилась за телефон — у младшего брата снова начался приступ.