Салочки

Кафка лениво вышагивал по длинному темному холлу, в ожидании когда массивная тяжелая дверь в конце коридора откроется. В это время он, от нечего делать, крутил в руках пояс нового плаща, который он приобрел на днях. Внезапно дверь распахнулась и оттуда вышла Волчица. Девушка сохраняла безучастное и невозмутимое выражение лица, но по совсем легким морщинкам, Франц догадался, что она в ярости. — Что он сказал? — Ничего хорошего, — Серебряный волк покопошилась в карманах и достала жвачку. Она протянула упаковку Кафке, но тот отказался. Последние пару месяцев девушка активно пыталась уговорить Элио разместить хотя бы один компьютер в офисе, но каждая попытка с треском проваливалась, едва она начинала заводить даже разговор на тему техники. Франц отчасти понимал опасения босса, все-таки если взлом пойдет не по плану — во что он слабо верил — то без проблем можно будет вычислить расположение базы. Но Волчица была одной из гениальнейших хакеров, каких только видел свет. Даже несмотря на это, Элио был неприклонен. — У тебя как успехи? Видела дым на горизонте. — Я успешно подорвал ту гребанную панельку, уверен, Ороборос все видел, — ответил Франц. Девушка повела бровью и отвела взгляд в сторону. — А где Блэйд? — Не знаю, после нашей миссии я его не видел. — Ты не знаешь, как там его раны?.. — в голосе Волчицы послышалась неуверенность. Кафка с интересом на нее посмотрел, после чего с улыбкой ответил: — Кажется, они полностью зажили. — Серьезно? — Да. — Попробую предложить ему сегодня сыграть в Марио пати… Франц ничего не ответил. Он прекрасно понимал, что Блэйд отказывается играть с Серебряным Волком далеко не из-за ран, но лишать надежды юную геймершу ему не хотелось. Они вместе вышли из офиса и еще некоторое время шли молча. На парковке Волчица забралась на свой мотоцикл и, прежде чем надеть шлем, сказала: — Тебе идет плащ. — Правда? Я так рад, что тебе понравилось. Все выходные ходил выбирал. — Украл? — Что ты, конечно. Там был такой учтивый продавец. Может быть, зайду туда еще разок. — Ясно. До вечера, — с этими словами девушка надела шлем и уехала. Кафка недолго постоял на месте, после чего направился к своей машине.

***

Хидэо вернулся в офис в разбитом состоянии. Начинать первый рабочий день со взрыва здания он явно не планировал. Паук в пульте довольно сильно заинтересовал Эванса, поэтому, по возвращении, офицер стал пытаться снять отпечатки пальцев. — Пусто, — разочарованно сказал он, уже в третий раз просматривая пульт, — похоже, подрывник был в перчатках. — В таком случае надо будет смотреть камеры видеонаблюдения, даже если подрывник был на расстоянии, кто-то так или иначе заложил бомбу, этот момент мог попасть на камеры. — Это неблагополучный район и довольно бедный, в радиусе ста метров я нашел только одну камеру, информацию я уже запросил. — А видеорегистраторы? — Тоже пусто. — Черт. Неужели очередной висяк? Хидэо сел на стул рядом со следователем, и оба глубоко задумались. Пока Мурата перебирал в голове еще возможные способы расследования, Эванс неожиданно поднялся и ушел куда-то. Вернулся он уже с толстой папкой в руках. — Хидэо, я предлагаю тебе заняться другими нераскрытыми делами, — неожиданно предложил офицер и посмотрел в глаза Мурате. В этом взгляде было что-то такое, с чем Хидэо никогда ранее не сталкивался. Странная буря эмоций, упорно скрываемая под толщей спокойствия. — Вы уверены? Все-таки я был свидетелем произошедшего, да и мне не трудно помочь вам, — запротестовал Мурата и поднялся со стула. — Хидэо, сядь, — повелевающим тоном сказал мужчина, сдерживая какой-то порыв внутри себя. Мурата повиновался и сел на место, — не сомневайся, я и не такие преступления раскрывал. Тебе в качестве практики будет лучше заняться… — Нераскрытыми делами? Люди куда опытнее меня не смогли раскрыть их, вы уверены, что мне стоит браться? — Да. Мурата тяжело вздохнул, но не стал спорить. Он молча взял папку и удалился к себе в кабинет. Прежде чем начать работу, пришлось устроить совсем небольшую уборку, после которой он наконец-то смог сесть и заняться просмотром дел. Мурата чувствовал себя словно на рынке, где он выбирал более подходящий товар, только это были не продукты, а чужие судьбы, которые никому так и не удалось определить. Он чувствовал колоссальную ответственность за всех этих людей, чьи жизни теперь лежали, напечатанные на бумаге, в его руках. Пролистывая многочисленные дела, смотря на сотни фотографий, сделанных на месте преступления, он неожиданно наткнулся на файл с огромной надписью «Замято». По спине прошелся холодок. «У меня ощущение, что эта папка не должна была попасть мне в руки». — подумал Хидэо. Первым его желанием было открыть эту папку и узнать, какие дела попали под так называемое «замятие», но он сдержал порыв и машинально забросил папку к себе в портфель. Не зная, за что взяться, парень посчитал количество нераскрытых дел — их было 43 только в этой папке — и выбрал дело, по первой пришедшей в голову цифре до сорока трех. Семнадцать. Дело пятнадцатилетней давности о загадочной смерти целой семьи. Невольно усмехнувшись своей «удаче», Хидэо принялся изучать документ. Было известно, что семья Леви была зарезана в собственном доме в августе 2008 года. Семья состояла из отца Германа Леви, матери Этл Леви и их четверых детей Элли, Валли, Отты и Ференца. Убитыми оказались все, кроме Ференца. Одиннадцатилетний мальчик на тот момент находился в библиотеке в школе. Это подтверждали многочисленные слова свидетелей и камеры видеонаблюдения. Мурату даже немного шокировало то, что мальчика обвиняли в случившимся. Ему не хотелось верить в то, что пятиклассник мог сотворить нечто такое со своими родителями и младшими сестрами. Картина складывалась такая: неизвестный проник в имение Леви и крайне жестоко разобрался сначала с детьми, а потом с родителями. Герман Леви был убит самым жестоким способом, его обнаружили на лестнице со сломанной челюстью. По всей видимости, преступник вынудил мужчину зажать зубами ступеньку, после чего сломал ему челюсть, а пока тот корчился в муках, сделал три выстрела в спину. Фотография также прилагалась. От ее вида Хидэо почувствовал неприятное жжение в желудке. Рука невольно потянулась к сигаретам, лежащим в сумке. Остальные члены семьи были убиты более «гуманно». Только у самой младшей девочки — Отты — было столько же пулевых ранений, как и у отца. У остальных всего одно. Никаких следов преступника не было обнаружено. Идея с ограблением, которое пошло не по плану, сразу была отброшена в сторону, так как никакие вещи не пропали, даже дорогие золотые украшения Этл остались лежать на ее туалетном столике. Да и не стал бы простой грабитель настолько жестоко расправляться с жертвами. Первой догадкой полицейской было, что это какой-то из предпринимателей разобрался с конкурентами чужими руками. Все-таки и муж и жена были не последними людьми. Герман имел свой магазинчик с различными товарами из мелкого гардероба: галстуки, шарфы, сумки, перчатки — который, между прочим, пользовался достаточно большим спросом. Этл же просто-напросто была наследницей огромной пивоваренной компании, которой владел ее отец. Кроме того гипотезу о том, что это было заказное убийство, подтверждал и тот факт, что выстрелы были произведены из револьвера 38 калибра, Никаких подозрительных хлопков и выстрелов соседи не слышали, хотя был тихий вечер выходного дня. Это могло говорить только о том, что преступник прекрасно разбирался в том, как работает это оружие, потому что замотать одеялом револьвер во время суматохи (причина, по которой соседи не услышали выстрелы) мог либо опытный полицейский, либо киллер. Все больше вникая в подробности дела, Хидэо понимал, почему дело в итоге осталось висеть нераскрытым. Отсутствие каких-либо отпечатков и следов, из которых можно было бы извлечь ДНК. Преступник словно парил в воздухе во время совершения убийства. Пытались выяснить, кому принадлежал револьвер. Оружие было зарегистрировано на уже мертвого на тот момент мужчину, проживавшего в Нэшвилле, штат Теннеси. Все ниточки, за которые тянули детективы, оказались оборваны. И сколько бы детективов не брались за дело, обещая маленькому Ференцу наказать каждого, кто причастен к смерти его семьи, все в итоге оставляли свои попытки раскрыть загадочную смерть династии Леви. Хидэо интересовала судьба мальчика. На тот момент кроме родителей и сестер у него не было родственников, и, получается, он остался сиротой. Но в документах, кроме информации о том, что после произошедшего мальчик сменил фамилию и имя, ничего не было указано. Мурата резким толчком откатился от стола, достал сигареты и прислонился к окну. Открыв его на распашку, он достал одну сигарету, поджег ее и затянулся. После прочтения на душе остался неприятный и гнетущий осадок. Хидэо словно на себе почувствовал весь тот груз вины следователей, которые не смогли раскрыть дело. Мужчина в очередной раз задался вопросом: а для чего он вообще пошел в полицию? Но каждый раз, насколько бы плохо ему ни было, насколько бы сильно он не сочувствовал жертвам, ответ приходил один и тот же. Он здесь ради своей матери. В 2016 году его мать устроилась работать уборщицей в ресторан в районе восточного Лос-Анджелеса под названием «Красный Бархат». Несмотря на довольно вычурное название, ресторан являлся невероятно популярным в узких кругах и пользовался широким спросом у так называемой «элиты общества». Туда захаживали от политиков до знаменитостей кино и телевидения. На тот момент Хидэо было 25 лет и он оканчивал Калифорнийский технический университет. Да, по образованию Мурата был аэрокосмическим инженером, но работать по профессии парень так и не пошел. В том же году, когда он наконец-то окончил университет, случилась ужасная трагедия — теракт в «Красном бархате». Огромное здание ресторана едва ли на воздух не взлетело, от количество заложенного динамита. Во время расследования нашли остатки взрывчатки, на камерах обнаружили возможных преступников, но несмотря на это, дело ушло в долгий ящик, из которого так и не вышло. В настоящее время ресторан уже полностью восстановлен и работает, но о произошедшем напоминает мемориал, окруженный цветами и стоящий прямо напротив здания. В том пожаре погибла мама Хидэо. Бедная женщина оказалась прямо в эпицентре взрыва — в кладовой. Опознать ее тело не представлялось возможным, — оно полностью обгорело — но Хидэо с отцом все равно пришлось пройти эту процедуру. В голове на остаток жизни засел образ черного трупа без некоторых конечностей, с расплавленным лицом и шмотками одежды, которые приварились к потекшей коже. Старые воспоминания с головой накрыли следователя, и он тяжело вдохнул отравляющий дым от табака.

***

Уже по дороге до дома Мурата ощутил какую-то нарастающую тревогу, которая никак не хотела отпускать его. Так довольно часто происходило, когда мужчина сталкивался с какими-то серьезными эмоциональными переживаниями. Чтобы немного отрезвиться от паники, он решил зайти к отцу. После произошедшего семь лет назад Рюсукэ Мурата принял волевое решение переехать из старого дома, где они жили всей семьей, и стал снимать квартиру. К тому моменту Хидэо уже давно жил отдельно, он поддержал задумку отца, но не сразу. Ему тяжело было смириться с той мыслью, что их дом, где они все вместе жили и который был наполнен невероятным количеством теплых воспоминаний по почившей матери, теперь принадлежит кому-то другому. Но, видя как отец днями напролет не выходит из комнаты жены, не ест и не ходит на работу, Хидэо все-таки решил поддержать его. Когда Хидэо пришел, отец был уже поддатый. — Пап, привет, — подал голос Мурата-младший и стал прислушиваться. Со стороны кухни донеслось шуршание и через мгновение в коридоре показался отец. Рюсукэ Мурата, пару месяцев назад спраздновав пятидесятипятилетний юбилей, выглядел откровенно плохо. Седая щетина, которую брили, наверное, пару-тройку недель назад, уставшие воспаленные глаза и круги под глазами уродовали красивое и, несмотря на возраст, когда-то свежее лицо мужчины. «А еще утром ведь был трезвым», — вспомнил Хидэо. — Привет-привет, — Рюсукэ пьяно рассмеялся и взял портфель сына. — какой у тебя портфель тяжелый, что ты там принес? Дела поди какие украл? — Ну чего сразу украл, уже и сына в преступлении подозреваешь? — с наигранной улыбкой спросил Хидэо. Они прошли на кухню. Рюсукэ уселся на стул и уставился на сына. — Ну, чего пришел? — Мне тебя навестить уже нельзя? — Почему же нельзя, ты просто довольно редко ко мне заходишь. Вот, решил уточнить, что же счастливого сегодня случилось. Нагружать отца своими переживаниями по поводу нераскрытых дел Хидэо не хотел, поэтому не сразу нашелся, что ему ответить. А Рюсукэ в это время пристально смотрел на него. — Пап, ну не смотри так. Я каждый раз чувствую себя словно на допросе. — Ну, прости-прости! — Рюсукэ рассмеялся и махнул рукой на него. — Это уже проф деформация. И правда. Мурата Рюсукэ — полицейский в отставке. В отставку он ушел после смерти Юа Мураты. — Рассказывай давай, что с работы притащил? — Рюсукэ залез в портфель Хидэо. Его лицо из бардово-красного почему-то стало серым. Взгляд словно отрезвел. — А это ты зачем принес? Его голос словно принадлежал не ему, Хидэо не мог понять, что его так поразило. Мурата-старший положил на стол папку с замятыми делами. Внезапно Хидэо вспомнил, как закинул эту папку к себе. — Почему оно у тебя? — Я случайно забросил на работе. Хотел почитать. Рюсукэ помрачнел еще больше. Он поставил локти на стол и уткнулся в ладони. Хидэо с тревогой наблюдал за изменениями отца, и не мог понять, что происходит. «Что его так задело?» Тот встал. Подошел к столу. Открыл ящик и достал сигареты и зажигалку. Снова сев напротив сына, он закурил. — Пора тебе рассказать, — мужчина с наслаждением впился в сигарету, словно пытаясь скурить ее за раз. Хидэо продолжал не отрываясь смотреть на него. — Когда я еще работал, на нас повесили дело «Красного бархата». Я почти сразу понял, что с нашей дорогой Юа могло что-то произойти. Но мне не хотелось в это верить. Но, я думаю, ты уже успел осознать, что в нашей профессии можно забыть о надеждах на лучшее. Спасти ее было невозможно. Едва мы приступили к расследованию и нашли просто хуеву тучу улик, к нам поступил приказ сверху о прекращении дела. Его просто замяли. А знаешь почему? В ресторане были ублюдки из верхушки мафии и политики. Если бы мы начали копать в том направлении, то сто процентов нарыли бы всякой хуйни связанной с этими крысами подзаборными. Но все просто забили. Забили и все. Посадили каких-то непричастных к взрыву преступников и все. Хидэо почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Все эти годы он свято верил, что полиция просто-напросто не смогла найти улик против подрывников. А тут мало того, что оказалось, что посадили не тех, так еще и дело замяли. Глубокая и пустая бездна разверзлась в его душе. — Хочешь сказать, — сдавленно начал он, — ты даже не пытался узнать, кто мог такое сотворить? Получается, мама просто лежит в могиле, а ты даже не знаешь, по чьей вине? Рюсукэ снова уткнулся в руки. От сигареты вздымался легкий дым. Неожиданно, пустота внутри вспыхнула и загорелась, словно инферно. Хидэо поднялся так, что уронил стул, на котором сидел. — Ты серьезно хочешь сказать, что понятия не имеешь, кто убил маму?! — воскликнул он и с силой ударил по столу. Звякнул стакан. — Да, — Мурата-старший не поднимал головы и не смотрел на сына. Хидэо вновь стукнул по столу и, злобно вздохнув, начал ходить по маленькой кухне. — И за семь лет ты даже ничего не попытался выяснить? — Не пытался. — М, м, понятно. Вот как, — Хидэо с грохотом сел. Из его ладоней показались искры. При виде них Рюсукэ слегка пошатнулся назад и уставился на сына. Тот сжал руку в кулак, схватил портфель и ушел, но перед этим отец успел крикнуть: — Не ввязывайся в это, Хидэо! Там замешана Черная вдова, тебе не сдобровать! Шел дождь. Большие капли стучали по старому и тонкому плащу, в который Мурата старательно кутался от холода. Он хотел спуститься в метро, но время уже было за полночь. Изначально Хидэо собирался остаться на ночевку у отца, чтобы завтра пораньше выйти на работу, но его планы кардинально изменились. Внутри все кипело от негодования, и этот жар вырывался наружу. Мужчина вспомнил последние слава отца. «О какой Черной вдове речь?» Неожиданно, кто-то раскрыл зонт прямо над его головой. Смотрящий в землю Хидэо сначала обратил внимание на блестящие лакированные туфли и черные брюки, после чего поднял голову и встретился взглядом с симпатичным юношей. — Не мог смотреть, как вы мокнете, — с улыбкой проговорил парень. В блеклом свете фонаря его бледное лицо казалось совсем белым. Короткие кудряшки, отливающие бардовым, украшали милое аккуратное личико. — Правда, не стоило. — Мне не трудно, — юноша бросил взгляд на жетон полицейского, выглядывающий из-под плаща. — Я вас, наверное, задерживаю. — Ничуть. Я подожду, пока за вами не приедет такси. Молодой человек звучал настойчиво, поэтому Хидэо не стал перечить. Он заказал такси и стал ждать. Под мелодичные звуки разбивающихся о зонтик крупных капель они простояли минут пятнадцать. Хидэо в это время периодически поглядывал на незнакомца, но все никак не рисковал начать диалог. Тут они пересеклись взглядами, и алые губы юноши расплылись в мягкой улыбке. Он слегка склонил голову на бок, продолжая заглядывать в самую душу своими большими и красивыми лиловыми глазами. Мурата, стойко переносящий безумные взгляды допрашиваемых преступников, быстро отвернулся. — Кажется, это за вами, — подал голос юноша и кивнул на въезжающую во двор машину. — Да… похоже. — Приятно было с вами постоять, — сказал молодой человек, когда Мурата сел в машину. Хидэо бросил на него последний взгляд и, улыбнувшись, кивнул. — Взаимно. Машина тронулась и Хидэо проводил взглядом стройный силуэт милого юноши.

***

Едва такси уехало, Кафка медленно побрел дальше. Заприметив невдалеке машину с включенными фарами, он сразу понял, что это за ним. — И чего ты так долго копошился? — спросила Волчица, даже не отрывая взгляда от нинтендо, — Мы тебя двадцать минут стояли ждали? — Провожал одного человека, — Кафка сверкнул глазами и загадочно улыбнулся. Он уселся на заднее сидение. — Ого, Блэйдик, ты тоже тут? Парень глянул на сонного Блэйда на переднем сидении. Тот слабо ему кивнул. Слегка приглядевшись, Франц заметил, что рукава его пиджака пропитались чем-то темным. «Новые раны?» — подумал он. — Послушай, Блэйд, — того передернуло, и он невольно посмотрел на Кафку, — будешь работать на износ, от тебя ничего не останется. Понял меня? — Да… — Вот и славно, — Франц слегка похлопал его по плечу и откинулся на спинку. Волчица посмотрела на него непонятным взглядом, после чего снова уткнулась в игру. Смотря в окно, Кафка не мог отделаться от мысли, что этого мужчину с полицейским жетоном он уже где-то видел. «Красные волосы… где я мог их видеть?» — Кафка. — М-м? — Элио попросил тебя подойти к нему. — Элио? — Да. — Ясно… понял. Оказавшись поблизости с офисом, Кафка вышел из машины, отправив своих коллег домой. К тому моменту дождь уже прекратился, поэтому он легкой походкой, используя зонт в качестве своеобразной трости шел на встречу с боссом. В голове были разные мысли. Несмотря на приближенность к главарю «Рабов судьбы», Кафка редко бывал в его кабинете. Это был восьмой раз за последние несколько долгих лет. Двери лифта открылись и мгновенно два автомата уткнулись ему прямо в лоб. — Парни, все в порядке, это я. Охранники кивнули и расступились. Пройдя по длинному коридору, парень с силой уперся ладонями в двери кабинета Элио. Те неохотно, со скрипом открылись. Элио восседал на высоком и, наверняка, удобном кожаном кресле. Когда Кафка вошел, он перевел на него взгляд и долго-долго смотрел в его сторону. — Доброй ночи вам, Господин. — Привет, Франц. — Вам не помешало бы смазать двери, а то скрипят так противно, — Кафка сел напротив Элио и закинул ногу на ногу. — Учту. У меня есть дело специально для тебя. Франц мгновенно посерьезнел. — Слушаю вас. — В последнее время полиция как-то слишком активизировалась, у меня есть догадки, что она скорее всего действует под эгидой мафии. Если это действительно окажется правдой, нас довольно быстро вычислят. — Вы хотите, чтобы я нашел поддержку в полиции? — Да. — Хм, я вас понял. — Вверяю тебе это дело, уверен, ты справишься, — Элио слегка улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Кафка кивнул. — Это все, что вам нужно было? — Да, можешь идти. Франц кивнул. План начал складываться почти сразу, едва он услышал задание. «Думаю, с этим не возникнет проблем». — подумал он.