Салочки

Франц отчаянно перебирал различные варианты, как ему вытащить босса из сложившейся ситуации. На свою жизнь ему было без разницы — он всего лишь мелкая сошка в руках главного, который с его помощью реализует свои планы. Умереть за него было бы гордостью для любого, но, похоже, Элио не разделял мотивации парня. Когда тот дернулся в сторону женщины, он едва заметно хлопнул его по колену. — Мы никуда не торопимся, конечно, но на вашем месте я бы поспешила, — холодно сказала она. Внизу начали доноситься какие-то абсолютно дикие возгласы людей. — К чему тебе все это, Яоши? «Яоши? Одна из донов? А чего это она вдруг выполняет грязную работу, как убийство? Может, у нее личные счеты с Элио?» — подумал Франц. — Давай без разговоров, нам не о чем беседовать, — Яоши в нетерпении встряхнула рукой, которой держала ствол. Вдруг, пол под ногами содрогнулся, а совсем рядом донесся оглушительный треск стекла. Этой секундной заминки хватило, чтобы Элио схватил Франца за ворот и едва ли не выкинул того с терассы обратно в vip-зал. — Живо спускайся вниз! — А вы?! — Я тоже. Франц перевел дух. «Что это за взрыв был?» — но тут даже гадать не пришлось — кто-то устроил засаду. Весь третий этаж занялся пламенем. От иссушающего убийственного жара пот ручьями стекал по телу, а легкие жгло от дыма. Дышать через жилетку оказалось неплохим, но все же не достаточно действенным решением. Из-за простреленной ноги он передвигался не так быстро, как мог бы. В какой-то момент в глазах все начало плыть и кружиться: похоже, он надышался угарным газом. От орущей и визжащей толпы, которая в панике пыталась выбраться из горящего ресторана, становилось еще меньше кислорода и звенело в ушах. И тут шею пронзила острая жгучая боль, которая с каждым мгновением только усиливалась. — Замер, — донесся приглушенный голос кого-то. — Иначе стреляю. — Да как же вы заебали! Послушай, застрелись к чертовой матери! — в сердцах воскликнул Франц. Он понял, что это была не Яоши, так как странный человек в противогазе — видимо, один из наемников, который участвовал в спланированном покушении на Рабов — без единого комментария в самом деле застрелился. Шею ужасно жгло, будто к ней прижали раскаленную ветку, и тщательно втирали обожженные угольки. Глаза жутко щипало, что с трудом можно было увидеть дорогу. Раскаленный потолок в нескольких метрах от него внезапно обвалился, накрыв собой с десяток человек, не успевших выбраться и задавленных толпой. «Я не выберусь отсюда… я тут умру», — внезапно осознал он. Ноги перестали слушаться, а в груди совсем не осталось воздуха. «Неужели, это такой конец?»

***

— В общем, как-то так. Оказалось, что вся эта вечеринка была подстроенным мероприятием, но, судя по поведению некоторых гостей, о ходе операции были в курсе только десяток лиц — остальные были просто реквизитом. — Как ты выжил?.. — на Хидэо не было лица. Франц на протяжении всего своего рассказа довольно пристально наблюдал за тем, как меняется выражение офицера, в зависимости от контекста. — Чудом. Меня вытащил Блэйд, хотя я сказал им бежать, но, видимо, без меня не хотели. Ворчун оказался очень полезен, — парень усмехнулся. — Я узнал о всех подробностях после того, как полторы недели провалялся в коме от полученных травм. — Я…я предполагал, что ты как-то связан с ресторанам, но не думал, что в таком контексте, — Хидэо достал сигарету. — По сути, на тебя скинули всю ответственность? — Да. Мужчина тяжело вздохнул. — Получается, у нас с тобой один враг? — О чем ты? — Ну, в смерти моей матери виновата, по сути, мафия. Также как и в твоем случае, — Хидэо сделал небольшую паузу, после чего его лицо омрачилось угрюмой и крайне тяжелой гримасой. — Она вообще не должна была работать в тот день, ей надо было кого-то заменить, что за ужасное совпадение?.. «В таком случае, тебе будет лучше не знать, что там было на самом деле, — подумал Франц. — По крайней мере, на его месте мне бы не хотелось узнать, что моя мать умерла, потому что пошла трахаться с мафиозником на стороне». — Да… судьба крайне несправедливая штука. — Меня это жутко раздражает. — Хидэо, бумеранг придуман, чтобы утолять жажду людей в справедливом мире. Когда ты смиришься с тем, что в этом мире не все люди получают по заслугам, тебе станет легче жить. — Странно это слышать это от человека, который положил жизнь на то, чтобы отомстить за семью. — Месть и поиск справедливости это разные вещи. К тому же, это моя работа. Мурата посмотрел на него с некоторым сомнением во взгляде. — Если ты не в курсе, а я уверен, что нет, так как эти ебучие магнаты все свои грешки скидывают на меня, я не убил ни одного мирно жителя, за исключением недавнего случая со взрывом. Там я и впрямь погорячился, за что уже получил. — Серьезно? Что-то не скажешь так… — Моя цель не беспощадное убийство всех, кого вижу. Я убиваю ублюдков, которые портят другим жизнь, так как иной *законной* управы на них нет. Мое «прозвище» получило большую огласку как раз благодаря им, потому что очень удобно скинуть свою ответственность на кого-то другого, продолжая заниматься темными делишками с чистой совестью. «Ну что? Ты все еще можешь осуждать его?» — услышал голос Хидэо в голове. Мужчина не знал, что делать с полученной информацией. Голова заболела от полученной информации: он отказался от многого ради того, чтобы отплатить убийце матери, спустя несколько лет наконец-то приблизился к разгадке, что же на самом деле произошло в тот самый день, но теперь небольшой рассказ полностью разбил сложившуюся картину. Он не сможет отомстить. Он не сможет добиться справедливости даже для своей родной матери. Он простая пешка без серьезных связей. Простая букашка, которая будет раздавлена безжалостной и давно проданной системой. Мурата поднялся с места и подошел к окну. Франц некоторое время молча попилил взглядом стол, после чего подошел к нему. — Почему ты сразу не сказал, какие мотивы тобой движут, я бы… я бы почти без проблем согласился с тобой работать. — Если ты думаешь, что откровения — это просто, то у меня для тебя плохие новости. — Для человека, который всегда был искренен перед другими, нет никаких проблем в том, чтобы рассказать о своих намерениях напрямую. — Но я и не тот человек, который всегда был искренен, — Франц сложил ладони на плечо Хидэо и уперся в них щекой. — Поражаюсь, как можно быть таким наивным в твоем-то возрасте. — Когда ты уже перестанешь поучать меня, — без особого раздражения в голосе ответил Хидэо, стряхнув пепел в окно. — А то как не встретимся, так ты мне нотации читаешь. — А что остается делать? Ты оказался совсем не подготовлен к миру, пришлось тебя немного отрезвить. — Жестоко. Франц молча пожал плечами. — Такова жизнь. Они оба надолго замолчали. Спустя некоторое время Франц отстранился, похлопал его по плечу и забрал кофту со стула. — Я пойду. — Уже? — Хидэо неожиданно очнулся и повернулся к нему. — Ты еще что-то хочешь сказать? Мурата промолчал. Его внимание снова задержалось на выглядывающих из-под майки засосов, которые за несколько часов заметно потемнели. Франц задумчиво склонил голову на бок, не отрывая немного уставшего взгляда от офицера. — Может, останешься сегодня у меня? — неожиданно для себя предложил Хидэо. — Зачем? — Ну… для того, чтобы… побеседовать? Мне много что есть у тебя спросить, — начал импровизировать Хидэо. «Зачем я только предложил», — подумал он с сожалением. — К сожалению, не могу составить тебе компанию сегодня, есть дела. — Ладно. — Надеюсь, ты не забыл о своей работе? — Не забыл. — Отлично, как выйдешь на работу, будь внимателен. Кафка обулся и уже хотел выйти, но Хидэо вдруг спросил: — Можно последний вопрос? — М? — Нужна ли тебе моя помощь на самом деле? — О чем ты? — У тебя столько связей, неужели тебе впрямь нужно было связываться со мной? — Ты сейчас пытаешься прибедняться, или что? — Нет, мне действительно интересно. — Я уже отвечал на этот вопрос, но, если у тебя такая плохая память, могу повторить, — Франц закатил глаза и посмотрел на Мурату как на маленького ребенка, который в очередной раз спрашивал, почему трава зеленая. — В связи с некоторыми обстоятельствами, меня ограничили в действиях, поэтому я не могу использовать некоторые методы поиска информации, так как за это я получу от босса. Проще говоря, сейчас мне нужно находиться в тени настолько, насколько это возможно, поэтому я начал работать с тобой. — В прошлый раз ты говорил, что я просто первым попался под руку. — Ну, и это тоже. — Понятно, — Мурата вздохнул. — Больше у меня нет вопросов. — Ну, вот и отлично, тогда до встречи, — Франц махнул рукой и вышел из квартиры. Несмотря на небольшой перерыв, ноги все еще были ватными, а в животе сохранялось тянущее, но приятное чувство. По дороге до дома он заехал в магазин и набрал целую гору продуктов — он соврал Хидэо о своих делах, — собираясь провести ближайшие несколько дней в загородном доме. Погода была не жаркая — его колени умудрились замерзнуть по дороге от магазина до машины, — и, как будто, было бы лучше посидеть в квартире, а не в заледенелом доме где-то в лесу, но ему хотелось уединиться в каком-нибудь месте, где ни одна живая душа его не потревожит. Хидэо в это время не мог перестать проматывать в голове прошедший день. В памяти то и дело, словно в шутку, всплывали воспоминания о том, как они занимались страстным сексом в машине, а следом, как Кафка прострелил ему руку. «Похоже, мне не хватало экстремальных ощущений, поэтому ввязался во всю эту авантюру», — подумал он. Ему было немного трудно признать произошедшее, но отрицать, что все это приятно будоражило сердце, нельзя было. Но чем кончится вся эта интрижка? Так хотелось задать этот вопрос Францу лично. От мысли, что их близость разорвется, как только парень получит всю желаемую информацию, неприятно кольнуло в груди. «Мы вроде ни о чем не договаривались, тогда почему так… обидно? Может, все дело в гипнозе, который Франц использовал в нашу первую встречу? И как только мы расстанемся, это ощущение исчезнет?» — подумал вдруг Мурата. Франц еще не успел рассказать ему в подробностях, как работает сила, но Хидэо мог на своем опыте убедиться в том, как все работает. «Будь у меня такая сила, да я был бы супермен… можно было с легкостью использовать на допросе преступников. Но почему Франц просто не загипнотизирует заложника-работника мафии, и тот ему просто не выложит все? Хотя, он парень умный, за пятнадцать лет-то догадался бы так сделать, видимо, что-то не задалось». От мысли, что Франц целых пятнадцать лет уже занимается тем, чем занимается, на душе стало как-то гадко. Дети явно не от хорошей жизни идут в криминал, и Кафка был самым ярким примером, который можно было представить. Только вспоминая прошлое парня, нотки жалости невольно начинали играть в сердце, но, обычно, такие люди как Франц, сильно не любили, когда их жалели — Хидэо был уверен в этом. «Я ведь даже не могу никак помочь ему, — с сожалением подумал мужчина, но тут же осекся. — А ну, шах, помогатор хренов, допомогался уже. Если ему будет нужна помощь, он, скорее всего попросит… по крайней мере, он же обратился ко мне, когда оказался в незавидном положении?..» Все эти размышления оказались довольно утомительными, так что буквально через десять минут Мурата крепко уснул прямо на месте — сидя на диване.